Встреча без прощания

      Минуты тянутся бесконечно долго в ожидании. Они, будто намеренно, издеваются, как карамель растягиваясь. Только сладость обрадует, принесет улыбку, а вот выжидание долгожданного времени сводит с ума.       И Леон уже не различает, промчался сейчас единый миг или же несколько минут. Все обрело одинаковую скорость, когда на душе паршиво и чувствуешь, как что-то скребёт в ней острыми когтями. Для Бастии теперь нет различий, день прошел или более — не заметит.       Все окружающие Леона друзья, да и мастер гильдии, знали, что дело не в депрессии, не в очередном споре с вечным соперником — Греем Фуллбастером, — не в подцепленной во время задания болезни. Дело было в совсем ином.       Болезнь, нагнавшая тоску, мучила уже давно, потому что она смотрит с почитанием и раскрытой нараспашку душой не на него, а на другого мужчину. Дело не в какой-то там инфекции, потому что переболеется-стерпится. Проблема Леона была серьезнее — он подарил сердце девушке, а она выронила его из таких красивых аккуратных ладошек, когда побежала вслед не за ним, за другим.       Такое хрупкое, покрытое в свое время тонкой корочкой льда сердце парня не выдержало, разбилось вдребезги. А сейчас так неприятно саднило, потому как проиграл Бастия вовсе не в споре.       Он, первый ученик Ул, дарил взгляды, полные любви. Он, за которым ухлестывали красавицы гильдии, ценил каждое прикосновение к ней. Он, вернувшийся из тьмы ненависти к Делиоре, помнил, какими мягкими являются локоны ее волос.       Ее возлюбленный, второй ученик Ул, избегал встреч, когда девушка неслась на всей скорости к нему, дабы не остыл приготовленный ею бенто. Ее возлюбленный, которому по душе драки, а не внимание женского пола, удирал наутек, стоило красавице постараться обнять его. Ее возлюбленный, спасший Леона из пасти заклятого врага-демона, не помнил, какого цвета пышные локоны и каким цветом сверкали ее глаза.       Леон бы все отдал взамен на то, чтобы хоть раз с той же заботой и любовью, что достаются при готовке не ему, она приготовила чудный бенто. Бастия бы свернул шею тому, кто сбегал от прекрасной дивы, и ни за что бы больше не позволил ей преклонять голову пред тем, кто недостоин. Блондин бы перетерпел все муки, лишь бы после встретить ее дома, чтобы ее схожие с цветом морской волны волосы были не собраны и спрятаны под головными уборами, которые она так любила. Он бы сам склонил к ее длинным, изящным ногам голову, лишь бы увидеть хоть частичку тепла в лазури ее дивных глаз.       Только Бастия сошел с дистанции, отрекся от чувств, которые в мечтах были приторно-сладкими. Он видел, что ей по душе отчужденность и холодность, а чрезмерного внимания она не жалует. Леон решился попробовать, сам задавался вопросом: взглянет ли она хоть глазком на него после этого поступка? Но ничего не изменилось. Он продолжал глядеть ей в затылок, за спиной тихо шепча: «Люблю».       Он потерял свою нимфу с лазурными глазами, но никогда не отречется от чувств.