Dantalion

— Доброе утро, Лейтенант Мэй. — Доброе, — Таура коротко, но деловито кивнула на приветствие офицеров. С сегодняшнего утра она больше не безымянный шпион второго отряда. Теперь она Лейтенант второго отряда Мэй Таура — звезда, за которой она так яро тянулась, не боясь испачкать руки. Легкое возбуждение рвалось наружу из клетки холодной неприступности, Таура была не в силах сдержать самодовольной улыбки, даже сопровождая своего Капитана на собрание. В бараках первого отряда постепенно скапливался народ, кто-то спешил с гордо поднятой головой как капитан шестого отряда, а кто-то плелся нехотя, причитая себе под нос, таким был капитан пятого отряда. — И почему собрание обязательно делать в такую рань, — уже зайдя в бараки, где собирались капитаны, сетовал Синдзи. Но не успел он закончить фразу, как ему в затылок прилетела сандалия. — Хиори, ёпт, ты решила меня окончательно добить! Синдзи отправил сандалию обратно в лейтенанта Хиори, которая готовилась к следующей атаке, но увернулась, сандалия пролетела мимо успевшего привыкнуть автоматически уворачиваться от сандалий Соуске, и полет завершился, будучи пойманным в женских руках. Троица перевела взгляд на невысокую девушку с длинным конским хвостом рыжих волос, что сопровождала капитана второго отряда. — О, Капитан Йоруичи, я смотрю, у вас в отряде наконец пополнение, — подметил Синдзи. — Не совсем пополнение, скорее повышение, — усмехнулась Шухоин. — Мэй Таура, — сделав короткий поклон, представилась рыжая. — А, точно, я тебя вспомнил, привидение, что боится пить сакэ, ты… Но в нос Синдзи прилетела вторая сандалия от Хиори, которая бранила несчастного капитана как только могла. — Привыкай, — послышался знакомый голос за спиной. И не успела Мэй ответить, как появившийся из-за спины Урахара потрепал бывшую подчиненную по макушке и забрал сандалию своего нерадивого Лейтенанта. — Давно не виделись, Урахара-сан, — чуть теплее отозвалась Таура. — Да, давненько. Не получилось у Йоруичи-сан меня завербовать, так она тебя в кабалу отправила. — Я все слышу, Капитан Урахара, — сделала Шихоин акцент на последние два слова. Собрание, на удивление Мэй, прошло быстро, но довольно-таки скучно. Привыкшая к запаху крови и звону стали в битвах, Таура не любила бумажную волокиту и прочие формальности. Но тоску синигами сняло как рукой от одних только слов Капитана. — Мэй, почему бы тебе не отметить свое назначение? — Йоруичи обняла своего Лейтенанта, прижавшись грудью к щеке. — Йоруичи-сама, не думаю, что это хорошая идея, у меня много работы, — попыталась возразить Таура. Но, не принимая возражения, Шихоин толкнула девушку в сторону капитана пятого отряда. — Синдзи, ты там как-то пытался споить Тауру? Вверяю её тебе. И чтобы раньше трёх она трезвой не возвращалась! Йоруичи разразилась по-адски заливистым смехом, помахав опешившей Мэй на прощание. — Йоруичи-сама, вы не можете так со мной поступить!!! Однако Тауру схватили за шкурку и потащили в противоположную сторону. Проходя мимо Соуске, она бросила на него мимолетный похолодевший взгляд, но тот, казалось, её и не заметил, лишь пошел за своим капитаном, периодически моргая, смотря на недовольное выражение лица рыжей фурии. — Таура, в таких ситуациях говорят «расслабься и получай удовольствие», — наставническим тоном поучил Синдзи, пытаясь отобрать бутылку сакэ у Хиори. — Соуске, ну что стоишь, налей девушке. Соуске, слегка растерявшись, перевел взгляд на фурию, сидящую напротив капитана, что одним видом дала понять, если ей нальют это содержимое, она затолкнет его точно не в глотку и не себе. Однако в пиале Мэй все же каким-то фантастическим образом оказался жгучий горло напиток. — Да пей, не отравишься, — подбодрила Лиза. Все действие, как ни удивительно, происходило именно в бараках восьмого отряда, где обитал главный специалист по вопросам, как правильно споить девушку. В помещении вообще присутствовало немало народу, которому уже и без них было весело. Мэй залпом опустошила пиалу, заметно скривившись. — Все, я выпила, теперь мне можно идти? — Как выпила? —Хирако недобро улыбнулся. И поднявшись, пригрозил: — Пока вы все не опустошите эти бутылки, капитан Кьераку вас не выпустит. А ответственным я отставляю тебя, Соуске. И смотри, не мухлюй. Таура чуть воздухом не поперхнулась от возмущения. Как только капитан скрылся за седзи, она поднялась, собираясь улизнуть через другой вход, но её тут же, незаметно подкравшись со спины, обняла зеленоволосая лейтенантша и усадила обратно. Краем глаза Мэй наблюдала, как Айзен наполнил ей пиалу, и в голове промелькнула только одна мысль: «Ничем хорошим это не закончится». — Эй, Соуске, как думаешь ей, наверно, уже хватит? — задумчиво почесав подбородок, Хирако наблюдал, как Таура, покачиваясь из стороны в сторону, пытается открыть седзи. — Она выпила всего три пиалы. — Серьезно? — Абсолютно. — Ладно, пожалеем девушку, не хочу на следующий день быть зарезанным во сне. Проводи её до бараков второго отряда. Синдзи вырвал бутылку из рук Айзена и направился в другую комнату, куда перекочевали пьяные синигами, только начавшие претворять в действие солидарность по празднованию. Соуске же, тяжело вздохнув, направился к девушке. Протянув руку, он хотел дотронуться до её плеча, но та тут же её отбила. — Я сама дойду, — прошипела Таура, наконец раздвинув седзи, впуская ночную прохладу в помещение. — Таура-тян, ты в курсе, что совершенно не умеешь пить? — чуть издевательски констатировал Соуске, но все же последовал за Мэй, ухмыляясь её тщетным попыткам идти ровным шагом. — Только твоих нравоучений мне еще не хватило. И вообще-то я теперь тоже Лейтенант, и суффикс «тян» тут явно не… ай! Таура едва не споткнулась о дощечку, чуть не упав на дощатый пол, но Соуске успел её поймать, прижав к своей груди. — Нет, ты все еще Таура-тян, глупая, вспыльчивая, завистливая и двуличная Таура-тян, — прошептал он ей на ушко, обдав горячим дыханием, от чего синигами вздрогнула, и попыталась убрать его руку со своей талии, что держала её мертвой хваткой. — Сколько комплиментов в одном предложении, — ядовито процедила Мэй, сумев наконец разжать руку, и отскочила в сторону. Они смотрели друг на друга. Она зло, а он насмешливо, что злило её лишь еще сильнее, провоцируя. — Айзен Соуске, тебе все равно придется признать, что теперь мы стоим с тобой на одном уровне. Я свое обещание выполнила, — Мэй театрально пожала плечами. — Но не расстраивайся, я дам тебе фору. Когда стану Капитаном, обязательно сделаю тебя своим Лейтенантом. Таура сверкнула взглядом цветом луны, ехидно улыбнувшись, но улыбка сползла, стоило девушке взглянуть в его глаза, которые так и горели превосходством и насмешкой. Её затрясло лишь сильнее от злости. Таура вновь хотела влепить свою тираду, но Соуске резко сделал шаг вперед. — Нет, — коротко, почти что со смешком отчеканил он. — Что нет? — Видишь ли, Таура, — медленно произнося каждое слово Айзен приближался, с неким удовольствием наблюдая, как Мэй пятится назад к стене бараков. — Если змея сбросила шкуру, это еще не значит, что она стала змееядом. Таура уперлась в стену, алкоголь все еще кружил голову, рука Соуске как назло преградила путь к отступлению, а его губы уже находились над её ухом, нашептывая издевательские слова. — И такому лицемеру, как ты, еще говорить мне это, я же вижу за этой маской жестокие глаза, — Мэй попыталась оттолкнуть его, одной рукой упершись в грудь парня, а другой ногтями провела по его щеке, оставляя неглубокие царапины, на что он лишь улыбнулся, наклонив голову в бок навстречу её ногтям, с интересом смотря прямо в глаза. — Это фраза относится и к тебе тоже, — полушепотом выдохнула девушка, от того что её сильнее прижали мускулистым телом к стене. — Пусти меня. — Полустон и тщетная попытка вырваться. Но одна рука Айзена ловко перехватила её запястья, в то время как другая рука прошлась по её боку. — А то что? — с усмешкой произнес он ей в губы. — Укусишь меня, отравив своим ядом? — Я тебя ненавижу. — У нас это взаимно. Таура хотела бросить очередную колкую фразу, но её слова заглушил болезненный поцелуй. Айзен собственнически больше укусил, чем поцеловал её, сжимая запястья до боли. Мэй, уже не в состоянии держаться на ногах, лишь сильнее прижалась к нему, отвечая на поцелуй, проникая языком в рот. Это больше напоминало схватку, чем порыв страсти. Они душили друг друга в объятьях, кусали до крови губы, тут же слизывая, оставляя после себя металлический вкус. Айзен закинул её ногу на бедро, вжав синигами в стену. Он открыл глаза, с превосходством смотря в её полуоткрытые затуманенные очи, что горели ядовито-отравляющим огнем. Наконец оторвавшись от её губ, Соуске спустился к шее. Таура чуть простонала, и этот стон отрезвил её. Она, резко вырвав руки из крепкой хватки, влепила Соуске пощечину. Тот, не ожидая такого порыва, не успел перехватить руку и, отпустив девушку, сделал пару шагов назад, дотронувшись до красной щеки. Мэй тяжело дышала, зло сверкая глазами. — Как ты смеешь меня трогать, — отчеканила каждое слово Таура. — Что из фразы «я ненавижу» не понятно тебе? Айзена, казалось, это нисколько не удивило, он опустил руку и, подняв очки и надев их обратно, вернул теплую, но притворную улыбку. — Когда-нибудь ты пожалеешь об этом. — Это была угроза? — Констатация факта, — чуть похолодевшим, но спокойным голосом едко подметил Соуске, от чего по телу девушки пробежали мурашки. — Ха-ха-ха! — Таура залилась звонким истеричным смехом, и, больше не говоря ни слова, на шатающихся ногах направилась обратно. — Ты еле стоишь, — как будто ничего не произошло, они вернулись к старой теме. Таура не ответила, и не смогла бы — перед глазами резко потемнело. Нет, это не алкоголь. Что за чертовщина? Её будто опустили в вакуум с горящим воздухом, который сковал все тело. Она теряла сознание. Но от чего? Неужели это… реяцу? Соуске подхватил на руки потерявшую сознание Тауру, хмыкнув себе под нос. — Глупая, маленькая змейка, потянувшаяся за змееядом. Проснулась Мэй с жуткой головной болью. Да еще и не в своих покоях. На плечах заботливо накинут колючий плед, рядом стоит графин с водой. Таура привстала на локтях, и кое-как поднявшись, направилась на выход. Отодвинув седзи, она застала перед своим носом сощуренное лицо Хирако с подозрительным выражением. — Ну, и как оно? — наигранно-любопытным тоном спросил капитан. Мэй мягко говоря опешила, не понимая, что происходит. — П-простите. Но что вы делаете в такую рань в… — тут до Тауры наконец дошло, где она ночевала и щеки её зардели. — Вы не так все поняли! Мэй ушла в сюнпо, проклиная Соуске всеми возможными эпитетами. И чем он только думал, притащив её в свою комнату? Решил окончательно добить морально? А тут еще и Йоруичи так не вовремя подвернулась из-за угла, с любопытным оценивающим взглядом разглядывая её. — У, я смотрю ночка удалась на славу. — Не понимаю, о чем вы. Тогда Шихоин ткнула пальцем в шею девушки. Таура непонимающе приподняла голову и, лишь когда увидела в отражении зеркала немаленький такой засос на шее, зашипела от злости. — Давай, рассказывай, лейтенантша, кто он, как оно. — Никто! — покраснев еще сильнее, вспыхнула Мэй, громко топая ногами. — Ну, конечно. Оно само засосалось. И чего смущаться, уже давно пора!

***

Таура едва не задохнулась, когда служанка клана Мэй тугой змеей затянула пояс оби на её талии. Рыжая тут же зло прошипела и прогнала девчушку-прислужницу, сверкнув лунными глазами. Как же она не любила эти бессмысленные вычурные праздники-фестивали, пустая трата времени. Но Йоруичи-сама строго наказала явиться своему Лейтенанту, иначе та получит большой-большой нагоняй. Яблочки в шоколаде, смеющиеся глупые девицы, щеголяющие в кимоно, напившиеся в свой выходной день синигами, тривиальные конкурсы, и весь этот сумасброд завершается феерическим фейерверком. Таура знала всю программу, поэтому пребывая рядом со своим капитаном максимум из всех эмоций смогла выдавить благоволящую улыбку. Она больше напоминала хмурую охранницу, чем просто сопровождающую. — Боже, Мэй, если ты продолжишь идти с таким выражением лица, от нас и дальше будут шарахаться все люди. — Простите, Йоруичи-сама, вы же знаете, что я не любитель шумных скоплений. Но даже несмотря на суровый вид, Мэй привлекала слишком много внимания благодаря эксцентричному внешнему виду. Богато расшитое красное кимоно с изображением золотой луны, переплетённой змеей, смотрелось эффектно в контраст с рыжими локонами, собранными в прическу мигурэ, а желтые глаза подчеркнула черная подводка. Таура остановилась возле ларька, ожидая, пока шопоголик и по совместительству её капитан закончит транжирить деньги. — Тебе и вправду идет цвет крови. Таура нервно вздрогнула, от одного голоса Айзена во рту резко пересохло, а в сердце похолодело, но в ответ она лишь смерила его надменным взглядом, и даже теплая улыбка не была способна растопить её лед. — Неужели не рада меня видеть? — Я вся свечусь от счастья, — злобно фыркнула девушка, вздернув подбородок. — То-то я уловил этот блеск в глазах. Вот тут-то Мэй и попалась. Густо покраснев, она растерянно взглянула на лейтенанта пятого отряда, но уловив его ироничную улыбку, тут же отвернулась, принципиально не обращая на него внимания. К тому же её взгляд привлекла серебряная заколка в виде змеи с драгоценным желтым камнем в глазах. — Чем-то похоже на тебя, — проследив за её взглядом, заметил Соуске. Тыльной стороной ладони он провел по виску девушки, спускаясь по рыжим убранным прядям вниз к щеке, от чего по телу Тауры пробежал рой мурашек, а глаза накрыли веки. — Лейтенант Айзен, — Таура убрала его руку от своего лица, но так и не выпустила из своей. Она просто забыла колкость, которой хотела укусить своими острыми зубками, взглянув в его тепло-карие глаза, и молча направилась за своим капитаном, что уже успела перейти к другому ларьку. Теплый вечерний ветер развивал полы кимоно Тауры, стоящей на склоне холма, откуда открывался чудесный вид на поместье клана Шихоин. Умирающее солнце отражалось в её грустных глазах-льдинках. Она настолько погрузилась в безмолвное раздумье, что не почувствовала появившуюся реяцу и лишь вздрогнула, когда сильные руки дотронулись до её головы. Таура отпрыгнула, непонимающе шаря на своей макушке, проверяя прическу, и хитрым прищуром впилась в Соуске. — Что ты сделал? — Вот здесь, — Соуске указал на правую сторону от её прически, и Таруа наконец-то нащупала инородный предмет на рыжих локонах. Заколка в форме… — Что, это та… — Да, это она. — Айзен подошел к краю, скрестив руки за спиной, устремив взор на закат. — Просто подарок, не волнуйся, он не отравлен. Таура почувствовала, как предательски покраснели щеки. Она нервно поправила выбившуюся прядь за ухо, спрятав лицо за рукавом и почти шепотом, проговорила: — Спасибо. — Интересно, что чувствовал бог, когда создавал закат? Таура чуть успокоившись и совладав со своими чувствами, непонимающе взглянула на Соуске. Его глаза сосредоточенно смотрели на умирающее в кровавом свете солнце. — Не знаю, я в бога не верю. — Синигами-атеист, — иронично усмехнулся Айзен, сделав несколько шагов к Мэй, на что та отступила. — А если бы я стал богом, поверила бы тогда в меня? — заговорщически прошептал он, наклонившись. — А ты сначала им стань, и тогда я задумаюсь над этим, — парировала лейтенант, чуть наклонив голову набок. Легкая усмешка тронула губы Айзена, он дотронулся до подбородка девушки, приподняв её лицо, и наклонившись, невесомо дотронулся губами до её губ. Таура прикрыла глаза, почувствовав легкий холод, когда Соуске покинул её.

***

Таура потянулась на носочках, вытянув руки вверх и чувствуя, как приятно хрустят затекшие кости. Вылазка удалась на славу. Что может быть лучше удачной облавы. Есть одно маленькое но, конечно. Например, что её группу отправили вновь вместе с пятым отрядом. Но даже этот факт она проигнорировала, удостоив своего соперника… или же врага, или кого-то больше, лишь коротким и мало довольным взглядом. А каково же было её удовольствие, когда Айзен прощеголял мимо неё с зияющей раной на плече, Мэй, естественно, не упустила шанса подтрунить над коллегой: — Вы только посмотрите, даже богу можно выпустить кровь. — Приятно видеть тебя в хорошем расположении духа, — в своей манере ответил Соуске, даже не удостоив девушку взглядом. Но Таура прошествовала вслед за ним, довольно ухмыляясь. — И каково — это чувствовать боль, как и всем простым смертным? — Могу продырявить тебе плечо, если так интересно, — парировал Соуске, захлопнув седзи перед носом лейтенантши, чей глаз нервно задергался. Она беспардонно зашла в покои лейтенанта и, прислонившись спиной к стене, чуть притихла, наблюдая, как Айзен спускает форму с раненого плеча, рваная рана еще сочилась, и лучше бы её было зашить. — Давай помогу, — тихим голосом предложила Мэй. Айзен обернулся, смерив её иронично-удивленным взглядом, но ничего не ответил, видимо, посчитав это забавным, и молча позволил синигами перехватить лежавшую аптечку. Таура даже удивилась, что он так легко позволил ему помочь. Неужели доверяет? А если она его сейчас специально проткнет иглой или еще чего поинтереснее? Таура и не заметила, как на губах её всплыла сардоническая ухмылка. — Представляешь, как было бы чудесно вскрыть мне рану? Таура изогнула бровь и лишь напыщенно фыркнула. Закончив зашивать рану, она провела кончиками пальцем рядом с раной по оголенной коже, заметив, как Соуске чуть дрогнул. — Почему ты так зацепилась именно за меня? — Что? — Мэй не сразу поняла вопрос. Айзен довольно хмыкнул, поняв её растерянность, и перехватил руку, убрав её со своего плеча. — Почему ты так хочешь перепрыгнуть выше головы? Ты напоминаешь маленького зверька, который бежит за хищником, не думая о последствиях. — Это ты-то хищник? Ответа её не удостоили. Мэй чуть сконфуженно дотронулась до щеки Соуске, отчего тот обернулся. Таура чувствовала, как предательски стучит сердце, а слова в горле просто застряли. «Да что со мной такое?». — Я хочу сорвать эту маску. Для меня, как для хозяйки занпакто, читающего правду о душах, это оскорбление — смотреть на твою маску, не в силах узнать правду. — А ты не думала, что за одной маской прячется другая маска, куда более изощренная и опасная? — Значит, буду срывать их, пока не найду твоё настоящее лицо. — Какие амбиции, я весь трепещу от страха. — Если я захочу, я просто могу использовать на тебе занпакто, — самодовольно хмыкнула Таура. — Приступай. Мэй опешила. Только сейчас она подумала о том, что действительно уже давно могла использовать свой занпакто и прочитать его прошлое. Она даже на долю секунды хотела положить ладонь на рукоятку, но стоило взглянуть в глаза Соуске, как она вновь замерла. «Хочу ли я действительно увидеть правду? Если человека долго кормить ложью, а после обрушить на него дозу правды, он может не выдержать. Нет, не сейчас». Мэй проигнорировала его вызов и с недовольным видом натянула спущенное кимоно на плечи Соуске, уже собираясь вскочить, но он перехватил её за руку, заставляя сесть обратно. — Что? Нет ответа. Лишь вновь зрительная борьба. «Да что я творю?», — последняя мысль, что пронеслась вихрем в голове Мэй, прежде чем она сама подалась вперед, дотронувшись до его губ своими. Этого ей так не хватало все это время? Вкуса его губ, сильных рук, что прижали к себе хрупкую шею. Таура сама себя проклинала за то, что сердце предательски разрывало грудную клетку, а её язык двигался навстречу его. Она резко оборвала поцелуй, бросив ядовитое «ты меня бесишь», а потом сама же прильнула к его груди. Надеялась услышать учащённое сердцебиение? Вот только оно по-прежнему стучало ровно, в отличие от её. Только она хотела отстраниться, как он обнял её за плечи, другой рукой зарывшись в рыжих локонах. — Ты даже не представляешь, как сильно ты меня бесишь, — снова прошипела Мэй, пытаясь в чем-то убедить себя. — Я заметил, — прозвучало не то тепло, не то с издевкой. — Но давай сегодня перевернем медаль обратной стороной. Таура прошипела, когда Соуске потянул её вверх за волосы и, не дав бросить очередное оскорбление, впился в губы мягким, но страстным поцелуем и лишь самодовольно хмыкнул, почувствовав, как она сама прижалась крепче, запустила руки в каштановые пряди, перебирая их пальцами. «Только не сегодня, только не сегодня я переверну медаль обратной стороной», — уверяла себя Мэй, а сама понимала, как ей приятно перебирать мягкие пряди, чувствовать горячие руки у себя на груди, пылкие губы на шее. — Эй, Соуске, мы выдвигаемся, — послышался приближающийся голос. Таура только глаза успела распахнуть, как в комнате появился капитан пятого отряда, многосложно прокомментировав открывшуюся картину: — Оу. И закрыв рукой один глаз, поплелся назад. — Я, кажется, немного помешал, но вы не спешите, в запасе еще десять минут. — Вы все не так поняли! Мэй вырвалась из рук Айзена, пыхтя и кряхтя, поправляя сбившуюся форму и завязывая на ходу хвост. — Я лейтенант второго отряда, у меня нет времени на ерунду, о которой вы там подумали! Я из спецотряда, нам чужды… «Чуждо что?», — сама себя подловила Таура, похолодев от одной мысли. Она сглотнула тяжелый ком и ушла в сюнпо. Айзен же, оставшись один, расплылся в улыбке и, положив ладонь на рукоять занпакто, прошептал: — Развейся, Кьеко Суйгецу. Алое пятно на форме исчезло, как и само ранение.

***

— Пощади меня! — эхом пронёсся искаженный в ужасе голос. Стая птиц взлетела ввысь с крон деревьев. И опавшие листья приземлялись на кровавые разводы рядом с формой синигами. Вязкая субстанция продолжала впитываться в тело Тауры, принимая облик убитого мужчины. И уже через несколько минут из чащи леса вышла не лейтенант второго отряда, а очередной офицер, чей злой рок выпал на него в качестве очередной жертвы для подставы. Всего лишь очередной кровавый вечер, что очернит имя уже покойника и возвысит Тауру в глазах Капитана. — Ты довольна, Данталион? Таура не раз задавала этот вопрос, ответ на которой никогда не получала. Её занпакто не особо шла на контакт. Но эта ночь стала особенной. Мэй впервые в жизни погрузилась во внутренний мир своего меча. Что она ожидала увидеть? Пустыню, море? Все что угодно, но не реку крови, из которой рвались десятки рук, не алое небо, разносящее искаженные стенания. — Что это? — Это твой внутренний мир, Таура, — промолвил искаженный женский голос. Мэй вздрогнула, обернувшись на голос. В воздухе на троне из человеческих тел восседала темная женская тень с книгой в руке. Множество лиц смотрели из различных частей тела, начиная от плеч и заканчивая коленями. Жуткая картина одновременно отвращала и завораживала. — Я не понимаю… — Не понимаешь? Разве ты не узнаешь этих бедолаг? Это все синигами, что ты поглотила за последние десять лет. Все двадцать девять душ, что живут внутри тебя. Таура застыла, чувствуя, как руки из воды, на которой она стояла, схватили её ноги, карабкаясь вверх, они цеплялись за неё, пытаясь утащить на дно и выбраться самим. — Но, — попыталась возразить Мэй: — Разве я поглощала не их воспоминания и реяцу? Взрывной хохот раздался, словно гром раскатился по пространству. — Глупое наивное создание. Что есть человеческая душа? Душа есть личность человека. А личность представляет собой накопленный опыт из воспоминаний. Любое заурядное течение обстоятельств — уже часть души. Холодный град пота струился по лбу Мэй. Данталион спрыгнула вниз, протянув когтистую руку к лицу хозяйки. — Но знаешь, даже этих мелких душ не хватит, чтобы насытить мой голод. Мне нужно больше лиц, дай мне, дай мне еще… Черная тень пролетела в небе и приземлилась рядом, окружив своей черной реяцу, когтистая рука легла на плечо, оставив порезы. — Дай мне его личность, — прошипел голос над ухом. — Его? — дрожащим голосом переспросила Мэй. — Да, и тогда я покажу тебе истинную силу, что заточена в твоем мече. — Истинную силу? — Именно так. Или ты и вправду думала, что кража лиц — единственное, на что я способна? — Но кого ты хочешь? Пространство пронзил зловещий истеричный хохот. — Брось. Ты ведь прекрасно знаешь, кого мы обе хотим, — с ударением на последнее слова проворковал голос. Таура закрыла глаза, а открыв, оказалась в лесу. Взгляд её дрожал.

***

Йоруичи с раскрасневшимися щеками смаковала сакэ, принесенный Сой Фонг, из пиалы. Напротив сидел отпирающийся Киске, не желая принимать участие. — Какой же ты зануда! Даже у Капитанов должны быть выходные! — Боюсь, если устрою выходной, лаборатория рухнет. Да и к тому же я пришел поговорить о Тауре. Йоруичи метнула острый взгляд и, осушив пиалу, прилегла на бок. — Мне очень не хотелось заводить этот разговор. Но, Йоруичи-сан, вам не кажется, что поведение Тауры за последние годы стало странным? Шихоин молчала. — Однажды я увидел, как она послала вас по ложному следу, а сама отправилась по верному, поймав отступника. Мне очень не хотел… — Киске, по-твоему я слепая или вчера родилась? — грубо перервала Шихоин, сев по-турецки. — Все я прекрасно вижу. Я знаю Тауру очень хорошо. Она пытается показаться колючей и безжалостной сволочью, но на деле она девушка, хрупкая и ранимая как и все. Она просто пытается возвысить себя в моих глазах. Я все понимаю, и спускаю ей это с рук, надеясь, что она поймет, перебесится и станет мне верным лейтенантом. Я верю в это. К тому же благодаря ей у нас подписан дружественный контракт с кланом Мэй. Мы должны контролировать клан, как скрытую угрозу из-за их наемников, иначе проморгаем восстание. Урахара тяжело вздохнул и сам налил себе сакэ, выпив залпом. — В тот день её не было в моей группе, когда она поймала бывшего четвертого офицера, что якобы устроил пожар… я не придал этому значения, думал, что она была с вами. — Но её со мной не было, — подтвердила Шихоин. — Киске… Каждый имеет право на ошибки, и я верю, что она найдет из них выход. А иначе… — Иначе? — Я собственноручно остановлю её раз и навсегда.

***

Таура в этот день была крайне раздражительной, готовой разорвать в клочья первого попавшегося — Йоруичи отстранила её от задания. Как она посмела? Её, Лейтенанта, отстранить от задания! И это после того, как она способствовала заключению сделки между кланами Шихоин и Мэй. Беспредел! — Маленькая змейка снова не в духе? Таура чуть не подпрыгнула от голоса Айзена, но внешне сохранила спокойствие, продолжив путь, не обратив на него должного внимания. — Тебе показалось. — Не убила достаточное количество отступников и саботажников? — Соуске последовал за ней. Мэй обернулась, смерив его раздражительным и высокомерным взглядом, и резко облокотилась о стену бараков, скрестив руки. — Меня отстранили от задания. Соуске удивленно приподнял бровь — вот уж не думал, что она в кои-то веки поделиться своими переживаниями. Синигами подошел вплотную, пропустив пальцы сквозь огненно-рыжие локоны, смотря в злые и обиженные лунные глаза. — Спорим, что ты будешь улыбаться уже через минуту? Мэй с удивлением фыркнула на такое заявление. — Еще чего! Соуске переместил руки на талию Мэй, от чего та уперлась в его грудь руками, инстинктивно попытавшись оттолкнуть. Вот только Соуске вопреки её ожиданиям внезапно защекотал её за бока, от чего бедная Таура вжалась в стенку, попытавшись защититься. — Ии! Н-не надо! Я щекотки боюсь! — Посмотрите-ка, Лейтенант второго отряда боится щекотки, и как Шихоин смогла проглядеть твою слабость? Айзен защекотал её сильнее, Таура, принципиально сдерживая смех, попыталась вырваться, но Соуске перехватил её, ловко закинув на плечо. Мэй возмущенно ударила его по спине, но тот закружил синигами. — Пусти! Пусти, Соуске! — Оя? Ты, наконец, назвала меня по имени? Я запомню этот день! Таура едва сдерживала смех от комичности всей ситуации, продолжая попытку выбраться из рук парня. Но тот, остановившись и закинув её на плечо, удерживая за бедра, ушёл в сюнпо. Таура успела заметить, как мелькнуло перед глазами голубое небо. Легкий полет, а затем приземление на мягкую траву. Соуске навис сверху, заблокировав движение лейтенанта. Мэй запрокинула голову, пытаясь понять, где они очутились. Опушка леса, в котором гулял легкий ветерок, развевая траву, на которой они покоились. — Немедленно верни меня на… Но Таура не успела договорить, Айзен вновь беспощадно принялся щекотать бедолагу, и Мэй, не выдержав, звонко расхохоталась. Она тщетно брыкалась и извивалась в его руках, мотая головой и ногами. — Я сейчас умру от щекотки! Прекрати! Сделаю все, что захочешь, только пусти! — в шутку хохоча прокричала Таура. — Я ведь говорил, что через минуту ты будешь смеяться. Соуске прекратил пытку. И Таура, тяжело дыша, прекратила смеяться, вся раскрасневшаяся, прижала руку к губам, странно улыбаясь и любуясь, как блики солнца играют в каштановых волосах и карамельных глазах под оправой очков. Айзен, убрав руку девушки от её губ, наклонился, нежно поцеловал, дразняще проведя языком по нижней губе. Таура, окончательно сдавшись, приоткрыла губы, пропуская его язык, и поцелуй из нежного резко перешел в страстный. Мэй запустила пальцы в его мягкие локоны, подавшись вперед, Айзен обвил её тело руками, сжимая в тисках-объятьях. «Да что я опять творю?». Мэй укусила Соуске за губу и, ударив в грудь, попыталась столкнуть с себя и выбраться из объятий, но Айзен перехватил её обратно, повалив на траву. Они оказались в шуточной борьбе, перекатываясь по траве, и в итоге оба рухнули навзничь. — Какая же ты ядовитая. Таура претенциозно фыркнула, устремив взор в небо. — Хочу достигнуть их, — прошептала синигами. — Кого? — Небеса. — Таура протянула руку вперед навстречу облакам, словно пытаясь ухватить их пальцами. Её руку накрыла рука Соуске, переплетая пальцы. — Хочешь, я доставлю тебя туда? — Я тебе не верю. — Ты не веришь даже себе. Таура осеклась и повернулась в сторону Соуске, что смотрел на неё, не отрываясь. — Ты хочешь достигнуть небес, я собираюсь ими править, не находишь, что наши цели похожи? Таура вновь взглянула в небо, щурясь от лучиков солнца, что проникли из-за облаков. — Править небесами? Так ты серьезно хочешь занять место бога? — Считаешь, что это глупая идея? — Нет. Я считаю её очень… красивой. Таура только сейчас поняла, что её рука до сих пор покоится в ладони Соуске. Она отвернулась спиной, попытавшись убрать руку, но Айзен вместо этого обнял её со спины, положив руку на грудь в районе сердца. — Таура, я хочу показать тебе небеса, я хочу тебя, — прошептал он ей на ухо, целуя в мочку. Мэй зажмурила глаза, чувствуя удары сердца в грудной клетке. «Не поддавайся. Нет никаких чувств». — Таура, — искушающе шептал голос на ухо, а руки беспорядочно развязывали пояс формы, а губы пьяняще ласкали шею. — Ты ведь тоже хочешь… Мэй положила руку на его ладонь, сжав пальцы, млея от каждого прикосновения. «Неужели, я вправду влюблена в тебя?». — Молчишь? Айзен выпустил её из объятий и лёг рядом, грустно усмехнувшись. Мэй, перевернувшись, присела рядом, дотронувшись рукой до его груди. — Ты врешь, твое сердце говорит об обратном. Ты говоришь о чувствах ко мне, но твое сердце бьется ровно. Соуске дотронулся до её щеки, притягивая ближе. — А мои глаза тоже врут? Таура устало положила голову на его грудь, сомкнув руки за спиной, больше не в силах противиться самой себе. Она нуждалась в его губах, в его объятьях. Синигами блаженно прикрывала глаза, когда он гладил её огненные локоны и нашептывал ласковые слова о небе. И этот яд медленно, но верно отравлял её в унисон с мерным стуком его сердца. Мэй жалась к нему сильнее, а он, устроив подбородок на рыжей макушке, жестоко улыбался. До тех пор, пока их не прервали. И Таура вновь приняв свой холодный вид, подскочила, бросив что-то колкое, и унеслась в сюнпо. А Айзен все смотрел в небо, в котором рассекал змееяд. — Глупая змейка.