Октябрь, 1927 год
Мужские руки коснулись ее тела, без стеснения проникая в самые интимные места. Татьяна ощущала боль. Грубые пальцы царапали ее нежную кожу, впивались в нее, словно пиявки. Она ощутила, что по пояс сидит в горячей воде. Мужчина взял с края ванной мочалку, пропитал его мылом и провел им по телу Татьяны, продолжая гладить ее кожу одной рукой. — Вот, теперь ты отогреешься и станешь чистой и красивой. Я стараюсь не трогать твои царапины, но их нужно хорошенько промыть, чтобы избежать заражения, — его голос звучал бархатно, и девушку, наконец, поняла, кто перед ней находится. Это оказался Петр. Мужчина ласково провел рукой по ее ресницам: — Мыло попало, извини. Теперь можешь открывать глаза. Девушка послушалась и почувствовала легкое покалывание на глазном яблоке. Все было белоснежным и буквально сверкало, и она смотрела на мужа через полуоткрытые глаза, боясь ослепнуть от непривычно яркого света. Петр с улыбкой посмотрел на нее и погладил ее мокрую щеку. — Ты смотришь на меня так, будто видишь впервые в своей жизни, — с иронией произнес он и продолжил отмывать жену от грязи. — Петр, — прошептала она и громко ахнула, сжимая голову ладонями. — Что произошло? — Тебя нашли соседи около подъезда, ты потеряла сознание. Врач заверил меня, что ничего серьезного, только пара синяков. Ты бредила пару часов. Никак не хотела приходить в себя. Татьяна с сомнением и недоверием посмотрела на мужа, ища на его лице эмоции, выдававшие его настоящие мысли. Но он был спокоен и доволен собой. — Ты так спокойно это говоришь, — прошептала Татьяна и прижала руку к голове, ощущая неприятную пульсирующую боль. — Ничего не помню. Она взглянула на свои руки и заметила крупные кусочки земли под ногтями, что вызвало вспышки воспоминаний, быстро сменяющих друг друга: выстрел в полицейского, выкопанная могилу и католический собор, погруженный в густой туман. Эти образы были такими яркими и живыми, что девушка вздрогнула, будто услышала громкий звук, и снова ощутила сильную головную боль. — Я не могла оказаться здесь, — она с ужасом посмотрела на беззаботное выражение лица мужа. — Это невозможно. Какое сегодня число? — Мы виделись в полицейском участке вчера утром. Ты не помнишь? — Это было пару дней назад. — Нет, моя хорошая, это было вчера утром. Ты, кажется, еще не до конца пришла в себя… — с улыбкой сказал он и, встав с колен, подошел к двери. — Я пока оставлю тебя, грейся. Приготовлю что-нибудь поесть, — сказав это, он тихо вышел из ванной и осторожно закрыл за собой дверь. Как только он оставил ее одну, девушка выскочила из воды. Ее ноги дрожали, словно струны, по которым музыкант прошелся пальцами. Взглянув в зеркало, она с трудом узнала саму себя. Кожа покрылась ссадинами и синяками. Что же с ней произошло? Татьяна хотела верить словам Петра. Может, она действительно упала на улице? В ее сознание вновь ворвались картинки из прошлого. Башня церкви, уродливые лица существ, гонявшихся за ней. Это не могло быть правдой. Но почему на ее теле остались следы этих ненастоящих событий? Неужели то, что она увидела, было реальным? Все, что она всю жизнь отрицала, презирала… — Допустим, я действительно упала с той башни, но… почему я выжила? — спросила она сама себя, осторожно прикасаясь к синякам. К глазам подступили слезы, вызванные страхом, который охватил ее так внезапно, что тело начало дрожать, будто его облили ледяной водой. Татьяна осторожно обхватила плечи и села в углу ванной комнаты, поджав ноги. Ей было непривычно видеть свое тело в таком состоянии, что собственная нагота начала смущать ее. Глотая медленно текущие слезы, она смотрела на движение остывающей воды, пытаясь понять, что с ней произошло за последние дни. Но в голове царил хаос, анархия, и она хотела просто разбить свой череп о край раковины, чтобы уничтожить этот мысленный беспорядок. Она должна понять, во что ей следует верить и что делать дальше. Но она боялась понимать, боялась узнать правду, за которой так долго гналась. Может быть, стоит притвориться, что все произошедшее — плод ее воображения? Ведь это поставит все на свои места. И больше не будет ничего необъяснимого и нелогичного. Она хотела так поступить. Но яркость тех образов, все еще раздававшихся в голове, не отпускала девушку, не давала утратить веру. И она поверила в них еще сильнее. И эта вера была единственным ценным, что у нее осталось. Единственное, что призывало идти дальше. — Я должна найти Ричи. Если все эти воспоминания реальны, то он сможет помочь мне убедиться в этом.***
Татьяна вышла из ванны и накинула на плечи черный шелковый халат. Она постояла немного, наслаждаясь прохладой в квартире, и направилась на кухню, где услышала шум на обеденном столе. Петр стоял спиной к ней и нарезал овощи ножом, превращая их в салат. На плите что-то булькало и приятно пахло, а чайник слегка посвистывал. Татьяна была удивлена. Она крайне редко видела мужа занятым на кухне. За все восемь лет их брака она почти не знала, чем занимается Петр, что ему нравится и что он умеет. Они чаще всего виделись только вечером, и он даже не дарил ей поцелуя на ночь. Их интимная жизнь была редкостью, происходила пару раз в год, и каждый раз была для нее особенной. Она не решалась говорить с ним о ребенке, потому что он явно не хотел этого. Ее мечты о счастливом браке с мужчиной, которого она пыталась полюбить, развеялись в пух и прах еще четыре года назад. Их брак существовал по инерции. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Петр без эмоций и скинул нарезанные овощи в тарелку. — В холодильнике не было много выбора, но я постарался приготовить обед из того, что было. Если что, твой портсигар лежит в комнате, ты забыла его на столе. Не знал, что ты все еще пользуешься его подарком. — Ты впервые говоришь об этом. — Тебе не нравилось, когда я произношу его имя. Но вот только из-за него ты стала детективом, хотя получила образование по другой специальности. Твоя мать была против, она хотела, чтобы ты была журналистом. Я полюбил тебя как умную и начитанную девушку. Но ты потеряла свой талант ради него. — Ты хочешь об этом говорить? — Да, — резко повернулся Петр и отбросил нож в сторону, но сделал это осторожно. — Я был в шоке, увидев тебя в таком состоянии. Ты играешь с огнем. — За все восемь лет нашего брака ты впервые проявляешь заботу. Спасибо, — сказала Татьяна безразлично и направилась в свою комнату. — Мне надо переодеться и отправиться в участок. Поговорим за ужином. Татьяна укрылась в своем халате и закрыла дверь за собой. Петр вздохнул и продолжил готовить еду, время от времени поглядывая в сторону спальни.***
В зале судебного заседания собралось много народу, превращая просторное и светлое помещение с деревянной отделкой в тесную комнату, наполненную запахом пота и пыли. Люди оживленно обсуждали, указывая пальцами в сторону двери, за которой находилась личность, привлекшая их внимание. В окне можно было увидеть полицейских, пытающихся остановить нашествие прессы, желающей запечатлеть громкий судебный процесс. Внезапно зал заполнили недовольные крики. Под сопровождением полиции в зал вошла Анна, шедшая с опущенной головой. Люди кричали «Убийца! Ведьма!», но полицейские свистели в свои свистки, пытаясь успокоить собравшихся. Большинство замолчали и с открытыми ртами изучали подсудимую, сидящую рядом с адвокатом. Появилась фигура судьи в черной мантии. Это был пузатый лысеющий мужчина с кудрявыми бровями. Судья сел в свое кресло и оглядел присутствующих, игнорируя подсудимую. Постучав молоточком и призвав к тишине, судья открыл папку и зачитал обвинение. «Мисс Анна Стрингини обвиняется в убийствах семи человек, совершенных в Психиатрической лечебнице имени Доктора Ломана, где она работала больше восемь лет. Госпожа Стрингини приговаривается к пожизненному заключению в колонии строго режима без права на помилование. Психические отклонения у обвиняемой не были обнаружены, что указывает на осознанность ее преступлений. И на этом объявляю наше заседание закрытым. Спасибо всем.» Как только судья произнес эти слова, зал заполнился криками недовольных, которым не понравилось решение суда. Однако, полицейские быстро успокоили бунтующих, и вскоре напряжение среди присутствующих немного снизилось, хотя оставалась напряженная обстановка. Анну окружили охранники, чтобы предотвратить ее возможное нападение со стороны ненавидящих ее людей, но она не проявляла страха и была готова к любым последствиям. Внезапно появились репортеры, ослепляя всех вокруг яркими вспышками фотоаппаратов и навязчиво задавая Анне вопросы. Однако, полицейские не позволяли им приближаться к обвиняемой и обеспечили ей безопасный выход из здания, хотя были моменты, когда журналисты почти схватили пожилую женщину, которая начала нервничать из-за шума возбужденной толпы. Рядом с Анной шел адвокат, прикрывая лицо кожаным портфелем, и они шептались, но никто не мог понять, о чем именно они говорили.***
— Заходите, мисс Хапперт. Только не долго. У меня скоро заканчивается смена, — сказал полицейский, проводя Татьяну в одну из тюремных камер полицейского участка. Внутри на узкой койке, покрытой клопами и пылью, лежал парень со светлыми волосами, аккуратно уложенными на его лицо. — Я буду неподалеку, если что. Татьяна кивнула тому в знак благодарности и, глубоко вздохнув, присела на корточки рядом со спящим парнем. — Ричи, просыпайся, — прошептала она, убирая прядь волос с его лба. Парень простонал во сне и открыл глаза, полные страха, но когда увидел, кто перед ним, резко вскочил и сел на койку, радостно восклицая: — Боже, я думал, что больше никогда не увижу тебя. — Я здесь, Ричи, — с улыбкой прошептала та, оглядываясь по сторонам. — Они сказали, что ты не хочешь меня видеть, — прошептал он, с любовью глядя на нее. — Кто сказал? — Себастьян Моран, твой напарник. — Не обращай внимания на него. Ему нельзя верить. Ты помнишь, что произошло около госпиталя два дня назад? — Да… Я убил полицейского, который напал на вас, — тихо ответил парень. — Я думала, что схожу с ума, — ахнула Татьяна, сжимая голову руками. — Все это было реальным! Ты не представляешь, как я рада. — Ты радуешься этому? — непонимающе посмотрел на нее тот. — Я понимаю, что это может показаться странным. Но со мной уже однажды происходило нечто подобное… Восемь лет назад. И я будто вернулась туда вместе с тобой. Я не знаю, что я тогда видела. И я отказывалась в это верить все эти годы. Но это было не просто галлюцинацией. Это было что-то большее. Именно об этом хотел рассказать Доктор Ломан! Тот, кто его убил, боялся, что я узнаю правду. Но я должна разобраться, Ричи. И ты мне нужен. Расскажи, почему ты искал меня? Что с тобой происходило? — Ты действительно хочешь знать? — Да, наша встреча была не случайной. — Хорошо… Я расскажу, — Ричи сел на койку и скрестил ноги. — В детстве меня мучили кошмары, все началось много лет назад. Во сне я просыпался в незнакомом большом доме, в разных его местах. Я ничего не помнил, не знал, кто я и что со мной произошло. Изучая то место, я все больше погружался в его мир. Раскрывал его тайны. Но при прохождении мимо зеркала, я видел в отражении незнакомое лицо. Я был другим человеком. Сначала эти сны просто пугали, родители не воспринимали их всерьез. Спустя год кошмары стали еще более пугающими. Дом наполнился зловещей музыкой, а на улице появлялись тени, следящие за моими движениями. Я начал бояться спать. И в один момент я не спал целую неделю, меня даже хотели отвести к психиатру, так как в школе мне было трудно учиться, сверстники перестали со мной общаться. Я стал изгоем. И все из-за них. Из-за кошмаров. Но дом не позволил мне убежать, он забрал меня снова. И во сне на меня напали два монстра. Они были похожи на людей, их лица были изуродованы, глаза отсутствовали. Я убил обоих кухонным ножом. Утром обнаружил своих родителей мертвыми. На них не было следов насилия. Следователи посчитали, что их задушили ночью. Так как в квартире в момент убийства никого, кроме меня, не было, то все подозрения легли на меня. И дело закрыли. Меня признали невменяемым и отправили в психиатрическую клинику доктора Ломана. Никто мне не верил, никто не слушал мои рассказы. И только Анна поверила мне. — Анна… — задумчиво прошептала Татьяна и стала ходить по камере, размышляя вслух. — Тот дом, который ты видел во сне… Ты так и не смог узнать, что это было за место? — Смог. Это была психлечебница Чарльза Ломана, куда меня и отправили. И мои кошмары словно стали реальностью. Только на этот раз я был там не один. — Ричи, мы должны вернуться туда. Я знаю, что у тебя связано много плохих воспоминаний с этим местом, но мне необходимо понять… Ты понимаешь меня? — Что ты думаешь там найти? — Я хочу найти правду. Но ты должен быть честен со мной, это единственное условие, чтобы ты смог выйти из-под стражи.