Похититель Солнца

Два года прошло со смерти Краса, но рыжий до сих пор не мог привыкнуть, что в Палатах Воздуха справа от него стоит не мудрый и добрый наставник, а… это. Нет, пока Карлаин больше никого не убил и даже ни разу не пригрозил это сделать. Возможно, если бы в Совет этого штормградца взяли не на место Краса, а, скажем, в качестве замены какому-нибудь Ансарему, Этас относился бы к его недостаткам терпимее. Карлаин… Человек с жестоким высокомерным лицом, грубым голосом, отвратительными бесцеремонными манерами. Проявлялись они, правда, чаще всего именно в разговорах с неким син’дореем. Карлаин презирал Орду и не скрывал этого. Этас и Модера не сумели потратить с пользой для себя полгода отсрочки, заработанные переговорами о магии Пустоты. Тремя голосами против двух Карлаина приняли в Совет. Этас умолял Ронина не оскорблять память наставника столь недостойной заменой. Человек не то что бы прямо отмахнулся от его слов, — глава Кирин-Тора тоже был привязан к Красу и переживал его потерю. Но он упорно не видел связи между принятием Карлаина и неблагодарностью к наставнику. — Никто не сравнится в мудрости с Красом, никакая замена не будет «достойной», — грустно произнес Ронин. Он обнял Этаса за плечи, положил ладонь ему на голову и чуть взъерошил ему волосы. — Нам придется только смириться с этим, Этас. И не злиться на других за то, что они — не Крас. Этасу хотелось залепить ему пощечину. Он знал, что Ронин не лицемерил: он говорил искренне и действительно хотел помочь ему смириться с утратой. Но демоны побери! Разве наставник не заслужил больше уважения?! Менее недостойную замену! Модере и Этасу даже начало казаться, что Ронин, Ансарем и Кадгар намеренно объединились против них, потому что уж слишком часто эльф и архимагиня стали голосовать в поддержку друг друга. Никаких союзов и сделок Этас, наученный давним опытом, с Модерой не заключал. Но как-то так получалось, что их позиции нередко совпадали. И привлекая на свою сторону еще кого-то третьего, они получали желаемое большинство голосов. Возможно, остальным архимагам показалось, что влияние Этаса и Модеры чересчур возросло. Вот они и отказывались всерьез рассматривать их кандидатов. Это была самая правдоподобная версия у Этаса. Ну не мог же этот жуткий тип со взглядом убийцы в самом деле произвести на них такое хорошее впечатление? Войдя в Совет Шести, Карлаин практически с первых же собраний принялся цеплять Этаса, отпускать оскорбительные комментарии в адрес Орды вообще и син’дорай в частности. Не прямо, а в форме завуалированных намеков или высказываний. Его недоброжелательность была настолько заметной, что Ансарем уже после третьего собрания нового состава Совета подошел к рыжему и обеспокоенным тоном произнес: — Я Карлаину не рассказывал, какими словами ты его тут называл. Я только говорил, что вы с Модерой голосовали «против», и все! Он просто Орду не любит. Но я ему уже объяснял, что ты не ордынец… Рыжий хмыкнул. Ну да, Карлаин и не говорил, что Этас или Похитители Солнца являются представителями Орды. Он просто отзывался об Орде в уничижительных выражениях. Или вещал о «прискорбном политическом непостоянстве» син’дореев или их «противоестественной приязни к нежити». И все это он произносил, с вызовом глядя на Этаса. Давай, мол, возрази. И при этом уверенным тоном отрицал, что является расистом! Этас старался игнорировать его выпады, чтобы к порядку Карлаина призывали другие члены Совета. Особенно после того как заметил, что именно такая тактика штормградца злит, хоть он и пытается выглядеть надменно-бесстрастным. К счастью, бороду этот человек носил аккуратную, не на половину рожи, поэтому понять его эмоции было хоть и трудно, но возможно. Постепенно, выслушав множество мягких упреков и строгих замечаний, Карлаин поумерил свою язвительность. Но до приемлемого уровня его поведение в присутствии Этаса все равно не дотягивало. Дальше слов враждебность штормградца не заходила, на голосованиях он не пытался намеренно испортить рыжему игру, назло озвучивая невыгодную ему позицию. Может, он просто хотел спровоцировать эльфа на эдакое соперничество? Нет, спасибо, Этасу куда больше нравилось заниматься этим с Кадгаром. В Запределье бывшие Иллидари теперь собрались под предводительством генерала Сангвинара и доставляли Шаттрату много проблем. Поводов помериться навыком приводить убедительные аргументы рыжему и белобородому архимагам хватало. В Азероте же, хвала Солнцу, наконец-то воцарилось спокойствие. Не то чтобы совсем не было проблем, это попросту невозможно, но Орда и Альянс блюли перемирие, Древние Боги, безумные драконы и повелители Плети вели себя тихо. Тем неожиданнее была новость. «Через два часа сбор Совета. Леди Джайна хочет обсудить нападение Орды на Терамор» — сообщил Этасу серебристый ворон Ронина. На Терамор… О том, что Квель’Талас куда-то отправил отряд Рыцарей Крови, рыжий узнал еще вчера, от своих талассийских знакомых. Но куда именно, с какой целью: сражаться, на учения или в паломничество, или как там у них называется это долгое бубнение молитв ровным строем у Солнечного Колодца? — и в каком количестве, никто ему сообщить не мог. Если бы чародеи и паладины Квель’Таласа не были единой организацией — и те, и другие входили в Ассоциацию, — и не знали бы друг друга лично, то никто вообще бы ничего не заметил. Вот, значит, куда они собрались. Терамор был государством Альянса, но ухитрялся много лет сосуществовать со своими ордынскими соседями мирно. Рыжий выругался, вызвав недоуменный взгляд от магистра Весары. С ней он как раз в момент получения вестника разговаривал по поводу исследовательской экспедиции в низину Шолазар. Этас извинился и пообещал даме продолжить разговор позже. О чем думала Орда, разрывая почти двухлетнее перемирие и нападая именно на тех, кто им не угрожал?! О чем думал Квель’Талас, соглашаясь участвовать в подобном? Терамор не мог помешать вообще никому! Троллья задница! Каждая битва Орды и Альянса негативно отражалась на отношении даларанцев к Похитителям Солнца, а тут еще и, вполне возможно, нападение с участием син’дореев! Может, у них там какая-то мелкая стычка, а Рыцари Крови все-таки на учениях? За оставшиеся два часа до собрания Этас пообщался при помощи вестников с Хаторелем, но тот тоже ничего конкретного не знал. Старательно отгоняя назойливое предчувствие приближающихся больших неприятностей, Этас направился к Ронину. Однако, как оказалось, тот и сам не знал многого. Орда разрушила форпост человеческого государства в Дуротаре и теперь приближалась к самому Терамору. Пока Этас решался озвучить беспокоящий его вопрос, его опередила Вериса. — Квель’Талас участвует в этом? — отрывисто и хрипло произнесла она. — Я не знаю таких подробностей, — ответил Ронин. Он выглядел встревоженным, но не слишком. Бесконечные азеротские войны, как это ужасно ни звучало, приучили всех реагировать на новые конфликты и кровопролития спокойнее. Вериса бросила злобный взгляд на Этаса, как будто это он отправил войска на Терамор, но от склоки воздержалась. Разумеется, если талассийцы дали отряды Гаррошу, то крайним у бледной обезьяны будет Этас, хоть он и даларанец, а сама Вериса большую часть жизни провела в Квель’Таласе. После того, как она вместе с Халдароном успешно разобралась с восставшими троллями в Зул’Амане, рыжий надеялся, что бледная фанатичка поймет, что син’дорай — вовсе не те монстры, что она рисует в своем буйном воображении. Что они все не безумные убийцы, а не только даларанские эльфы, за которыми зорко бдит ее Серебряный Союз. Но если Вериса и сделала какие-то выводы, в ее поведении это пока не проявлялось. — Чего хочет леди Джайна от Кирин-Тора? — спросил рыжий, игнорируя следопыткины зырканья. Организовать им переговоры на нейтральной территории? Но если Гаррош уже стянул войска к Терамору, то какая сила может убедить его оставить кровожадные планы, отказаться от триумфа и добычи, когда победа практически у него в кармане? Общаться с Триумвиратом поздно. Вряд ли Кирин-Тор смог бы убедить их не давать войск в поддержку калимдорской части Орды — а уж о том, чтобы отозвать уже предоставленные отряды и вовсе говорить нечего. Это же в определенном смысле дезертирство. Но вот пообщаться с лордом Тероном перед общими переговорами, попросить его повлиять на своего агрессивного вождя — это можно. А Даларан выступит гарантом того, что попытка развязать войну не будет иметь для Квель’Таласа и его союзников никаких последствий со стороны Альянса. Вроде как, напали, но передумали и добровольно отказались от захватнических планов. Вопрос в том, смогут ли Ронин и Карлаин проконтролировать, чтобы Альянс действительно не предпринял никаких карательных мер потом. — Она сама все расскажет, — отозвался глава Кирин-Тора. — Будем все вместе думать, какую помощь мы можем ей оказать. — Но мы ведь не оставим Терамор на произвол Орды? — потребовала подтверждения Вериса, скривившись и произнеся последнее слово с демонстративным отвращением. — Решать будет Совет, — строгим тоном объявил ее муж. — Пойдемте в Башню Облаков, леди уже скоро должна подойти. Ждать и впрямь пришлось недолго. Встретить правительницу Терамора пожелала также Модера, и даларанцы успели лишь обменяться приветствиями, как в зал вошла леди Джайна. Рыжий и леди были представлены друг другу, но ни разу толком не общались, если не считать пары любезностей при встречах во время войны с Королем-Личем. Еще Этас давал положительный отзыв на ее экзамене на ранг архимага. Если рыжий правильно помнил, ей сейчас должно было быть около тридцати трех-тридцати пяти лет. Два года назад оно выглядела она не старше человеческих выпускниц даларанской Академии. А вот сейчас темные круги под глазами и усталые морщинки состарили леди до ее реального возраста. Переживает. Оно и понятно, против объединенной армии Орды Терамору не выстоять. — Добро пожаловать, леди Джайна, — улыбнулся даме Ронин. — Вроде вы, знакомы с каждым, кто здесь присутствует. — Так и есть, — подтвердила она, кивнув архимагам и следопытке. Леди Праудмур старалась держаться уверенно и с достоинством, но подрагивающие кончики пальцев выдавали ее нервозность. На отважную воительницу, готовящуюся к битве, она не походила, и Этасу было ее жалко. По какой бы причине Гаррош ни решил нарушить двухлетнее перемирие между Ордой и Альянсом, леди Праудмур и ее государство явно не заслуживали участи стать его мишенью. — Остальная часть Шести уже собралась там, — кивнул Ронин на телепорт, ведущий в Палаты Воздуха. Архимаги перенеслись в зал. Ронин, вняв, наконец, многократным упрекам рыжего, свою следопытку брать с собой на собрания Совета перестал, даже если обсуждения касались военных действий. Серебряный Союз подчиняется ему, вот пусть и выполняет приказы, а не устраивает склоки, за которые потом ужасно стыдно перед остальными членами Совета. В зале леди Джайна, приоткрыв от удивления рот, застыла, глядя на быстро сменяющие друг друга проекции неба из разных участков Азерота. Если в Палатах Воздуха долго постоять вот так, глядя вверх, то закружится голова. Рыжий хотел посоветовать человечке смотреть в пол, чтобы привыкнуть к этой безумной пестрой феерии впечатлений, но Ронин подсуетился и, аккуратно взяв даму под локоток, отвел ее к кругу архимагов. — Добро пожаловать, леди Джайна, в палату Воздуха, — с едва заметной добродушной усмешкой сказал ей Кадгар. Растеряно похлопав длинными золотистыми ресницами, чародейка оторвала взгляд от шокирующего интерьера и принялась рассматривать членов Совета. Больше всего ее заинтересовал Кадгар — ну, еще бы, герой Первой и Второй войн, соправитель знаменитого Шаттрата. — Не надо буравить меня взглядом. От этого я не становлюсь моложе, — проворчал Кадгар своим «стариковским» голосом. Рыжий едва удержался от сдавленного хихиканья. Все архимаги из состава Шести уже прекрасно знали, что это не более чем игра, маска, поэтому в их обществе Кадгар не часто пытался акцентировать внимание на своем кажущимся почтенным возрасте. А вот перед незнакомыми он не мог удержаться от соблазна ввести в заблуждение и потом про себя посмеиваться над собеседником, путающимся в своем отношении к нему. Леди Джайна смутилась и чуть покраснела, но быстро взяла себя в руки. Она изящным кивком поблагодарила шаттратца за усилия по установлению менее нервозной атмосферы и перешла к делу. В любезных выражениях она поблагодарила за их согласие на эту встречу, напомнила о своей миролюбивой политической позиции, рассказала о приближающейся к Терамору армии. — Гаррош Адский Крик не только собрал армию из всех рас Орды, — тревожным голосом произнесла леди Джайна. Она медленно поворачивалась в центре круга, чтобы видеть поочередно выражения лиц всех своих слушателей. Но какие тут разглядывания реакций, когда у троих лица наполовину прикрыты неопрятной растительностью, один архимаг в шлеме, а у другого мимика выразительна как у булыжника на даларанской мостовой?! Неудивительно, что леди остановила взгляд на Модере и стала обращаться преимущественно к ней. — Но его шаманы, — продолжала леди, — использовали темную магию, чтобы подчинить и направить в бой огненных великанов, непредсказуемых и жестоких элементалей. Подобное принуждение стихий может их разгневать, что вызовет нечто похожее на Катаклизм. Рыжий под своим шлемом усмехнулся во весь рот и, не поворачиваясь к Модере, знал, что она тоже улыбается. Подобный аргумент она и, по ее совету, Этас сами использовали для убеждения правителей народов Орды и Альянса принять участие в войне Нексуса. Бесхитростная уловка леди позабавила его. — Теперь они нацелились на Терамор, — продолжила леди. — У нас крепкая защита, и король Вариан Ринн согласился послать нам помощь в виде военно-морского флота Седьмого Легиона. О. Ну, тогда волноваться не о чем, верно? Седьмой Легион — ветераны, герои войны с Королем-Личом. Альянс в состоянии защититься! Терамор находился на полуострове и, насколько понимал Этас, подобраться к нему трудно: несколько военных кораблей в бухте и возле берегов позволят дать отпор неприятелю. Теперь нужно только довести эту информацию до сведения агрессоров. Рыжий был уверен, что все члены Совета проголосуют за организацию переговоров. Или леди этого недостаточно? Она хочет, чтобы Кирин-Тор выступил на ее стороне в предстоящей битве? Продемонстрировал Орде, что безосновательные нападения могут вынудить вмешаться даже нейтральные государства — так? Карлаин, видимо, тоже предположил нечто подобное. — Тогда почему, — медленно проговорил он, — вы столь нуждаетесь в нашей помощи? Терамор — без сомнения, военный город. И, конечно, с флотом вы способны отбросить Орду, всю красную от позора, назад к ее землям. Этас осуждающе покосился на этого остряка, но ничего не сказал. Карлаин напрасно думал, что его намеки интересны хоть кому-нибудь из присутствующих. Все знали, что Похитители Солнца были жителями нейтрального государства, а не членами Орды, так что издевка не могла достигнуть своей цели. — Потому что Орда уже собрана и готова напасть. А флот его величества все еще в нескольких днях пути, — покачала головой леди и повернулась к Этасу. — Я предпочла бы битву умов, а не мечей, но я должна защитить свой народ, который мне доверяет. Я не хочу сражаться с Ордой, но буду, если потребуется. Я искренне надеюсь, что если Кирин-Тор согласится помочь Терамору в это время, когда он настолько уязвим, мы можем обратить это враждебное нападение в возможность наладить мир. Рыжий стиснул зубы. Ну конечно, как Орда что-то напакостит — так сразу нужно высказать все Похитителям Солнца. Этас сказал себе, что леди могла и не иметь в виду никаких упреков, просто обратилась к нему, как к чародею, который отвечает за контакты с Ордой. — За все ваши многие годы дипломатической службы, леди Праудмур, — отозвался он, стараясь не язвить, — вы не многое узнали об Орде, коли считаете, что они остановятся, когда видят победу. Орки, а основное влияние в Орде имели именно они, могли впечатлиться только демонстрацией силы, причем явно превосходящей их собственную, чтобы не было соблазна помериться своими «лок’тар-о’гарами». — Возможно, они остановятся, если увидят магов из Кирин-Тора, — леди озвучила, наконец, свое желание прямо. Она принялась рассказывать о мирных жителях Терамора, строить предположения о планах Гарроша захватить весь Калимдор. Воззвать к жалости и попугать — в принципе, приемы достаточно стандартные. А вот следующий ее аргумент заставил рыжего засомневаться в собственных интеллектуальных способностях. — И, со всем уважением к вам, это не то, чего желает Кирин-Тор, — с уверенным видом заявила леди Джайна. — Иначе ваша вера в нейтралитет недействительна. Рыжий пытался сообразить, есть ли в этом высказывании какая-нибудь логика, или же правительница Терамора в отчаянной попытке получить желаемое просто произносила первое, что приходило ей в голову. — Мы понимаем ситуацию, — сказал Карлаин. — Вам не следует указывать нам, как поступать. Ага, похоже, недавние выпады Этаса, поддержанные остальными членами Совета, о том, что кое-кому нужно получше помнить, что он служит Кирин-Тору, а не Альянсу, впечатлили штормградского чародея. Или ему просто захотелось осадить кого-нибудь и без того беззащитного. — Я и не указываю, — уже без напора проговорила леди. — Но я рассчитываю на вашу мудрость, чтобы вы поняли: это не просьба встать на нашу сторону. Это просьба спасти невинные жизни и поддержать баланс, который уже слишком хрупок. Такая трактовка вопроса была уже более адекватной, но глупо было бы рассчитывать, что и Орда будет рассматривать вмешательство Кирин-Тора так же. С вхождением в Совет Шести штормградца Карлаина, ордынцы все чаще стали отпускать намеки по поводу того, что нейтральный Даларан нейтрален недостаточно. Ронин объявил леди Джайне, что Совет известит ее, когда решение будет принято, и проводил ее к телепорту. А коллегам предложил подумать и встретиться здесь же через час. Думать над подобным решением нужно побольше часа, но время, действительно, поджимало. Наша работа — предотвращать и прекращать войны, а не влезать в них по самые уши. Чтобы убитых было меньше. Нейтралитет и невмешательство — не одно и то же. Леди Джайна, по ее словам, надеялась, что шумного появления в Тераморе отряда кирин-торских боевых магов будет достаточно, чтобы Гаррош одумался. Оптимизм — это замечательно, но рыжий бы не рассчитывал на благоразумие Адского Крика. Конечно, леди Джайна — опытный дипломат, она найдет возможность тактично и без провоцирования агрессии поставить Орду в известность, что получила поддержку Даларана… Нет, лучше кирин-торцы сами сделают официальное заявление при помощи магических вестников, посланных предводителям народов Орды. Но предотвратить сражение, скорее всего, все равно не удастся. Влезть в войну, дать Терамору поддержку, чтобы они смогли продержаться до появления обещанного королем Ринном флота, или позволить Орде и Альянсу решать свои проблемы самостоятельно. В каком случае убитых будет меньше? Какая политика будет способствовать скорейшему восстановлению мира? Невмешательство? Однажды Кирин-Тор уже принял решение не ввязываться в конфликт талассийцев и людей Гаритоса, и в результате эльфийский народ до сих пор пребывал разрозненным, а кое-кто вообще связался с агрессивной Ордой. Невмешательство — это не решение, это уход от него. Но не уход от последствий. Что разумнее — невмешательство или нарушение нейтралитета, с таким трудом удерживаемого Далараном среди всех этих политических интриг и конфликтов? Когда чародеи через час собрались в Палатах Воздуха, определившимся с решением выглядел только Ронин. — Я хочу помочь леди Джайне, — заявил он кратко. Рыжий отвесил себе мысленного пинка за то, что даже в такие серьезные моменты обращал внимание на возможность разозлить бесцветную следопытку. Ронин не сказал «помочь Терамору» или «мирным жителям Терамора». А леди Джайна, кстати, весьма привлекательная женщина, к тому же владела собой лучше, чем одна небезызвестная фанатичка. Не время для родственной грызни. — Я бы предпочла помочь без непосредственного вмешательства в конфликт, — высказалась Модера, но тон ее был вовсе не категоричным, а кажется, даже сомневающимся. — Организация переговоров, помощь в эвакуации мирного населения. Гаррошу вряд ли интересно воевать со стариками и детьми, и, я думаю, он даст нам время отправить в Терамор чародеев, чтобы при помощи парных телепортаций всех, кто не намерен сражаться, переместить в Даларан. Ансарем кивнул, соглашаясь с ней. Кадгар прокашлялся и неторопливо изложил свою позицию. — Орда не удосужилась даже выдумать достойный повод. Я считаю, что нужно показать оркам, а это без сомнения их затея, что безнаказанно развязывать войны на пустом месте — недопустимо. Пусть Гаррош четко понимает, что его агрессия вынуждает вмешиваться даже нейтральные государства. — Ничего не имею против Орды, — произнес Карлаин таким тоном, словно призывал одного даларанского син’дорея попытаться оспорить это утверждение. — Но леди Джайна и ее тераморцы храбро сражались против Короля-Лича и, насколько мне известно, против Малигоса. Нужно помочь такому ответственному государству, вне зависимости от того, кто нападает на них. — Это не будет нарушением нейтралитета, — согласился Ронин и посмотрел на Этаса. — Мы бы хотели оказать помощь леди Джайне, даже если бы на ее страну нападали не ордынцы, а, например, кентавры или остатки Плети. — Давайте проверим, насколько мы нейтральны, — медленно проговорил Этас. — Какое бы мы приняли решение, если бы это Альянс напал на город Орды, и нашей помощи попросил кто-то из ордынцев? Карлаин фыркнул. Ансарем и Кадгар с любопытством посмотрели на син’дорея и, кажется, стали раздумывать над ответом. Модера загадочно улыбнулась. — Этас, — решительно проговорил Ронин. — Вот так, вне ситуации, честно и обдуманно сказать довольно сложно. Но в одном я уверен. Если бы беда грозила Квель’Таласу — мы бы вмешались, и ты это прекрасно знаешь. Рыжий кивнул. Он помнил собрание, на котором Кадгар призывал ввести кирин-торскую армию на Квель’Данас, и мотивом отказа было именно то, что талассийцы не просили о помощи. В противном случае, Этас был в этом уверен, вопрос был бы решен положительно. К тому же Ронин сам, лично, в обход Совета, разрешил следопытам Серебряного Союза подавить восстание троллей Зул’Амана. — Ты против? — уточнила у Этаса Модера. Ронин, Кадгар и Карлаин — собрались голосовать «за». Модера и Ансарем — против открытого вмешательства. Для принятия положительного решения нужно набрать большинство, значит, голос син’дорея будет решающим, если никто не передумает. Как проголосовал бы наставник? — Это не просто вооруженная стычка, которую можно легко проигнорировать, — тщательно подбирая слова, произнес Этас. — Не тот случай, когда можно сказать «сами разберутся». Орда собрала серьезные силы, и если мы ничего не предпримем, Терамор как государство, будет стерт с лица Азерота. То есть, фактически, мы сейчас решаем, существовать ли Терамору и дальше. Члены Совета кивнули, кто-то уверенно, кто-то — задумчиво. Во время Третьей войны Этас по приказу Краса помогал в организации групп даларанских беженцев. Эти люди и эльфы вместе с лордеронцами на кораблях Кул-Тираса направлялись в Калимдор, а вела их юная аспирантка Джайна Праудмур. Наставник явно хотел бы, чтобы основанный ими Терамор продолжал процветать. — Отказать Терамору в помощи, сделать вид, что мы ничего не видели и нас это не касается — это будет не просто… попустительство, — осторожно продолжил рыжий и уже уверенным тоном закончил: — а молчаливая поддержка агрессоров. — Это верно, Этас. Тогда уж лучше поддержать невиновную сторону, — мягко и даже как-то вкрадчиво поддакнул ему Ронин. Что-то он уже больно заинтересован и уверен в своей правоте. Правда, что ли, Джайна понравилась? У тебя двое детей, бабник! — Вас, чертовых идеалистов, Крас такими изначально отбирал или уже сам воспитывал? — проворчала Модера. Хороший вопрос. Ну, Ронин-то наставника заинтересовал тем, что нестандартно мыслил, по крайней мере, так тот объяснил свою просьбу поопекать этого старшекурсника. А Этаса до встречи с Красом вопросы мира во всем Азероте вообще не интересовали. Так что, видимо, второе. — Ну что, мы готовы проголосовать? — спросил глава Кирин-Тора, послав добродушную усмешку Модере. — Да что тут голосовать, — хмыкнула архимагиня, — раз уж вы все так рветесь спасать прекрасную даму и бить морды оркам. Допустим, я проявляю женскую солидарность. Буду защищать хорошую девочку Джайну от плохого мальчика Гарроша. — Это что, я один — самый черствый что ли? Тогда я тоже «за» — буркнул Ансарем. Изменить свое мнение и поддержать большинство, когда от их голоса уже ничего не зависит, превратить свое поражение в единодушие Совета — вполне в духе этих двоих. Но Модера, в отличие от мужлана-Руноплета, умела делать это непринужденно и изящно, ловко переводя все в шутку. — Я знал, друзья, — прочувствованно воскликнул Ронин и толкнул длинную речь о мире, согласии и истинном нейтралитете. Как только в его тираде наметилась пауза, Модера, видимо, успевшая под его разглагольствования составить план действий, объявила о количестве архимагов и времени отбытия. — Этас, — добавила она, — с дипломатической точки зрения будет лучше, если часть отправляющихся в Терамор чародеев будет из числа Похитителей Солнца. Чтобы происходящее выглядело единым решением Кирин-Тора, а не победой «про-альянсовской» его части над «ордынской». — Модера права, — согласился Ронин. Рыжий стиснул зубы. — Хотите заставить даларанских син’дорай сражаться против их талассийских соплеменников? — Нет! — воскликнула Модера и даже на него замахала руками. — Ни в коем случае! Смотри. Я не буду никого из син’дорайских военнослужащих назначать в отряд. А ты сам своим предложишь отправиться добровольцами. Я тебя уверяю, это будет красивый политический жест с твоей стороны, послушай меня хоть раз в жизни! Рыжий фыркнул. А то он ее мало слушает! Опасается, напоминает себе не доверять ей, но — слушает. Вот только сейчас ее предложение не кажется заманчивым, а аргументы — убедительными. Этас помотал головой. — Я не буду предлагать им выступить против своих сородичей, — повторил он. — Похитители Солнца помогут нам укрепить Тераморскую крепость заклинаниями, — продолжила настаивать Модера. — О нашем вмешательстве мы известим ордынцев, предложим организовать переговоры или прямо там или уже в Даларане. Если Орда не впечатлится и решит все-таки атаковать, то вот как мы поступим. Если мы будем побеждать — у Похитителей будет убедительная причина не преследовать отступающих: там ваши соплеменники. Ну понятное дело, никто не будет гнаться за отступающей Ордой. Это уже никаким боком не нейтралитет. — Если станет понятно, что мы не удержали Орду за стенами крепости, бой перейдет внутрь — опять же Похитители скажут, что не будут убивать своих сородичей, — расписывала ему свой план архимагиня. — Тогда они телепортируются в Даларан, а у нас, у всех остальных кирин-торцев, будет повод заявить, что мы сделали все, что могли, а теперь не можем провоцировать внутренние конфликты, поэтому возвращаемся вслед за вами. И нам не придется бессмысленно жертвовать своими жизнями просто потому, что сбегать с поля боя — это недостаточно героично. Это выгодно нам всем, понимаешь? — Ты поведешь отряд в Терамор? — спросил Этас. Модера осторожна и благоразумна. Изложенная ею схема была очень в ее стиле. Под ее руководством ни син’дореи, ни люди Кирин-Тора не встретятся с врагом лицом к лицу. Их не обвинят в нападении и убийствах. — Отряд поведу я, — провозгласил глава Кирин-Тора. Этас задумался. Ронин, при всех его недостатках, был ответственен и совершенно не кровожаден. Хоть он и выглядел сейчас решительным и воинственным, он тоже не прикажет и не позволит кирин-торцам лезть в пекло. — Я озвучу это предложение Похитителям Солнца, — осторожно произнес рыжий. Но призывать и убеждать он никого не будет. Не рассориться бы с талассийцами еще сильнее из-за этого. А с другой стороны, он даже не уверен, что Квель’Талас в этом участвует. Если бы не известие о Тераморе, то рыжему и в голову бы не пришло трактовать прозвучавшее мимоходом замечание «паладинчики опять куда-то намылились, пустовато у них как-то стало» как признак организации военного похода. Озвучил. Ожидаемо согласились самые молодые и горячие. Желающие продемонстрировать, что Похитители Солнца — кирин-торцы, а не ордынцы. Желающие просто погеройствовать. Желающие покрасоваться перед адекватными и практически лишенными предрассудков тераморскими квел’дореечками. Этас подробно расписал задачи и ограничения, и некоторые, поняв, что пострелять магией по оркам не получится, отсеялись. Но добровольцев все равно было больше, чем достаточно для простого жеста доброй воли. Лучше отправлять тех, кто хорошо владеет защитными чарами и умеет накладывать разные укрепляющие заклинания на стены. Впрочем, вынужденные жить в одном городе с фанатичными соседями, син’дорайские маги в этих чарах разбирались практически все. Пока они не создали свой укрепленный квартал, каждому приходилось защищать свой собственный дом самостоятельно. Рассудив, что конкретных чародеев отберет уже тот, кто будет назначен у них главным, рыжий стал обсуждать его кандидатуру с Сурдиэлем. Леди Гирану решили не отправлять. Она быстро ориентировалась в меняющейся ситуации, но не зря носила прозвище «Окровавленная» и могла немного… увлечься битвой. Идеальным вариантом был бы, пожалуй, Миралий Блеск Солнца — умный и дипломатичный эльф. Он точно не устроит ссору с альянсовцами, даже если те будут открыто провоцировать конфликт. Когда Этас и Сурдиэль спросили у него, хочет ли он поучаствовать во всей этой затее в роли командира, в разговор вмешался один из подчиненных Миралия — Тален Созвучие Песни. — Архимаг Этас, — вежливым тоном обратился тот, влезая в беседу с извиняющейся улыбкой, — я хотел предложить свою кандидатуру на роль командира отряда Похитителей. Я имею опыт в войне с Королем-Личом. Сурдиэль и Миралий кивнули, подтверждая его слова. Этас и сам помнил этого эльфа и его помощь в работе с претендентами Серебряного Турнира. — Так сильно хотите помочь Терамору? — спросил рыжий. Талена он практически не знал, но, насколько ему известно, тот тоже был умен, обходителен и осторожен. Магистр Тален в ответ усмехнулся. Он чуть покраснел и как-то смущенно посмотрел на Этаса. — Я собираюсь в следующем году претендовать на получение ранга архимага… Рыжий понимающе кивнул. Чем больше заслуг — тем выше вероятность положительного вердикта комиссии. А тут сразу и участие в военных действиях, и опыт командования, и важная дипломатическая и миротворческая миссия, и — раз это оборона крепости, — возможность проявить магические таланты и знание редких защитных заклинаний. Ну, пусть хоть кто-то из даларанских син’дореев получит от всей этой истории выгоду. Этас несколько раз подчеркнул, что миссия Похитителей Солнца в Тераморе скорее дипломатическая, чем собственно военная — для нее есть человеческие чародеи. Он потребовал вовремя увести всех син’дореев обратно в Даларан и призвал ни с кем не поссориться. Магистр Тален пообещал очаровать в Тераморе всех.