Скорость в крови

Болиды гудели и рычали, нетерпеливо застыв на старте и ожидая сигнала к началу гонки. Джеймс слышал, как гулко стучит его сердце. Перед глазами взмахнули сигнальным флагом, и нога вжалась в педаль газа: теперь только вперед. У Ханта возникло ощущение, что он едет по бесконечной реке. Вода была повсюду, поднималась столбами из-под колес болидов. Он ехал вторым, и его бесили брызги от впереди идущей машины – пришла пора обгонять этого Андретти. Машину нещадно трясло, но руки крепко сжимали руль. Еще немного – и вот он уже обходит мешающего соперника по внешней стороне, пусть тот сам теперь глотает водную пыль. *** Адам сосредоточенно следил за гонкой по телевизору в гостиничном номере. Он видел, как эти безумные зомби в своих металлических гробах на колесах рванули вперед, разрывая непроглядную стену дождя. Его Джеймс ехал первый, но это совсем не утешало Адама, который сейчас нервно кусал нижнюю губу и раздраженно хмурился. Его снедало беспокойство, в голове роилась туча мыслей: что делать, если его сумасшедший любовник попадет в аварию. Матерясь и чертыхаясь, Адам встал и принялся расхаживать перед телевизором. Угораздило же его влюбиться в гонщика! Нет бы в музыканта какого, или в художника, ведь раньше у него были романы с людьми искусства – и как же так вышло, что… Что? Адам резко остановился и сделал глубокий вдох. – Вот черт… – он медленно перевел взгляд на экран. – Я запрещаю тебе погибать, Джеймс Хант, ты слышишь?! – процедил он сквозь зубы, глядя, как болиды носятся по мокрой дороге. – Только не теперь, когда я понял, что влюбился! Как последний кретин, – злобно высказал он телевизору и от души пнул кресло. *** Джеймс вдавливал педали в пол: он ехал первым, вода больше не била в стекло, и у него был чистый обзор, что сильно прибавляло уверенности. Он считал круги на автомате. Это уже был пятьдесят восьмой, и он все еще никому не позволил себя обогнать, пресекая любые попытки на корню. Кровь стучала в висках, и сильно пульсировала ладонь: несколько кругов назад с рычага управления слетел набалдашник, и теперь ему в руку упирался железный штырь, прорывая перчатку и кожу на ладони. Хант чувствовал, что машину стало заносить и сильно трясти. Он быстро глянул на шины и выматерился: резина стерлась и лоскутами свисала с колес. С тихим рычанием Джеймс стал притормаживать – и перед носом тут же проскочила петляющая машина Андретти, нагло уходя вперед, пока он выруливал на пит-стоп. *** Адам превратился в статую, неотрывно глядя на экран. За все круги, что прошел болид Джеймса, он успел порадоваться за него лишь раз – когда увидел, как его главный соперник Ники Лауда съезжает с трассы и выходит из гонки. Конечно, Джеймсу еще рано было расслабляться: если он не займет призовое место и не обгонит Лауду по очкам, тот может стать чемпионом, даже не участвуя в гонке. Эти тупые правила жутко злили Адама и заставляли волноваться еще сильнее. «Хант сбросил скорость – кажется, у него проблемы!» – завопил комментатор, а Адам весь подался вперед, словно хотел влезть в телевизор. «Несмотря на сырую погоду, дождевая резина быстро выходит из строя. Хант направляет машину на пит-стоп. Его обходит один из аутсайдеров!» Адам утробно зарычал, в бешенстве глядя, как мимо Джеймса проскакивают болиды всяких неудачников, в то время как сам он вынужден остановиться. «Посмотрите на его левое переднее колесо, – причитал комментатор, – нет, на правое, простите…» Адам ответил ему громким фырканьем. «Совсем лысое, а второе спущено!» Вампир вздохнул и снова принялся нарезать круги по комнате. Эта гонка казалось ему бесконечной, а главное, бессмысленной: он до сих пор отказывался понимать, почему люди, которым дана такая ничтожно короткая жизнь, так по-идиотски ей рискуют. Сколько бы Джеймс ни твердил ему про свои неизменные три «С» – Скорость, Свобода, Страсть, – Адам не желал принимать тот факт, что этот безумец каждый раз добровольно летит навстречу смерти. А голос в телевизоре все перечислял тех, кто успел обогнать Джеймса, пока тот стоял на пит-стопе. Адам брезгливо морщился на каждое имя. «Пару кругов назад казалось, что Джеймс Хант точно станет чемпионом, но ситуация кардинально изменилась!» – сообщил комментатор, и Адам огорченно вздохнул. *** – Скорее! Скорее! – крикнул запыхавшийся Хант, подгоняя суетящихся механиков, и зарычал от саднящей боли в руке. – Ты как? – к нему подскочил его менеджер, Алистер, и с тревогой глянул на окровавленную ладонь. – Давно рычаг сломал? – Кругов десять назад, – ответил Джеймс, нетерпеливо поглядывая на механиков, меняющих шины. – Давайте! Давайте же! Скорее! Вашу мать!!! Машину поставили на колеса, и Хант был уже готов сорваться с места, когда к нему склонился Алистер. – Джеймс. – Что? – нервно буркнул Хант. – Слушай, не надо так рваться. – О чем ты?! – О том, – Алистер пристально взглянул ему в глаза. – Побереги себя, ты нужен нам целым. Ты слишком отстал, перед тобой много машин. Будет еще сезон. – Что, все? Конец? Джеймс наградил менеджера тяжелым взглядом исподлобья, и тот, не выдержав, отвернулся. – Есть! – махнули механики, и Хант тут же завел болид. – Можно! – крикнул Алистер. – Да пошел ты! – рыкнул Джеймс, резко опустив стекло шлема, и рванул с пит-стопа. Он остервенело сжимал руль, мчась по трассе на бешеной скорости. Неужели Алистер был прав, и он уже потерял свой шанс? Так бездарно, в самом конце, когда победа была почти в руках?! Стало по-детски обидно: тут же вспомнились все сладкие победы, когда он с широкой улыбкой поливал друзей шампанским, и все горькие поражения этого сезона, когда Лауда издевательски махал перед ним кубком. Вспомнился Адам, которому он вечно пытался доказать, что гонки – это кайф, что он не зря рискует и проматывает свою жизнь на замкнутых трассах. Но, как бы его вампир ни крутил носом, Хант знал: он волнуется за него во время заездов, он гордится, когда его любовник побеждает. Искренняя радость сквозила в его глазах, в едва заметной улыбке тонких губ – и Джеймсу эта улыбка была самой большой наградой. И ради нее он готов был расшибиться в лепешку. Нельзя сдаваться! Только не сейчас! Еще не конец! Хант так разогнался, что срезал поворот, пробуксовав задними колесами, и даже глазом не моргнул. Он обещал Адаму, что победит, и он, черт возьми, сделает это! *** «Джеймс Хант выходит на трек на шестом месте. Еще четыре круга. Шансов у британца не осталось». Адам опустил голову на руки, исподлобья пялясь в экран телевизора. – Ну, давай же, Джеймс, – тихо забормотал он, – ты сможешь… ты точно сможешь. Я верю в тебя. «Хант выравнивает машину!» – закричал комментатор, и Адам едва не подпрыгнул от неожиданности. – «Он мчится на пределе!» – Адам затаил дыхание, напряженно наблюдая, как странно задергался болид Джеймса. – «Машину Ханта ведет из-за торможения, он чуть не вылетел с трассы! Хант на хвосте у Жака Лаффита на синем Лижье!» Адам смотрел, как Джеймс нагнал гонщика на синей машине, и теперь они ехали практически параллельно друг другу, в совершенно безумной и опасной близости. «Пара сантиметров от ограждения и столько же от машины Лаффита!» – восторженно заявил комментатор. – Джеймс, твою мать, ты что творишь?! – не сдержавшись, выкрикнул Адам. «Джеймс Хант поднялся на одну позицию, но этого мало, а гонка подходит к концу». В те короткие моменты, когда камеры выхватывали машину Ханта, Адам успевал разглядеть каждую мелочь: сжатые руки на руле, сосредоточенный взгляд и напряженные плечи любовника. – Когда же кончится эта проклятая гонка? – спросил он в пустоту и закусил губу. Оранжевый болид, ехавший перед Джеймсом, вдруг крутанулся и резко затормозил, передними колесами заехав на газон. Адам забыл как дышать, глядя, как Хант резко выкручивает руль вправо, а потом сразу влево, как его машину бросает из стороны в сторону, но он все же проходит между двумя болидами, вырываясь вперед. «Машину Уотсона закрутило! Ханту удалось проскочить между стоящей машиной Уотсона и машиной другого гонщика! Он настигает Регаццони, но в таких условиях одно дело догнать, и совсем другое – обогнать!» – О, да заткнись ты, тупой зомби! Догонит и перегонит! – фыркнул Адам, стараясь не задумываться, что он всю гонку болтает с телевизором. «Он идет вровень с Клеем Регаццони! Решается судьба мирового первенства!!!» Адам встал, обхватил себя одной рукой, а пальцами другой нервно потер губы, не сводя глаз с экрана. – Давай, Джеймс, давай! «Он обходит его!» – Еще немного… – бормотал Адам. «Хант пересек финиш!» Адам выдохнул, на секунду прикрыв глаза, и тут же снова уставился на разворачивающиеся события. «Ему надо было прийти третьим, чтобы набрать очки и стать чемпионом мира. Но сейчас у нас царит неразбериха…» – Чертовы зомби, – сверкнул глазами Адам, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. «Нам сообщают, что он финишировал пятым. По нашим данным, Хант занял третье место, но если цифры на табло верны, значит, он упустил шанс стать чемпионом мира! Обиднейшее поражение после блестящей гонки...» – Чтоо?! Нет… нет, черт! Не может быть! – Адам опустил руки, сжимая их в кулаки. «Я вижу, как совещаются комиссары, изучая официальные данные заезда. Нам придется ждать их решения». *** Джеймс рулил к своему боксу, а внутри у него будто разрасталась пустота. Ехать бы так и ехать, куда глаза глядят, только бы не останавливаться и не видеть сочувствия на лицах своей команды. А потом, что еще страшнее, в глазах Адама. Хотя тот наверняка скажет, как обычно – что все это чушь, не имеющая значения. И, наверное, будет прав. Теперь бы самому как-то смириться и принять всю тяжесть поражения. Хант вздохнул и дал по тормозам, заходя на пит-стоп. Остановился, стянул шлем и маску. Покачал головой, не решаясь поднять глаза. Он знал, какие на него возлагали надежды, и тем не менее все провалил. – Давай-ка вылезай, – с улыбкой позвал его Тедди. – Прости, Тедди... прости. Я думал, что сумею прийти первым. – Прости? – засмеялся Тед, сжимая его плечо. – Да что ты несешь, Джимми? Ты сумел! – Сумел? – Хант вскинул неверящий взгляд, поочередно оглядывая членов своей команды. Их лица сияли. – О боже, – Тедди качал головой с почти материнским умилением. – Псих ты чертов! Ты третий, понимаешь? Четыре очка! Ты чемпион мира!!! – Серьезно? – выдохнул Джеймс, все еще не в силах поверить в свою удачу, но уже расплываясь в счастливой улыбке. Он поднялся из болида и нырнул в объятия друзей и команды – а потом, уже не сдерживая себя, рассмеялся, обнимая всех подряд и крича победное «ура!» *** «Джеймс Хант, по официальным данным, занял третье место здесь, в Японии, и это значит, что он – чемпион мира». – Да!!! – заорал Адам, вскидывая руки к потолку. – Да, черт вас всех дери! Ты это сделал! Он запрокинул голову и с облегчением рассмеялся. И тут же рухнул в кресло, уже расслабленно наблюдая, как счастливо улыбается Джеймс, принимая поздравления со всех сторон. Адам любовался им, думая и не понимая, как этот чудной мальчишка смог разбудить в нем такие искренние чувства и эмоции. Впервые за многие сотни лет Адам ощущал себя живым человеком, каким он когда-то был – так давно, что сейчас ему самому это уже казалось легендой. Сон навалился так неожиданно, что Адам даже не успел встать с кресла. Он вырубился прямо перед телевизором, где на весь экран показывали улыбающегося Джеймса Ханта – чемпиона мира по гонкам тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. *** Джеймс буквально тонул в бесконечном потоке поздравлений, улыбок, рукопожатий и похлопываний по спине. После награждения менеджер команды потащил его на пресс-конференцию, где Хант снова улыбался, а потом отвечал на вопросы журналистов. Это был самый счастливый день в его жизни, и Джеймс хотел запомнить каждое его мгновение. Вернее, он думал, что день его триумфа, когда его назовут чемпионом мира, будет самым счастливым. Но сейчас, вымученно улыбаясь в ответ на очередное поздравление, Хант чувствовал только нечеловеческую усталость и желание остаться, наконец, в одиночестве. Чтобы понять и осознать. Он добился своего, доказал всем, и прежде всего самому себе, что достоин, он смог осуществить свою заветную мечту. Вдруг вспомнился их с Адамом разговор о мечтах, и тут же пришла совершенно нелепая мысль: что мечтать о титуле чемпиона было гораздо приятнее, чем носить его. А ведь не прошло еще и пары часов… Повезло, что в конце концов журналисты от него отстали. Потом у него будет еще масса интервью для газет и журналов, и куча приглашений на разные бессмысленные шоу – звание чемпиона обязывает. Сейчас же вниманием прессы завладело руководство Макларен, рассказывая о том, что в следующем сезоне они собираются вложить в команду еще больше средств, усовершенствовать болиды и, конечно, продлить контракт со своей главной звездой – Джеймсом Хантом. Джеймс усмехнулся. Перед началом сезона ему пришлось пресмыкаться перед менеджером, чтобы попасть в команду и получить возможность выступать – а сейчас, кажется, пресмыкаться готовы были перед ним. Господи, как же он устал… Джеймс потер глаза, поморщившись от боли в разодранной ладони. Наспех намотанный бинт уже успел пропитаться кровью. Хант вдруг тепло улыбнулся и понял, чего сейчас хочет больше всего на свете: сбежать отсюда в их с Адамом гостиничный номер и оказаться в его объятиях. Хотелось даже не секса – уж слишком он устал, – а просто прижаться к любимому вампиренышу и уснуть, уткнувшись ему в шею. Вообще, Адам не любил излишние нежности, но Джеймс почему-то был уверен, что сегодня тот ему не откажет в такой мелочи. Хотя, с другой стороны, если Адам все сделает сам, то можно и потрахаться. От этих мыслей Хант почувствовал возбуждение и заерзал на стуле. Даже усталость куда-то ушла, растворившись в нетерпеливом предвкушении. Когда же этот Алистер заткнется?! Адам уже наверняка заждался, да и покормить его надо. Правда, можно и совместить, ведь когда Адам пьет его во время секса, это двойной кайф... Сидеть стало совсем неудобно. Джеймс порадовался, что комбинезон достаточно просторный и плотный, чтобы скрыть его стояк, и постарался переключиться на другие мысли. Сегодня он скажет Адаму кое-что очень важное. Вполне вероятно, Адам не ответит на его чувства взаимностью – но все равно он должен знать, что Джеймс любит его. А самому Ханту достаточно и того, что вампир разрешает ему быть рядом. Вскоре пресс-конференция подошла к концу, и Джеймс облегченно вздохнул. Они с Алистером вышли из зала под громкие щелчки фотоаппаратов. Хант надеялся улизнуть, но менеджер сказал, что вся команда ждет его в боксе. Проигнорировать такое Джеймс никак не мог. Выслушивать поздравления от своей команды оказалось во сто крат приятнее, чем от незнакомых людей – ведь тут каждый трудился ради того, чтобы Хант стал чемпионом, и каждый знал, чего стоила эта победа. Поэтому ребята расстроились, когда Джеймс через полчаса заявил, что ему пора. Пришлось сослаться на усталость от выматывающего заезда и пообещать закатить грандиозную вечеринку в честь своей победы, но уже по возвращении в Лондон. *** Когда Хант добрался до гостиницы, уже почти стемнело. Он нервничал из-за такой задержки, переживал, что Адам будет дуться, а кроме того, возбуждение так и не отпустило его полностью. В номере было темно, и в первую секунду Джеймсу показалось, что Адам ушел. Но тот лежал на кровати в одних джинсах, закинув руку за голову, и светил своими необыкновенными глазами. − Привет, − почти шепотом сказал Джеймс. − Привет, чемпион. Хант тихонько рассмеялся. Слышать это из уст Адама было невероятно приятно. − Ты смотрел? − Глупо было бы притащиться сюда и не посмотреть на тебя, − Адам пересел на край кровати. – Ты молодец. Я рад, что ты добился, чего хотел. Поздравляю тебя, Джеймс. Ты сделал это. Джеймс не увидел, а скорее почувствовал, как вампир улыбается. Пусть и не самые бурные и многословные, но эти слова признания были самыми важными и приятными за весь день. − Да, я сделал! – Хант упал на кровать рядом с Адамом, раскидав в стороны руки и ноги. – Я поимел их всех! И Лауду, и остальных, которые не верили в меня и считали выскочкой! − Говоришь, поимел всех? – Адам молниеносно оседлал бедра Ханта и наклонился к его губам. – А хочешь поиметь меня? В темноте вампир увидел, как удивленно распахнулись глаза гонщика и как он помотал головой, кажется, не веря в услышанное. Адам рассмеялся и, потянувшись к прикроватной тумбочке, включил лампу, заставив Джеймса сощуриться. − Я так понимаю, ответ «нет»? Ну, как хочешь, два раза предлагать не стану, − пожал плечами вампир, с удовольствием наблюдая за выражением испуга на красивом лице Ханта. − Эй! Я хочу! – завопил тот и перекинул Адама на спину, наваливаясь на него сверху. – Я очень даже хочу, − в подтверждение своих слов Джеймс потерся о него бедрами. – Ты… ты ведь серьезно? Ты не издеваешься надо мной сейчас? – спросил он с опаской, понимая, что при желании Адам, даже не напрягаясь, сбросит его. − Нет, не издеваюсь, − Адам вдруг с несвойственной ему нежностью погладил Джеймса по щеке. – Помнишь, я обещал тебе подарок? − Так ты это имел в виду? – ухмыльнулся Хант. – Крутой подарок. Я могу его разворачивать? Адам кивнул и даже чуть приподнял бедра, намекая, что джинсы с него пора снять. Джеймс закусил губу и потянулся к ширинке, но Адам перехватил его руку. − Где ты поранился? − Во время гонки. Я сломал рычаг. Не важно, − нетерпеливо бросил Джеймс и наконец расстегнул джинсы, под которыми ничего не было. Он жадно облизнулся и быстро стянул их с Адама. Вампир резко выдохнул, когда горячие губы Джеймса коснулись его живота, а язык прочертил на коже влажную линию. Наглые губы спустились ниже и заскользили снизу вверх по твердому члену, под конец обхватывая мокрую головку. Вампир опустил глаза, наблюдая за действиями Ханта и нетерпеливо облизывая губы. – Ммм… стой, Джеймс… я хочу по-другому. – Какой капризный у меня подарок, – хмыкнул Джеймс, но послушно выпрямился. – О, тебе понравится, – усмехнулся вампир, стягивая с любовника одежду, повалил его на кровать и проехался по нему всем телом – так, что гонщик тихо застонал, когда их члены соприкоснулись. Адам, подтянувшись, поцеловал Ханта, подхватил его язык своим, легко посасывая, потом обвел его губы кончиком языка и стал спускаться вниз, пока не застыл между разведенных ног любовника. Он обхватил подрагивающий ствол Джеймса и начал медленно двигать рукой. Гонщик застонал, чуть подкидывая бедра навстречу, словно бы подгоняя, но Адам и не думал ускоряться. Его рука продолжала неспешную ласку, а губы скользили по внутренней стороне бедра, пока не нашли то, что искали. Большая пульсирующая вена в паху Джеймса притягивала к себе, как магнит. Адам провел по ней языком и прижался сильнее, ощущая стремительный ток крови. – Адам… – Тсс… не дергайся, – прошептал вампир и, тихо зашипев, вонзил клыки в вену. – Аааа! – Джеймс широко распахнул глаза и прогнулся в спине: по нему словно прошел электрический разряд, заставляя сердце зайтись в бешеном ритме. Адам довольно заурчал, смакуя густую кровь любовника – здесь, у пышущего жаром члена, она казалась еще слаще, а под стоны Джеймса пить ее было истинным наслаждением. И все же он заставил себя отстраниться, поймал взгляд раскрасневшегося любовника – и метнулся к его искусанным губам с такой скоростью, что Джеймс вздрогнул от неожиданности. – Хочешь еще? – прошептал Адам в его приоткрытый рот. – Да… хочу тебя, Адам, – выдохнул Джеймс. Адам прикрыл глаза и, словно кот, потерся щекой о его щеку. – Имей терпение, мой чемпион, сегодня не стоит спешить. Джеймс слушал этот волнующий бархатный голос и медленно водил руками по белоснежному телу вампира, чуть сжимая ладони на гладких половинках его задницы. – Я хочу не просто трахаться, Джеймс,– продолжал нашептывать Адам, – я хочу наслаждаться ощущениями и вкусом, – он слегка прикусил Ханта за нижнюю губу. – Твоим вкусом… – Я тоже этого хочу, – хрипло отозвался Джеймс и, запустив пальцы в темные волосы Адама, притянул его ближе, затягивая в поцелуй. Он проник языком под его верхнюю губу, скользнул по деснам и гладким зубам, а потом нащупал удлиненные клыки и осторожно обвел кончиком языка, ощущая их твердость и остроту. Адам чуть отстранился, с любопытством вглядываясь в лицо любовника, а потом быстро поцеловал его, и, не успел Джеймс моргнуть, как вампир перевернулся, разместившись на нем так, что перед лицом Ханта оказался его округлый зад. Хант часто задышал и, устроившись поудобней, взял в руку член Адама и направил себе в рот, едва не закашлявшись от внушительного размера. Но уже через минуту он приноровился и мерно задвигал головой, посасывая и облизывая твердую, истекающую соками плоть. В это время Адам склонился ниже и снова впустил клыки в вену между ног Джеймса. Они сосали друг друга, вкушали, упиваясь близостью и сладостью – каждый своей. Острые зубы в его теле и жадный язык дарили Джеймсу какое-то извращенное, почти невыносимое удовольствие. Постанывая от наслаждения, он помял попку Адама и, разведя половинки, провел языком по расщелине. По вампиру прошла волна дрожи и сбилось дыхание. – Джеймс… ммм… Хант удовлетворенно улыбнулся. Вот теперь он ощущал то, чего ему порой недоставало в их с Адамом отношениях – пусть недолгую, но власть над ним и его телом. Кончиком языка Джеймс мягко обвел почти незаметный вход и толкнулся в самый центр. Адам застонал, уперся лбом в его бедро и вильнул задницей, стараясь снова почувствовать язык любовника. Джеймс быстро пошарил рукой под подушкой и достал маленький тюбик с кремом, выдавил его на пальцы и стал медленно кружить скользким пальцем по сжатой дырочке. Вампир издавал тихие гортанные звуки, словно мурчал от удовольствия, скользил влажными губами по члену Джеймса, а потом вдруг резко подался назад, насаживаясь на палец любовника. – Ааах! – Тише, мой сладкий, не спеши… – выдохнул Джеймс и, легко куснув светлую ягодицу, стал двигать пальцем внутри. Адам стонал и вился как змея, потираясь членом о грудь Джеймса. Тот добавил еще крема и осторожно вошел уже двумя пальцами, – растягивая, раскрывая любовника для себя. Он разводил пальцы и чуть сгибал, дразня чувствительную простату, ласкал языком и катал во рту поджавшиеся яички. Наконец он привстал и опрокинул Адама на спину, нависая сверху, и тот сразу притянул его ближе, приникая к губам. – Давай, Джеймс… сейчас… Хант застонал в его рот и чуть отстранился – только для того, чтобы добавить еще смазки. Он еще немного подразнил Адама, водя скользкой головкой по его промежности и мелко тыкаясь внутрь – и, дождавшись исступленного шипения, плавно вошел в желанное тело, целиком заполняя собой. Крик Адама перешел в тягучий стон. Он впился ногтями в широкую спину Джеймса и, как только тот двинулся внутри, располосовал его кожу яркими линиями. Из царапин тут же выступили крошечные бисеринки крови – их запах ударил Адаму в нос и он застонал еще громче. Джеймс, не переставая двигать бедрами, всматривался в лицо Адама: он любовался тем, как из раскрасневшихся губ вырывается рваное дыхание, как подрагивают длинные темные ресницы и между бровей появляется едва заметная морщинка, стоит Джеймсу толкнуться чуть резче. Он обвел губы Адама кончиками пальцев – и вампир тут же распахнул глаза, лизнул пальцы и втянул их в рот. Джеймс сорвался на бешеный ритм, дурея от плена тугой задницы и сладкого рта. Адам сосал пальцы Джеймса, стараясь не зацепить их клыками, но все же не сдержался и прикусил. Хант резко выдохнул, наблюдая, как блаженно жмурится вампир, высасывая его кровь. Джеймс сел и потянул Адама за собой – теперь они сидели лицом к лицу и плавно двигались в одном ритме. Хант придерживал любовника под зад и мерно вбивался в его растянутую дырку, а Адам обхватил свой член и дрочил себе, постанывая от каждого движения любовника. – Еще… ммм… ещеее, Джеймс… Хант лег на спину и улыбнулся: – Давай сам. Адам так сжал его бедра ногами, что Джеймс на секунду испугался, что тот его раздавит – но Адам ослабил хватку и, упершись ладонями Джеймсу в грудь, стал раскачиваться. Хант дрочил ему и стонал, когда Адам сжимал его внутри особенно сильно – а потом Джеймс закричал, потому что вампир сорвался на безумный темп. Он двигался с такой скоростью, что казался Ханту расплывчатым в полутьме. Член Джеймса горел, и оргазм накрыл его такой мощной волной, что он выгнулся под Адамом, подбросив его чуть не к потолку. Адам притянул Джеймса к себе и с утробным рычанием прокусил шею, высасывая любовника и кончая следом за ним. Они повалились на кровать, тяжело дыша. Вернее, тяжело дышал только Джеймс, а Адам лежал на нем и водил длинным пальцем по его груди. Потом он поднял голову и, улыбнувшись Джеймсу, поцеловал его, уже привычно резанув клыком язык и делясь своей кровью. – Это был лучший подарок, спасибо, – прошептал Джеймс, облизывая губы после кровавого поцелуя. Адам улыбнулся: – Ты заслужил, чемпион. – Адам? – М? – Эмм… я вот тут думал… – Спрашивай уже. – А как стать, нуу… таким как ты? Адам привстал и серьезно посмотрел в глаза Ханту. – Если ты надеешься, что я оберну тебя… – Нет, я не про то. Просто... ты пьешь мою кровь, я твою и… – Ах, ты об этом, – Адам снова уложил голову ему грудь. – Главное, чтобы с тобой ничего не случилось в течение суток, пока моя кровь в тебе. – Иначе я обращусь? – Да. – Я понял… А ты сам думал об этом? – О чем? – О нас. О том, чтобы мы смогли остаться вместе. – А мы разве не вместе? – Ты понял, о чем я, Адам. Я ведь люблю тебя, – тихо произнес Джеймс. Адам вздохнул и сильнее прижался к теплому любовнику. – Я тебя тоже, Джеймс, – прошептал он и тут же услышал, как сердце Ханта гулко стукнуло в ребра, а потом забилось как сумасшедшее. – Адам… – О, даже не надейся, что я повторю это. Джеймс счастливо рассмеялся и, обняв своего вампира, уснул. Адам смотрел на него и понимал, что это лишь их первый подобный разговор. Сколько их еще будет, прежде чем Джеймс поймет, что Адам совсем не хочет его обращать, а хочет, чтобы этот человек оставался таким же ярким и солнечным, чтобы прожил свою безумную жизнь, как и должен. Он совсем не желал Джеймсу вечной жизни и всей тяжести столетий, которая лежала на его собственных плечах, превращая каждый день в томительную пытку. – Я люблю тебя, – снова прошептал Адам, склонившись к губам Джеймса. Остаток ночи он просто лежал рядом, слушая стук его сердца.