Выше жизни

Питер устроился на низком диване, зло поглядывая на нагваля. Кейт, запертая в импровизированной клетке из рябины в самом центре помещения, наблюдала за ним с усмешкой. Это единственное, что ей оставалось. - А ты знаешь, милый истинный альфа, что Питер Хейл сам предложил мне помощь? – хрипло поинтересовалась она, смотря на Скотта, живо что-то обсуждавшего с ее братом. - Конечно, знаю, - кивнул тот, не отвлекаясь. – Будь так сказочно любезна – заткнись. - А ты знаешь… - снова заговорила та. - Все я знаю – Питер рассказал мне, - наконец обернулся МакКолл. – И хватит уже болтать. Лучше подумай о смысле бытия, поскольку совсем скоро ты умрешь. - И ты так просто убьешь меня? – провокационно улыбаясь, протянула Кейт. – Ты же такой правильный, малыш Скотти. Ты не сможешь! - Спорить с тобой, что дерьмо жрать. Сама все увидишь, - отмахнулся тот. – Стайлз, любимая, прошу – заткни ее. Бесит. - Как скажешь, - девушка пожала плечами. – Я почти закончила. Стилински как раз закончила растирать в ступке янтарь, смешанный с кровью. Поставив чашку на стол, она взяла у Криса нож с серебряным лезвием. Покрутив его в руке, она аккуратненько надрезала кожу на пальце. Капелька крови сорвалась и упала в ступку. Крис подспудно ждал какой-то реакции, но ничего не произошло – ни зловещего шипения, ни густого дыма, ни даже бульканья. Скучно. Стайлз еще раз размешала получившуюся бурую массу, а затем направилась в сторону Кейт. Окуная порезанный палец в ступку, она стала рисовать вокруг пленницы круг – аккурат рядом с кругом из пепла. - И это сработает? – спрашивает Хейл. - Должно, - покивала Стилински. – Но, сам понимаешь, практики у меня не было. - Тощая девчонка учится у друида – как предсказуемо, - презрительно скривилась Кейт, но, увидев ехидную усмешку брата, увяла. Стайлз же, закончив малевать, облизнула вдруг палец, а затем сплюнула на нарисованную границу. Кейт смотрела на нее во все глаза и уже порывалась сказать что-то еще, но не успела. Волгор подняла на нее взгляд, сделала рукой странный жест, напоминающий застегивание «молнии» и четко сказала: - Замолчи! – и та замолкла – рот открывался, но оттуда не вылетало ни слова. – Теперь – все. Осталась только рябина. Я нарисую на ней кое-что ляписом, а вы разложите ее третьим кругом. - И эта никуда не сбежит? – недоверчиво спросил Хейл. - Да, нет, наверное, - пожала плечами Стайлз, а затем разулыбалась, потому что старший альфа так забавно посмотрел на нее. – Что? - Так, «да», «нет» или «наверное», Стайлз? - ехидно поинтересовался мужчина. - А тебе есть большая сугубая разница? – она сделала большие глаза. – По-моему, у тебя просто сдают нервы. Тебе надо выпить и расслабиться. Правда я говорю, милый? – и улыбнулась жениху. - Да, о свет очей моих, ты говоришь чистую правду, - протянул тот на автомате - не оборачиваясь, поскольку был занят. - А еще нам нужна кровать побольше, - с любопытством продолжила девушка, лукаво переглядываясь со стаей. - Как скажешь, - тот час же согласился Скотт. - И нам нужно усыновить Лиама, - закончила она и прикусила костяшку на правой руке, чтобы не рассмеяться ненароком. - Да-да, все сделаем, - покивал парень, а затем, что-то видимо почувствовав, поднял голову от планшета. – Что-что? Какой Лиам? - Хорошенький такой мальчик, - независимо улыбаясь, проговорила Лидия. – Вон там сидит. Стилински все же не выдержала и рассмеялась, а Крис хмыкнул, глядя как краснеет истинный альфа, и добавил: - К слову, ты согласился усыновить его, - и отошел к дивану, на котором растекся Хейл. – Подвинься, чудовище. - Кого усыновить? – Скотт удивился еще больше. - Меня, - Данбар помахал из другого конца лофта. - Зачем? – искренне поразился тот. - Как – зачем? Просто так! – уверил его Джексон. – Чисто альтруистический поступок – как раз в твоем духе. - Ладно-ладно, хорош прикалываться, - смущенно отговорился МакКолл. – Подумаешь, отвлекся. С кем не бывает? - Со мной не бывает, - влез Хейл. - Зато ты – маньяк-приключенец, - усмехнулась Стайлз. - А вот и нет, - создалось впечатление, что если бы Питер мог, то он показал бы неугомонной девчонке язык – совершенно по-детски. - А вот и да, - вот уж кто-кто, а Стилински никогда бы не стала ограничивать себя условностями, да еще и в такой замечательной компании. Она с явным удовольствием высунула язык, оттянула нижнее веко левого глаза и выдала что-то похожее на: «Бе-бе-бе!». Серьезной в этой комнате на данный момент осталась только Кейт. Она переводила изумленный взгляд с одного члена стаи на другого и на одной только голой воле заставляла себя сидеть неподвижно, хотя хотелось выть и биться о невидимую преграду. Потому что жить ей хотелось неимоверно. *** Ощущение присутствия было просто нереальным. С огромным трудом Питер Хейл сохранял ледяную невозмутимость, поскольку чувствовал себя не самым лучшим образом. Это сказывалось преддверие новолуния – силы словно бы покидали тела оборотней. И лишь истинный альфа был отвратительно свеж и бодр. Может быть то, что он Грейскалл так сказалось? Скорее всего, ведь лунные волки – это те, кто одарен. Луна благоволит к своим детям, а к некоторым – особенно. И все же нервозность не проходила. Ведь никто точно не может сказать, чем обернется новый бой. Ведь в Круг может выйти любой оборотень – будь он волк, лиса, кот или кто похуже. И не все они зависели от луны. Не на это ли рассчитывал Девкалион? Питер ругался сквозь зубы, поскольку Скотт отказался говорить с бывшим альфой альф до боя. Как ни странно, но его поддержала Стайлз, хоть Хейл и надеялся на обратное. Зато было приятно, когда его поддержала Мелисса. Впрочем, она поддержал бы любого, кто стал бы отговаривать ее сына от самоубийственного шага. Вот только они оба ничего не добились – как говориться, нашла коса на камень. Присматривать за стаей оставили Криса, как самого старшего, а также Айзека. Джексон что-то шипел сначала, а потом вдруг засобирался с МакКоллом в Лос-Анджелес. На вопросы отвечать он отказался, только предупредил отца с матерью, что уедет с другом на пару дней. Неудачным было то, что родителям пришлось писать объяснительные, чтобы детей в школе не потеряли. А то ведь могут и до занятий не допустить, вот и пришлось Мелиссе извращаться, придумывая что-нибудь убедительное. Питер же сидел рядом и давал советы – ему это очень нравилось, хоть большинство его слов было демонстративно проигнорировано. И все же кое-чего Питер смог добиться – Стайлз осталась дома, под присмотром отца. Джон Стилински проявил недюжинную стойкость, заявив, что его беременная дочь НИ-ЗА-ЧТО не поедет в город ангелов на бой – пусть и в качестве зрителя. Стайлз долго сопротивлялась, но когда отец пригрозил приковать ее к батарее в комнате, наконец, обиженно замолкла. Скотт в этот спор не влезал – самоустранился для своего вящего спокойствия. А теперь, проходя мрачными коридорами в богом забытом старом складе, Питер готовился, не зная, чего ждать, и это сильно выводило из себя, да и сил отнимало порядочно, которых и так были не великие закрома. Круг должен быть открыт всем Свободным Ветрам, должен быть представлен лику Матери Луны, каждый, кто пришел, должен видеть Круг, каждый может бросить вызов Чемпионам. Площадка была небольшой, всего метров тридцать в поперечнике. Ограды не было, но граница тем не менее чувствовалась – ее не пересекали, потому что тот, кто пересечет ее, обязан бросить вызов или признать себя побежденным – иного пути нет. В первом ряду сидел больше не слепой оборотень. По старой привычке он сжимал в руках трость – она не давала ему забыть, что он пережил, и то, к чему он может вернуться. Он внимательно наблюдал за истинным альфой, стараясь угадать волнение или хоть какой-то признак тревоги - но ничего этого не было. Скотт МакКолл приветливо улыбался, а за его спиной сверкал глазами Питер Хейл. Это был сюрприз, который стоит обдумать. Был и еще один оборотень, стоящий по левую руку истинного альфы. Он был молод, и взирал на всех присутствующих с изрядной долей снисходительности и надменности, так, словно был здесь хозяином. Он демонстративно засветил голубые глаза. Это было заявление. Такой оттенок говорил о многом. Убийца. Убийца в стае истинного. В Круге все открыто – если ты выходишь туда, у тебя не может быть иного оружия, кроме когтей, зубов и того, что есть в твоем сердце. Каждый, кто нарушал это правило, умирал. Его убивали те, кто пришел наблюдать схватку сильнейших, а так же те, кто сражался за почет и статус. Самый честный бой. И именно поэтому полагалось выходить раздетым и без обуви. Впрочем, некоторые оставляли шорты, хоть оборотни никогда и не стыдились своих тел. Питер цепко оглядел амфитеатр – Круг сильно напоминал устройством Колизей – арена как на ладони была открыта всем взорам. Это было неприятно, поскольку он всегда избегал ситуаций, когда ничто не сможет послужить опорой тылу – подспудное чувство заставляло его ни к кому не поворачиваться спиной. Поймав взгляд Девкалиона, он оскалился, едва удержавшись от полутрансформирования – хотелось… непонятного. Например, вытрясти из бывшего альфы альф весь дух – нет, не убить, просто покалечить, немного. Или, может, взять биту Стайлз и постучать по дурной голове Дюка, чтобы не лез со своими психозами и страхами. Или связать сына и уехать домой – плюнуть на это чемпионство и престиж вкупе с деньгами. Да только кто ж ему позволит – переупрямить истинного альфу так же трудно, как и сдвинуть с места слона. И нужно ли? Может быть, накручивать себя не слишком хороший вариант? Непривычно было чувствовать ответственность за собственного ребенка. Не то, чтобы он и раньше не присматривал за детьми, но все же племянники – это совершенно иное. Родственное чувство уже жило в нем, но ощущалось пока неясно, словно бы только наметилось. Это нервировало и вместе с тем доставляло удовольствие. И гордость. Если твой сын – истинный альфа, то сим обстоятельством можно гордиться, хоть и не приложил к нему руку. Успехи детей воспринимаются гораздо более ценно, нежели собственные достижения – теперь Питер понимал это. Оглядевшись по сторонам, вервольф нервно поежился – кого здесь только не было – волки, кошки, медведи, лисы, твари ночные – крылатые сирины и кароки, горгониды и полухимеры, драки и арахны, и даже один черный единорог. Вот уж воистину – каждой твари по паре! И кто же из них решил бросить вызов Чемпиону? В центр арены вышел невысокий плотный человек. Он был лысоват, с постоянной заискивающей улыбкой и мягкими движениями. Вот только это была иллюзия. Джейми – распорядитель, человеком не был. И никто не знал, кем же он является по-настоящему. Круг существовал всегда. И Джейми тоже. Шли века, менялись страны и имена, но Он оставался неизменным. - Приветствую вас, дорогие мои, - раздался его восторженный голос, мгновенно перекрывший рев толпы. – Приветствую! Я счастлив видеть в пределах Круга столько новых и юных лиц! А так же рад приветствовать и Чемпионов – бывших, настоящих и будущих. Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями небывалой схватки! Да, друзья мои, сегодня нам предстоит Зрелище! Брошен вызов Чемпиону – нашему любимцу, юному Скотту! Все вы прекрасно знаете, что это за боец! Но и противники у него будут достойные! Нами было принято восемь заявок на участие в боях Внешнего Круга. Вы знаете правила… Дальше Питер не слушал – правила всегда одинаковы: бьются парами, победители встречаются в финале. И тот, кто пройдет весь путь встретиться с Чемпионом. Кому-то это может показаться несправедливым. Но так было всегда. - Джексон, - позвал парня Хейл. - Чего? – а тот во все глаза рассматривал участников и зрителей. - Пока все не закончится – не выходи отсюда – предупредил он. - Не указывай мне, - зашипел Уиттмор. - Если уйдешь, назад можешь не вернуться. И не потому, что ты у нас страдаешь топографическим кретинизмом, а потому, что Круг находится как бы вне пределов основной реальности, - снисходительно заметил Хейл, наслаждаясь бешенством, которым запылали голубые глаза беты. И все же было что-то в этом неправильное. – Прости, не удержался, - извинился он почти сразу. – Но я сказал правду – тебе нельзя уходить. Никому нельзя. - Язва, - пробурчал Джексон и тут же отвернулся. - Хватит вам, - осадил их Скотт. – Джексон, ты обещал слушаться. Мне не хватало еще и за тебя волноваться. - А ты не волнуйся! – вызверился тот. - Не нервируй его – ему еще бой предстоит! – резко оборвал его Питер. – А ты лучше сосредоточься на противниках – тут есть из кого выбирать. - А ты не командуй! Я буду делать – что хочу! – Уиттмор окончательно вышел из себя. - Хватит, прошу, - взмолился Скотт. – Вы со мной поехали, чтобы спорить? - Нет, для моральной поддержки, - дружелюбно оскалился Уиттмор. - Хреновая из вас поддержка, - хмыкнул тот. – Помолчите, пожалуйста. - Да сколько влезет! – фыркнул Джексон, отворачиваясь. - Кто тебе знаком? – деловито поинтересовался Хейл. - Ну, я точно знаю, что драки участвовать не станут, - поделился он. – Они всегда смотрят. - Да, они считают, что сильнее остальных оборотней. А столь явное преимущество – это путь к бесчестью, - хмыкнул тот. - Они прямо как ты, - хмыкнул Джексон. – Тоже благородство из всех щелей прет. - Как бы ты за свои слова битым не оказался, - заметил Питер. – Они тебя слышат. - Ну и пусть слушают, - он пожал плечами и отвернулся. – Мне-то что? И не буду я битым! - Будешь, - ухмыльнулся тот. – Дома. Я тебе усиленную тренировку организую. И охотника подключу, чтобы скучно не было. - Вы заткнетесь, или нет? – обреченно вопросил Скотт. – Утомили. - И что? – в два голоса отозвались спорщики, а затем смущенно переглянулись. - Лучше бы Стайлз поехала вместо вас, - пробормотал тот. – От нее хоть польза была. А от вас одно расстройство. - Эй, это почему это от меня расстройство? – возмутился Джекс, встав в позу. - Потому что ты – заносчивый придурок, - развеселился Хейл. - Хватит, на нас смотрят, как на идиотов! И все из-за вас! – зашипел МакКолл. – Привет, Джейми! - Здравствуй, здравствуй! – пропел распорядитель, подходя поближе и приобнимая альфу. – Слышал, Девкалион действовал без твоего слова? Ты можешь отозвать его соглашение. Хотя, ты не станешь этого делать, - и улыбнулся. – И вам здравствуйте, молодежь. Надеюсь, вам здесь нравится. Как поживает твоя Стайлз? Надеюсь у нее все хорошо? - Прекрасно, она осталась с отцом, - отозвался Скотт. – Знаешь, в ее положении лучше не волноваться. - Тут ты прав, - закивал Джейми. – Хотя, у тебя есть достойная замена, - а затем поцокал и пропел. – Созда-а-атель. И правая рука. Как мило, что ты привел их сюда! - Ты что-то знаешь, но ничего мне говорить мне станешь, - наигранно посетовал тот, не обращая внимания на недовольную гримасу Уиттмора. – Ну что же, господин распорядитель, храните свои тайны. А мне и моих достанет. - И это верное решение, мальчик, - заулыбался толстячок. – Всему свое время. Так конечно не принято, но сегодня твой день. - Спасибо, - искренне поблагодарил Скотт. – Стайлз передавала тебе привет и приглашение на свадьбу. Устное. - Как волгор она права, - согласился тот. – Очень предусмотрительная у тебя невеста. Я обязательно прибуду вас поздравить. А сейчас прошу простить, у меня здесь еще дела. Позже поговорим. Питер, Джексон, - откланялся он. - Скользкий какой, - поежился Уиттмор. – Кто он такой? - Я тебе потом расскажу, - пообещал Питер. – Это хорошо, что ты свой длинный язык попридержал. - Он не длиннее твоего, - фыркнул тот. - Такое ощущение, что он твой сын, а не я, - высказался истинный, доведенный до ручки. – Если сейчас же не прекратите, то… - Что ты сказал?!!! – шепотом проорал Джексон. – Твой… отец?!! - Скотт, возьми себя в руки, - попросил Хейл. – И ты, кажется, не собирался никому говорить. Пока. - Как же вы меня утомили, - он закатил глаза. – Я уже сто раз пожалел, что взял вас с собой. - Ладно-ладно, прости, - влез Джекс. – Но ты сказал… - Я знаю, что я сказал, - отрезал МакКолл. – Подробности у Питера спросишь, а теперь – уйдите от меня куда-нибудь! Пока я вас собственными руками не связал и не заткнул рты кляпом с резьбой и контргайкой, чтобы не вывернули! Мне нужно сосредоточиться. *** Джексон не стал долго молчать, его прямо-таки распирало. Еще бы – такие новости! Святой МакКолл – сын психопата Хейла! Эта новость стоила всех его страданий! - И как же так получилось? – ядовито пропел он, усаживаясь рядом с Питером. – Когда ты успел? - Знаешь, даже если Скотт считает тебя другом и своим бетой, я тебя жалеть не стану – прибью, чтобы от любопытства не мучился, - пообещал тот. - Ага, напугал, - отмахнулся Уиттмор. – Ты мне лучше вот что скажи, это правда? - Правда, - не стал отнекиваться Хейл. – Так получилось, а о большем не спрашивай. Не время об этом говорить. - А по-моему, самое время, - не сдался тот. – Кто тогда Малия? Или она тоже… - Не тоже, - процедил он сквозь зубы. – Заткнись, прошу! - А я не хочу. Скотт сказал, что подробности я могу узнать у тебя – так не молчи. Мне интересно! - Наглый щенок! – обреченно простонал Хейл. – Хочешь знать, откуда взялся Скотт? Оттуда! Все дети оттуда берутся, если ты не знал, - и сложил руки на груди, показывая, что больше на вопросы отвечать не станет. - Я не наглый – мне скучно, - заявил Джекс. – Когда уже начнут? - Скоро, - немного нервно отозвался он. – Смотри внимательно – видишь тех, что стоят рядом с Джейми? Это претенденты. - А кто этот с крыльями? Я таких не видел в бестиарии, - парень вытянул шею, стараясь подробнее рассмотреть бойцов. - Их там и не будет, - охотно пояснили Питер. – Это кароки. Очень сильные оборотни. Они почти не зависят от луны но у них частичная фотофобия. Тот, что с лева от него – Цукер. И не смейся, это прозвище. Его имени я не знаю, только слышал, что он очень сильный вервольф. Хотя странно, что он вышел в Круг в новолуние. Впрочем, это его дело. Те двое, видишь, в капюшонах? Это горгониды. - Это те, у кого змеи на голове вместо волос растут? – блеснул Уиттмор. - Именно, - кивнул он. - А в камень они превращают? – полюбопытствовал бета. - Не могут. Только затормаживают, - а затем пояснил. – Тут все от их личной силы зависит. - А тот, с рогом? – кивнув в сторону претендентов. - Это черный единорог, - пояснил Хейл. - А чем он от белого отличается? – разулыбался парень. - Белые в людей не превращаются и кровь не пьют, - он сложил руки, свысока поглядывая на толпу. - Кровь? Фу! – скривился тот. – А та дамочка? - А это – арахна, - на секунду напрягся Хейл. - Паук? Вот что, прямо-таки паук? – поразился Джекс. - Ага. Они сильные и очень быстрые, у них прекрасно развит слух, и они могут видеть в тепловом режиме. А еще они ядовиты, - Уиттмору очень понравилось слушать пояснения Хейла. Он даже забыл о его язвительности. Ненадолго. - Как канимы? – Питер вздохнул. Этот парень напоминал ему Дерека, когда тот был еще любопытным ребенком. - Нет, яд канимы не убивает, а вот яд арахнов… Лучше держаться от него подальше. Противоядия нет. - М-дя, печально. - Вот тот – ягуар. Они тоже от луны не зависят. - Первыми будут биться Цукер и однорог, - Скотт рухнул на скамью рядом с ними. – Я поставил сорок тысяч на Цукера. Уверен, он победит. - И откуда такая уверенность взялась? – ядовито, но не слишком обидно поинтересовался бета. - Мы пообщались немного в прошлый раз, - отозвался тот. – Тогда он уступил мне. Он был единственным, перед которым я был готов склонить голову. - Ты меня с ума решил свести, - Питер закатил глаза. – Ты хоть знаешь, кто такой Цукер? - Нет, да и все равно мне, - он жмет плечами. – Мы друг друга поняли. - Делай, как знаешь, - отмахнулся тот. – Спорить с тобой я не стану. - Это все равно бесполезно, - влез Джекс. - А ты лучше всех знаешь, да? – развеселился Скотт. – Знаток ты наш душ человеческих. - Хватит болтать, они выходят, - бросил Хейл. Вопреки стараниям упрямого сына и болтливого, заносчивого и любопытного пижона, чувствовал себя Питер лучше - пикировки помогли отвлечься от навязчивых мыслей. Что же можно сказать о бое черного единорога и заговоренного вервольфа? Только то, что Скотт выиграл. И причем довольно-таки быстро. Толпа и ахнуть не успела, как Цукер изменился и бросился на противника. Единороги, конечно, сильные противники, с этим не поспоришь. Но вот нет у них этого – по-настоящему звериного напора и животной ярости. Сильные бойцы, но слишком умные – продумывают стратегию и тактику, вместо того, чтобы атаковать. Цукер выиграл, отходя от однорога, сдавшегося менее секунды назад. Чистая победа. - Я же говорил, что он выиграет! – не удержался Скотт, по-мальчишески подскакивая на месте. - Говорил-говорил, - утешил его Хейл. – Кто следующий? - Понятия не имею, - усмехнулся тот. – Ставок я больше делать не стал. Да и Джейми занят. - Ты что, совсем не беспокоишься? – спросил Джексон. - Стайлз говорит, что беспокоиться заранее – зря терять время. Вот узнаем, кому со мной биться, а там видно будет. Давайте лучше наслаждаться поединками. - Да, Круг – единственно место, где можно увидеть именно бой, а не смерть, - согласился Хейл. – В таком случае вы сейчас дружно затыкаетесь. - Ой, кто бы говорил, - фыркнул Уиттмор, сложив руки на груди. Он явно провоцировал старшего на пикировку, но тот не повелся. Только глаза закатил, отчего Скотт только звонко расхохотался. *** Истинный альфа оказался прав. К вящему неудовольствию Хейла. Победителем Внешнего Круга стал Цукер. И хоть он и был ранен, но все же оставался угрозой, к которой нельзя было отнестись небрежно. Джейми сегодня просто извелся на лестные эпитеты – вервольф был на диво силен и удачлив. И теперь волки стояли друг напротив друга и просто смотрели. Настало время Цены. - Что ты потребуешь? – первым спросил Скотт. - Помощи в час нужды, - отозвался огромного роста лысый мужчина с рельефными мышцами и упрямым взглядом. – Что ты потребуешь? - Ты назовешь мне свое имя, - ответил истинный. На том и порешили. Публика же молчала – не их это было дело, что ставится на кон в бою. Ставка могла быть любой – однажды один беовульф выиграл благословение на брак. Да, и такое бывало. И начался бой. Как бы это получше описать? Можно, конечно, добезума расписывать приемы, броски, удары и перекаты. Для человека сведущего они что-нибудь да скажут, но вот для того, кто дерется без всяких изысков – это лишь пустой звук. Вервольфы двигались быстро – быстрее, чем может уследить нетренированный человеческий взгляд. Выражение «мелькали руки-ноги» будет самым верным в такой ситуации. И все же Круг предполагает Чемпиона, одного, того, кто был искуснее остальных. - Вот это поворот, дорогие мои! – взвыл Джейми. – Такого я не ожидал! Да полно! Такого не ожидал никто! Все, все, все – приветствуйте нового Чемпиона! - М-дя, кажется, наш альфа только что проиграл, - скучающе заметил Джексон. – Хорошо, что я деньги на него не поставил. - Неожиданно, - согласился Хейл. – Сейчас узнаем, что случилось. А Скотт улыбался. Он чувствовал, что поступил правильно.