26. Двойная жизнь
18 июля 2016 г. в 09:11
После первого соединения с Пашей чувствительность Алисы стала ещё выше.
И продолжала нарастать с каждым новым сеансом его ласк.
Алисе казалось, что она превратилась в комок нервов.
В сплошное ощущение.
Ощущение наслаждения от частых и длительных ласк Паши.
Раньше она была человеком, который много мыслит, а тело служит ему в основном для перемещения в пространстве и выполнения разных действий.
А теперь стало иначе.
Теперь её тело стало ещё и средством дарить Паше наслаждение.
Снова и снова.
Тело оказалось тем даром, который она может преподнести любимому в знак своей любви.
Зная, что этот дар для него весьма ценен.
Что он в нём нуждается.
Что он рад этому дару.
А ещё тело к своим прежним функциям прибавило новые.
Теперь оно стало служить ей ещё и в качестве источника наслаждения.
Особенно грудь и гениталии.
Паша словно включил их своими ласками и своим пристальным вниманием.
И теперь они проснулись и не просто были, а играли важную роль в её жизни.
Дарили ей и Паше наслаждение, помогали выразить и принять чувства.
Алиса зажила словно двойной жизнью.
В обычной жизни она прежняя Алиса — умница, способная и талантливая девочка.
А наедине с Пашей - новая Алиса. Алиса наслаждающаяся.
То есть уже не девочка, а женщина конечно.
Пусть всего раз женщина. Но женщина же.
Гимен уже разрушен, и она уже познакомилась с ощущением члена любимого в себе, приняла в себя его семя.
Как залог будущего зачатия.
Но пока она не привыкла воспринимать себя как женщину.
И поэтому сначала по привычке думала о себе как о девушке.
И только потом, хоть и быстро спохватившись, вспоминала, что теперь она женщина.
Пашина женщина. Его творение.
От этой мысли Алисе становилось теплее на душе.
И сладостно.
И в груди. И Там.
А во второй своей жизни, скрытой от посторонних, она была какой-то совсем новой, незнакомой ей самой Алисой.
И дело не только в том, что она теперь женщина.
Дело совсем в другом.
Алиса открыла в себе новое существо.
Наверное, психологи сказали бы, что это просто ещё одна субличность.
Суть этого нового существа была в том, чтобы дарить Паше наслаждение.
Обычная Алиса была как бы для всех.
Готовая служить всему миру, заботиться о нём, украшать его, в том числе светом своей души.
О том, что она немало украшает его и своим прелестным обликом, Алиса не думала.
Она пока слишком смутно это осознавала.
А вот эта новая, ещё одна Алиса была только для Паши.
Для того, чтобы быть объектом Пашиного желания.
И средством удовлетворения его желаний.
Позволять ему использовать себя для этого.
Алисе это было очень внове, в диковинку.
Она не ожидала, что может открыть в себе такое существо.
Что может настолько полно превратиться в существо, единственный смысл жизни которого — ласкать и позволять себя ласкать.
Но Алиса не возражала против пробуждения в себе такого существа.
Напротив, она встретила это открытие с любопытством и энтузиазмом.
И, когда Паша закрывал за ними дверь, полностью уступала своё тело этой новой субличности.
Алиса-прежняя отступала в сторонку, уступая место Алисе-новой.
Алисе-женщине. Пашиной женщине.
Тело которой становится влажным между ног уже в момент закрывания дверей.
Уже в предвкушении скорых ласк.
Женщине, которая думает только о том, чтобы быть для него источником удовольствия.
И которая счастлива принимать его ласки.
Для этой новой Алисы самым интересным и волнующим становилось то, с чего Паша начнёт раздевание.
С верха или с низа.
Сначала полностью разденет её или начнёт ласкать, оголив хоть немного.
Дотерпит или нет до того момента, когда разденет полностью.
Начнёт ласкать снизу или сверху.
Правый или левый сосок возьмёт в рот первым.
Поцелует сразу или после ласк сосков.
Посчитает или нет, что в этот раз они могут позволить себе полное проникновение.
Или решит ограничиться неполным и только снова раздразнит её.
А с первыми ласками и эти вопросы и мысли улетучивались.
Уступая просто ощущениям и эмоциям.
Иногда (не во время ласк) Алиса думала — не вытеснит ли эта новая чувственная субличность прежнюю Алису полностью.
Не станет ли доминирующей в её личности.
Не перестанут ли её, Алису, интересовать прежние дела.
Не сузятся ли её интересы до интимного общения с Пашей.
Когда она была с Пашей, то это казалось очень возможным.
И даже неизбежным.
Но потом, вне уединения с ним, всё возвращалось на круги своя. —
В круговороте обычных дел и забот Алиса снова умудрялась интересоваться прежними вещами.
И не менее толково, чем раньше, решала свои задачи.
Сама удивляясь тому, что ещё способна и делами заниматься, и довольно увлечённо интересоваться множеством вещей, кроме Пашиных ласк.
И даже ярче и эффективнее, чем раньше.
Жизнь не потеряла для Алисы своего очарования и за пределами Пашиной постели.
Хотя наедине с Пашей, при всём восторге от общения с ним, Алиса не раз ловила себя на странном ощущении.
Оно не казалось ей тревожным или неприятным.
Но на определённые вопросы наводило.
Это было ощущение, что она тонет.
Не в воде, конечно. Хотя какое-то подобие погружения в воду было.
Тонет в чём-то.
Но это не опасно, потому что она поддерживается в этот момент Пашей и его любовью.
А что было бы, если бы не его любовь?
Она утонула бы?
Или просто она тогда и не тонула бы вовсе?
Это было неизвестно.
И Алисе не очень-то хотелось узнать, каков ответ.
Не тонет пока — вот и славно.
И всё же Алисе казалось, что, если она перестанет ощущать любовь Паши, такую сильную и самозабвенную его любовь, как сейчас, то уже не сможет без неё жить.
Разве что существовать. Если сумеет.
А уж если она ощутит его неприязнь или холод, то тогда и вовсе рассыплется. Аннигилируется.
Алиса считала, что это неправильно.
Что нельзя становиться такой зависимой от приязни другого человека.
Что нужно оставаться самодостаточной.
Но пока она не представляла, как этого добиться.
Да и не сильно хотела добиваться.
Сейчас-то Паша её любит.
Во всяком случае, так ей кажется.
Ну, а больше ей ничего и не нужно.
Если когда-то будет иначе — тогда и ясно будет, что делать и как дальше жить.
Или неясно.
Впрочем, даже если она и не сможет жить без его любви — это уже не будет иметь для неё никакого значения.