Похититель Солнца

Этас осторожно, не желая раньше времени привлечь к себе внимание, подошел к лестнице и оглядел первый этаж. Два здоровенных ордынца — орк и таурен, — выстраивали освобожденных из камер Похитителей Солнца в две длинных очереди. Получившиеся колонны начинались у выхода из помещения, но син’дореи не спешили убегать отсюда. Они подходили к какой-то эльфийке — из прорезей в надвинутом на лицо капюшоне торчали длинные уши, — и Отрекшейся — чародейская мантия болталась на ее иссохшем теле как на вешалке. Они обе держали в руках по круглому артефакту. Эльфы поочередно касались одного из этих шаров и исчезали во вспышке телепортации. О, кто-то нашел способ обойти препятствие в виде активированного Джайной купола?! Но почему Похитителей спасают ордынцы? Или это вольные наемники? Гербовых накидок не было: возможно, намеренно спрятали, чтобы не компрометировать свою организацию. Потому и шлемы на всех закрывали лица. Значит, это не от Модеры… Наверно, Кадгар не стал тащить в Даларан своих друзей, а воспользовался «внутренними ресурсами». Зря, с наару все было бы проще. Этас заметил на полу трупы охранников. Опять не обошлось без жертв… Людей было жалко, они просто выполняли свою работу, охраняли арестованных, а не убивали беззащитных мирных жителей на улицах города. Тело одного обнюхивал — рыжий едва сдержал вопль ужаса, когда заметил это существо, — демон, гончая Скверны. Ростом эта тварь была где-то по пояс эльфам, она грозно покачивала длинными, хищными до маны щупальцами. Похитители Солнца, ждущие очереди на телепортацию, опасливо косились на гончую, но не шарахались и не убегали, а та не торопилась нападать. Кто же додумался призвать в Даларане такую пакость? Этас отвел взгляд от жуткой твари. Все камеры были пусты, не способных передвигаться или мертвых син’дореев в них не было: видимо, Зурос сдержал слово и привел к ним целителя. Отлично. Надо идти к своим. Внизу, справа от широкой лестницы, все еще кипел магический бой. Вверх никто заклинаниями не швырялся, поэтому Этас рискнул перегнуться через перила и посмотреть, кто же там сражается. И недоуменно заморгал, не веря свои глазам. Зурос и… Архимаг Роммат? А как он тут оказался? В смысле… а зачем… Нет, зачем — понятно, спасает их. «Почему?» — вот правильный вопрос. Но его можно будет задать позже. Этас спустился вниз, рассудив, что безопаснее быть среди всех, чем ожидать, пока прибегут охранники и нападут на него одного. Он встал позади одной из колонн син’дореев, чтобы никого не отвлекать. На всякий случай накинул щиты из маны на себя и ближайших эльфов и снова уставился на сражающихся. Поединок между боевыми магами, настоящий, не тренировочный, выглядел непонятно и жутко. Оба противника постоянно перемещались, уворачивались, использовали скачковую телепортацию и бросали друг в друга заклинания, которые Этас не всегда мог определить. Он подумал, что в свое время поступил очень разумно, не став развязывать дуэль с великим магистром, когда тот сбил его с ног заклинанием за недостаточно почтительные речи. Какими бы ни были надежными щиты, если их обстреливать с такой силой и скоростью… Зурос проигрывал. Он не терялся перед беспощадным натиском противника, тоже действовал быстро и уверенно, но у него заканчивалась мана, которую приходилось постоянно тратить на обновление магического кокона. Он бил заклинаниями реже, чтобы уже наверняка, но у великого магистра были слишком прочные щиты. Может, когда мана совсем закончится, квел’дорей догадается сдаться? Этас хотел крикнуть ему, чтобы прекращал сражаться. Они же договаривались, что тем Серебряным, кто не делал ничего противозаконного, Этас выбьет потом поблажки. А Зурос, в принципе, выполнил свою часть сделки — позвал целителя, это важнее ответов на вопросы. Надо сообщить великому магистру, что этот квел’дорей — не враг, то есть, не такой, с каким нельзя договориться цивилизованно. Но Этас боялся их отвлечь. Вдруг кто-нибудь пропустит удар, не подготовив щит, а тут заклинания смертельной мощности. Они что, сдурели такими раскидываться? Тем более, тут Похитители Солнца рядом, вдруг шальной Огненный шар долетит, не развеявшись через сорок шагов, как положено дуэльному заклятью? Вспышка зеленого пламени. Архимаг Роммат использует еще и запрещенные заклинания из арсенала чернокнижников? А, ну да, в Квель’Таласе некоторые разделы подобной магии разрешены, причем даже по инициативе самого великого магистра. Теперь понятно, с какой целью. А в Даларане с него спросить некому. Щит Зуроса рассыпался искрами от соприкосновения с энергией Скверны, но квел’дорей тут же выставил новый. Момент для любования зрелищами был неподходящим, но Этас не мог отвести от противников взгляда. Поучаствовать в таком сражении или просто подойти ближе он не согласился бы и под прицелом Чародейской стрелы, но наблюдать издалека было завораживающе. Великий магистр даже сейчас оставался величественным и сосредоточенным, ни одного лишнего движения. Зато не давал противнику ни мгновения передышки, постоянно атакуя очень разноплановыми заклинаниями. Стараясь держаться на близком расстоянии и внезапно наносил удар посохом, светящимся от накачанной в него энергии. Зурос же, наоборот, был подобен шарику ртути: атаковал мало, берег ману, но делал много обманных движений, резких выпадов, взмахов, так и не завершающихся выпуском заклинания. Взбудораженная магическая энергия заставляла воздух бурлить, Этас чувствовал это даже в отдалении от них. Он никогда не планировал стать боевым магом, но в этот момент пожалел, что не умел даже близко ничего подобного. Отрекшаяся, телепортировавшая Похитителей Солнца, вдруг что-то резко выкрикнула на незнакомом рыжему языке. Гончая Скверны прекратила трогать щупальцами труп охранника и бросилась к сражающимся архимагам. Этас знал, что эти твари любят лакомиться чародеями или хотя бы их маной. Он набирал воздуха, чтобы крикнуть, что не нужно больше сражаться, что он сейчас с Зуросом поговорит, и все будет в порядке. Но не успел издать и звука. Гончая в два длинных прыжка оказалась рядом с квел’дореем. Тот при помощи скачковой телепортации ушел ей за спину, оказавшись подальше от демона, но зато слишком близко к орку, следившему за порядком в очереди Похитителей Солнца. Орк все это время не обращал внимания на поединок, стоял мирно, поставив свой двуручный шипастый молот на пол. Но тут резко поднял его и одним внезапным ударом разбил Зуросу укрытую шлемом голову, заодно превратив всю его верхнюю часть тела в кровавое месиво. Тело упало на пол с гулким стуком, забрызгав кровью пол и одежду стоящих неподалеку син’дореев. Этаса замутило. Зачем так? Почему они тоже убивают? «Что же вы делаете?», хотелось закричать ему. А что они делают? Спасают Похитителей Солнца от вероломного Серебряного Союза… Гончая Скверны разочарованно и даже как-то жалобно вздохнула, улеглась около окровавленного тела Зуроса и принялась вяло тыкать в него своими щупальцами. Этас отвернулся, отгоняя накатывающее чувство вины за то, что вовремя не вмешался. Если бы он был решительнее, одним эльфом в Азероте было бы больше… Великий магистр не стал возмущаться вмешательством в свой бой и убийством соплеменника. Он коротко кивнул орку и оглядел зал. Заметив рыжего, глава Ассоциации быстрым шагом направился к нему. — Этас, за мной, — скомандовал он, поворачиваясь к выходу из зала, тому, что был за спинами наемниц. Рыжий чуть было не ляпнул, что ему лучше дождаться Совет Шести здесь или пойти сразу в Фиолетовую Цитадель, а уходят пусть остальные Похитители. Но вовремя понял, что это глупость. Обозленные побегом арестованных, Серебряные возжелают его крови, и тут будет опасно, а до Цитадели еще через весь город надо добираться. Да и то, все еще не понятно, кто там сейчас главный. — Ваши почти все уже в Квель’Таласе. Остальных переправят наемники, — обернулся к нему архимаг Роммат, неверно истолковав его заминку. Этас кивнул. Великий магистр, вместо того чтобы идти к ордынским наемницам с артефактами, повел его мимо них, через коридор и к выходу во двор Аметистовой Крепости. Там, у самых ворот, ждали еще несколько ордынцев. Даже облаченные в доспехи с массивными наплечниками и полностью закрывающими голову шлемами, многие из них не могли скрыть свою расовую принадлежность из-за узнаваемых фигур. Слева Этас насчитал четверых, справа не успел рассмотреть. Он вообще старался как можно меньше глазеть по сторонам. На выложенном фиолетовыми булыжниками дворе лежали окровавленные и обожженные магией тела в серо-синих гербовых накидках с изображением обычного, круглого и лучистого солнца.  — Лезут, — флегматично сообщила великому магистру, судя по голосу и фигуре, орочиха. — Еще четверть часа, — отозвался тот и, выбрав из наемников одного таурена, добавил: — Броуг, ты с нами. Броуг промычал что-то утвердительное. Шерсть на его руках была короткой, черной и блестящей, а повыше локтя начиналось белое пятно, скрытое дальше наплечником. Этасу показалось, что это тот же самый таурен, который помогал им исследовать артефакт могу, но оружие у него было другим: молот на длинной рукояти. Нет, не он: когда они отошли от остальных подальше, рыжий почувствовал, что этот таурен сильный заклинатель. Арканной магией коровки обычно не интересовались, так что, скорее всего, шаман или друид какой-нибудь. Втроем, архимаги и Броуг вышли за ворота, миновали наемника на внешней стороне Аметистовой Крепости и побежали направо. Центральные улицы в этот вечерний час, когда все обычно идут с работы домой или просто прогуливаются, наслаждаясь прекрасной погодой, были пусты. Или Совет Шести начал наводить порядок, или закончились син’дореи, которых можно гонять по городу. Этасу хотелось спросить, куда они направляются и с какой целью, почему не телепортировались в Элун’аран или не остались проследить, как спасутся остальные Похитители Солнца. Но ему едва хватало дыхания поспевать за спутниками. Вериса говорила, что к Площадке Краса и телепортационному кристаллу она син’дореев не пустит. Знает ли великий магистр, что там стоит охрана? Этас открыл рот, чтобы предупредить его, однако архимаг Роммат свернул опять направо и повел их по каким-то закоулкам. Куда же они бегут? По соседней улице двое Серебряных вели арестованного Похитителя Солнца. Прежде чем Этас из-за спин своих спутников успел их разглядеть и сообразить, что происходит, великий магистр уже выпустил поток чародейских стрел по одному из квел’дореев. А Броуг, размахнувшись, ударил молотом и, одновременно, огненным заклинанием другого. Этас набросил прочный щит из маны на связанного син’дорея, чтобы его не задели сражающиеся. Бой был коротким, Серебряные погибли, не успев толком оказать сопротивления. Обожженные магией тела рухнули на камни мостовой с глухим стуком. Кровь не лилась: магия «запекала» ее в теле, превращая в черные сгустки. Эффект от боевого заклинания не шел ни в какое сравнение с ожогами от пропущенного заклинания на дуэли или учебном спарринге. Зачем же такая сила удара? Зачем насмерть? Глава Ассоциации быстро, но спокойно, без нервозной торопливости, вытащил еще один круглый артефакт для телепортации. Не тратя времени на объяснения и освобождение от веревок, он отправил арестованного эльфа в Квель’Талас. Это Серебряный Союз развязал бойню, сказал себе Этас. Они должны были понимать, поднимая оружие против своих собратьев, что могут получить отпор и погибнуть сами. Не син’дореи начали эту волну убийств, не син’дореи напали вооруженной армией на мирных горожан. Но почему-то когда убивали вроде как «свои», это было еще ужаснее и отвратительнее. Когда в войну против Малигоса Нелур на его глазах убивал драконидов, Этасу тоже было их жаль, но это чувство ни шло ни в какое сравнение с состраданием к погибающим эльфам. Не убивайте их больше! Можно же просто оглушить или дезориентировать, связать или напугать, или хотя бы просто ранить! Зачем лишние жертвы?! Как будто мало даларанцам досталось сегодня. Они же даже не нападали сейчас… Но великий магистр не будет церемониться с убийцами и прихвостнями Кирин-Тора и Альянса. Этас продолжил бежать за эльфом и тауреном, только что, на его глазах, совершившими два убийства, но не мог избавиться от чувства вины. Отвращение и брезгливость к себе опутывали его словно липкая, тянущаяся, но прочная паутина. Кажется, это то, что называется «соучастие». Крас был тысячу раз прав, не позволяя ему ввязываться в сражения и лезть на передовую во Вторую войну и после. Видеть смерть собственными глазами, видеть, как эльфов убивают их же соплеменники. Это не для мирных граждан, это не для тех, кто привык решать все вопросы при помощи диалога и компромиссов. Это вообще ни для кого! Еще двое Серебряных стояли в переулке у стены, помогая третьему, своему коллеге, перебинтовать раненое плечо. Эту картину Этас видел всего мгновение, прежде чем архимаг Роммат и Броуг превратили ее в компактное подобие Огненных Просторов, владений Рагнароса. Зачем?! Прекратите их убивать, хотел крикнуть рыжий, но слова застревали в горле. Он думал, что этот кошмар закончился, по крайней мере, для него, когда его увели к Серебряному Анклаву, подальше от основных действий. Но кровопролития продолжались. «Наша работа — предотвращать и прекращать войны. Чтобы убитых было меньше», — учил его наставник. Но Этас не справился. Он никого не смог спасти, не сумел ни предотвратить, ни остановить безжалостную бойню. Более века опыта в дипломатической сфере, участие в переговорах с самыми высокопоставленными лицами, отточенное умение убеждать и призывать других — все это превратилось в ничто, когда в ход пошло оружие. Ощущение собственной бесполезности, ничтожности давило, пыталось прижать его к земле. Он не должен сейчас убегать. Он должен остаться и прекратить все это безумие, но он не знал, совершенно не представлял, как это сделать. Этас — один из Шести, его долг быть в Даларане и принимать меры, но он не мог сделать тут ничего! Даже сейчас, когда он был в относительной безопасности, он все равно не мог остановить новые смерти эльфов. — Не убивайте их больше, пожалуйста! — взмолился он, вцепившись в локоть великого магистра. Тот повернулся к нему, с подозрением сощурившись, словно не мог поверить своим ушам. Кого Этас пытается уговорить? Разве Его Мстительность когда-нибудь слушал речи о мире и милосердии? От отчаяния из глаз Этаса брызнули слезы, хорошо хоть шлем скрывал их. Рыжий шарахнулся назад, вдруг испугавшись, что разозлил его. Этого эльфа вообще никогда не стоило злить, он же отнимает жизнь, даже не поморщившись! Архимаг Роммат до ответа глупому мальчишке не снизошел: молча указал рукой нужное направление и побежал дальше. Этасу ничего не оставалось, как последовать за ним. Броуг, на бегу обернувшись, спокойно пояснил: — Недобитый противник может быть опасен. Они тут все опытные бойцы, ударят в спину — и все. Вериса, возможно, так же говорила про скверноглазых. Мол, мы их арестуем и убьем, пока они не напали на нас. Вот так ненависть и замыкается в круг, соплеменники убивают друг друга, а в итоге в выигрыше остается лишь смерть. Так нельзя! Нужно остановиться и ничего страшного, если это они остановятся первыми! Серебряный Союз должен ответить за свои преступления, да. Но не так, не бессмысленными смертями, не тем же ужасом, в который они превратили сегодняшний день для Похитителей Солнца. Судить, посадить в тюрьму, изгнать из Даларана — но не убивать! Это не справедливость, это жестокость! Этас больше не смотрел по сторонам. Все равно не успеет сориентироваться в ситуации. Он смотрел только на великого магистра. Когда тот остановится, чтобы снова атаковать кого-нибудь, Этас схватит его за руку, не даст ему сплести заклинание, и пусть тот что хочет потом с ним за это делает! Рыжий больше не позволит ему убивать эльфов. Но вмешиваться не пришлось: видимо, они миновали ту часть города, где было много Серебряных. Когда Этас окончательно потерял представление, куда их занесло, в этих окраинах он не ориентировался, великий магистр подбежал к длинной стене какого-то крупного здания. Он вытянул заклинанием решетку на одном из канализационных ходов и, чуть пригнувшись, спрыгнул вниз. Этасу и таурену ничего не оставалось как последовать за ним. Запах там был, конечно… Этас набросил на себя заклинание, блокирующее обоняние — это была незаменимая магия в годы восстановления Даларана после действий Архимонда и Плети: запах разложения тогда был повсюду. Подумал, и сплел это же заклинание для наемника, вдруг шаманы такого не умеют. Уже через пару поворотов Этас перестал понимать, в каком направлении они бегут. Кажется, к центру города, но точно сказать было трудно, все эти туннели были совершенно одинаковыми на вид. В даларанских катакомбах он бывал всего пару раз, еще до Третьей войны: ходил с Хаторелем и его приятелями посмотреть на подпольные магические бои. При разрушении города Архимондом катакомбы не пострадали, их, вроде бы, только отремонтировали, когда Даларан поднялся в небо. Архимаг Роммат же ориентировался здесь прекрасно. Видимо, прежде любил посмотреть на битвы на арене, да и потом его шпионы могли ему карту нарисовать. Кстати, по слухам, как-то так, через канализацию, сбегали из темницы Мстители, арестованные Гаритосом. Теперь понятно, почему магистр Роммат сумел помочь Похитителям Солнца: знал старый способ побега из заключения и наверняка продумал еще и новый, чтобы быть уверенным, что подобное больше не повторится. Этас вспомнил ощущение беспомощности и беззащитности, которое он испытывал в кирин-торской тюрьме, отрезанный от магии и неспособный постоять за себя. Великий магистр — не тот эльф, который легко выбросит из головы подобное, он привык иметь преимущество в силе. Этот эльф уже второй раз бросает вызов репутации Аметистовой Крепости как надежной и неприступной темницы, и оба раза — успешно. Этас вздрогнул, увидев, что навстречу им приближается какой-то человек. Но архимаг Роммат нападать не стал, махнул тому рукой, подзывая, и перекинулся несколькими тихими фразами, после чего присоединился к обогнавшим его Этасу и Броугу. Тоннель свернул в сторону и чуть вниз, а через несколько шагов разветвился на три хода. Этас остановился в растерянности, не зная, в какой из них повернуть. Великий магистр схватил его за ворот куртки, потянул в сторону и подтолкнул в нужном — налево, — направлении. Это короткое прикосновение пальцев к шее обожгло как огнем. Этас продолжал бежать, все еще чувствуя кожей то место, где до него дотронулся архимаг Роммат, и думал, что это вполне в стиле великого магистра. Обойтись бесцеремонным, как кота за шкирку, жестом, вместо всего лишь одного-двух слов. Тоннель, в который они свернули, постепенно расширялся, его пересекали другие, более узкие проходы. Наконец, они выбежали в довольно большое помещение, и Этас понял, что они где-то под Площадкой Краса. Это место он узнал: справа располагалась та самая арена для подпольных боев. И зачем они сюда прибежали? Великий магистр направился к какому-то жуткого вида одноглазому син’дорею. Этас точно никогда не видел его среди Похитителей Солнца, такую рожу не забудешь. Они что-то негромко обсудили, архимаг Роммат вручил ему кожаный кошель, бока которого явственно обрисовывали контуры монет, а потом указал на тот тоннель, из которого беглецы только что появились. Одноглазый хмыкнул, что-то ответил и ткнул пальцем в сторону отиравшихся там же орков. Эльфы явно пришли к согласию, потому что еще один кошель перешел в руки жуткого син’дорея — хотя это еще вопрос, кто из собеседников был более жутким. — Еще работа! — крикнул одноглазый и побежал в указанном великим магистром направлении. За ним последовали два орка и высокий тролль с подпиленными клыками. Они собираются убивать Серебряных? Этас надеялся, что просто перекрыть проход, устроить неразбериху или что-то в таком духе, чтобы прикрыть их побег или отвлечь внимание на себя. Чтобы наемники в Аметистовой Крепости сумели вывести всех оттуда и найти оставшихся. Архимаг Роммат указал на другой тоннель, и забег продолжился. Проходы были круглыми, внизу текла мутная и мерзкая на вид вода, поэтому бежать приходилось по наклонной поверхности, чтобы не наступать в нее. Этас уже вымотался, дыхания не хватало и очень хотелось снять шлем. Но предстать перед посторонним наемником и перед соправителем Квель’Таласа в далеком от достоинства виде чародей из Совета Шести не мог. Рыжий думал, что они сейчас поднимутся наверх, к дракондорам, но великий магистр свернул в боковой проход, который шел под уклон, еще ниже. — Не отставайте, — велел архимаг Роммат, и Этасу пришлось бежать быстрее. Этот тип что, совсем не устает?! Бежит, не сбивая дыхания, да еще и тащит на спине свой очень тяжелый на вид магических посох. Он вообще эльф или гномское инженерное устройство, или какой-нибудь голем? Это бы объясняло некоторые особенности его характера и поведения. Таурен и то запыхался. Через несколько бесконечных минут они вбежали в ту часть тоннеля, где было светлее, а вскоре свернули направо и оказались в трубе, ведущей наружу. Этас увидел безоблачное нордскольское небо, уже начавшее темнеть, но не заметил ни домов ни деревьев. Когда они подбежали ближе, он понял, что тоннель не привел их на поверхность, а просто обрывался. Даларан парил над Лесом Хрустальной Песни, и выход из расположенных под ним катакомб представлял собой большую трубу. Она торчада из прихваченного при переносе куска земли и вела в пустоту. Они заблудились? Этас подошел поближе к краю и, придерживаясь за вогнутую стенку, выглянул вниз. Лес, река. Вон Аметистовая Застава. Надо бежать обратно? Хоть бы отдышаться дали. — Прыгайте, — скомандовал великий магистр. Этас удивленно обернулся к нему. Он откашлялся, прочищая пересохшее от долгого бега горло, и хотел было сказать, что амулеты у него забрали в Аметистовой Крепости. Все, в том числе и тот, на который наложены чары левитации и замедленного падения — плод его и Сариена артефакторных потуг, одобренный самим Красом, улучшенный одним из син’дорайских специалистов и скопированный всеми Похитителями Солнца в качестве подстраховки и общего символа, наподобие гербовой накидки. Архимаг Роммат был не из тех эльфов, кто готов слушать возражения и вообще мнение других. Увидев, что Этас не торопится выполнять его указания, он с силой толкнул его в плечо и вышвырнул из тоннеля. Этас взмахнул руками в тщетной попытке ухватиться за край трубы. Он не заорал только потому, что от страха у него перехватило дыхание. В воздухе его развернуло, он падал спиной вперед и сумел на мгновение поймать взгляд великого магистра, смотревшего на него сверху из каменного кольца тоннеля. Выражения его лица, наполовину скрытого воротником, да еще и с такого ракурса, практически не было видно, но в светящихся густым пламенем Скверны глазах а Этасу почудилось… Наверно, это было удовлетворение от успешно выполненной работы. Но рыжему привиделось торжество победителя, возвышающегося над поверженным противником или над беззащитной жертвой. Он что, спасал его только затем, чтобы убить собственноручно?! Или у него есть план? Этас попытался сплести заклинание левитации, но оно было сложным, требовало предельной концентрации, потому и заключалось, как правило, заранее в амулеты. В падении, да еще и в панике наколдовать его было невозможно. Все, что теперь оставалось Этасу, это полностью довериться архимагу Роммату, мстительному беспощадному убийце — или приготовиться умирать. Умирать не хотелось. Этас зажмурился от страха и всем своим существом надеялся, что сейчас произойдет какое-нибудь чудо, сработает совершенно невероятный план спасения, продуманный великим магистром заранее, ну хоть что-нибудь. Архимаг Роммат же всегда такой самоуверенный и надменный, так пусть у этого будут причины! Пусть он и в самом деле обладает способностью совершать невероятное! В падении Этас почувствовал касание сильной магии, и тут же какая-то сила потянула его в сторону. Он распахнул глаза и закрутил головой, но ничего не увидел, только выше, над ним, в воздухе так же двигались в сторону и вниз фигуры великого магистра и таурена. Что-то мягко толкнуло его по ногам, а пальцы коснулись невидимых перьев. Дракондор? Грифон? Этас попытался уцепиться за невидимое существо, но пальцы скользнули по упругим перьям и схватили пустоту. Демоны! Рыжий не знал, как долго будет действовать заклинание, удерживающее его в воздухе рядом с летающим зверем, но если он вовремя не успеет вскочить на него… Заклинание невидимости, наконец, спало, открывая серо-красного дракондора — из той породы, что была специально выведена даларанскими син’дореями для полетов в холодном Нордсколе. Теперь, видя его, Этас без проблем уцепился за основание крыла. Оотлично выдрессированный зверь даже не дернулся. Подтянувшись, Этас забрался в седло в верхней части его спины. — Да хранит тебя Мать Земля, чародей! — донесся раскатистый голос Броуга. Звучало искренне, но отнюдь не как благословение. Этас мысленно порадовался, что не ему одному было страшно, и понадеялся, что наемник сдерет с архимага Роммата дополнительную плату за моральный ущерб. Однако не мог не восхититься мощным, оригинальным и сложным заклинанием, подействовавшим с такого большого расстояния и без осечек. Когда великий магистр успел все это организовать? Да еще и остальных Похитителей Солнца спасти, и в Аметистовой Крепости диверсию устроить… Дракондор, до этого просто паривший в воздухе, теперь полетел, следуя за своим собратом, несущим самого невыносимого эльфа в Азероте. Глядя на золотистые, розовые и огненно-рыжие верхушки деревьев Леса Хрустальной Песни, Этас вспомнил про Лагерь Похитителей Солнца. Там тоже были эльфы, которых надо предупредить об опасности. Он попытался сообразить, в какой стороне северо-восток, и понял, что именно туда они и направляются. От осознания, что великий магистр предусмотрел спасение всех и вспомнил об остававшихся в лагере Похитителях Солнца прежде, чем их лидер, стало стыдно. Сегодняшние события с беспощадной ясностью показали, что предводитель из Этаса никакой. По крайней мере, для таких больших групп эльфов. Как и соправитель государства. Он не то чтобы не сделал совсем ничего. Договорился с Ратаэллой насчет вестников членам Совета, но этого бы не потребовалось, если бы он вовремя сообразил послать их сам. Возможно, убедил Джайну проверить, какие методы применяет Серебряный Союз, но скорее всего, она с самого начала это знала, и пошла заниматься какими-то другими делами. Договорился с Зуросом о целителе арестованных син’дореев, но не смог выполнить свою часть сделки и обеспечить безопасность ему. Пока они летели, Этас чуть придержал дракондора, чтобы оказаться за спинами у своих спутников, и, наконец, позволил себе снять шлем. Привел себя заклинаниями в порядок, убрал следы слез. Без зеркала сложно понять, насколько успешно, но он не рискнул наколдовывать его — сильная магия может испугать дракондора, на их спинах вообще лишний раз лучше не магичить. Внизу покрытые золотыми листьями деревца сменились на застывшие от древней драконьей магии сверкающие бело-сиреневые кроны, трава стала черно-фиолетовой. Этас нашел взглядом высокую башню у подножия гор Грозовой Гряды. Через несколько минут он уже смог различить фиолетовые и ало-желтые флаги Похитителей Солнца. Он повернул голову вправо, в сторону Дозора Ветрокрылой. Приближающихся оттуда отрядов Серебряных не было видно, но на то они и следопыты, чтобы передвигаться по лесу, пусть и кристаллическому, скрытно. Впрочем, если они надеялись незаметно подобраться к Лагерю Похитителей Солнца и, так же как в Даларане, повязать и перебить беспомощных мирных жителей, то напрасно. Здесь тренировались син’дорайские боевые маги и стражники, они сумеют дать отпор. Запрутся в башне и будут сверху поливать противников огненными заклинаниями. Пока летели до Лагеря, Этас успел уже успокоиться и взять себя в руки. Теперь ему стало понятно, зачем архимаг Роммат потащил его с собой: Похитители Солнца вряд ли бы поверили словам талассийца. То есть, Эльсия бы поверила, но тут главная не она, а Амариэль. Этас даже продумал, что именно нужно сказать эльфам, чтобы обрисовать ситуацию, но не нагнать панику и не обострить конфликт. Через несколько дней они все сюда вернутся, нечего провоцировать обиды на даларанцев и на тех квел’дореев, кто не входил в Серебряный Союз и на син’дореев не нападал. Интересно, можно ли назвать действия Серебряного Союза восстанием или бунтом? Получается, что нет, они ведь по приказу главы Кирин-Тора действовали. Однако великий магистр сам все объяснил Похитителям Солнца, Этасу осталось только кивнуть, подтверждая его слова. Оказывается, эльфы, телепортировавшиеся в Квель’Талас, уже прислали им вестника, но они ничего толком не поняли, просто подготовились к нападению. Выслушав краткий рассказ о событиях в Даларане, син’дореи приступили к эвакуации. Маги телепортировались сами, прихватив по одному попутчику, а остальные выстроились в очередь, и их переместил архимаг Роммат при помощи своего артефакта. Многие подсуетились и даже успели собрать вещи. Несколько Похитителей Солнца отправились в путь к Ревущему Фьорду на дракондорах, чтобы не позволить Серебряным уничтожить или украсть животных. Как только последний эльф исчез, великий магистр велел телепортироваться Этасу. Элун’аранская площадка на Пути Старейшин встретила их многоголосым гулом. Несмотря на уже поздний час, эльфов здесь было немало. Первым в глаза бросился бело-алый шатер целителей, внутри которого свет горел ярче, чем уличные фонари, поэтому можно было видеть силуэты. Потом, чуть левее от шатра, Этас заметил Сурдиэля, который, увидев его, приветственно махнул рукой. Присутствие знакомого, своего, син’дорея успокаивало. Наверно, для того он там и стоял, чтобы Похитители Солнца, переправленные сюда при помощи артефактов, видели, что все под контролем. Рядом был Инетвен и незнакомый рыжему чародей, которого он, кажется, пару раз видел в коридорах Ассоциации. Взгляд Этаса скользнул дальше. Стражники… много стражников. Не успев придумать их численности правдоподобного объяснения, кирин-торец увидел причину сам. Спасшихся из Даларана син’дореев встречали правящий лорд и глава следопытов. Ого! Им в самом деле не безразлична судьба Похитителей Солнца? Этас на миг устыдился своих обвинений в адрес великого магистра и, так и не высказанных, правящего лорда, что им наплевать на даларанских соплеменников. Но циничная мысль все же пришла ему в голову: возможно, они просто пришли познакомиться со своими новыми подданными. Вот сюрприз будет, когда Похитители Солнца вернутся в Даларан… Этас, как воспитанный эльф, подошел ближе, вежливо поклонился в знак приветствия и хотел произнести несколько фраз благодарности, но в этот момент на площадке материализовались оба его спутника. Лорд Терон, сначала обернувшийся к нему, заметил их и не дал Похитителю Солнца вставить ни слова. Лорд выразил свои эмоции тирадой, которую рядом со служителями Света лучше не произносить. — Роммат, наконец-то! Что творится в Даларане? — воскликнул он после богохульства. Правящий лорд обычно не позволял себе вот так, как мебель, игнорировать Этаса. Рыжий сказал себе, что это просто от нетерпения и переживаний. Лорд волновался за своего коллегу, а не пытался показать лидеру Похитителей Солнца и архимагу Совета Шести, что в Квель’Таласе о высоком положении ему придется забыть. На самом деле Этас так сильно устал, что у него уже не было сил обижаться. Халдарон ему подмигнул, и рыжий чуть приободрился. Хоть кто-то тут рад ему. Великий магистр подошел к генералам и бесстрастно сообщил: — Джайна взбесилась и решила изгнать из города всех Похитителей Солнца, но для начала заперла их в темнице. И еще она избавляется от ордынцев в Даларане. Правящий лорд скривился, но удивленным он не выглядел. Эту новость он, скорее всего, услышал от начавших сбегать сюда Похитителей Солнца еще несколько часов назад, а сейчас лишь получил подтверждение из надежного источника. — Она зашла слишком далеко… Вот ведьма! — эпитет, которым лорд Терон наградил Праудмур, он произнес с непередоваемой интонацией, в которой слышались и возмущение, и гнев, и омерзение, и даже какое-то восхищение. — Альянс уже сам не знает, чего хочет. Это из-за этого? Правящий лорд обратился к обоим архимагам сразу и махнул рукой в сторону, и только тут Этас сообразил, что странное темное бронзовое сооружение, тающее в поздних сумерках, на которое он не обратил внимания, подбирая слова благодарности за помощь — это большой колокол в широкой арке. Так вот зачем столько охраны. Этас кивнул, не доверяя своему голосу. Значит, Божественный Колокол действительно был украден, и украли его талассийцы. Они опять это сделали! Подставили их, напакостив Альянсу и Кирин-Тору, а спросили традиционно с Похитителей Солнца! Вот как великий магистр так быстро успел сориентироваться. Он был готов к каким-то событиям, просто вряд ли догадывался, что все будет так ужасно. — Они ничему не учатся. Когда они, наконец, поймут, что Орда существует потому, что есть Альянс со своим лицемерием, — продолжил правящий лорд, кажется, с искренним огорчением. Великий магистр поддержал его кивком. Ну еще бы, Кирин-Тор и Альянс ведь ругают. Какое похвальное взаимопонимание и единодушие у соправителей Квель’Таласа. — Они лишь сближают нас с Ордой Гарроша! — выплюнул лорд. Да вас и не надо ни с кем сближать, вы и сами рветесь ему служить! Даете войска, исследуете артефакты, крадете жуткое оружие! — Лорд Терон… — начал Этас, но тут же оборвал сам себя. Похитителям Солнца тут еще несколько дней пережидать, не время ссориться. В любом случае его никто не станет слушать. Правящий лорд даже не обратил на него внимания, погруженный в раздумья. Он едва заметно сощурился, и, глядя на него, Этас вдруг вспомнил, что перед ним не просто политик, а военный, не раз принимавший участие в боевых действиях. Он же не собирается затеять какую-нибудь глупость, очередное кровопролитие? — Так не пойдет, — сказал, наконец, лорд Терон. Он посмотрел, все так же недобро прищурившись, на Халдарона, потом на архимага Роммата. Но мысли озвучивать не стал, произнес вместо этого лишь загадочное «Мы, син’дорай, сами определим свое будущее». Неужели понял, что Гаррош их ведет в тупик? Но если талассийцы не вышли из Орды, когда Адский Крик подставил их самих с подлым использованием мана-бомбы, то с чего бы им это делать, когда пострадали какие-то там даларанцы… — И уберите эту чертову штуку с глаз моих, — проворчал лорд Терон. — Гаррош получил свое сокровище ценой жизней моих соплеменников. Получил? Но ведь еще нет! Не отдавайте Колокол ему! Гаррош наделает с ним таких бед, что весь Азерот рыдать будет! Спрячьте! А лучше вообще — уничтожьте! Еще же не поздно! Но кто его тут послушает? Этас незаметно прикусил изнутри щеку, чтобы не сказать ничего лишнего. — Надеюсь, оно же его и убьет, — добавил правящий лорд. Отличное пожелание. Только, скорее всего, это Гаррош своим сокровищем всех поубивает. — Метишь на его место? — чуть приподняв бровь, поинтересовался великий магистр. — Из тебя бы вышел неплохой вождь… Лорд Терон хмыкнул. — Возможно, так и будет, — отозвался он язвительно и снова сощурился, ухмыляясь своим мыслям. Что-то задумал. — Броуг, пойдем, рассчитаемся, — позвал таурена великий магистр, сочтя беседу законченной. — Сразу на всех передам. Архимаг Роммат остановился возле Интевена, дал ему несколько распоряжений, указывая на Колокол. Наверно, велел помочь чарами уменьшения веса и размера. Потом направился с Броугом в сторону дворца. Доставив Этаса в Элун’аран, он попросту забыл о его существовании, и рыжего это совершенно устраивало. Чтобы не думать об увиденных сегодня кошмарных событиях, Этас зацепился за мысль, что, получается, Похитителей Солнца спасала своими силами и средствами Ассоциация, а не Квель’Талас вообще. Ну да, в основном же именно чародеи «контактировали» с Кирин-Тором через Этаса. Рыжий попытался осмыслить политическое значение этого факта, но голова уже не соображала. Он спросил у Сурдиэля, где сейчас остальные Похитители. Тот ответил, что их разместили в домах в восточном районе, между Путем Старейшин и Королевской Биржей, и предложил взять охрану. От провожатых Этас отказался: улицы Элун’арана были освещены магическими фонарями достаточно, чтобы не заблудиться, а ему хотелось побыть одному. Он поплелся в указанном направлении, заставляя себя переставлять ноги. Увиденные ужасы, томительное ожидание в темнице, присутствие при новых убийствах и долгий бег по катакомбам не оставили ему больше сил. Но он не вправе показывать слабость. Похитители Солнца хотят видеть своего лидера уверенным в себе. Уставшим — возможно, но не до полного безразличия к ним. Многим из них сегодня довелось пережить куда больше, чем ему. Кто-то потерял родных. Кто-то был ранен или перенес издевательства Бесцветных. Они оказались тролль знает где. Это Этас в Квель’Талас всю жизнь на несколько месяцев в год приезжал, да и в последние годы нередко наведывался. А многие тут ни разу не были — зато помнили, что тут живут бывшие Мстители, те, кто ненавидит кирин-торцев и всех даларанцев вообще. Больше всего Этасу сейчас хотелось забиться в какое-нибудь тихое место и хотя бы несколько часов не думать ни о чем. Но это позже. Дойдя до нужного района, он приказал себе держать спину ровнее, а голову — выше. Пропустить эти дома было невозможно. Свет горел практически во всех окнах, на улице тоже было много эльфов, которые возбужденно переговаривались, ходили, кого-то искали, вглядываясь в лица, или просто толпились. Этас удивился, как талассийцы нашли возможность всех разместить: неужели у них было столько пустующих домов? После Третьей войны численность населения резко сократилась, но многие переехали в защищенную стенами столицу из окрестностей, да и сами здания были разрушены. Видимо, восстановили. Он махнул рукой Похитителям, и те замахали в ответ, узнав его. Этас шел мимо домов, позволяя большему числу эльфов увидеть, что он с ними. Думал, что именно следует сказать им всем, как поддержать и вдохновить на веру в завтрашний день. Они вернутся в Даларан после того, как Совет Шести наведет там порядок — но именно этих слов в Квель’Таласе сейчас лучше не произносить. Не известно, будут ли так же гостеприимны талассийцы, если узнают, что они не намерены остаться. В смысле — не все. Кому-то явно надоест постоянная недоброжелательность соседей. Конечно, если талассийцы откажутся дать им приют на несколько дней, у Похитителей Солнца все еще будет возможность переждать сложный период в другом месте, в том же Шаттрате, например. Но зачем сдергивать и без того уставших и измученных эльфов? Так что про возвращение лучше пока не заикаться. И кстати, о гостеприимстве. Их тут накормили хоть чем-нибудь? — Да вот же он! — услышал Этас голос Аурозалии. Рыжий вздохнул, не оборачиваясь. Милая Роз. Не расклеиться бы рядом с ней, такой уютной и умеющей сопереживать. — Мы так волновались, — пожаловалась она, подходя к Этасу ближе. Он повернулся к ней, чтобы сказать, что с ним все в порядке, как вдруг кто-то, тоже подошедший к нему со спины, сгреб его в охапку и крепко, не давая вдохнуть, обнял. — Ты — троллий потрох, рыжий. В Серебряном Анклаве тебя не нашли, а вестники к тебе даже не улетали! Мы думали, они там тебя прикончили к троллям! Сам троллий потрох. Не улетали, потому что камера Аметистовой Крепости не позволяла засечь магический след его сущности. Этас довольно зажмурился, чувствуя, как волна теплой радости и облегчения словно смывает часть сегодняшнего напряжения и усталости. Он подумал, что есть какая-то чудодейственная «Мировая Справедливость» или нечто в таком духе, если после всех сегодняшних жутких переживаний он получил в качестве компенсации прощение. Этас извернулся и обнял Хатореля в ответ.