Похититель Солнца

Орда, окружившая Терамор, не торопилась нападать. От переговоров Адский Крик отказался, но все надеялись, что прибытие отряда сильных боевых магов и вмешательство нейтральной стороны заставило его призадуматься. Или, что более вероятно, не столько его самого, сколько советников и военачальников, многие из которых достались ему еще от адекватного вождя Тралла. И лидеров союзных Огриммару государств — кирин-торцы не жалели маны на отправку вестников вменяемым политикам Орды. Войско не нападало и не отступало — скорее всего, лидеры не могли договориться о дальнейших планах. Это промедление позволило Терамору дождаться прибытия обещанных королем Ринном кораблей Седьмого Легиона. Казалось бы, кирин-торцам можно уходить, но Ронин мотивировал свое пребывание там желанием довести дело до конца и увидеть отступление Орды, а в идеале — организовать переговоры и помочь снова заключить мир. — Да влюбился он, что ли, в эту Джайну! — возмутилась Модера, которая тоже отправляла главе Кирин-Тора вестников с уговорами вернуться. Архимагиня, конечно, говорила это не всерьез, но настойчивость Ронина в стремлении помочь леди Праудмур действительно настораживала. — Наверно, в Кирин-Тор ее старательно вербует, — предположил Этас. Ронин из Терамора послал ему несколько вестников с восторгами по поводу стойкости и дипломатичности леди, настойчиво спрашивал мнение рыжего по поводу ее уместности в Кирин-Торе. Даже пытался вытянуть из него обещание помочь ей строить карьеру, когда она согласится. Достал. «Если надумаешь переносить Даларан поближе к Терамору, знай, я буду против. Там, говорят, болотом воняет» — огрызнулся Этас, когда Ронин послал ему вестника в полночь. Не о срочной беде, а предложил ему подумать, какие еще аргументы могли бы убедить леди, что быть среди кирин-торцев — ее долг и предназначение. — А она ничего так, — пробасил Ансарем. — Я б такую тоже… повербовал. Ага, в присутствии Верисы «повербуешь»… Члены Совета Шести собрались в Палатах Воздуха не на собрание. Просто обменяться возмущениями в адрес своего лидера. Смутное тревожное предчувствие в той или иной степени мучило каждого — кажется, даже любителя строить из себя хладнокровного гада Карлаина. — Похитители Солнца находятся там в качестве добровольцев и Ронину сейчас не подчиняются, — проговорил рыжий. — Я мог бы позвать их вернуться, но, боюсь, это не лучшим образом отразится на международном авторитете Ронина как главы Кирин-Тора. — Да и в адрес син’дореев опять что-нибудь выскажут, — поддакнул Карлаин якобы невинным тоном. Да понятно кто тут больше всех будет высказываться. — От нас просили помощи, чтобы продержаться до появления кораблей Альянса. Задача выполнена, — огрызнулся Этас. — Возвращаться надо всем вместе, — погладил бороду Кадгар. — Но я могу понять Ронина. Он в двух шагах от важной дипломатической победы, и ее причиной станет именно Кирин-Тор. Когда конфликт будет улажен, авторитет Даларана возрастет необычайно. — Угу, — хмыкнула Модера. — И во всех подобных случаях Орда и Альянс будут сразу обращаться с просьбами к нам. Роль няньки при драчливых детишках лично меня не привлекает. — Да роль-то как раз хорошая, — возразил рыжий. — Просто если бы была у нас здоровенная армия! Чтобы в нужный момент не рисковать своими жизнями, а появиться и драчливых детишек спокойно развести по углам. — Да ты мечтатель, юноша, — проговорил Кадгар, имитируя старческое дребезжание голоса. — По углам развести, а потом можно и мир захватить, — «пошутил», сверкая глазами, Карлаин. Рыжий скорчил ему рожу, радуясь, что под шлемом этого никто не видит. Члены Совета еще немного пообменивались маловажными высказываниями, а потом решили провести голосование, не потребовать ли от Ронина возвращения. В итоге решили позволить главе Кирин-Тора еще покрасоваться в роли миротворца. После чего и разошлись, а через пару часов рыжий получил вестника. Орда решила все-таки напасть. Оказывается, нападающие сумели вынести ворота и ворваться в крепость. В горячке битвы было не до телепортаций, вот Ронин и не скомандовал уходить, к тому же они были уверены в победе. Талассийцев не было видно, в тераморскую крепость лезли орки, тролли, несколько тауренов. Потому и Похитители Солнца не среагировали сами. Атаку отбили, Орда ушла, и теперь кирин-торцы помогали восстанавливать защиту крепости и ухаживать за ранеными. Этас хотел было ответить Ронину, что хорошо, что все обошлось, но пусть глава Кирин-Тора не надеется, что нарушение плана сойдет ему с рук. Неизвестно, что придется теперь выслушать рыжему в Квель’Таласе, и его злость на Ронина будет прямо пропорциональна полученным от чародеев Ассоциации упрекам и отказам в сотрудничестве. Но сообщение Ронина еще не закончилось. Во время сражения было раскрыто предательство. Тален Созвучие Песни намеренно исказил некоторые защитные заклинания на крепости, в результате чего Орде и удалось снести ворота во время штурма. Рыжий выматерился. Помогли Терамору, называется! Он влил в вестника ответное сообщение. «Отправляй Похитителей Солнца назад. Сам, своим приказом и под любым предлогом! Тален жив? Нужно допросить его здесь, в Даларане. Он сказал, на кого работает? Не позволяй Терамору судить его, это будет международный конфликт и черт знает что вообще. Как много народу знает о предательстве? Историю получится замять?». — «Мне жаль, Этас» — пришел ответ. — «Знают уже многие. А еще Тален сбежал, узнать от него ничего не успели. Вериса с отрядом преследуют его, надеюсь, найдет. Похитителей отправлю вечером, не раньше. Сейчас очень нужны любые руки, а твои нашли каких-то местных тварюшек, у которых смогли подпитаться маной. Они одни из немногих, кто сейчас может колдовать. Сообщи новости членам Совета сам, я ману берегу, пустой почти». Плохо. Отвратительно. Тален сбежал, и теперь можно только строить догадки, на кого он работал на самом деле. Вериса не догонит чародея, который был без пяти минут архимагом. Он попросту телепортируется в любую столицу Орды… да хоть и в Даларан. Рыжий разослал Талену вестников по всем городам Азерота, оснащенным телепортационными площадками, но ответа не получил. Впрочем, чертов предатель мог и проигнорировать его ястреба. Тален — не его подчиненный, он работал прямо на Кирин-Тор, как и большинство боевых магов. Но Тален — его соплеменник. И это Этас разрешил ему отправиться в Терамор и возглавить отряд Похитителей. Доля ответственности рыжего в случившемся тоже есть. Надо было отправлять Миралия… Но в лояльности Талена не было причин сомневаться, он давно служит Кирин-Тору, у него были амбициозные планы на ранг архимага. Кто ж будет предавать орден, который всего через год должен дать положение в обществе, уважение и привилегии, и весьма неплохую прибавку к наградным за службу? А с другой стороны, даларанских син’дореев постоянно клеймят ордынскими прихвостнями, тут любого можно подозревать, что его терпение лопнуло, и он решил сделать обвинение обоснованным. Тален, сволочь! Всех Похитителей Солнца ведь подставил, нет бы пойти тогда уж как подчиненный Ронина! И ведь даже предъявить этому гаду нечего! Похитители друг другу ничем не обязаны. И перед Этасом Тален не должен отчитываться. Рыжий ему не работодатель и не правитель. Неформальный лидер, представитель группы в Совете — и не более того. Созвучие Песни предал весь Кирин-Тор, но отвечать придется традиционно только «скверноглазым»! Не надо было вообще соваться в этот Терамор с этим дурацким «жестом доброй воли». Проголосовал на Совете Шести за оказание помощи, и пусть бы армия Кирин-Тора уже и действовала. Хотя, Тален все равно был ее частью и легко смог бы напроситься в Терамор как талантливый маг и дипломат. Но почему же этот тип так поступил? Кто смог предложить Талену больше, чем приближающийся ранг архимага? Это была верная информация, Миралий подтвердил, что Тален не соврал о своих планах. И что ему предложили? Золото? Но что с него толку, если будет куча недоброжелателей и клеймо предателя? Или он с самого начала работал на кого-то другого? Если бы на талассийцев — он бы не стал подставлять Похитителей Солнца, верно? Или ради победы стал бы? Может, это тоже часть Плана по пополнению населения Квель’Таласа? Чтобы в Даларане син’дореев стали жаловать еще меньше и опять часть эльфов предпочла бы переехать в более комфортный Элун’аран? Слишком уж подлый прием для Триумвирата… Ранг архимага можно получить и в Квель’Таласе. Там процедура сложнее, но если бы действия Талена обеспечили Орде победу, его заслуг бы хватило… Троллья задница! И что теперь делать? Рыжий не видел способа уменьшить ущерб репутации Похитителей Солнца, нанесенный действиями Талена. Скорее бы вернулся Ронин. И там пусть не зевает. Остальные-то син’дорайские чародеи вот им как полезны оказались, во вторую смену колдуют. Пусть акцентирует на этом внимание даларанцев и тераморцев. И Вериске пусть не дает распускать гнусные сплетни про скверноглазых. Этас разослал вестников архимагам Совета. С Кадгаром опять не так просто было связаться, он уже был в Запределье, а между мирами сообщения не отправляются. Сообщил о штурме и планах главы Кирин-Тора, кратко упомянув о предательстве Талена. Только Модера догадалась послать ему слова поддержки, посоветовала не дергаться понапрасну и ждать возвращения Ронина. Этас обсудил предательство Талена с Миралием, Сурдиэлем и Хаторелем. Решили пока заранее Похитителям Солнца о случившееся не объявлять, но всех предупредить, чтобы не покидали син’дорайский квартал без необходимости. Мол, битва есть битва, могут быть и погибшие, а кто традиционно становится мишенью для всех обид в адрес Орды? Вечерние сумерки в Нордсколе длинные, но когда звезды усыпали небо, а кирин-торский отряд еще не вернулся, рыжий забеспокоился. Он создал вестника для Ронина чтобы узнать, какой вечер, даларанский или тераморский, который только вот-вот наступит, он имел в виду. Вестник… не полетел. Ронин просто в каком-то закрытом от магии помещении, сказал себе Этас. Может быть, Вериса поймала-таки чародея Талена, и они сейчас допрашивают его. Или маги чересчур увлеклись восстановлением заклинаний вокруг тераморской крепости. Рыжий попытался отправить еще нескольких серебристых ястребов находящимся в Тераморе Похитителям Солнца, но ни один из них не улетел. Это делало версию с усиленной защитой более вероятной и частично успокоило Этаса: ну, не могли же они там нарваться на неприятности и погибнуть все, тем более, если Орда уже отступила. Этас продолжил мерить нервными шагами пол своего кабинета в Фиолетовой Цитадели. Наутро он, проведя ночь в своем кабинете на диване, был плохо выспавшийся и злой. Вестник к Ронину опять не полетел. Нецензурно выразив свое мнение об этом неорганизованном ублюдке, рыжий решил брать ситуацию в свои руки. Нужно взять в сопровождение пару боевых магов — из числа людей, непременно, а то еще альянсовцы прибьют сгоряча, — и телепортироваться в этот чертов Терамор. И лично, наедине, не стесняясь в выражениях, объяснить главе Кирин-Тора, что нужно быть на связи, а не вынуждать всех беспокоиться. Этас спустился в холл Цитадели, потому что оттуда шел коридор к башне, где располагался штаб кирин-торской армии, но остановился, увидев Модеру и Ансарема, идущих ему навстречу. Шлем мешал им увидеть его вопросительный взгляд, поэтому рыжий произнес вслух: — Есть новости? — Кадгар сказал собраться в Палатах Воздуха. Придет леди Джайна, — отозвалась Модера растеряно. Будет благодарить за помощь? Или бросаться обвинениями в сторону син’дорай? Этас велел себе не настраиваться заранее против леди Праудмур. Уж она-то точно не виновата ни в поступке Талена, ни в предрассудках против скверноглазых. — А Ронин с ней будет? — уточнил рыжий. — Не знаю! — бросила Модера и досадливо передернула плечами, недовольная своей несдержанностью. — Кадгар ничего не объяснил. Этас развернулся, чтобы отправиться к Башне Облаков вместе с коллегами, и в этот момент увидел, как в Фиолетовую Цитадель входит эльфийка в гербовой накидке Серебряного Союза. Он даже не сразу узнал ее. Она была бледнее, чем обычно, бескровные губы были почти невидимы на лице. Зато чуть прищуренные глаза горели жаждой мести. Увидев архимагов, Вериса резкими широкими шагами направилась к ним. Сейчас устроит шумную публичную сцену с обвинениями в предательстве всех син’дореев. Рыжий вздохнул. Надо увести ее отсюда в свой кабинет и поругаться там, без лишних ушей. Вериса остановилась напротив чародеев Совета и хрипло произнесла: — Ронин мертв. Все мертвы. Этас сначала подумал, что ослышался. Потом — что у бледной стервы совсем идиотские розыгрыши. Он смотрел на квел’дорейку, взглядом выцепляя такие детали как бинты на запястье и наполовину залеченная заклинанием ссадина на лбу. — Что произошло? Вы же победили! — от волнения голос Модеры звучал выше, чем обычно. — Уничтожен весь город. Это был взрыв… чудовищной силы. Вериса говорила отрывисто, но лицо ее было бесстрастным. Правильно, она же лидер армии, ей нельзя позволять себе расклеиться. А еще она мать двух малышей и ей теперь нужно сказать им, что отца у них больше нет. Она понесла ужасную потерю, но ее испытание только начинается. Почему-то эта картина, где Вериса, стараясь выглядеть сильной, сообщает близнецам страшную новость, была у рыжего перед глазами вместо реального лица его кузины. У нее больше нет мужа. Да никого у нее больше нет, только дети, которым самим нужна опора и поддержка. Рыжий проглотил болезненно застрявший в горле комок и нетвердым голосом проговорил: — Вериса… Этас шагнул вперед и протянул к ней руки, желая обнять ее. Она подняла на него чуть удивленный взгляд, словно не понимая его намерений, а спустя мгновение оттолкнула его обеими руками с такой силой, что рыжий с трудом удержал равновесие. Она думает, что расплачется, если позволит себе проявлять чувства? — Это ты… — прохрипела она. Откашлялась и продолжила уже внятнее. Сначала негромко, но потом ярость нарастала в ее голосе. — Ты послал к нам предателя. Из-за син’дореев, твоих дружков, это зло, мана-бомба, было придумано и притащено в Азерот. Это проклятые ордынцы, перед которыми ты все время вертишь хвостом, убили Ронина! Не смей прикасаться ко мне, дрянь! Этас застыл, уязвленный ее словами. А чего он ожидал, это же Вериса! Но разве сейчас время для внутренних дрязг, когда Кирин-Тор лишился своего главы и немаленького отряда боевых магов? Разве время для родственных ссор, когда глава семейства умер? Вериса посмотрела на него, и в ее взгляде была ненависть. Настоящая. Не та злоба, которой сверкали ее глаза, когда подколки и пакости рыжего были особенно эффективны. — Вериса, не надо, — мягко проговорил Этас. — Не надо? — с обманчивым спокойствием проговорила она и вдруг сорвалась на крик. — Это вы виноваты, мерзкие сволочи! Ненавижу! Все вы там — предатели! У нее просто истерика. Надо увести ее отсюда. Рыжий подошел к ней и, встав сбоку, медленно, чтобы не нервировать ее еще сильнее, обнял за плечи и потянул в сторону своего кабинета. Вериса вырвалась из его рук и залепила оглушительную пощечину. Шлем Этаса имел твердые вставки, так что следопытке было, скорее всего, гораздо больнее, но она словно бы и не почувствовала ничего. — Не смей прикасаться ко мне! — взвизгнула она. — Предатель! Мразь! Убийца! Этас непонимающе смотрел на нее. Ну почему она так? За что? — Успокойся, Вериса. На нас уже пол Цитадели смотрит, — строго проговорила Модера. Поняв, что их ссору и эту пощечину видели все, кто собрался в холле, а значит, о происходящей сцене уже сегодня вечером узнает весь Даларан, рыжий закусил губу. На глаза навернулись слезы. Зачем она так? Он же поддержать ее хотел! Этас почувствовал, как Модера положила руку ему на локоть и чуть сжала, ободряя. Вериса, только теперь обратив внимание на глазеющую на них публику, молчала и, опустив голову, пыталась успокоиться и отдышаться. — Этас не хотел вообще никого отправлять в Терамор из своих, как раз чтобы не было никаких конфликтов. Это мы всем Советом уговаривали его, что такой жест будет выгодным с политической точки зрения, — мягко и терпеливо произнесла Модера. — Этас не виноват. Не надо так говорить, Вериса. Глава Серебряного Союза медленно подняла голову и посмотрела на своего кузена. Она выглядела и безумной и спокойной одновременно, но голосом, по крайней мере, овладела уже хорошо. Тихо, но твердо, она объявила: — Тогда пусть докажет это! Рыжий облизнул губы. — Каких доказательств ты хочешь? Как доказать, что остальные Похитители Солнца не имеют никакого отношения к предательству Талена? А действительно ли не имеют? Кто мешает Орде завербовать сколько угодно шпионов тут? Разве не Аметистовое Око, подчиняющееся главе Кирин-Тора, должно следить, чтобы в ордене не было недостойных доверия? Но и они не в силах уследить за каждым. В войну Нексуса тоже были предатели, Уром был человеком, Телестра — квел’дорейкой, но никто не требовал доказательств лояльности от остальных высших эльфов и людей. — Разорвите все связи с Ордой, — потребовала Вериса. — Если вы даларанцы — так ведите дела только с Далараном. Забудьте дорогу в государства Орды, не пускайте краснознаменных в Даларан. Покажите, кому вы верны! Докажи мне, Этас. Последнюю фразу она произнесла более мягким, почти просящим тоном. — Вериса. Кирин-Тор функционирует не в политическом вакууме. Государства Орды существуют, и игнорировать их — это не только невыгодно для всего ордена, но и попросту невозможно, — попытался объяснить ей рыжий. Вериса гордо выпрямилась и расправила плечи. — В этом ты весь! — горько рассмеялась она. — Ложь и увертки в жалких попытках скрыть вашу истинную натуру! Вы пропитались своей Скверной насквозь. Делайте, что хотите со своими телами и душами, но я не позволю вам причинять вред другим. Убирайтесь из Даларана. Вы тут больше никому не нужны! — У тебя нет прав на подобные заявления, Вериса, — спокойно напомнила Модера. — Достаточно. Тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Давай я пошлю вестника магистру Таэлису или Ратаэлле, чтобы они сейчас побыли с тобой? — Мне не нужен отдых, — холодно возразила младшая Ветрокрылая. — Я хочу видеть, как принимаются меры. Как Похитители Солнца покидают Даларан, а Кирин-Тор обсуждает с Альянсом план разгрома Орды. — Вериса. Нам предстоит сложный и тяжелый период. Не усложняй все еще больше, пожалуйста, — устало попросила Модера и потащила Этаса, взяв под локоть. — Пойдем, скоро собрание Совета. — Я буду присутствовать, — бросила она им в спину. — Мы пришлем тебе вестника, если потребуется твое присутствие, — проговорил Ансарем, о котором рыжий уже успел забыть. Троллья задница, треть Совета видела эту сцену. — Не принимай близко к сердцу, — тихо сказала Модера Этасу, который молча позволял вести себя в Башню Облаков. — От горя многие замыкаются в себе и черствеют, но это пройдет. Помиритесь еще. Рыжий вздохнул. Теперь, когда не было Ронина, к которому всегда можно было зайти по делу или просто поболтать, Вериса его даже на порог пускать не будет. Как тут помиришься? В Палатах Воздуха Карлаин был уже на месте, а Кадгар подошел через пару минут после них. Судя по их лицам, штормградский маг еще не был в курсе дел, а вот Кадгар, разом постаревший и осунувшийся, похоже, уже знал жуткую новость. Ансарем вполголоса стал пересказывать информацию Карлаину. Рыжий стоял на своем месте на круге, чуть повернув голову в сторону Модеры, но при этом, скосив глаза в сторону, смотрел за реакцией своего недоброжелателя. Штормградец явно был в бешенстве, но молчал. Он бросил в сторону син’дорея только один быстрый взгляд, значения которого Этас не успел понять, а потом сам принялся изучать лица других. Наверно, предположил, что остальные члены Совета не одобрят внутренних дрязг. И хвала Солнцу. Без него тошно. Архимаги выглядели растерянными и мрачными. Рыжий в который раз порадовался своей привычке ходить в шлеме: сам он выглядел, наверняка, куда хуже. Испуганный, с искусанными губами и покрасневшими глазами… Он хотел спросить, почему они все молчат, но потом сам вспомнил: они же ждут леди Джайну. Похоже, Вериса преувеличивала, когда говорила, что все мертвы. Светящийся овал телепорта мигнул, и в палаты воздуха перенеслась леди Праудмур. Этас слышал о мана-бомбах, но никогда не видел тех, кто попал под их воздействие. Правительница Терамора выжила, видимо, потому что находилась далеко от эпицентра взрыва или использовала мощный защитный артефакт… Хотя какой тут артефакт, когда весь город уничтожен? Волосы человечки выгорели до белого, а глаза светились тайной магией, как у кал’дорейки. А ей к целителям не нужно? Ее платье было испачкано и неаккуратно очищено заклинанием, руки покрывали ссадины, на запястье алел магический ожог. Но держалась на ногах она твердо. Вслед за ней в зал перенеслась Вериса. Ее веки покраснели, но лицо было безэмоциональным. Видимо, выплакалась и успокоилась. Вот и хорошо. — Печальный случай привел вас, леди Джайна Праудмур, уже второй раз в эту Палату, но мы рады, что вы выжили, — достаточно уверенным тоном произнес Кадгар. Вести собрание должен глава Кирин-Тора, но теперь Совет лишился его. Шаттратский маг не казался Этасу подходящей кандидатурой на роль нового лидера, но других вариантов он не видел. Ансарем и Модера не согласятся, ему и Карлаину никто такую ответственность не доверит. Леди Джайна говорила быстро, но внятно. Поблагодарила за помощь, выразила соболезнования. Кратко пересказала произошедшее в Тераморе. Заявила, что это Ронин помог ей спастись. Что ж сам-то не спасся, кретин? Не меняя интонаций, так же уверенно, как говорила о своей признательности, человечка призвала Кирин-Тор присоединиться к нападению Альянса на Орду, собравшую сейчас свою армию в Огриммаре. Этас просто ушам не мог поверить. И она тоже хочет еще повоевать? Нападение — это никак не миротворчество и не нейтралитет. Леди же сама говорила, что просит не встать на ее сторону, а защитить невиновных. — Даларан нейтрален, — напомнила леди Джайне Модера, окинув внимательным взглядом ее и стоящую у нее за плечом Верису. — Мы отправились в Терамор только чтобы защищать и помогать советами. Вот именно! — И если бы вы сделали больше, Терамор отмечался бы и картографами будущего, — возразила бывшая правительница. — Ронин отдал жизнь, чтобы обезвредить мана-бомбу настолько, насколько было возможным. Он мог бы быть жив, если бы все могущество Кирин-Тора было там! Она угробила полсотни кирин-торских магов и ей этого мало?! Не она, напомнил себе рыжий. Это неправильные мысли. Не она. Гаррош. Леди Джайна — жертва. Она переживает невероятное горе, поэтому говорит глупости и в отчаянии просит наказать обидчиков. — Я… возмущен действиями Гарроша, — мягко, успокаивающе проговорил Этас. — И я беру на себя всю ответственность за ущерб, нанесенный одним из моих Похитителей Солнца. Это лучше сказать самому, не дожидаясь обвинений. — Но ответный удар по Огриммару — это не выход, — закончил рыжий. А что для нее сейчас — выход? Что можно утешающего сказать той, кто потеряла свою страну и всех своих близких? Когда Плеть разрушила Квель’Талас и Даларан, рядом с Этасом был наставник. Когда умирали родные — все равно оставались друзья, дальние родственники. А у нее — никого. — Вам, Похитителям Солнца, нельзя доверять. Почему он все еще здесь? Они все — предатели! Им нечего делать в Кирин-Торе! — воскликнула Вериса. Этас поддерживать ссору не стал. Спокойно возразил, что предатели случались среди представителей всех рас, а потом призвал помнить о нейтралитете. Остальные члены Совета поддержали его согласными кивками. Вериса только приоткрыла рот, чтобы возразить, но ее перебила Джайна. Ее обвинения в адрес Орды были отвратительными, но вполне ожидаемыми от той, кто недавно потеряла все, что имела. Осыпав гадостями всех ордынцев разом, леди призвала передвинуть Даларан к Огриммару и уничтожить ордынскую столицу. Этас прикусил губу. Ему хотелось высказать этой человечке все, что он думал о ее безумных кровожадных планах, но он и так уже слишком много возражал ей. Не хотелось бы создавать впечатление у одного из известных деятелей Альянса, что Похитители Солнца поддерживают в создавшемся конфликте Орду. Особенно после такого необоснованного нападения и подлого приема с бомбой, не имеющего никакого отношения к методам честного и доблестного ведения войны… К счастью, когда леди Джайна сделала в своей речи паузу, чтобы перевести дыхание, Модера догадалась мягко оборвать ее призывы к войне и достаточно вежливо выставить обеих мстительниц из Палат Воздуха. — Альянс будет требовать действий, — произнес Карлаин, как только они ушли при помощи телепорта. — Обойдутся. Вмешались уже однажды, — буркнул Ансарем. — Ограничимся декларацией осуждения, — уверенно произнесла Модера. — В Запределье использование мана-бомб любой мощности в военных действиях считается незаконным, — сообщил Кадгар. — Предложим и тут запретить? Архимаги дружно закивали. Рыжий был ужасно рад, что в такой трудный момент они все были единодушны в нежелании ввязываться в масштабную войну и убивать всех подряд, включая и мирное население. — Этас вот тоже талассийцам пару ласковых выскажет. Да, Этас? — обратилась к нему Модера. Рыжий хмыкнул. Послушают они его, как же. Но все равно нельзя оставлять без внимание такой поступок. Талассийцы совсем не думали о последствиях их действий для даларанских соплеменников, он был в этом уверен. Даже если не могли отказать своему вождю, могли бы предупредить даларанцев, чтобы не связывались с Терамором. Но ведь и Этас их не предупредил, что добровольцы от Похитителей Солнца отправляются помогать защитникам крепости Альянса… Как ни крути, это он виноват, что син’дорай оказались в том сражении на разных сторонах. — Они нехило вас подставили и участием в этом нападении, и историей с Таленом, — бесстрастно заметил Карлаин. — Или ты знал, что Тален на них работает? Этас вскинулся. — Я не знал! Откуда я мог это знать, я не слежу за каждым соплеменником! Тален работал на Кирин-Тор, а не на меня! — Как он оказался в группе, отправляющейся в Терамор? — спросил Кадгар. — Ты отбирал магов? — Он сам вызвался. Сказал, что скоро будет претендовать на ранг архимага. Вот и назначили его главным, чтобы заслуги шли, — объяснил рыжий, сдерживая желание начать нервно заламывать пальцы. — И ты, альтруист, ничего не заподозрил? — хмыкнула Модера. — А ты бы заподозрила? — парировал Этас, поворачиваясь к ней. — Нормальное желание, нормальный способ. И вообще… Не секрет, что комиссии и так несколько предвзято к син’дореям относятся. Кто бы отказался помочь одному из своих соплеменников? — Я. Да кто бы сомневался, Карлаин! — Да на ровном месте не заподозришь, — махнул рукой Ансарем. Рыжий с благодарностью кивнул ему и повернулся к Кадгару. Как ни крути, его вердикт теперь самый важный. — Извини, Этас. Но когда речь идет о син’дорай, это уже не ровное место, — доброжелательный и сочувствующий тон шаттратца не мог смягчить омерзительного смысла его слов. — Не суди всех по ворен’талевым прихвостням, — процедил эльф сквозь зубы. Его снова охватило желание повыдергивать его седую бороду. Кадгар теперь станет главой Кирин-Тора, он не имел права относиться предвзято к чародеям только на основании их расы! Ронин никогда не позволял себе подобного! — Ворен’Таль, Сангвинар, Телестра, Каэль’Тас — они все приучили ваш народ менять стороны как перчатки. Терон вообще привел эльфов в Орду. Этас, то, что ты всю жизнь служишь Кирин-Тору — это скорее исключение из правил, — возразил шаттратец. Сволочь. Пока Советом управлял Ронин, этот тип не позволял себе настолько явных расистских высказываний. — Отец Бенедикт, Гаритос, Уром, Артас, КелТузад — все тоже были эльфами? — поинтересовался рыжий. Он подошел к Кадгару вплотную и тихо прошипел эти слова ему в лицо, чтобы не услышали остальные. Он не собирался задевать других присутствующих человеческих архимагов, напоминая им об их злодейских сородичах. — Да хватит вам, — устало попросила Модера. — Тераморская девочка ждет ответа, — напомнил Ансарем. — Ты уже придумал речь, Кадгар? — Буду импровизировать, — невесело усмехнулся шаттратец. Рыжий отвернулся от него и прошел к своему месту в круге. И впрямь. Они занимаются пустой болтовней и глупыми ссорами, вместо того чтобы решать, что делать дальше. Альянс будет требовать, чтобы Кирин-Тор выступал против Орды, не в нападении на Огриммар, так в любых других конфликтах. Нейтралитет Даларана будет нарушен. Что теперь будет с Похитителями Солнца? Как же оно все сразу-то навалилось! И вероломство ордынцев, и предательство син’дорея-Талена, и смерть главы Кирин-Тора, который понимал необходимость защищать Похитителей Солнца от предрассудков и попыток ущемления их прав со стороны остальных даларанцев. Положение син’дорай было хуже только во время политического кризиса после вхождения Квель’Таласа в Орду. Опять потребуется усилить меры безопасности, а то ведь за эти два года перемирия все порядком расслабились. Надо обсудить с остальными Похитителями Солнца… Вызванная вестником Кадгара, вернулась леди Джайна. Шаттратский чародей произнес длинную речь, тщательно и подробно расписывая причины отказа. Импровизация удалась на славу, сам Этас и не подумал, что Радужное Средоточие, пропавший артефакт синих драконов, питавший мана-бомбу, все еще может сыграть свою роль, внезапно появившись у кого угодно в руках. Леди Праудмур, кажется, ожидала другого ответа. Она смотрела на седобородого архимага с удивлением, словно не могла поверить собственным ушам. Просьбам Кадгара вспомнить о ни в чем не виноватом мирном населении Огриммара бывшая правительница Терамора не вняла и покинула Палаты Воздуха. Совет Шести еще немного обсудил текущее положение, назначил ответственными за переговоры с Альянсом, который, возможно, снова явится требовать помощи, Модеру и Карлаина. Из Башни Облаков рыжий направился в син’дорайский квартал, по пути разослав вестников своей команде. Восемь эльфов собрались в зале для совещаний, и Этас пересказал все, что узнал о произошедшем в Тераморе и о реакции Совета Шести. Несколько минут Похитители Солнца переваривали эти новости, обмениваясь друг с другом эмоциональными, но малосодержательными возгласами. Наконец, все успокоились и приготовились к обсуждению. Хаторель, сжав кулаки, уставился в пол. Переживал, что просмотрел предателя-Талена. Но так это и не было его обязанностью, он всегда занимался немного другими вопросами. Да и не мог же он приставить соглядатая за каждым син’дореем, чтобы вовремя отследить, не встретился ли тот с подозрительным ордынцем. Они все тут постоянно контактируют с ордынцами, это их обязанность! Ледона смотрела грустно и скорбно. Рыжий мысленно перечислил имена погибших — вроде бы никто не был ее родственником. Но, возможно, взрыв унес жизнь кого-то из ее друзей или знакомых. Ламбрисса, скривившись, без особого интереса глядела в окно. Она и не ждала ничего хорошего ни от Талена, ни от Орды, ни от тераморской затеи, ни от будущего Похитителей Солнца. Остальные — Арзаил, Весара, Сурдиэль и Сариен, — смотрели на Этаса. У них у всех в глазах был вопрос: что теперь будет и что нам делать. Троллья задница, а ему-то откуда знать! У него больше нет покровителей в Совете Шести, он не может потребовать защиты от главы Кирин-Тора. Если Вериса и оскорбленные действиями Орды люди будут требовать запрета ордынцам появляться в Даларане, Этас никак не сможет им помешать. Тогда Даларан снова перестанет быть по-настоящему нейтральным, и Похитители Солнца опять будут всеми презираемы. Даларанские син’дореи были скомпрометированы, «испачканы» связью с Ордой, но нуждались в продолжении этой связи, чтобы укрепить свое влияние и быть полезными Кирин-Тору. «Почему вы так на меня смотрите?» — хотелось заорать Этасу. У лидеров даларанских син’дореев не в первый раз проблемы, но все они обычно понимали, что делать и как их решать. Сурдиэль всегда сам принимал решения в своей огромной зоне ответственности, имел влияния побольше чем рыжий, и Этас нередко сомневался, кого из них Похитители Солнца считают своим предводителем. Весара всегда занималась очень разноплановыми вопросами и никакого контроля над своей деятельностью не терпела. Да и с остальными то же самое. Этас считался их начальником, потому что наградные за службу они получали через него. Но он никогда не командовал ими, и его голос при принятии решений весил не больше, чем у кого-либо из них. Тот же Сариен не раз сам давал ему указания «Будешь в Элун’аране, организуй-ка мне…». Почему именно теперь, когда у Этаса в Совете ни связей, ни наставника, ни защитника, им вздумалось ожидать от него решений и указаний? Тщательно контролируя лицо и голос, Этас принялся излагать свои соображения. Меры безопасности — как в первое время после создания Серебряного Союза. Гостей города призвать пореже выходить за пределы квартала. Разговоры о том, как Орда лихо расправилась с альянсовским городишком — пресекать. На претензии даларанцев просить их высказаться непосредственно ордынской армии, а не кирин-торцам, которые никого не трогали. Напоминать о нейтралитете. Тален Созвучие Песни служил Кирин-Тору — проверьте хоть по штабным ведомостям. Этас все говорил и говорил, пытаясь осветить каждую мелочь, и голос его звучал все увереннее. Лица его слушателей немного расслабились. Рыжий надеялся, что такая ситуация сложилась только в этот раз, потому что информацию узнал и принес им он, потому и казался им более компетентным. А в дальнейшем все будет как прежде. Надеялся он напрасно. Ситуация накалялась, и Похитители Солнца все больше нуждались в руководстве своего лидера. Альянс собрал свои корабли, чтобы напасть на Огриммар. Масштабная война между Альянсом и Ордой разгорелась. А все, что происходит у них, непременно отражается на жителях Даларана. Снова ссоры и обвинения. Снова несогласие даже просто продавать товары «скверноглазым», провокации драк, увольнения с работы. Это все были единичные случаи, которые больше нагнетали напряжение, чем доставляли реальных проблем. Однако син’дорай опять стали вести более замкнутый образ жизни, мало контактируя с посторонними и не выходя за пределы своего квартала без необходимости. Претензии становились обоюдными. Никто и не поинтересовался, сколько Похитителей Солнца погибло, защищая Терамор. Зато имя одного лишь предателя-Талена звучало в каждом разговоре. Этас выплатил компенсации семьям погибших из средств, выделенных Ронином на бытовые нужды Похитителей, благо, их было достаточно. Встретился лично. Семь безумно тяжких бесед. С каждой вдовой. С каждым вдовцом. С родителями, потерявшими ребенка. С детьми, потерявшими родителя. Это не вина леди Праудмур, заманившей их в Терамор, что тот оказался ловушкой, говорил Этас. Это не вина Ронина, понадеявшегося, что вступать в бой не придется, что орки одумаются, прозреют, отступят. Ронин не отправил магов в Даларан, когда Орда сломала ворота и ворвалась в крепость. Но син’дорайские маги были там в качестве добровольцев и не нуждались в разрешении уйти. Когда стало ясно, что нападающие настроены решительно, и сражения лицом к лицу не избежать, Похитители Солнца сами решили не телепортироваться домой, а остаться и помочь Терамору. Они понимали, что им придется сражаться против своих соплеменников. Квель’Талас для многих из них — второй дом. Но Даларан — это их первая и главная родина. Даларан решил выступить против нарушителей мира. Вот только Даларан и не вспомнил про своих погибших син’дорайских героев. Даларан лишь со скрипом согласился в очередной раз простить Похитителям Солнца, что они син’дореи, ордынские прихвостни, изобретатели мана-бомбы и демоноглазые твари. Но Этас говорил Похитителям Солнца: «Им сейчас тоже тяжело». Он объяснял: «Кирин-Тор остался без своего главы, он потерял своего отца, как все мы потеряли кого-то из близких». Он призывал: «Надо отнестись с пониманием к их боли и простить несправедливость». «Кирин-Тор — сторонники нейтралитета. Кирин-Тор выступает за мир. Войну развязал Гаррош. Только он виновен в случившемся» — поверили Похитители Солнца словам своего лидера. А потом, уже через неделю после взрыва мана-бомбы, Этас заперся в своем доме и напился в одиночестве. Проклятые нескончаемые азеротские войны одного за другим забирали всех, кто Этасу был дорог. Мама. Брат. Отец. Дядя Валиэллар. Лират, Аллерия. Крас… Ронин. Ронин. Коллега. Союзник. Соперник. Давний конкурент за внимание и доверие Краса, победивший Этаса легко, уверенно и с непреодолимым отрывом. Рыжий завидовал ему, втайне ненавидел и злился на его дружелюбие и неизменную готовность помочь. Ронин. Никакой ему не друг. Доверчивый подкаблучник. Бородатый придурок. Муж его кузины. Дальний, не кровный, но родственник. Единственный из тех, кто все еще называл себя таковым. Ронин. Покровитель Этаса. Последний из тех, кому было дело до него лично. У рыжего все еще были приятели и хорошие знакомые. У него были Похитители Солнца, которые верили в него, которые ждали, что он будет заботиться о них и нести за них ответственность. Но больше не было никого, кто нес бы ответственность за самого Этаса. Ни защитника. Ни друга. Ни семьи. Этас тысячу раз говорил Ронину, что тот ему друг и родственник. Но ни разу — искренне. Рыжий уронил голову на сложенные на столе локти. Рукав мантии стал мокрым от слез. Что не так с этим миром? Почему они все умирают? Войны случались и раньше. Во все времена люди и эльфы теряли своих близких. Но никогда прежде войны не были столь кровавыми и частыми. Тридцать лет назад открылся Темный Портал, и с тех пор Азерот постоянно умывается кровью своих детей. Проклятые орки. Проклятые демоны. Проклятые войны.