Dantalion

На коленях сидящей в позе лотоса Тоши лежал занпакто. Отчаянно пытаясь продраться сквозь тернистый путь во внутренний мир, Орикава в конце концов не выдержала, схватив бесполезную железяку, как она её окрестила, и яростно ударила несколько раз ею об кровать. — Поговори со мной! Поговори, чертов занпакто! Я знаю, что это был ты!!! Ты должен немедленно объясниться! Внутренний агрессивный монолог продолжался до тех пор, пока Маюри-младший, кот, которого Тоши забрала из пустыни, не запрыгнул на кровать, протяжно мяукнув. — Ну что за жизнь! Никто со мной не хочет говорить! Ни занпакто, ни Гриммджоу. Скоро я останусь одна с котом-пустым и грудой творческого хаоса! Тоши отшвырнула занпакто обратно в творческий хаос и прижала к себе кота, что тут же попытался вырваться, запищав. Но, почувствовав волнения и колебания реяцу хозяйки, притих. Ведь ученая вся дрожала. В голове звучали десятки диалогов, а перед глазами всплывали картинки из воспоминаний «второй Тоши». «Амнезия», которой она страдала в Обществе Душ, будто взорвалась в её сознании, и все «забытые» воспоминания нахлынули волной, от чего синигами с трудом контролировала эмоции. Слезы, смех, безумие, злость — все она сжала в кулак, стоически терпя. Айзен. Он манипулировал ею, пользуясь её «второй» личностью, запудрив мозги еще искуснее, чем ей самой. Гнев переполнял её сердце, но Орикава сдержала мимолетный порыв ворваться в тронный зал Владыки и засадить ему кинжал в сердце, вместо этого крепко обнимала несчастного кота. И как ни странно, больше всего ей сейчас хотелось увидеть Гриммджоу. Она не соврала, когда говорила, что её тянуло к грубой силе. И сейчас его реяцу, как ни странно, могла бы стать как валерьянкой для кота. К тому же её просто тянуло к нему. — Синигами, испытывающая влечение к арранкару. Куротсучи бы, узнай это, вскрылся и зашился обратно без анестезии… Сейчас Тоши поняла, что фамилию Мэй она слышала еще и в Серетеее своей второй личностью, когда Айзен отправил ту в особняк Шихуин за ножнами. Тогда она думала, что это был лишь сон, и только заколка опровергала эту мысль. «Возможно, те ножны и предназначались для моего занпакто. Именно поэтому мое раздвоение личности якобы исчезло, как и все странные видения. Но как эти факты связаны между собой? Я-то занпакто не пробудила до сих пор. И самое главное, как я могу быть связана с бывшей любовью Айзена? Если я только смогла это выяснить, я бы поняла, зачем я ему на самом деле». Вот она — ирония: Тоши пошла за Айзеном для того, чтобы найти ответы на свои вопросы, а, в конце концов, получила лишь еще больше грызущих вопросительных знаков, что душат своей секирой. И чем дальше она идет к правде, тем больше секира вонзается в горло, норовя перерезать глотку. Но Орикава не могла отступить и перестать задавать вопросы. Наверное, в этом есть какой-то притворно-сладкий привкус отдающий горечью мазохизма. «Я должна узнать правду во что бы то ни стало». Отбросив прочь все ненужные мысли, Орикава решила направиться к Гранцу. Нужно узнать, что он потребует от неё взамен за её выходку. Рассказывать о своем открытии она не намеревалась. После предательства с Неллиель она больше не позволит копаться в себе. Без стука Тоши кошачьим шагом вошла в лабораторию, но Заэль, почувствовав реяцу, раздраженно промолвил вместо приветствия: — А стучаться ко мне, конечно же, не нужно. Орикава беглым взглядом окинула лабораторию, что уже более-менее успели восстановить в столь короткие сроки. — Почему ты не сдал меня? — напрямую спросила Тоши. Короткий циничный смешок донесся со стороны Гранца. И развернувшись к синигами, он скрестил пальцы не без улыбки. — Решил проявить человечность. — С каких это пор арранкары проявляют человечность, да еще и по отношению к синигами? — Наверное, с тех же пор, как синигами начали проявлять признаки любви по отношению к арранкарам, — с полным яда сарказмом отчеканил Гранц. Разгневанная таким заявлением Тоши, на мгновение потеряв над собой контроль, переместилась в сюнпо и завела руку для пощечины. Но Заэль с легкостью перехватил её за кисть руки, даже не сдвинувшись с кресла, лишь безразлично исподлобья наблюдая, как сотрясаются плечи ученой и скрипят от злости зубы. — Думаешь меня шантажировать, Заэль Апорро? В таком случае, может, обсудим твое участие в нападении на Неллиель? Или ты серьезно полагал, что сплавив меня в Лес Меносов, я ничего не узнаю? — не без гнева прокричала Орикава, вырвав руку из хватки. — Даже если и так, поверь, Владыке нет до этого никакого дела, и твои угрозы не резонны, — пожал плечами Заэль, развернувшись обратно к экрану. — Но я не требую слов благодарности за спасение от Ннойторы. Остудив пыл, Тоши тяжко выдохнула, справившись с дрожью, и сварливо скрестила руки, просверливая спинку кресла, словно пыталась испепелить Гранца невидимым лазером. — Ты ведь все равно меня простишь и не сможешь долго дуться. Я тебя уже хорошо изучил для подобных выводов, — констатировал факт Октава, взмахнув рукой. — Так что я просто представлю, что этого разговора и не было, и мы можем приступить к прерванным наблюдениям. «Вот же ублюдок! А ведь он прав, я все равно не испытываю к нему должной ненависти, несмотря на все. Да что же я за синигами такая. Даже врагов иметь не умею как все люди». — Сегодня я не в настроении. Заэль, не поверив своим ушам, вновь развернулся в пол-оборота. Чтобы Тоши и сама отказалась от исследований? Здесь явно была иная причина, но чтобы не выказывать свою заинтересованность, Гранц лишь пожал плечами. — Может, лучше поведаешь мне полученную за все это время информацию? У тебя было достаточно времени для её анализа. — Ты права. В качестве компенсации, так и быть, поведаю кое-какие плоды потраченного на тебя времени. Орикава подошла к монитору, внимательно слушая Гранца. Но вот загвоздка — все произнесенные слова были наглой ложью. Теперь, когда она «проснулась», синигами знала, что нет никакой амнезии. И все, что он говорил, — чушь о возможном излучении аппарата на её мозг, что повлияло на потерю памяти. «Значит, Гранц, докопался до истины, а теперь пытается скрыть её. Но в чем причина? Боится Айзена? Или же моей реакции? Нет, проблема явно в другом. Легче будет взломать его файлы во время собрания, чем дождаться от него правды». — Ты все поняла? Таким образом, мне придется продолжить исследование, возможно, причина куда более серьезная, чем ты думала, — Гранц смотрел на Тоши как на непокладистую ученицу, закончив лжеотчет. — А что? — Тоши, сделав вид, что все прослушано, виновато потерла затылок. Хотя половину она, действительно, слушала в пол-уха. — Я немного задумалась. Что ты там говорил? Заэль одарил блондинку многозначительным взглядом. — Знаешь, Тоши, я передумал насчет «решил проявить человечность». Тоши опасно сощурила глаза. — Ты это сейчас к чему клонишь? Спустя полчаса. Ичимару, никого не трогая, прогуливался по замку и насвистывал мелодию под нос. Но тут он увидел то, что, пожалуй, даже в своих пленках скрытой камеры никогда не находил. Орикава Тоши, матерясь под нос подобно отпетому руконгаевцу, драила полы в крыле Октавы Эспады. — Чертов Заэль! Объяснение я, видите ли, «важное» прослушала. Отправил меня драить свой сектор вместо фракции! Я, мать его, Королева Лас Ночеса, а не поломойка! «Ублюдок! Он же просто отомстил за разрушенную лабораторию! Нужно было отравить вместе с Ннойторой, а я его еще простить собиралась!» Тоши принялась драить полы с ярым усилием затереть их до дыр а-ля пустого. С другой стороны физический труд помог немного остудить пыл и не бросить к Айзену с претензиями, которые, увы, она не знала к чему приведут. Сейчас синигами начинала осознавать, что если понадобится, Айзен и глазом не моргнет, чтобы убить её. — Смотри-ка, — присвистнул задорно приближающийся Гриммджоу, — наконец-то взялась за свое призвание, синигами. Орикава сжала швабру с такой силой, что та треснула на две части. Вот только Гриммджоу с его «семью пятницами на неделе» ей сейчас не хватало. Однако Орикава обернулась, сверкнув фирменной улыбкой и обнажив зубы. — Ну что ты, я покоряю сердце Гранца. Может, хоть он не отвергнет бедную несчастную серетейскую душу. — Тоши с театральным вздохом прижала к себе отломанную ручку. Грммджоу напыщенно фыркнул, пройдя мимо и смерив синигами надменным взглядом сверху вниз. Тоши просто не смогла проигнорировать подобный взор в её сторону. И сама не отдавая себе отчета, схватив тряпку, пульнула ту с размаху в сторону Сексты. Осознание того, что она натворила, пришло, когда Гриммджоу остановился со снарядом бомбардировки на голове. Или же резко потяжелевшая реяцу дала знак, что лучше бежать от греха подальше. — Ой, — испуганно-сожалеюще вырвалось из её груди. — Ой? — саркастически передразнил Секста, плечи его дрожали, и руки предупреждающе сжимались в кулаки. И только когда Джагерджак развернулся, сверкнув безумным взглядом, Тоши отбросила прочь свою орудие и кинулась в сюнпо бежать. Сейчас она познала все прелести модифицированного костюма Гранца. Ибо с её-то навыками она уже давно была бы расплющена об стенку рукой Сексты. Но даже сейчас её скорость оставляла желать лучшего. Гриммджоу переместился впереди, но Тоши умело лавировала мимо его руки, юркнув в сторону, и вновь пустилась наутек. Игра в догонялки насмерть продолжалась в коридорах замка. — Гриммджоу, я, конечно, не против поиграть в кошки-мышки, но давай жить дружно! — тщетно попыталась примириться Тоши. — Кошки-мышки? Тогда мышка не будет возражать, если я перегрызу ей глотку? Когда Орикаву подхватили под грудь, она издала писк словно мышь. Гриммджоу явно хотел приложить её о стенку, но ученая вовремя вытянула ноги вперед, оттолкнувшись о них, но таким образом лишь сильнее вжалась в грудь Сексте, что одним объятием попытался переломать ей пару ребер. Но Тоши, вытянув руку назад, направила ему заряд Тоши-пушки в лицо, и Джагерджак отбросил её в сторону, удар пришелся в стену. Переводя дыхание, Орикава поднялась с колен, утерев пот со лба. Гриммджоу, стряхнув невидимую пыль, грозно и стремительно снова направился в её сторону, отчего Тоши по-детски завизжала и кинулась вновь бежать. Кое-как с помощью подручных средств, одним из которых был «эликсир-невидимка», над которым она работала еще в Обществе Душ, Тоши удалось удрать. Еле перебирая ногами и проклиная свой слишком своевольный характер, Орикава открыла дверь, но тут же в голове промелькнула мысль. «Но ведь мышку легче всего поймать в её норке». Но было уже поздно: за шкирку её подняли от пола и встряхнули так, что голова пошла кругом. — Я сдаюсь! — простонал голос, полный отчаяния. — А я пленных не беру, — безжалостно усмехнулся Гриммджоу, резко отпустив Тоши, но, не дав той упасть, прижал к стене и подхватил её за бедра. Орикава прошипела от удара о стену. Смотря прямо в глаза Сексты, она слишком блаженно улыбнулась для своей безвыходной ситуации и протянула руки к лицу арранкара, что попытался увернуться от её ласки, но Тоши все равно провернула свое подлое дело, одной рукой зарывшись во взъерошенных прядях, а другой изучая маску пустого. — Ты и правда как дикий кот, — констатировала Тоши с восхищением. Гриммджоу прищурил пронзительный взгляд и, прижав синигами сильнее, укусил за руку, что продолжала ласкать маску. — А ты себя, значит, дрессировщицей возомнила? Гриммджоу обжег словами её ушко, и больно сжав, провел языком по шее. Тоши сдержала томный стон, стиснув зубы. — Я же мышка, которой ты обещал перегрызть глотку, — напомнила Тоши, и словно в подтверждение к ранее сказанным словам Гриммджоу укусил тонкую кожу шеи. Тоши вскрикнула от боли, но вопреки этому блаженная улыбка не сходила с её губ, даже когда она почувствовала когти, что полоснули по ее спине, разрезая ткань на две части. — Ты что серьезно когти выпустил? — опешила синигами. Гриммджоу оторвавшись от её шеи, удивленно взглянул, когтем проведя по её щеке. — Ты же не видела возбуждённую форму моего занпакто? — Нет. И правда, только сейчас Тоши об этом подумала. Она ведь не присутствовала в тот день, когда Гриммджоу присудили звание шестого в рядах эспады. — А ты мог бы мне как-нибудь показать? — Посмотрим на твое поведение, — усмехнулся Секста, когтем разрезая ткань шортов. — Заэль будет недоволен, что ты портишь его форму. — Пусть делает тебе сразу на запас. Гриммджоу властно схватил её за макушку, целуя губы. Но остановился, почувствовав, как нечто мяукающее трется о его ногу. — Это еще что такое? Тоши невинно захлопав ресничками, обняв Сексту за шею, выглянула через его плечо. О ногу Гриммджоу терся её кот. — А, это Маюри-младший. Я подобрала его в пустыне. Ну что ты на меня так смотришь? Я люблю кошек! — обиженно проворковала ученая, не понимая, почему Гриммджоу едва подавлял улыбку, иронично взметнув бровью. Подхватив синигами за ягодицы, он переместился к кровати, сев на её край. Тоши же, оставаясь в том же положении, пристроилась сверху на коленях, чувствуя его возбуждение сквозь тонкую преграду из материи. Гриммджоу стянул уже и без того развороченный топ, жадно окинув тело голодным взглядом. — Ты же говорил, чтобы я к тебе больше не подходила, — напомнила Тоши, указательными пальцами дотронувшись до уголков его губ. Натянув их в улыбку, Тоши не переставала смотреть в его глаза, что горели похотью и гневом, которые, как ни странно, сейчас её успокаивали. — Считай, что сегодня у меня хорошее настроение и тебе позволено пребывать рядом. — Гриммджоу увернулся от её назойливых рук, но вот от губ, что дотронулись до маски пустого, языком очерчивая твердую материю, не удалось. — На вкус как кварцевое дерево, — Тоши зубами чуть поддела её край, словно проверяя на прочность. — Когда ты что-то делаешь, я чувствую себя подопытным кроликом, — пожаловался Гриммджоу, перехватив ту за светлые локоны и заставляя прогнуться в спине, прошелся языком по шее, отчего Орикава сильнее сжала его бедра со сдавленным стоном. — А тебе жалко утолить мое любопытство? — сверкнув лазурной голубизной, Тоши стянула накидку с плеч арранкара, дотронувшись губами до плеч, поднимаясь выше к шее, прижимаясь обнаженным телом к его торсу. Увлекая за собой синигами, Гриммджоу откинулся на кровать, беспардонно изучая её тело властными движениями, очерчивая каждый изгиб, пока Тоши не прекращала свою ласку губами. Тоши опустилась ниже, языком очерчивая кубики пресса к дыре пустого, проведя кончиком по её краю, от чего Джагерджак, прошипев, схватил синигами за волосы, но Орикава не прекращала свое исследование. Стянув ненужную ткань хакама, Орикава провела языком по вставшей плоти и вновь оседлала Сексту, прижалась к горячей плоти, дразня эспадовца. На что Гриммджоу, болезненно схватив её за бедра, заставил опуститься на пульсирующий член с глухим стоном. Оперешись о грудь Джагерджака, синигами, поглощённая слепой страстью, не переставала двигаться, пока Гриммджоу одной рукой задавал темп, а другой сжимал грудь, проделывая путь к шее и к губам, надавив большим пальцем. Тоши облизала пальцы, позволяя проникнуть в себя. Убрав руку, Гриммджоу резко перехватил синигами за затылок, перевернув ту и подмяв под себя, полностью заблокировав все движения, в диком исступлении продолжил двигаться, вырывая сладостные крики из приоткрытых уст. Царапины от ногтей Тоши регенерировали почти сразу, в отличие от тела синигами. Искусанные губы, засосы на растерзанной тонкой коже и множество царапин представляли собой одну живую картину на её теле. Гриммджоу, не переставая грубо двигаться, языком облизвывал ореол соска, болезненно прикусывая его, вырывая новые стоны-крики. Поднимаясь выше укусами-поцелуями к подбородку, болезненно целуя губы, терзая рот синигами под такт толчков. Покинув тело Тоши, Секста перевернул её на живот, заставив прогнуться и вновь войдя с рыком, намотав светлые пряди волос в кулак, продолжил терзать её плоть. Комнату наполнили крики вперемешку со стонами и рычанием. Безумие смешалось со страстью, полностью поглотив время и пространство. Сжав горло Тоши, Гриммджоу заставил прогнуться её сильнее, покусывая за ухо, пальцами чувствуя, как учащённо бьется пульс на хрупкой шее, одно легкое нажатие, и он может сломать её. Навалившись всем телом, Гриммджоу сильнее сжал синигами в смертельных тисках, покусывая за плечи и слизывая выступающую алую влагу. С последним отчаянным криком заполнившим комнату, любовники кончили в унисон. Тоши обессиленно рухнула на кровать, тяжело дыша, все еще чувствуя внутри себя наполненность, Гриммджоу с последними толчками наполнил её семенем, после чего синигами ощутила внутри пустоту. Джагерджак упал рядом, тяжело дыша, но с видом сытого кота, довольно скалясь. — Я могу это считать за наше примирение? — устало охрипшим голосом выдавила Тоши, приподнимаясь на локтях. На что Гриммджоу удивленно вскинул брови, явно забыв об их недавнем шуточном сражении. — Еще чего. Не забудь, ты мне еще желание должна. — Чего? — возмущению Тоши не было предела. — Я ведь тебе вернула должок еще в мире живых. — А я ведь не говорил, что это было мое желание, синигами. Прищурив глаза, Тоши хитро улыбнулась и, позволив себе дерзость, легла на грудь Сексты, на что он недовольно прошипел, но все же смирился, зарывшись пальцами в светлых локонах. — И когда же ты озвучишь свое желание? — Посмотрим, как представится удобный случай. Тоши обиженно надула губки и, обрисовывая пальцами кубики пресса, пробралась к дыре пустого, проведя подушечками по её краям, от чего Секста напрягся. «Стоит ли рассказывать Гриммджоу о моем открытии? Нет, не сейчас. Я просто хочу подольше побыть в этом отчаянном затишье перед бурей».