Человекология. Дракон и рыцарь

Рядом с весело полыхавшим костром сидел Алан и задумчиво смотрел в огонь. Гресс мысленно попробовал произнести имя своего поклонника. Алан… Не слишком длинное и вычурное, как можно было бы ожидать. Рыцари любили придумывать себе прозвища позаковыристей, чтобы сразу было понятно, насколько героичная личность его носит. Гресс окинул взглядом фигуру, которая на фоне костра выглядела сгустком мрака. Полностью уйдя в свои мысли, Алан сидел, не двигаясь и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Растрепанные волосы создавали вокруг его головы нечто похожее на ореол. «Вокруг пустой головы», – напомнил себе Гресс, чтобы сбить это чересчур лиричное настроение, и тихо рыкнул. Рыцарь, до этого не замечавший чужого присутствия – Гресс, несмотря на свои размеры, умел при желании подкрасться незаметно, – вздрогнул и, вскочив на ноги, обернулся. – Господин… Гресс… Дракон выбрался из кустов на поляну и обернувшись понял, что теперь у извращенца появилась новая дорога к его пещере. Раньше ему этот кустарник приходилось обходить. Может, глупость заразна? Гресс с подозрением покосился на рыцаря, который, не заметив этого взгляда, продолжал сиять широкой улыбкой. И чему он так радуется? – Вы чего-то хотели? Дракон задумчиво постучал хвостом по земле, еще больше утоптав новую тропу. Направляясь сюда, он как-то не потрудился придумать подходящее объяснение для своего позднего визита, и теперь не знал, как ответить на такой вроде бы простой вопрос. Ну не говорить же о том, что он начал волноваться, когда сегодня извращенец не появился у пещеры? – Тебе нравится смотреть на огонь? – вместо этого спросил Гресс. – Очень. – Почему? Алан снова обернулся к костру, но теперь дракон стоял так, что мог видеть, как играют на его лице отблески света. Сейчас зеленые глаза рыцаря казались почти черными. – Однажды… – Гресс вздрогнул. Молчание затянулось, и он уже не рассчитывал услышать ответ на свой вопрос. – Давно. В детстве. Я видел в огне камина саламандру. Дракон удивленно посмотрел на собеседника, не в силах поверить в то, что тот говорит. Саламандры не любят человеческих домов. Они вообще предпочитают дикое пламя лесных пожаров. – Она была такая красивая, такая живая. Я потянулся к ней… – Где, спрашивается, были твои родители? – проворчал Гресс. Алан поморщился и на некоторое время замолчал, видимо, вспомнив этих самых родителей или их реакцию на столь легкомысленную выходку. – Меня еле успели поймать,– наконец продолжил он. – Я обжег руку… – Кто бы сомневался… – … но я успел дотронуться до кончика ее хвоста! – Так тяга к чужим хвостам у тебя с детства? – ухмыльнулся Гресс, но тут до него полностью дошел смысл сказанного. – Ты лжешь! – Нет! – Алан резко обернулся и упрямо посмотрел на дракона. Он, казалось, был полностью уверен в своей правоте. – Значит, тебе показалось, – чуть смягчил формулировку Гресс. – Этого не может быть! – Нет, я дотронулся до нее! Ну, что тут скажешь? Гресс точно знал, что этого быть не может, потому что не может быть никогда. Он мог вспомнить не больше десятка имен тех, кто когда-то удостаивался подобной чести. И все они уже давно умерли! Поверить в то, что первый встречный рыцарь окажется Избранником саламандры, было непросто. – Упрямый мальчишка, если бы это было так, то пламя больше никогда не смогло бы тебя обжечь! Алан открыл рот, чтобы ответить, но не проронил ни звука. – Вот видишь, – обрадовался Гресс. – Вспомни, ты же обжигался? – Только обо что-нибудь горячее. – Ну да, люди обычно не суют руки в огонь… – дракон покосился на собеседника.– За исключением полных идиотов. Рыцарь посмотрел на него с обидой, но тут на его лице отразилась что-то похожее на озарение. Гресс подумал о том, что в кои-то веки в голову извращенца, кажется, заглянула здравая мысль. Может, и спорить больше не будет… В этот момент дракон понял, что с определением «здравая» он поторопился. Алан быстро присел у костра и не раздумывая сунул руку по локоть в огонь. Гресс даже пикнуть не успел. Ему оставалось только не веря своим глазам смотреть, как лижут языки пламени человеческую плоть, не оставляя на ней следов, будто ластятся, прося, чтобы их погладили. «Хорошо, что хоть рукав короткий, иначе бы остался без рубашки», – рассеянно подумал дракон. Опомнившись, Гресс поднял лапу и оттолкнул Алана от огня. Силы удара он, конечно же, не рассчитал, и рыцарь, пролетев несколько шагов, упал на спину. – Ты с ума сошел?! – зарычал дракон, которому очень хотелось схватить Алана и начать трясти его. Он не поддался этому желанию только из-за опасения, что просто убьет случайно извращенца. – Зачем ты это сделал? – Я вам верю. – Веришь?! – Гресс задохнулся от ярости и прикрыл глаза, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. – Причем тут это? – он снова посмотрел на свое личное наказание. – Тебе могло просто показаться, что ты дотронулся до саламандры! Ты мог принять желаемое за действительное! – Вы за меня волнуетесь? Дракон резко замолчал. Весь его гнев куда-то подевался, оставив после себя усталость и недоумение. Не мог же он действительно волноваться? – Вы похожи на нее,– сказал Алан, поняв, что не дождется ответа на свой вопрос. – Хотя нет, вы лучше. Гресс втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы и опять закрыл глаза. Досчитав до десяти, он молча развернулся и направился к пещере. Все это неправильно! Его соплеменники всегда почитали саламандр – духов огня. Того самого огня, который отличал любого дракона от огромной летучей ящерицы. Огня, который считался продолжением души дракона. Извращенец даже не понял, что сказал. Он сравнил Гресса с божеством! Нет, драконы не поклонялись саламандрам, но это было самое близкое определение в человеческом языке для духов огня и того, что они значили для драконов. Конечно, иногда Гресса из-за его окраса сравнивали с саламандрой, но это всегда была грубая неприкрытая лесть. А извращенец верил в то, что говорил, в этом Гресс мог поклясться. Сейчас ему как никогда хотелось просто улететь и спрятаться, чтобы никто не увидел его смущения. Он остановился и услышал, как позади него хрустнула ветка. Конечно же, это чудо в доспехах плелось за ним!.. – Вы обиделись? – Нет, – Грессу не хотелось лгать, но и объяснять человеку причину своего бегства – иначе это не назовешь – он не стал бы даже под пытками. Извращенца нужно было отвлечь, иначе он не успокоится. – Значит, я не могу тебя сжечь? Дракон задумчиво пыхнул себе под нос, а Алан замер прямо перед его мордой и широко улыбнулся. Грессу это не понравилось. Интуиция подсказывала ему, что теперь извращенец потеряет последний страх. Стыда и совести у него и так никогда не было. Дракон хмыкнул и, наклонившись, провел огромным шершавым языком по лицу рыцаря. Темная челка извращенца намокла и встала дыбом. Алан от удивления широко распахнул глаза и только удивленно моргал. Но что самое главное – он делал это молча! Удовлетворенный полученным результатом, Гресс повторил процедуру облизывания. – Зато я все еще могу тебя съесть. – Вы же не едите людей, – чуть придя в себя, хрипло прошептал рыцарь. – Для тебя я, так уж и быть, сделаю исключение.