Похититель Солнца

Этас шел на аудиенцию к правящему лорду в отличном настроении. Они беседовали позавчера, и чародею удалось оказать Лор’Темару Терону полезную услугу, поделившись кое-какой не секретной, но труднодоступной информацией. Поэтому сегодня он вполне закономерно рассчитывал, что лорд, взявший эти два дня на раздумья, не откажет ему, а точнее, Кирин-Тору в его лице, в ма-а-аленькой просьбе. По вопросам, не касающимся магии и чародеев, Этас предпочитал сразу идти к генералу Терону. Не то чтобы от него было легко получить желаемое, скорее даже наоборот, но он, по крайней мере, внимательно слушал собеседника и не пытался запугать его. После того памятного случая с Сильваной, лорд Терон общался с кирин-торским магом исключительно вежливо и спокойно. Он не был против взаимодействия с Далараном, но, к сожалению, его любимой формой сотрудничества было безвозмездное оказание Этасом услуг Квель’Таласу. Наглое использование рыжего злило, и если бы правящий лорд изредка не делал уступок, то молодой архимаг давно бы уже бросил эту гиблую затею. Но хитрый генерал периодически шел навстречу, и Этас не оставлял надежды наладить взаимопомощь и однажды, не скоро, конечно, восстановить прежние, как до Третьей войны, отношения между государствами и их народами. Но чаще всего его ждал вежливый и непременно обоснованный отказ. Или еще «веселее». Люди и даларанские эльфы нежелательного собеседника посылали к демонам, талассийцы — к троллям, а у правящего лорда была для Этаса эксклюзивная форма отказа: послать к великому магистру. А это однозначный провал. Но сейчас-то просьба Этаса не должна затруднить правителя Квель’Таласа. От него не требуется особых затрат или рисков. Тем более, что и дело-то благое: помочь коренным жителям Пандарии сохранить их природное и культурное наследие в изначальном виде. Несколько месяцев назад корабли Альянса и Орды, увлеченные уничтожением друг друга, наткнулись на новые земли — Пандарию. Мирный, но очень богатый магией, рудой и лесом край. С тех пор туда стягивались военные отряды, спешили исследователи, лились толпы наемников, искателей приключений и всякого сброда. Варварски относящиеся к богатству здешних народов. Пандаренам надо помочь! Однако в ходе аудиенции Этас лишний раз убедился, что генерал Терон к пандаренам был равнодушен, а о благодарности имел весьма условное представление: предпочитал выражать ее словами, а не ответными услугами. На конкретные вопросы отвечал велеречиво, но уклончиво, осыпал Этаса отговорками. Мол, нелегальная добыча ресурсов производится в первую очередь разного рода бандитами, не имеющими к Квель’Таласу никакого отношения. А археологи Реликвария, оказывается, и так изо всех сил стараются действовать аккуратно, но он их, разумеется — раз Похититель Солнца так просит, — еще раз призовет к осторожности и деликатному обращению с культурным достоянием многоуважаемых пандаренов. Раздался стук, и дверь в кабинет правящего лорда сразу же открылась, впуская… Вот не было печали, теперь точно никакой помощи от генерала не дождаться! — Что Кирин-Тору опять от нас понадобилось? — процедил доброжелательный как рыцарь смерти обладатель надменной каменной рожи. Здороваться, разумеется, его не учили. — Anar’alah belore, великий магистр, — подчеркнуто-вежливо отозвался воспитанный, в отличие от некоторых, кирин-торский чародей. — От вас — ничего. — А, кстати, — обрадовался появлению главы талассийских заклинателей генерал Терон, — великий магистр хорошо знаком с руководителями Реликвария, он и передаст им ваше пожелание, архимаг Этас. А вы заодно поможете нашим чародеям исследовать один весьма интересный артефакт. Им как раз нужен сильный маг для эксперимента. Уверен, это не займет много времени. Правящий лорд оглядел чародеев, явно довольный, что нашел способ занять их друг другом и очистить свой кабинет от обоих визитеров разом. — Лор’Темар, у меня таких… юных дарований, — мрачно произнес магистр Роммат, — полная Академия. Мне нужен специалист, который уже сталкивался с воздействием этой энергии. В присутствии правящего лорда великий магистр подбирал более корректные выражения. То ли из уважения к наделенному властью собеседнику, то ли из чародейской солидарности, не желая ругать мага перед следопытом. В этот раз всего лишь низвел до статуса мальчика-студента. Как мило. Наедине-то Этас был идиотом и глупым мальчишкой, а в последнее время еще и подпевалой Модеры. Правда, Похититель Солнца тоже в долгу не оставался и пару раз прошелся на тему почитателей «многоуважаемого» вождя гориллообразных. Впрочем, его стрела тогда не достигла цели: великий магистр ярым сторонником Адского Крика не был и поддерживая союз с Ордой, исходил из принципа меньшего зла. Каким образом он ухитрился прийти к выводу, что Гаррош — это меньшее зло, было выше понимания Этаса и любого другого здравомыслящего эльфа. — Но, Роммат, ты же сам говоришь, что подверженность воздействию зависит еще и от собственной магической силы чародея, — возразил правящий лорд. — Архимаг Похититель Солнца справится. Результаты нужны как можно скорее, а когда еще парни из гильдии получат мое послание — не известно. Итак, хоть великий магистр и отказывался от услуг Этаса, ему была срочно нужна помощь в каком-то исследовании. Похитители Солнца очень нуждались в дружбе с Квель’Таласом, но рыжий получил от великого магистра отказ прямой и категоричный. Но это было полгода назад, и с тех пор они виделись всего трижды, а разговоры были короткими и непродуктивными. Этас уже подумывал о том, что хорошо бы с магистром Ромматом более-менее наладить все ухудшающиеся отношения. Если припомнить все их встречи, то рыжий никогда не пытался с ним лично нормально поговорить. Просто, не по рабочим вопросам. Чаще всего Этас получал желаемое через его подчиненных, поэтому произвести хорошее впечатление старался именно на них. А к архимагу Роммату рыжий только обращался с конкретными просьбами и предложениями, когда не было иного выбора. В ответ получал отказ и новую порцию уничижительных замечаний, в результате чего нередко получалась ссора. А ведь как глава Ассоциации, тот и о чародеях обязан был заботиться, и на лорда Терона имел немалое влияние. С ним-то и нужнее всего хорошие отношения. А с тем, что Этаса бесит его бесстрастная каменная физиономия и абсурдные политические взгляды, придется смириться. Вот Модера, например, никогда бы не позволила личной неприязни и расхождению во мнениях влиять на дипломатические связи. Она такую возможность оказать услугу и заключить столь нужное перемирие не упустила бы. — Я буду рад помочь своим талассийским коллегам, — вовремя вставил Этас любезным тоном, заметив, что великий магистр снова собирается возразить. — Вот и славно. Успехов, — объявил правящий лорд и уткнулся в какие-то документы, намекая, что аудиенция окончена. Чародеям пришлось покинуть его кабинет. Великий магистр смерил Этаса взглядом, каким покупатель на рынке смотрит на подсунутый ему вялый сомнительный овощ: выкинуть или в суп сгодится? Этас заставил себя не отвечать на подобный осмотр дерзостью, а изобразил внимание и готовность помочь. Лицо главы Ассоциации было, как обычно, наполовину скрыто высоким стоячим воротом, поэтому о результатах своей демонстрации миролюбия Этас ничего сказать не мог. Великий магистр развернулся и направился к выходу из центрального здания дворца. Такое поведение можно было понимать как хамство и демонстрацию нежелания разговаривать с Этасом и иметь с ним дело. Но Похититель Солнца предпочел расценить молчание как отсутствие возражений по поводу своего участия в эксперименте, и последовал за магистром Ромматом. Они не пошли к лабораториям Ассоциации, а покинули дворцовый комплекс через боковой выход, о существовании которого Этас до сего момента и не подозревал. Теперь их путь проходил по какому-то длинному, но неширокому скверу: наверно, это была более короткая дорога, чем по центральным улицам. Приноровившись к широким шагам архимага Роммата, Этас, максимально вежливым тоном и тщательно подбирая слова, поинтересовался сутью эксперимента. — Артефакт создали могу, — нехотя процедил великий магистр. — При контакте с ним лаборанты подверглись ментальному воздействию и были охвачены вспышками немотивированной злости. Могу? Злость? Может Этас и не бывал в Пандарии сам, но он жил в Даларане — информационном центре Азерота. И об агрессивном народе могу и о вызывающей злобу темной энергии ша был наслышан от путешественников и наемников. Помогать великому магистру изучить артефакт, чтобы Гаррош — а инициировать исследование подобной гадости мог только он, — потом смог воспользоваться его разрушительной силой, наделяя своих воинов боевой яростью или ссоря друг с другом бойцов противника? Не очень-то хочется. Но не отказываться же теперь… Демоны, но о чем же сами талассийцы-то думают? Изучают такой опасный артефакт. Мало им политических последствий от использования волшебного потока и появления зависимости? Их принц связался с сомнительными существами, использующими темную энергию, и погиб, а вместе с ним были убиты многие эльфы. Что, ничему не научило? Держаться подальше от злобных существ и одиозных магических техник, например? — Этот эксперимент — пустая трата времени, — Этас говорил спокойно и, как ему казалось, достаточно вежливо и убедительно. Он надеялся, что его слова великий магистр не сочтет хамством и прислушается. — Могу черпали силы в порабощении жизненной сущности других созданий. Это то, к чему стремится Гаррош? Похожим путем когда-то пошел Каэль’Тас Солнечный Скиталец, и это едва нас не погубило. Почему эльфы должны следовать указаниям того, кто желает вновь повести их по той же дорож…? Волна арканной магии сбила Этаса с ног. Падая на землю, он не успел выставить руки, поэтому от этого толчка его даже перекатило по траве, прежде чем он сумел остановить движение. Защитные амулеты почему-то не среагировали — вообще никак. Ничего не понимая, рыжий медленно поднялся на ноги и сплел очищающее заклинание, убирая с одежды травинки и пыль. Он поднял растерянный взгляд на магистра Роммата. Тот, стоя в паре шагов от него, смотрел так, словно собирался раздавить омерзительное насекомое. Почему он напал? Разве Этас говорил что-то оскорбительное? Великий магистр был известен своей верностью покойному принцу, но ведь рыжий сказал только то, что его путь был неверен, а не то что его высочество был плохим эльфом или не заботился о своем народе. Ошибиться каждый может, и никто не знает, при каких обстоятельствах принцу приходилось принимать роковое решение заключить сделку с демонами. К тому же магический голод мучил и его самого тоже. Да и возраст его высочества всем был известен… Магистр Роммат молчал, возвышаясь, как гранитная глыба рунного камня. Ждет вызова на дуэль? Но почему словами не сказал, зачем без предупреждения-то атаковать? Его действия даже не назовешь жульничеством: великий магистр не наносил следующего удара, ждал его, Этаса, хода. Да и сразу мог бы ударить и посильнее, если бы захотел. Великий магистр именно того и добивался: сбить Этаса с ног, унизить, заткнуть. И как теперь на это реагировать? Глава Ассоциации, в отличие от кирин-торского чародея, был опытным боевым магом, но Этас по праву гордился своими щитами. Шансы победить в дуэли или, по-крайней мере, не проиграть совсем уж быстро и всухую были. А вот заключить после этого перемирие — нет. Каждый раз, когда Этас разводил руками, не сумев получить от правящего лорда или великого магистра что-нибудь нужное Кирин-Тору, даларанцы на него и его соплеменников косились с презрением. Нет, в неумении вести переговоры Похитителя Солнца не обвиняли. Кривили губы по другой причине: Орда, кровожадные безумцы, союз предателей и отщепенцев, чего еще от них ожидать, какое сотрудничество, вы о чем. Расположение соправителей Квель’Таласа было нужно Похитителям Солнца как никогда. Но Этаса дернул имп за язык. Дипломат, называется. Нельзя еще сильнее портить отношения с великим магистром, тем более, что Этас сам только что напросился помочь ему, чтобы больше не ссориться. Но не сочтет ли магистр Роммат его отказ развязывать дуэль трусостью? Модера бы не стала обострять конфликт, напомнил себе Этас. Это и стало решающим аргументом. — Я прошу прощения, если мои слова прозвучали некорректно, великий магистр. Я никого не хотел оскорбить. Очень хотелось бросить на собеседника дерзкий и мятежный взгляд, чтобы тот не воображал, будто Этас боится его огненных стрел и чародейских взрывов. Но это было бы совсем глупым поступком. Ничего особенного не происходит. Похититель Солнца просто ведет себя как разумный и миролюбивый эльф, опытный политик и дипломат. Магистр Роммат смерил его взглядом, смысл которого прочесть было невозможно и, видимо, придя к выводу, что его воспитательные меры оказались достаточно эффективными, продолжил путь к лаборатории, где бы она ни находилась. Воспитанный эльф сказал бы в такой ситуации что-нибудь вроде «извинения приняты» или «ладно, забыли», но где воспитанный эльф и где великий магистр. Этас следовал за ним, от греха подальше не начиная разговора первым. Может быть, после того как они исследуют этот демонов артефакт или просто убьют прорву времени и сил на бесплодные попытки это сделать, атмосфера между ним и главой талассийских магов станет менее напряженной. Ну до чего же конфликтный и неудобный тип этот магистр Роммат! Неудобный тип свернул на неприметную тропинку, на взгляд Этаса, ничем не отличавшуюся от других, что десятками ответвлялись от мощеной дорожки сквера. Через пару минут чародеи оказались на неширокой улочке, которая вывела их к Площади Странников: центру военного квартала Элун’арана. На крыльце одного из зданий сияла в лучах солнца и свечении магии массивная фигура Арканис, к которой маги и направились. Волшебная стражница обменялась со своим другом кивками, а Этасу, с которым нередко болтала, встретив его в Ассоциации, помахала тяжелой механической рукой. Похититель Солнца приветливо улыбнулся ей и ответил тем же жестом. Арканис была одним из немногих разумных существ, в отношении к которым Этас и магистр Роммат не приходили к острому и непреодолимому противоречию. Маги вошли в здание, где стражники стояли вдоль стен через каждые два шага, и спустились в подземную лабораторию. Этот артефакт могу настолько ценен, что его держат в здании, охраняемом лучше, чем Дворец Ярости Солнца? — Магистр Инетвен говорил, что вы владеете заклинанием основного ментального щита, — первым нарушил молчание великий магистр, не снизойдя до обращения или вежливого тона. — Да, конечно, — подтвердил Этас, бросая на собеседника настороженный взгляд. Изобретенный принцем Каэль’Тасом щит от воздействия на разум Похититель Солнца изучил и старательно отработал. В его профессии это весьма полезная подстраховка. Удивительно, что глава Ассоциации так спокойно говорит об этом умении, которого у кирин-торца быть не должно. Этас же специально в свое время довел эту информацию до его сведения, чтобы позлить. Магистр Роммат остановился перед закрытой стальной дверью и выжидающе посмотрел на навязанного ему помощника. Этас подумал, что от него, возможно, требуется применить этот самый щит, что он и сделал. И оказался прав, потому что сразу после этого великий магистр положил ладонь на алый кристалл в центре двери и открыл ее. А нормально словами сказать, мол, задействуйте щит, язык отсохнет, да? Сотрудничать с этим типом еще неприятнее, чем ссориться. Этас вошел вслед за неразговорчивым спутником в помещение. Сразу за дверью начинались широкие ступени, ведущие вниз. В центре достаточно просторного зала стоял квадратной формы ящик, украшенный неизвестными Этасу символами и кованными узорами из матово-белого металла. Великий магистр подошел к высокому шкафу и достал с одной из полок круглый амулет на серебряной цепочке. Протянул амулет Этасу, разумеется, не потрудившись объяснить, как он действует. Кирин-торский маг приблизился к магистру Роммату, но за покачивающимся шариком руку не потянул. Помнится, Крас строго-настрого запрещал хватать руками магические артефакты, назначения и принципа работы которых не знаешь. — Амулет от воздействия наару. Возможно, против магии могу будет в определенной мере эффективен, — пояснил-таки великий магистр, никак не прокомментировав осторожность Этаса. Кивком поблагодарив его за объяснение и амулет, рыжий надел на шею цепочку с шариком. Даларанцам о существовании таких амулетов, разумеется, не говорили, чтобы не совались к наару в Шаттрат. Очень в стиле великого магистра. Этас даже не чувствовал себя удивленным. Он подошел на пару шагов ближе к пандарийской коробке. Она была размером немного больше метра. Этас разглядел на одной из граней крупную деталь в форме мироцвета — он поначалу принял ее за украшение, но потом заметил какие-то значки и рисунки. Похоже, это элемент управления артефактом. Этас обернулся к великому магистру, но вопросов задавать не стал. Кто-то же тут не любит лишних слов? Посмотрим, как глава талассийских магов сможет руководить экспериментом, если оба его участника будут играть в молчанку! — Это устройство клана Корун, — нехотя процедил магистр Роммат, не дождавшись вопросов от «нетерпеливого мальчишки». Ура, победа! — Похоже на кристаллы Скверны, — пояснил великий магистр, — которые когда-то использовались для обуздания демонической энергии. Тут работает один и тот же принцип и не важно, о чем идет речь: о демоне или о воплощении негативных эмоций. Нам нужно установить, насколько нетронутой оказалась сущность, заключенная в этом артефакте. К концу своей речи великий магистр стал говорить без явной надменности и отстраненности. Он же в старом Даларане входил в команду леди Фелориэль, напомнил себе Этас. Они там все были погруженными в научные изыскания исследователями, даже маги, выступавшие в опасных экспедициях в качестве силовой поддержки. Ученый, тролль его задери. Поди еще и всерьез увлекся изучением этого артефакта. Не за страх, а за совесть старается. Все для Адского Крика, любимого вождя, многоуважаемого маньяка. — Перед нами, — продолжил магистр Роммат, — три источника магии: собственно сущность, комплекс чар для поддержания ее жизнедеятельности и защитные заклинания. За века хранения они все смешались и взаимно проникли друг в друга. Если ослабить защиту — лаборанты не могут сопротивляться воздействию на эмоции. Если оставить сильной — невозможно отделить друг от друга все три типа плетений, они чересчур перепутаны, к тому же сквозь защитные чары не получится ощутить нити энергии. Этас редко удостаивался от магистра Роммата столь длинной и подробной речи. А чтобы без снисходительности и оскорблений — так, пожалуй, впервые после самого первого их разговора об Аллерии. — Мы поставим защиту на меньший уровень и будем разделять плетения поддерживающих чар от энергии заключенной внутри сущности. Задача ясна? Этас молча — ха! — кивнул. Он не хотел провоцировать новую ссору или намеренно вести себя дерзко, но действительно же их сотрудничество пошло проще, когда Похититель Солнца стал подражать неразговорчивой манере вынужденного напарника. Магистр Роммат произнес уже добрых два десятка фраз и ни разу не прошелся по интеллектуальным способностям и политическим взглядам Этаса. Чудеса, да и только. Итак, распутываем магические нити. Муторное дело предстоит, но более слабым магам сложнее чувствовать и различать потоки плетений. Этас надел на голову свой шлем: его способность усиливать магию лишней не будет, даже если и предполагалось, что сплетать свои заклинания не придется. Но прежде чем они приступили к эксперименту, раздался нетерпеливый стук в дверь. Магистр Роммат поднялся по ступенькам и открыл ее, впуская массивного таурена — обладателя черно-белой короткой шерсти, массивных прямых рогов, покрытых какими-то нарисованными краской символами копыт и сине-зеленого кольчужного доспеха. Поверх доспеха таурен носил гербовую накидку, на которой были изображены сцепившиеся феникс и дракон. Магистр Роммат и визитер обменялись рукопожатием и несколькими фразами, которые Этас, стоящий поодаль, внизу, не расслышал. Когда рогатый подошел ближе, рыжий разглядел вышитую по нижнему краю его накидки надпись, гласившую, что наемничья гильдия, представителем которой являлся данный таурен, носила нецензурное название… Этас перевел бы его с орочьего как «Сексуально активный феникс». И великий магистр не считает это оскорблением символа Квель’Таласа? У него что, есть чувство юмора? Или, когда ему это выгодно, глава Ассоциации все-таки умеет придерживать свой отвратительный характер? Таурен прошел в лабораторию и на чистом, без акцента, орочьем поприветствовал Этаса, назвав по рангу и имени. Кирин-торский чародей его в лицо не узнал, но разве запомнишь каждого наемника и искателя приключений? Наверно, этот сын мулгорских лугов видел его в Даларане. — Лор’Темар требует результаты эксперимента, — пояснил цель своего визита таурен. Великий магистр лишь коротко кивнул в ответ и отправился к шкафу с амулетами, откуда вытащил такой же, как и у Этаса, шарик на цепочке. — Лорду Терону нужны результаты? Или, может быть, это его повелитель Гаррош беспокоится? — протянул Похититель Солнца ехидно, а сам покосился на великого магистра. Снова начнет магией швыряться? Рыжий чародей понимал, что ведет себя не слишком разумно, противореча собственному же решению не нарываться на новые ссоры. Но Этаса так и подмывало сказать или сделать что-нибудь провокационное, чтобы еще раз посмотреть, как с главы талассийских чародеев слетает весь этот надменный и невозмутимый вид, открывая его истинную сущность: злобный нрав и полное неумение ладить с другими. Однако магистр Роммат и бровью не повел. Похоже, язвить на тему Гарроша и лорда Терона в его присутствии разрешалось. — Ты достаточно долго находился в Пандарии и должен был научиться сопротивляться воздействию ша, — сказал великий магистр таурену. — Будешь выступать в роли подстраховки. Мы уже отключили большую часть защитных механизмов. Тебе остается только подкрутить усилитель на артефакте и быть готовым к любым неожиданностям. Последователь сексуально активного феникса принял из рук великого магистра защитный амулет, невнятно промычал на таурахэ что-то утвердительное и добавил на орочьем: — В идеале мы должны найти золотую середину, при которой и плетения вами ощущаются достаточно и воздействие контролируемо, верно? Великий магистр согласно кивнул и объяснил таурену как управлять защитой артефакта. Эксперимент начался. Этас чувствовал нити арканной энергии, между которыми переплелись потоки темной. Он начал распутывать, но увидеть энергию не получится, ее можно только ощущать: не тактильно, а особым магическим чутьем. Оно от рождения есть у всех высших эльфов, но в достаточной степени развито только у опытных чародеев. Да, за пару часов тут не управиться. Как верно подметил таурен, им было необходимо найти баланс, не отключая защиту полностью, чтобы не впасть в бешенство как лаборанты, но и не позволяя охранным чарам тормозить работу. Этас не видел, на каком уровне сейчас действует защита артефакта, но никакого постороннего воздействия на свои эмоции не ощущал. При распутывании нитей энергии глаза мага не были заняты, поэтому он с любопытством оглядел обстановку лаборатории, мохнатого помощника и особенно подробно — его зачарованное оружие. Молот, явный артефакт, его магическую мощь Этас ощущал даже за несколько разделяющих их шагов. Взгляд рыжего скользнул дальше и уперся в сосредоточенную фигуру магистра Роммата. Впрочем, этот тип всегда был надменным, величественным и сосредоточенным, даже когда цедил в адрес Этаса оскорбления и швырялся боевым заклинанием по пустяковому поводу. Великий магистр… Этого типа Этас не понимал категорически. Глава талассийских магов продолжал открыто называть себя сторонником покойного принца, приведшего в Азерот демонов. Поддерживал союз с Ордой — убийцами и кровожадными монстрами. А ведь мог бы надавить на лорда Терона, чтобы заключить союз с нейтральным Далараном — городом чародеев и родиной самого великого магистра. Но вместо этого предпочитал ненавидеть Кирин-Тор. У архимага Роммата тут было немало власти. Всем известно, что Квель’Таласом правит Триумвират — а теперь аккуратно снимаем лапшу с ушей, как говорит Модера. Халдарон — эльф лорда Терона. Лор’Темар Терон и Роммат Сумеречный Страж — два соправителя, и не факт, что у первого больше власти. Чародеи в Квель’Таласе жили отлично. Откуда у Ассоциации столько денег? И кстати, чем на самом деле занимается многочисленный клан Ярости Солнца? Формально, магистру Роммату подчинялся лишь управляющий состав Ассоциации. Остальные талассийские чародеи не служили ему — наоборот, это он обязан о них заботиться. Чернокнижники в Ассоциацию не входили вообще. Клан Ярости Солнца никакой легальной структуры не имел, как и официального главы. Но фактически же, если бы великий магистр решил схватиться с лордом Тероном за власть над страной, еще вопрос кто вышел бы из войны победителем. И в Запределье с отступником-Сангвинаром неизвестно какие у него отношения. Бывшие Мстители дружны… Реликварий был лоялен великому магистру. Никто не знал, сколько опасных артефактов оседало у него, не доходя до правящего лорда и Гарроша — что, впрочем, может, и к лучшему. Академия Фалтриена находилась под патронатом Ассоциации, и будущие маги прекрасно знали, кому обязаны возможностью продолжать обучение… Если бы магистр Роммат только прислушался к голосу разума! Его поддержки было бы достаточно, чтобы талассийские син’дорай сумели сбросить с себя иго кровожадной Орды. Он же прожил всю жизнь в Даларане, так почему же сейчас не хотел иметь дело с ним? Ненавидел, обвинял в предательстве. Заявлял, что не верит в нейтралитет Кирин-Тора. Ну да, Даларану сложно оставаться нейтральным, когда Альянс готов к сотрудничеству, а главный чародей Квель’Таласа, самого магически развитого государства в Орде, открыто воротит от него нос. Ну, рассорились Мстители с Альянсом, так никто же не заставляет вступать в эту фракцию снова. Даларан и Квель’Талас, обе магических столицы мира, были союзниками более двух тысяч лет. Каким же придурком надо быть, чтобы намеренно разрушать прежние узы! Рыжий скривил губы в отвращении. Магистру Роммату нравится видеть, как из-за безумных амбиций главного орка друг друга убивают в войнах тысячи людей и эльфов? Или ему попросту на них наплевать, он трепетно лелеет свою обиду на бездействие Кирин-Тора во время ареста Мстителей? Сколько же проблем у Этаса, его Похитителей и всех син’дорай из-за самодурства этого типа! И как же хочется стереть это бесстрастное выражение с его физиономии! Этас сплел чародейскую стрелу и запустил ее в великого магистра. Вот тебе! Думал, один такой умный, можешь атаковать без предупреждения?! Магистр Роммат даже не повернул головы в сторону своего противника. Выставил щит сам или же это сработал амулет, и арканная магия Этаса растеклась по сияющей поверхности кокона и погасла. Небрежный взмах рукой, и в рыжего мага тут же прилетело заклинание немоты. — Успокойтесь, архимаг Похититель Солнца, — совершенно равнодушным тоном велел магистр Роммат. — Вам лучше прерваться и отойти подальше. Этас сделал пару глубоких вдохов и вернулся к распутыванию. Не стоит сейчас открыто ссориться с великим магистром, напомнил он себе. Но, тролль задери этого типа, как же бесят его надменность и показное равнодушие. Даже не испугался, даже не вздрогнул, выставляя щит. Считает Этаса настолько ничтожным? Рыжий и сам не заметил, как сплел огненный шар и направил его по прежнему адресу. Снова щит и снова эффект немоты. — Архимаг Этас, выйдите из лаборатории, — приказал великий магистр. Хочет выставить его за дверь как невоспитанного студента, который шепчется с соседом на лекции?! Сволочь. Прислужник маньяка. Даже это исследование наверняка приведет в будущем к уйме жертв. Ну уж нет, Этас ему не позволит! Кем себя возомнил этот гаррошев прихвостень?! Этас сжал ладони в кулаки и подскочил к великому магистру. Получи! Каменномордый сухарь наконец-то соизволил повернуться к нему и начать защищаться. Магистр Роммат перехватил руку Этаса и резким рывком завернул ему за спину, одновременно разворачивая и его самого к себе спиной. Сильный, гад! Рыжий почувствовал как противник хватает и заламывает и вторую его руку, заставляя его, в попытке уменьшить боль, склонить спину перед этим и без того много о себе мнящим типом. Этас попытался сплести заклинание Ожога — быстрое и болезненное, да и великому магистру теперь не увернуться. Но тот поднял его запястья выше, и боль и онемение в плечевых суставах не позволили Этасу продолжить. Магистр Роммат легко удерживал его руки одной рукой, а вторую положил ему на горло, наполовину прикрытое тонким воротником куртки. Этас не собирался сейчас колдовать, хотел просто сказать, что пора прозреть и начать уже думать о мире, а не об обидах, но не успел издать и звука, как великий магистр сжал его горло до боли и невозможности вдохнуть. Да какого тролля он себе позволяет?! Не дав ему высказаться, магистр Роммат ослабил хватку. Дышать теперь было можно, но ощущение полной беспомощности бесило. Этас послал неоформленную волну магии себе за спину, но результата не было. Артефактор же, троллий выкормыш, хорошо защитился. Этас попытался гордо выпрямиться, что у него получилось лишь отасти. — Наглый щенок, — раздался тихий голос архимага Роммата у него над головой. Горячее дыхание мерзкого самодура опалило шею. Беспомощность Этаса резко контрастировала со спокойной силой великого магистра: тот полностью и даже без видимых затруднений контролировал ситуацию. Руки на запястьях и горле, там, где оно не было прикрыто одеждой, были крепкими и тоже горячими. Поза — а Этас был практически прижат задницей к бедрам великого магистра, — провокационной. Даже сквозь пелену ярости Похититель Солнца ощутил, как кровь приливает к низу живота, и штаны становятся тесными. Что? Какого тролля?! Только этого не хватало! От злости и унижения Этас взвыл, чувствуя, как снова сжимаются будто стальные пальцы на его горле, впиваясь в него с обеих сторон, а середина ладони давит по центру, перекрывая доступ воздуха. Рыжий попытался пнуть великого магистра в голень, но тот каким-то образом предугадал его намерения, сам толкнул ногой Этаса в щиколотку, одновременно делая подножку. Рыжий потерял равновесие, фактически стоя на одной ноге. Он не упал лишь потому, что архимаг Роммат все еще держал его за горло и запястья. Боль в вывернутых плечах стала сильнее. Ненавижу! Этас не мог в этот момент увидеть лица великого магистра, но ему это было и не нужно, чтобы представить надменное и презрительное его выражение. Хотелось вцепиться в его каменную рожу, надавить пальцами на ледяные, несмотря на горящую в них Скверну, глаза. Чтобы испугался, чтобы шарахнулся назад, чтобы заметил, наконец, что Этас — не глупый мальчишка, а настоящий противник, которого следует опасаться! — Раздражаешь, — угрожающим тоном произнес великий магистр. Наплевав на вывернутые руки, рыжий рванулся вперед и вниз, надеясь, что магистр Роммат не сможет удержать его и выпустит. А там уже и на чародейские стрелы перейдут. Плевать, что этот гад хоть десять раз боевой маг и дуэлянт, Этас хотя бы заставит его воспринимать угрозу всерьез. Пусть побегает и поуворачивается, пусть задействует свои зачарованные железки. Пусть не отрывает от противника напряженного и внимательного взгляда! Без толку. Архимаг Роммат держал его крепко. Мир перед глазами вдруг выцвел до серого. Предметы стали почти черными, а воздух наполнился будто бы пыльной мутью и, словно закипевшая вода, пузырями. Катастрофически не хватало цвета: сочного и яркого алого оттенка. Цвета крови великого магистра, забрызгавшей все вокруг. Этас дернулся назад и в сторону, надеясь ускользнуть от держащей его горло руки, и вдруг с ужасом почувствовал, что пальцы магистра начинают медленно, но неотвратимо сжиматься. Рыжий попытался глотнуть больше воздуха, однако магистр Роммат будто только этого и ждал, чтобы резко сдавить его горло еще сильнее. В висках оглушительно застучала кровь, Этасу казалось, что грудную клетку разрывает без доступа воздуха. Этот гад еще и убить его хочет? Есть ли предел его бесчувственности и злобе? Рыжий бился в его руках, как маназмей, у которого впервые отнимают магическую энергию, но великий магистр не обращал на сопротивление никакого внимания. В глазах потемнело. Похититель Солнца уже успел попрощаться с жизнью и пожалеть, что она так нелепо оборвется, как вдруг почувствовал, что его горло больше никто не сдавливает. Он резко вдохнул, и в этот момент пол сильно ударил его в бок. Этас судорожно хватал воздух ртом, пытаясь понять, что вообще происходит. Он почти ничего не видел, глаза болели и слезились, горло изнутри было словно обожжено внезапно ворвавшимся в него воздухом, а снаружи еще не прошло ощущение впивающихся пальцев. — Безумие какое-то, — раздался ненавистный голос откуда-то сверху. Второй раз за сегодняшний день Этас валяется в ногах у великого магистра. Второй раз получает по заслугам, начав конфликт первым. Может, глава талассийских заклинателей не так уж и неправ, называя его мальчишкой и идиотом? Понимание абсурдности собственного поведения свалилось на Этаса как оступившийся крылобег на неумелого наездника. — Вы в порядке, архимаг Похититель Солнца? — спросил его таурен, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Этас не стал привередничать и изображать гордость, ухватился за предложенную мохнатую конечность и встал. Голова кружилась, перед глазами все было как в тумане, ноги едва держали, но будь он проклят, если позволит это заметить окружающим. — Что… — Этас откашлялся, но голос все равно остался хриплым. — Что это было? Если бы на месте великого магистра был любой другой эльф, Этас решил бы, что тот сейчас растерян и смущен, но пытается скрыть это, потому и делает вид, будто полностью поглощен осмотром артефакта. Но это же был магистр Роммат. Этот тип не умеет смущаться. Да и с чего бы ему? Он-то себя контролировал превосходно. Разве что под самый конец, да и то… Этас покосился на охваченные обручьями-амулетами руки магистра Роммата. Мышцы четко очерченные, плечо двумя ладонями не факт, что обхватишь. Если бы великий магистр потерял над собой контроль и захотел прикончить его, рыжий был бы уже давно мертв. Да и ему-то никто не мешал магию применить или просто хорошенько врезать. Разве что только хотел убить медленно и мучительно… Бр-р-р! Это Этас почти с первых минут эксперимента позволил странному артефакту завладеть своими эмоциями, сам того не заметив. Накинулся то с магией, то с кулаками, бездарно проиграл им же начатую драку. Да еще и умудрился найти в ситуации что-то возбуждающее. Хорошо, что хоть последнее никто не заметил. Он, конечно, слышал, что некоторых заводит, когда их хватают за горло, но думал, что это или байки или редкие исключения, к которым уж он-то точно не относится. Не-е-е, бездушные надменные сухари, сторонники кровожадного орка, явно не во вкусе Этаса, и не важно, какие у кого там красивые сильные руки. Что ж это за гадость, отправленная Гаррошем из далекой загадочной Пандарии? Рыжий подумал, что надо бы извиниться за свое поведение. Но что он мог сказать в свое оправдание? «Я не знаю, что на меня нашло»? Он бросил на великого магистра настороженный взгляд: тот теперь наверняка презирает его за полную несдержанность и неспособность сопротивляться контролю. Прокомментирует как-нибудь его нападение или проигнорирует, как не стоящую его внимания возню надоедливой букашки? Магистр Роммат посмотрел на него… кажется, несколько обеспокоенно. Этас поймал себя на том, что машинально потирает все еще саднящее горло. Кожа у него была светлая, на ней синяки всегда отлично видны — хорошо, что ворот куртки их частично прячет. В том, что от стальной хватки великого магистра прямо в эти минуты на шее наливаются багровым здоровенные синяки, Этас даже не сомневался. Он заставил себя опустить руку. Хуже некуда: теперь его еще и жалеют, как несчастного обиженного щеночка. Этас не мог припомнить ни единого случая, когда он чувствовал себя настолько униженным и жалким, как сейчас. Этас скривился от отвращения к самому себе. Хорошо, что перед началом эксперимента он надел шлем, хоть алые пятна на щеках не заметны. Архимаг Роммат принялся негромко обсуждать с тауреном результаты и ход эксперимента: — Видимо, эта энергия «ша» намного мощнее, чем мне представлялось ранее, — заявил великий магистр, таким тоном, будто ситуация была совершенно рядовая. — Магия могу, — промычал таурен, — совершенно ни на что не похожа. — Я уже целую эпоху или даже больше того не ощущал ничего подобного, — согласился магистр Роммат и снова задумчиво уставился на проклятый артефакт. Насмехаться над своим потрепанным помощникам он не стал. Этасу пришла в голову мысль, что есть свои плюсы в том, что глава талассийских магов считал его всего лишь наглым щенком: он снисходительно делал ему скидку на молодость и глупость. И в том, что великий магистр такой неразговорчивый: вряд ли он бросится распускать среди чародеев сплетни о слабой воле Этаса, не способной противостоять воздействию темных артефактов. — Страшно видеть, как бездумно Гаррош обращается с моими сородичами. Этас поднял взгляд в направлении источника голоса и увидел вверху лестницы, ведущей к выходу из лаборатории, Лор’Темара Терона. Наверно, пришел узнать как результаты. И давно он там? Сколько успел увидеть? Видел, как кирин-торский маг ни с того ни с сего напал на великого магистра? Такого удара по самолюбию и репутации Этас еще ни разу не получал. Сразу перед обоими соправителями Квель’Таласа показал себя тем самым глупым мальчишкой, легко попадающим под чужое влияние, каким его всегда выставляет архимаг Роммат. И как ему теперь убедить их, что с ним можно вести дела? И все из-за отвратительной твари, живущей тролль знает сколько веков в этой железной пандарийской коробке! Пожалуй, Этас все-таки расист. Отныне он ненавидит могу. И ша тоже, если этих созданий можно считать расой.