Алиса предлагает Паше близость

Моя Алису, Паша был бережен в этот раз так, как никогда раньше. Хотя он и раньше был всегда крайне деликатен, когда мыл-ласкал Алису. Но сейчас он и вовсе не мыл, а только ласкал её кожу, словно снова боясь к ней прикоснуться. Всё время думая о том, что невольно причинил ей боль. И повреждения. Хоть и небольшие, хоть и «запрограммированные», предусмотренные природой, но всё же повреждения. — Пашенька… — Что? — Ну вот как мне было не отдаться тебе, раз ты так меня любишь? Я не могла не отдаться. Твоя давняя забота и нежность меня просто вынудили отдаться. — Да? Не знал, что заботой и нежностью я склоняю тебя аж отдаться мне. — Неужели совсем не догадывался, что я могу влюбиться в тебя из-за такой заботы? — Ну… я конечно хотел бы надеяться… Но не думал, что забота может так уж сильно повлиять на твою влюблённость. Не думал, что она так уж сильно вызывает желание отдаться. И заботился скорее потому, что у меня у самого была и есть потребность заботиться о тебе. Алис… Это же так приятно заботиться о любимой девушке. Растроганная искренними интонациями Паши Алиса решилась спросить: — А можно мне взамен тоже позаботиться о тебе? — Ты и так заботишься. И буквально недавно позаботилась обо мне самым восхитительным образом, позволив войти в тебя. …Да ещё и кончить в тебя же. — Я о другом… Я спрашиваю разрешение… трогать тебя в душе. — Алис. Ну ты опять об этом. Выяснили же уже всё. — Я помню. Просто мне очень хочется так же свободно ласкать твоё тело, как ты моё. И трудно поверить, что это так уж опасно. — Опасно, опасно. Уж поверь мне. Так что будь другом — не проси пока. Я бы и сам с радостью позволил тебе ласкать меня. Я улетаю от твоих лёгких касаний. Но пока нельзя. Ты же не хочешь, чтобы я тебя всё-таки изнасиловал? Тем более теперь, когда уже известно, что у тебя всё же есть внутри надрыв, который кровоточил. Уверяю, что активные фрикции пока не были бы приятны для тебя. — Насилие тут ни при чём. — Оно стало бы очень даже при чём, если бы я не смог бы остановиться, когда стало бы ясно, что это необходимо. — Но ты же смог бы… — А вот я не уверен, что смог бы. Даже если бы ты попросила. Даже если бы видел, что тебе уже больно… Да-да, не смотри на меня с таким сомнением. Не веришь? — Не верю. — А зря. Это я сейчас вроде добренький, когда более-менее владею собой. А если спущу тормоза, то сам не знаю, что могу натворить. — Ничего плохого. — Алиса, давай не будем проверять, хорошо? Даже если бы ты потом простила бы меня, то куда мне деться от собственных-то вины и совести? Что потом прикажешь делать, когда я опомнился бы? Как жить, зная, что я насиловал тебя сразу после дефлорации? Не смотря на то, что знал, что у тебя были надрывы. Что тебе было больно. Что это на годы может заморозить твою чувствительность из-за боли и обиды. Что это, наконец, может быть опасно и вредно для тебя. И покалечить тебя — повредить твои родовые пути! Так что лучше уж мы сейчас сделаем всё, как надо. Потерпим, когда надо. И зато скоро сможем совокупляться столько, сколько захотим. Вот тогда и соблазняй меня, как хочешь. Я только рад буду. Да что там — я и сам буду к тебе приставать и соблазнять тебя всё время. Зная, что тебе уже можно сколько угодно близости и что ты сама меня хочешь. — Ну хорошо. Я больше не буду приставать к тебе. Пока ты сам не скажешь, что уже можно. — Вот и хорошо. Не будем рисковать напрасно. Не надо тревожить твою ранку даже осторожными повторами, не говоря уже о неосторожных. А то боль приглушила бы чувствительность твоих нервов. А мне так хочется, чтобы ты скорее смогла получать удовольствие от фрикций. И сам оргазм. *** Паша замолчал, чтобы сосредоточиться перед тем, как трогать Там. Он погладил клитор и внутренние губы подруги, надеясь, что приятные импульсы помогут ему хоть немного смягчить болезненные ощущения в теле Алисы. Её ответная дрожь намекнула ему, что его старания не безуспешны. Но решиться потрогать «там» пока не получалось. Паша боялся, что в этот раз его прикосновение может причинить Алисе боль. Сама кровь давно смылась водой. И Паша надеялся, что необязательно «там» вообще прикасаться. Алиса заметила, что он медлит. И сказала: — Паш, я сама там помою, хорошо? — Хорошо. А то я боюсь, что тебе будет больно, если там сейчас трогать. — Нормально. — Я только сейчас понял, что боюсь увидеть, как у тебя там стало. После нашей близости. Если что не так — это же я… натворил. — Всё хорошо. Если захочешь посмотреть — сам убедишься. — Уже хочу. Лучше сразу, чем томиться от неизвестности. Ты закончила? — Да. — Тогда я отнесу тебя обратно. Я должен как можно скорее убедиться. *** — Убедился? — Ага… Нормально… — Ну вот. Больше не переживай. — Легко сказать. Постой. — Что? — Полежи ещё немного. Позволь мне ещё посмотреть. — Ладно. Паша, не переживай. Я же не после родов. Вот после родов в самом деле есть на что обратить внимание. — И плаценту осмотреть, и внутренние пути, и снаружи. А сейчас не о чем волноваться. — Да уж. Роды это в самом деле на порядок тревожнее. — Ну вот и не тревожься раньше времени.