Алиса предлагает Паше близость

— Знаешь, а вот пальцами я бы не отказался тебя ощупать. — А сейчас ты не это делаешь? — Нет. Я имею в виду — глубже ощупать. Внутри… Поласкать. — Пожалуйста. — Если прикосновения будут некомфортными — предупреди меня сразу, договорились? — Да. — Так… Член я сюда уже вводил… Значит, с пальцами должно быть ещё проще. — Паша, не переживай. Мне понравится. — Откуда ты знаешь? — Мне нравятся твои прикосновения. — Но это специфические… А ты уже пробовала сама вводить свои пальцы во влагалище? — Пока нет. — А почему? — Боялась. Но после тебя наверное перестану бояться. — Как странно. Себя ты боишься больше, чем меня? — Ну ты же уже был во мне. Лучше представляешь, как там внутри. — Ясно. Давай попробую ввести в тебя пальцы. То есть палец. Начнём с одного. *** Пашины пальцы скользнули по её телу вниз. Стремительно в начале, но замедляясь по мере приближения к цели. На клиторе они совсем было остановились. — Паш… ты собирался ниже. — Я помню… Паша преодолел последние сантиметры до входа. — Уже влажно, — прошептал он, обводя пальцем вокруг влажного от секреций входа. — Как обычно, — подтвердила Алиса. — Какое-то новое чувство от прикосновений к этому месту. После того, как я уже входил в него. Трогаю его, а сам вспоминаю, как растягивал это место членом. Тогда. Пятью днями раньше. Кожа тут такая тоненькая и нежная. И скользкая от твоих соков. — А какая она глубже? — Ещё нежнее. — Тогда как насчёт углубления пальцев внутрь? Раз там не менее нежно. — Сейчас… Не торопи… Слушай, а может я твой пальчик введу в тебя? — Нет, лучше твой. Через мой ты ведь ничего не ощутишь. — Да разве это сейчас главное. Зато ты сразу отдёрнуть сможешь, если что не так. — Уже не может быть не так. Да и мне спокойнее, когда ты сам туда вводишь что-то. А не я. Пусть даже свои пальцы. — Ладно, уговорила. Раз спокойнее, то… в общем, приготовься, любимая. Это конечно не вторжение членом, но тоже проникновение постороннего. — Ты давно уже не посторонний. Проникай. *** Паша сосредоточился на входе. Стал гладить круговыми и другими движениями. Алисина смазка очень помогала сделать прикосновения более приятными для обоих. Понемногу Паша вводил палец чуть поглубже. Буквально на миллиметр. Внимательно наблюдая за реакцией Алисы. Но она пока проявляла только расслабленность и удовольствие и слегка дрожала. Это подстегнуло Пашино нетерпение. И он позволил себе действовать более решительно, увеличив амплитуду движений пальца уже до полусантиметра. Так что скоро его палец полностью скрылся внутри Алисы. Заметив, что Алиса при этом стала дышать с большими паузами, Паша снова уменьшил амплитуду движений. — Не саднит здесь? — спросил Паша. — Нет, нисколько. — Внимательно послушай. Я осторожно ощупаю тебя пальцем внутри. — Нет-нет — не саднит. Паша с облегчением выдохнул. — Алис, каких моих движений тебе хотелось бы? — Любых. — Тогда я поглажу тебя здесь внутри. — Ты так добр ко мне. Паша вздохнул. — Ну когда же Алиса уже поймёт, что иначе и быть не может? И, нанеся её смазку на клитор, добавил к движениям пальца внутри поглаживания вокруг клитора с редкими точечными касаниями головки клитора. С удовлетворением отметив, что дыхание Алисы после этого стало чаще и сильнее, а её грудь и живот стали подниматься выше. Да ещё и в такт его движениям. Он стал дирижёром её дыхания. В чём Паша окончательно убедился после того, как пару раз сменил ритм и темп своих движений. Теперь, когда настороженное внимание могло отступить на второй план, на обоих накатило возбуждение от интимности положения. И неожиданно захватило их полностью. Палец внутри влагалища и его движения в нём — это оказалось тоже достаточно волнующе. Когда Алиса в очередной раз взглянула на Пашу и встретилась с ним взглядом, этот зрительный контакт заставил её задрожать сильнее от ещё больше усилившегося наслаждения. Ведь Паша видел и знал, что он с ней делает. И как она реагирует на его действия. Это очень усиливало её чувствительность. Настолько, что Алиса уловила в своих ощущениях новые оттенки. Значительно более сильного наслаждения, чем раньше. И более концентрированного по сравнению с прежним, схожим скорее с истомой. Новое наслаждение оказалось заметно более острым и сильным. Таким, что казалось, что ещё чуть-чуть — и… и что тогда? Её наслаждение возрастёт до оргазма? Сейчас Алиса убедилась, что в самом деле способна испытывать значительно более сильное наслаждение, чем раньше. Но это заставило её немного забеспокоиться. А вдруг в самом деле возрастёт не просто сильно, а до оргазма? И что тогда? Наслаждение и тем более оргазм — это конечно приятно. Но она ведь может утратить контроль над своими реакциями. А какими окажутся её личные реакции при оргазме — это пока неизвестно. Она лихорадочно в тумане вспоминала, какими бывают эти реакции — стоны, вскрики, судороги и так далее. И поняла, что она пока стесняется подобных реакций в присутствии Паши. Несмотря на то, что он-то наверняка знает, что такие реакции говорят об оргазме. И был бы весьма рад за неё и горд за себя. Что ему так быстро удалось вызвать у неё оргазм. От этих сомнений Алиса внезапно так покраснела, словно до этого момента ни разу не была в подобных откровенных ситуациях с Пашей. Не в силах выдерживать дальше откровенный и проницательный, хоть и поддерживающий взгляд Паши, Алиса прикрыла веки. Чтобы хоть немного сбавить остроту ощущений, усиленных зрительным контактом почти до предела. Хотя на этот раз ситуация в самом деле была существенно новая. И Алиса не чувствовала себя к ней готовой. Она и хотела бы порадовать Пашу и дать ему повод гордиться его искуссностью и его способностью вызвать у неё оргазм. И в то же время просто растерялась. Тем более что ей было трудно ясно соображать, когда от влагалища и живота по её телу распространялось такое блаженство. Она попробовала сосредоточиться на ощущениях от движений Пашиного пальца во влагалище. И поразилась тому, насколько они стали более чувственными за какие-то минуты. Наверное, потому что Паша освоился у неё внутри и совсем осмелел. Особенно когда убедился, что ей не неприятно и наоборот хорошо. Но больше всего Алису удивило то, что Паша явно поймал какой-то её личный ритм. — Самый оптимальный для неё режим ласк, поглаживаний и нажатий. Да ещё и каким-то образом догадался об этом. И теперь настойчиво, уверенно и безошибочно ласкал её, явно рассчитывая на максимальный результат. Явно надеясь, что в этот раз ласки могут привести к её оргазму. Алиса вдруг осознала, что всем лоном прижимается к скользкой от её соков руке Паши, влекомая потребностью в наслаждении, которое дарила ей эта рука. С одним ласкающим пальцем внутри и вторым на клиторе. И наверняка она давно так прижимается. И наверняка Паша весьма доволен такой её реакцией. Другой рукой Паша обнимал её. И когда только успел обнять? Точнее, почему она только сейчас это заметила и совершенно не помнит, когда он её обнял? Алиса поняла, что это обнимание позволяет Паше ещё больше ощущать все её вздрагивания. Все нюансы её реакций на ласки. Почему-то Алисе показалось, что её нынешнее положение напоминает ловушку. Да, она в ловушке. Хоть это и неточное сравнение. В ловушке собственного вожделения, влечения к Паше. В ловушке его заботы и нежности. Хотя она ни за что не хотела бы оказаться вне этой ловушки. — Боже, — услышала она взволнованный Пашин голос. — Боже, — повторил он. — Алиса, ну до чего же ты чувственная. Насколько чуткая к ласкам. Алиса поняла, что не может ему ничего на это ответить. Пока не может. Да и не знает пока, что ответить. Но тело само за неё ответило лёгким стоном. Словно привлечённый этим стоном, Паша чиркнул по её губам языком, опалив своим желанием. Алиса уж было собралась впиться в его сухие горячие губы в стремлении найти в его поцелуе опору. И смягчить сухость его губ. И найти спасение от удовольствия, ставшего в какой-то момент невыносимым. Но она не уловила, в какой именно. Если получится найти спасение. Хотя получиться могло и наоборот. И даже скорее наоборот. Алиса так и не узнала, как получилось бы, если бы они поцеловались в этот момент. Если бы их губы соединились. Потому что губы Паши неожиданно отдалились от её губ. И не успела она ощутить разочарование от этого, как его губы уже сомкнулись на её соске. И стали со всей нежностью посасывать его. Со всё возрастающей жадностью. Ощущение сухости губ на соске смягчилось появлением слюны. И больше Алиса ничего не помнила. Эта новая ласка стала для её сил последней каплей.