Август, 1919 год
Татьяна была оглушена рокотом от выстрела. Через мгновение, когда гул в ушах стих, она осторожно открыла глаза и увидела перед собой до смерти напуганного мужчину, который целился в нее из пистолета, готового упасть из его дрожащих рук в любую секунду. Татьяна посмотрела на свою грудь, почувствовав странное покалывание, и заметила круглую дырку в своем костюме, обугленную по краям. Послышался звук ударившегося о землю металлического предмета и странный стон, полный ужаса и негодования. Татьяна перевела взгляд на мужчину, который трусливо отступал к двери. Кожа этого человека покрылась обильной испариной, которая ручьями стекала вниз и блестела в тусклом свете керосиновой лампы. Его глаза были широко раскрыты, и девушка на мгновение подумала, что его глазные яблоки могут вывалиться из орбит и скатиться к ее ногам. — Нет, — прошептал он. — Этого не должно было произойти. Татьяна подошла к пистолету на полу и оттолкнула его ногой, чтобы у мужчины не было соблазна снова взять его. Затем она нацелила свое огнестрельное оружие на мужчину, не отводя прицела. — Не двигайтесь, — прорычала она и сделала пару шагов к нему. — В вас обитает скверна, скоро она придет в этот мир и отравит своим ядом, — едва слышно произнес он, держа руку у сердца. Мужчина упал на колени и пополз к пистолету, но получил удар по животу от девушки, что вынудило его отступить. — Я сказала не двигаться! — прокричала Татьяна. — Еще одно движение… Мужчина зарыдал навзрыд, что-то шепча себе под нос, затем его глаза устремились к потолку. Он выпрямился, сложил ладони в молитве, его губы хаотично двигались, складывая странные фразы на незнакомом Татьяне языке. Девушка перешагнула через мужчину, открыла дверь и вышла наружу, с жадностью вдыхая свежий воздух. Она посмотрела на мужчину и закатила глаза, не зная, что с ним делать. Татьяна вздохнула и убрала пистолет в кобуру под пиджаком. Необходимо сообщить Себастьяну о произошедшем. Он, безусловно, удивится поведению этого мужчины. В этом месте происходит нечто загадочное, что оставляет свой след на всех, кто был здесь в день трагедии. Но что могло быть причиной этого? Она прикоснулась к дырке на своем пиджаке. Ткань в этом месте была прожжена насквозь, будто к ней приложили зажженную сигарету. Как она могла появиться? Неужели пуля отрикошетила и задела ее? Но тогда бы осталась царапина на коже. Внезапно странный продолговатый звук разнесся по долине. Татьяна взглянула в сторону моря, противясь дувшему прямо в лицо морскому бризу. Над морской поверхностью висел густой туман, который стремительно проникал на сушу. Разрезая его, словно нож масло, к берегу медленно приближался длинный силуэт некого крупного объекта. Татьяна приблизилась к краю скалы и поняла, что это был огромный океанский лайнер. Пароход издавал гудки с одинаковой периодичностью, словно звал на помощь. Но почему он направлялся именно сюда? Ближайший порт был довольно далеко отсюда. Что произошло на борту? Татьяна поняла, что ей нужно найти Себастьяна как можно скорее.***
Себастьян шел по берегу, рассматривая следы, оставленные потерпевшим крушение судном. Большинство следов было смыто во время последнего шторма, но некоторые сохранились. Днище судна разрезало береговую почву, создав глубокое ущелье, уже полностью затопленное водой. На глинистой почве остались размытые следы человеческих сапог, возможно, полицейских, которые прибыли сюда в первый день трагедии. Больше никаких новых улик или предметов. Все оставалось на своих местах, кроме самого судна, которое бесследно исчезло среди этих неспокойных морских волн. Была странность, которую он заметил. Буквальная остановка времени. Он помнил, что они прибыли сюда почти к самому закату, и к этому моменту солнце должно было скрыться за горизонтом. Но оно продолжало находиться в прежнем положении на небосводе, не сдвинувшись даже на миллиметр. Себастьян надеялся, что из-за раздумий он просто потерял способность ориентироваться во времени, и прошедшие пару минут воспринимались как несколько часов. Но подобное с ним происходило впервые. Себастьян снял с головы шляпу и платком вытер пот со лба. Он не понимал, как ему быть. Расследование внезапно зашло в тупик, из которого невозможно найти какой-либо выход. Можно было отправиться в ближайший порт, наивно надеясь, что судно действительно отбуксировали туда со всеми имевшимися на нем дырами. Но это смешно, так как корабль не смог бы добраться туда. Себастьян сел на камень, уставившись на море. Над водой плыл густой туман. Из-за высокой влажности воздуха одежда буквально промокла насквозь, было тяжело дышать. Мужчина посмотрел на свои измаранные глиной сапоги и обреченно вздохнул. В голове творился самый настоящий хаос. Он пытался сложить в голове хотя бы одну логическую цепочку, но все мысли буквально разбегались друг от друга, и составить какой-либо вывод оказалось невозможно. Из раздумий его вывел внезапно возникший пронзительный гул, его источник находился где-то в море, на достаточном отдалении от берега. Но, судя по его интенсивности, исходил от достаточно крупного объекта. Скорее всего, это был океанский лайнер. Через некоторое время туман рассеялся перед приближающимся кораблем. Огромное судно имело длину около двухсот пятидесяти метров, что поражало воображение. Корабль был оснащен четырьмя дымовыми трубами и достигал в высоту примерно сорок метров. Лайнер издал еще один пронзительный гудок и начал медленно поворачивать, разворачиваясь к берегу правым бортом. — Что за чертовщина? — прошептал Себастьян, заворожено наблюдая за происходящим. Лайнер приблизился довольно близко, поэтому появилась возможность разглядеть его название, написанное слегка выцветшими золотыми буквами. — «Лузитания», — дрожащим голосом прошептал Себастьян и чуть не упал на землю, так как почувствовал, что ноги попросту перестали держать его и самопроизвольно сгибались в коленях. — Нет, этого не может быть. Мне это просто мерещится. Мужчина резкими движениями потер глаза, пытаясь отогнать столь будораживший сознание мираж, но даже после этих манипуляций пассажирский лайнер не исчезал, а продолжал на маленькой скорости двигаться вдоль берега.***
Джордж наблюдал за ними со второго этажа одного из заброшенных домов. Мужчин было четверо. В их руках было огнестрельное оружие, это Джордж заметил сразу. Легкие револьверы серебристого цвета, одного выстрела хватит, чтобы человеческий череп разлетелся на ошметки. Свет их фонарей огибал огромную площадь земли. Джордж в панике осмотрел помещение. Тут находилось много старомодной мебели, фарфоровой посуды, на стенах висели большие картины. А в самом дальнем углу располагалась разбитая витрина, на полках которой лежали какие-то металлические предметы. Майлз подошел ближе. На его удивление, это оказалось холодное оружие, довольно старое и украшенное интересными декоративными элементами. Ржавчина не тронула ни один предмет. Среди всего этого молодой человек разглядел серебряный топор с массивной ручкой. Он сразу же привлек его внимание. Ему нужно оружие, это однозначно. Стальные клинки и ножи слишком малы и против пуль ничего сделать не смогут, а топор больше и тяжелее, им невозможно промахнуться. Джордж не знал, сможет ли использовать его в действии, но с ним ему будет гораздо спокойнее. Если его убьют, то он сможет, хотя бы, дать небольшой отпор. Джордж едва слышно подбежал к окну и, прижавшись к стене боком, начал наблюдать за обстановкой. Трое из вооруженных мужчин скрылись за соседними домами, но свет их фонарей был виден даже издалека. А один из них стоял прямо под окном и спокойно глазел по сторонам. Если Джордж издаст хотя бы малейший шум, то этот тип тут же засечет его, и бежать будет некуда. Джордж набрал в легкие побольше воздуха и устало прикрыл глаза, слыша, как сердце бешено бьется. Что ему делать? Сидеть до бесконечности нельзя. Они знают, что он где-то здесь. Эти парни чуют его, хотя пока не могут найти источник запаха, но это лишь вопрос времени. Молодой человек ощущал, как ярость медленно, но верно заполняла организм, постепенно вытесняя страх. Чтобы ужас навсегда исчез из сознания, было достаточно подумать о Ломане, человеке, который внезапно стал ему ненавистнее всех людей на планете. Он начал мечтать о том, чтобы вонзить лезвие топора в его седой череп, выдернуть головной мозг наружу и растоптать подошвой своего ботинка. У него текли слюнки от одной лишь мысли об этом. И он хотел воплотить эти запретные мечтания в реальность как можно скорее. Этот старик не мог уйти далеко, колеса оставили слишком много следов, найти того будет не так уж и трудно. Нужно лишь разобраться с его людьми. — О чем я думаю? Я не хочу убивать… Я не смогу… — стиснув зубы, прошипел он. — Ты сможешь, — прошептала Она своим заботливым старческим голосом. — Всего лишь один удар. Он даже не успеет ничего почувствовать. Вспомни, для чего ты здесь. Доктор Ломан предал тебя, предал твою семью. Отомсти же ему, жестоко и бесчеловечно. Знаю, ты жаждешь этого. —Этот голос… Я слышу тебя… Почему? — сжал голову руками тот и замотал головой в разные стороны. — Я слышу тебя! Я не хочу… Оставь меня в покое! Он на короткое мгновение лишился слуха, все вокруг поглотил странный гул, который молодой человек изо всех сил пытался перекричать, но тот был настолько сильным, что парень попросту перестал слышать свой голос. Джордж истерично орал, не контролируя голосовые связки, словно те ему не принадлежали вовсе. — Он здесь! — раздался крик снаружи. Молодой человек в мгновение пришел в себя и с ужасом осмыслил, что выдал свое местоположение. В панике оглядываясь и задыхаясь от волнения, он прыгнул в сторону, спрятавшись за диваном, но затаиться уже вряд ли удастся. Его нашли. И изменить это уже не было возможности. — Ты уверен, что слышал его здесь? — раздался один из голосов где-то на первом этаже. — Да, черт возьми! Глянь! Следы. Он побежал на второй этаж! Джордж сжался и, затаив дыхание, начал слушать, как трое мужчин быстрым шагом поднимались по лестнице. Стук их сапог был настолько громок, что можно по ошибке подумать, что вооруженных парней, как минимум, десять. Через короткий промежуток времени комната была озарена ярким светом фонарей. — Эй! Выходи. Мы знаем, что ты здесь! От нас не спрячешься. Джордж двумя руками сжал пистолет и прижался к задней части дивана. Когда луч света начал стремительно приближаться, парень резко выскочил и начал стрелять на поражение. Он абсолютно не отдавал отчет о своих действиях. Палец нажимал на курок практически автоматически, вынуждая пули вылетать наружу и пронзать все на своем пути. Мужчины тут же спохватились и бросились в укрытие. Вражеские выстрелы за считанные секунды изрешетили некогда великолепный диван, затем уничтожили блестящий фарфор на кофейном столике, близстоящий торшер, оставив после всей этой аристократической красоты одни лишь ошметки. Осталось два патрона… Два выстрела. Джордж обессилено опустил пистолет и прижался к полу, так как спинка дивана уже напоминала сито. Противники явно осознали, что у их жертвы не осталось средств для ведения боя, и стали постепенно выходить из укрытия. — Ты не можешь сдаться. Эрван нуждается в тебе. Только ты сможешь его спасти, — произнесла Она. — Убей их. Убей каждого, кто встанет на твоем пути. Убей! — Как? Как?! — сквозь слезы прокричал парень и вновь сжал голову руками. — Позволь мне взять ситуацию в свои руки. Позволь мне помочь тебе. У тебя не так много времени на размышление. Мне нужно лишь твое согласие. — Я… Я согласен, — прошептал он. Джордж попал в поле зрения вооруженных солдат, и те продолжили выстрелы. Молодой человек резко поднялся на ноги и прожег врагов взглядом. Пули принялись одна за другой пронзать его тело. Джордж удивленно посмотрел на мелкие дыры на своей коже. Крови не было. Он совершенно не чувствовал боли. Пули мягко входили в его ткани и будто растворялись внутри, как в кислоте, не причиняя никакого дискомфорта. — Стреляйте! Это Она! — прокричал один из мужчин, его глаза переполнял ужас. Входная дверь без чьего-либо содействия закрылась и отрезала мужчинам путь отступления. Таким же образом поступили и оконные ставни. Теперь комната была полностью изолирована от внешнего мира. Джордж сжал в руке топор и пару раз покрутил в руке, с ухмылкой поглядывая на противников. Один из них попытался вновь пристрелить молодого человека, но быстро понял, что из этого ничего дельного не выйдет. Джордж замахнулся и сделал первый удар, совершенно не демонстрируя на своем лице эмоций. Струя крови брызнула на его лицо, покрыв кожу алыми каплями. Юноша выдернул топор из шеи мужчины и со спокойным выражением лица пронаблюдал, как тот падает к его ногам. Затем Джордж резко повернулся в сторону другого мужчины, что стоял около запертой двери, и пронзил того бесовским взглядом. Он поднял руку с пистолетом и выстрелил ему поочередно в оба глаза, попав точно в цель. Мужчина интуитивно схватился за лицо, по которому стекали ручьи крови, упал на колени и закашлял, выпуская из себя остатки жизни. Через секунду он полностью онемел и свалился на бок. Опустив пистолет, Джордж перевел взгляд на оставшегося в живых солдата, который сжался в углу и все еще держал наготове револьвер, в котором явно не осталось патронов. — Что ты сделаешь со мной? — прошептал он, ожидая решения молодого человека. — Я ничего, — старческим женским голосом произнес он. — Ты убьешь себя сам. — Пожалуйста… — взмолился тот, но уже не был в силах сопротивляться. — У нас не было выбора. Мы хотели лишь спастись… Найти выход… Дай мне уйти. Умоляю. — Единственный выход отсюда — это смерть, — пожилая женщина полностью завладела голосовыми связками Джорджа и говорила вместо него. — Не бойся, больно не будет. Мужчина потянулся к поясу и вытащил из чехла боевой нож, со слезами посмотрел на него и как-то странно ухмыльнулся, словно вся эта ситуация его немного забавляла. После чего он поднес лезвие острого предмета к горлу и перерезал себе глотку с совершенно спокойным лицом.***
Татьяна со всех ног бежала к спуску со скалы. Она не знала, заметил ли Себастьян приближающееся большое судно, но это корабль вызывал у нее ужас. И дело было не в его размерах, а в том, что он причалил именно здесь. Что все это могло значить? Вряд ли это просто случайность. Такие большие суда просто так не останавливаются в безлюдном месте, должна быть серьезная причина для такого шага. Девушка на ходу сняла с себя ненавистные сапоги, замедлявшие ее движение, брезгливо отбросила их в сторону, затем побежала по каменистой неровной почве вниз, с трудом держа равновесие, так как тропинка была невероятно узкой. Если хотя бы один раз запнуться, то есть огромный риск полететь вниз и умереть от падения. Почему она не видит Себастьяна? Он ведь должен находиться здесь! Девушка почувствовала ногами прикосновение мокрого глинистого песка и уже более уверенно побежала вперед вдоль берега, сражаясь с сильными порывами ветра. Море разбушевалось, волны обрушивались на сушу, смывая последние следы произошедшей здесь трагедии. Девушка остановилась, чтобы перевести дыхание, затем стала, прищурившись, смотреть по сторонам, пытаясь найти детектива. Неужели он пошел наверх искать ее? Татьяна сделала еще пару шагов и остановилась, так как поняла, что ее стопа наступила на что-то металлическое и холодное. Она посмотрела вниз и увидела блестящий портсигар серебристого цвета, который был открыт, а все его содержимое вывалилось наружу. Присев, она подняла находку с земли и брезгливо отряхнула ее от разбухшего табака. Внутри оказалась черно-белая фотография. Это был симпатичный молодой человек, который стоял на фоне какого-то города и приветливо улыбался. Позади него шли солдаты, их было довольно много, и Татьяна тут же поняла, что эта фотография сделана в годы войны. Странно, что герой снимка одет в гражданскую форму. Татьяна с любопытством посмотрела на обратную сторону фотографии и увидела подпись. «Отныне я Эрван Джефф. Зовите меня только так. Мое прошлое навсегда останется в этом снимке. И его у меня никто не заберет». — Эрван, — прошептала она. — Значит, ради тебя мы здесь… Как же твой портсигар попал сюда? Девушка попыталась подняться, но не смогла это сделать, так как неведомая сила отбросила ее в сторону. К счастью, поблизости не было никаких предметов, кроме мягкого песка, отчего падение было не таким болезненным. Татьяна со стонами попыталась отойти от потрясения и с ужасом начала глядеть по сторонам, пытаясь осознать, что только что произошло. Рядом с океанским лайнером взметнулся вверх необъятный столб воды, достигнувший шлюпочной палубы, после чего стал медленно уменьшаться, оседая на неспокойную водную поверхность. Послышался запоздалый звук от взрыва, и корабль сильно покачнулся. Татьяна разглядела гору обломков, плавающую в морской пучине, и поняла, что корабль был кем-то атакован. Девушка бегло пробежалась глазами по водной поверхности и заметила оставшийся пенный след от некого объекта, что совсем недавно направлялся в сторону судна, и, что было уже очевидным, столкнулся с ним. — Корабль был торпедирован. Что за черт? — прошептала девушка и подбежала к воде еще ближе, чтобы внимательно разглядеть детали судна. На правом борте корабля виднелась пробоина, довольно внушительных размеров. Затопление было неизбежным, повреждения слишком большие, оставаться на плаву такому гиганту уже не суждено. Татьяна была потеряна. Она не могла понять, как ей действовать в этот момент. Она не услышала ни криков людей, ни новых паровых гудков, корабль молчаливо покачивался на поверхности разбушевавшегося моря и медленно опускался носом под воду, изредка издавая жалобные стоны и скрежеты рвущегося от напряжения металла. Он погружался под воду слишком быстро и будто продолжал двигаться вперед по инерции. Рядом с ним возник небольшой объект, вокруг которого волны почему-то утихли и будто обходили его стороной. Это оказалась спасательная шлюпка. А в ней находились два человека. Кажется, мужчина и женщина. Судно тонуло слишком быстро. Если оно продолжит погружаться в воду с такими же темпами, то водяная воронка в тот же миг затянет спасшихся пассажиров, как крошечные песчинки. Поэтому тем необходимо отплыть от крупного корабля как можно скорее. Неожиданно ее глаза заметили еще один человеческий силуэт, болтавшийся в воде. Он с большим трудом плыл в сторону шлюпки, но волны постоянно отбрасывали его обратно к берегу. — Себастьян?! — в панике воскликнула девушка и бросилась к воде. — Себастьян! Что ты делаешь?! Возвращайся!!! Но мужчина ее не слышал, он продолжал усердно бороться с разбушевавшимся морем и двигаться к шлюпке. — Господи милостивый! — схватилась за сердце Татьяна и стала бегать туда-сюда, пытаясь привлечь внимание детектива криками, но все тщетно. К этому времени корабль накренился примерно на двадцать градусов, Татьяна продолжала краем глаза наблюдать за кораблекрушением, понимая, что ничего более впечатлявшего и ужасного она в своей жизни не видела. Скрежет, звуки бьющейся посуды и падающей мебели — все настолько потрясало, что Татьяна даже на миг замерла, чтобы насладиться этим зрелищем. — Себ! Возвращайся! Ты утонешь! Отплывай от корабля! Себ!!! Себастьян снова проигнорировал ее. Татьяне не оставалось ничего, как броситься к мужчине на помощь. Она не могла просто так стоять и наблюдать за тем, как детектив безуспешно боролся с морской стихией. Предпринятый ею шаг был глупым, нелогичным, но иного выхода она не видела. Татьяна сбросила с себя верхнюю одежду, оставшись в одном нижнем белье. И, набрав воздуха в легкие, кинулась в объятия моря.***
Он не помнил, как совершал все это. Все произошедшее буквально стерлось из памяти, не осталось ни единого обрывка. Они все были мертвы, и Джордж не мог поверить, что все это произошло по его вине. Пол был залит багровой жидкостью, все было усеяно осколками и щепками от мебели. Юноша сидел на коленях перед их телами и со слезами на глазах смотрел на окровавленные руки. Пальцы дрожали, не слушались. Его сердце разрывалось от боли, но он знал, что не мог вернуться назад. Он здесь. Все произошло по-настоящему. Джордж взял у одного из них револьвер и медленно всунул в кобуру. Его тошнило от запаха крови, перед глазами все плыло. Покачиваясь, он спустился вниз и чуть не рухнул на пол от бессилия. — Эрван, — твердил обезумевшим голосом он. — Я должен найти Эрвана. Молодой человек вышел из дома и со страхом взглянул на него. Смутные отголоски выстрелов звучали в его ушах, заставляя сердце биться еще сильнее. Джордж пошел вперед. Ветер обдувал его мокрые волосы, размазывал струйки крови по лицу. Кромешная тьма этого места окутала его, он не видел перед собой почти ничего. Над землей парил густой туман, обжигал кожу холодом. Он шел по дороге, следуя по следам от шин автомобиля Чарльза Ломана. Джордж боялся думать, куда его это приведет, но продолжал идти. Где-то позади раздался отдаленный звук, напоминавший взрыв мощной бомбы. Джордж в испуге обернулся, пытаясь понять, что он только что услышал, но все резко стихло. Шум явно доносился со стороны моря. center>***</center> Татьяна осознала, что ей практически не удавалось дышать, так как все тело было от мозга до костей сковано холодом морской воды. Татьяна стала ощущать жар, она горела в буквальном смысле этого слова. «Лузитания», такое название носил терпящий бедствие огромный корабль. Татьяна ахнула, в голове тут же всплыли слова Себастьяна, который рассказывал о своей погибшей семье: мать и брат, оба погибли на «Лузитании» в 1915 году, четыре года назад. Это судно не могло здесь находиться. Это просто невозможно! Уже была возможность разглядеть винты, что показались из воды и продолжали подниматься все выше и выше вместе с кормой. Звуки погрома внутри корабля усилились. Мебель не была в силах стоять на положенном месте и скатывалась вниз в сторону носовой части судна, сметая все на своем пути. — Себастьян, — попыталась позвать детектива Татьяна, но голос полностью пропал, и из ротовой полости вырвался лишь тихий хрип. — Вернись! Вернись! Шлюпка продолжала разгонять вокруг себя волны, будто некто одел на нее сверху защитный купол, способный защитить от любой бездны. Выжившие пассажиры с теплой улыбкой на лице смотрели на Себастьяна и как-то странно тянули к нему свои руки, словно пытались до него дотянуться, но понимали, что это невозможно. — Мама! Кристиан! — внезапно прокричал Себастьян и начал в ярости бить кулаками по воде. — Я спасу вас! Я не брошу, никогда! Я все исправлю! — Сынок, слишком поздно, — до Татьяны донесся голос женщины в лодке. — Нас уже нельзя спасти. Мы тебя очень любим. Живи. Ты должен жить. — Мама! Нет! Кристиан, вы должны взять весла! Гребите к берегу. Я помогу вам! Гребите. Мужчина в лодке лишь отрицательно покачал головой и с грустью взглянул на Себастьяна, словно пытаясь что-то сказать. — Себастьян! — Татьяна смогла пересилить себя и издать более-менее приличный крик, хотя хрипота в голосе никуда не делась. — Корабль. Он тонет. Себастьян услышал девушку и обернулся, после чего на его лице возникла удивленная маска со смесью непонимания. — Татьяна?! Как ты здесь оказалась?.. Помоги мне. Это моя мама и брат. Мы… Мы должны вытащить их. — Они умерли, Себ… — Татьяна сделала очередную попытку подплыть к нему, но волны вновь и вновь отбрасывали ее к берегу. — Это все не на самом деле. — Мама, — Себ пропустил слова девушки мимо ушей и, плача, взглянул на шлюпку, где сидела его семья. Он любовался своей матерью, женщиной, завернутой в теплое махровое одеяло, с помятой мокрой шляпой на голове, поплывшим макияжем. Она была красива, со всеми заметными недостатками. И смертельно бледна, словно в ее организме больше не было крови. Женщина была спокойна, умиротворена. Она лишь улыбалась, нежно и заботливо, словно ничего ужасного сейчас не происходило. Кристиан был в своем любимом костюме, Себастьян помнил этот забрызганный кофе пиджак, широкую забавную бабочку, сдавливавшую его горло. Брат казался таким родным и любимым, что детектив начал мечтать вновь обнять его, как тогда, перед тем, как отправиться на фронт. Кристиану в тот год было всего пятнадцать лет, но уже тогда он был видным молодым человеком, самым настоящим джентльменом. И сейчас… Самые дорогие ему люди… Находятся всего лишь в десяти метрах от него. И он не мог до них дотянуться. Они стали не досягаемы. — Мы тебя любим, — улыбнулась мама и медленно отвернулась от Себастьяна, устремив свой спокойный взор на умирающее судно. Кристиан впервые за этот промежуток времени посмотрел на Татьяну и как-то странно улыбнулся девушке, словно ее присутствие его немного смутило. Он взял весло и оттолкнул лодку, начав грести в сторону терпящего бедствие судна. — Кристиан, что ты делаешь? — Мы возвращаемся домой, брат, — ответил он и начал вместе с матерью неотрывно любоваться «Лузитанией», не обращая внимание на крики Себастьяна, который уже, что было видно невооруженным взглядом, окончательно потерял рассудок.***
Следы от автомобиля привели Джорджа на пустырь, где сплошь и рядом была лишь мертвая почва и различный человеческий мусор, состоявший из сгоревших машин и сломанной мебели. Он глубоко вздохнул, так как понял, что потерял нить, способную привести его к Доктору Ломану. Молодой человек вздохнул и сел на голую землю, поджав под себя ноги. Он положил свою голову на согнутые колени, после чего осознал, что начал плакать. — Почему? — спросил он темноту. Он резко сел на колени и запрокинул голову, устремив свой взгляд на усеянное звездами небо. — Этого не должно было случиться!!! Нет!!! Джордж в сердцах стал бить кулаком правой руки по земле и делал это до тех пор, пока рука не начала истекать кровью, особенно в тех местах, где отсутствовали пальцы. Он давно не испытывал на месте отрезанных конечностей боль, и теперь она была такой приятной и желанной, что Джордж почувствовал некое облегчение. Парень обессиленно лег на землю и закрыл глаза, желая лишь одного — снова почувствовать спокойствие и умиротворение.***
Себастьян продолжал надрывистым голосом звать свою семью, но те словно находились в некой изолированной капсуле, которая не могла пропустить через себя ни один звук из внешнего мира. Шлюпка медленно уходила в сторону терпящего бедствие судна и, по всей видимости, собиралась разделить с ним злополучную участь. И это невероятно сильно пугало детектива, который окончательно обезумел от всего происходящего. Татьяне начинало казаться, что мужчина уже готов рвать на себе волосы и царапать лицо — настолько сильно ужас парализовал его тело и сознание. Разразившийся шторм постепенно начал утихать, на воде стало держаться значительно легче. Татьяна издала невольный стон, пытаясь подплыть к Себастьяну ближе. Тело испытывало спазмы от боли, ноги немели, девушке казалось, что еще чуть-чуть, и она камнем пойдет ко дну. Но она продолжала отчаянно двигать руками, тянула пальцы к детективу, пытаясь схватиться за его одежду. Себастьян запрокинул голову назад и стал неподвижно покачиваться на волнах. Глаза мужчины были закрыты, что встревожило девушку. Судя по всему, детектив потерял сознание из-за чрезмерного холода. Его кожа была мертвенно-бледной, губы посинели, на волосах появились крупицы инея. В такой холодной воде они продержатся не больше пятнадцати минут. А прошло уже около десяти с того момента, как она прыгнула в воду. Себастьян находился здесь значительно дольше. Если его сейчас же не вытащить, то последствия будут ужасными. Татьяна схватила мужчину за рукав его рубашки и потянула на себя, затем обхватила детектива за шею левой рукой. — Себастьян, давайте, — ласково прошептала она мужчине, стараясь прижимать его обездвиженное тело к себе как можно крепче. — Помогите мне. Вы сможете. Мы должны выжить. Но мужчина ей не ответил. Татьяна на короткий миг подумала, что он мертв, но, к великому счастью, она прощупывала его слабый пульс. «Лузитания» издала громкий визг, созданный взрывавшимися котлами где-то в недрах судна. Судно накренилось на правый борт еще сильнее и в любой момент могло окончательно опрокинуться. Возникла крупная волна, которая тут же накрыла Татьяну и Себастьяна с головой, но девушка смогла удержаться на плаву и из последних сил вынырнуть, не смея отпускать тело мужчины. Послышались звуки рвущихся тросов. Не спущенные шлюпки одна за другой начали срываться вниз и разбивались о твердую поверхность воды. Раздался протяжный металлический скрежет, и одна из дымовых труб рухнула вниз, создав огромный столб воды. За первой трубой последовали и остальные. Тросы рвались, как нити для кройки и шитья, не в силах сдерживать тяжелые цилиндрические строения из стали. И одна из труб упала прямо на шлюпку, где сидели мать и брат Себастьяна. Татьяна даже не успела вскрикнуть от потрясения, так как это произошло настолько быстро, что не было возможности адекватно среагировать на данное происшествие. Слава богу, что Себастьян не увидел этого. Иначе бы его сердце просто не выдержало. «Лузитания» тем временем стала тонуть, как камень. Вода с неутолимым голодом поглощала палубы одна за другой. Татьяна не могла понять, почему судно погружается в воду полностью, ведь Себастьян говорил, что здесь очень мелко. Но корабль тонул так, словно под ним находились километры водного пространства. Девушка уже не могла воспринимать все происходящее реально, все было таким невероятным и фантастическим, что ей оставалось только наблюдать, не думая о том, как все объяснить с логической точки зрения. Это происходит, она это видит. Больше ей знать и понимать не хотелось. Корабль полностью скрылся под водой. На месте судна образовался огромный купол воды, который быстро взорвался и рухнул обратно в море, оставив после себя лишь пенившийся бульон из обломков. Татьяна со стонами от бессилия наконец-таки сумела добраться до берега и вытащила Себастьяна из воды, после чего обессилено упала рядом с ним, пытаясь восстановить дыхание. Теплый августовский ветер обдал ее обмерзшее лицо. По телу стала расползаться кровь, отчего под кожей ощущалось неприятное покалывание, будто в девушку тыкали иголками.***
Джорджа привели в чувства горячие прикосновения к его лицу. Нечто мокрое и вязкое исследовало его губы, нос, закрытые веки, тщательно слизывая кусочки засохшей грязи и запекшейся крови. Молодой человек слегка улыбнулся, так как ощущения от этого процесса сопровождались щекотливостью, и с трудом открыл глаза, пытаясь уберечь глазные яблоки от незапланированной чистки. На него свысока глядела крупная доброжелательная мордочка некого существа, парень был так изнеможен, что не сразу осознал, кто перед ним находится. Это была лошадь. Она, заметив, что человек смотрит на нее с недоумением, застенчиво отступила на пару шагов назад и, виновато опустив голову, стала грести передним копытом по земле, будто таким извинялась перед Джорджем. — Как ты здесь оказался, дружок? — удивленно спросил у существа тот, но лошадь лишь спокойно фыркнула, будто улыбаясь молодому человеку. Юноша оглядел лошадь беглым взглядом и выяснил, что это был конь, обладавший довольно внушительной мускулатурой. Возможно, он участвовал в скачках, о чем говорили имевшиеся у него седло и уздечка. У него явно имеется хозяин. И, судя по состоянию его экипировки, его владелец состоятельный человек. Существо было наделено белоснежной гривой. Шершавая кожа покрывалась незаметными черными пятнышками, но в целом тоже была белого цвета. Такого коня во тьме не потеряешь. Джордж ласково погладил жеребца по голове и был вознагражден довольным фырканьем. — Ты потерялся? Представляешь, я тоже. Совершенно не знаю, куда мне идти и что делать дальше. Еще никогда в своей жизни я не чувствовал такого опустошения. Так что мы с тобой браться по несчастью, — вздохнул Джордж и усталым взглядом осмотрел окрестности. Повсюду было так же темно, как и прежде, хоть глаз вырви. Лишь звездное небо хотя бы немного развеяло надоевшую мглу и подсветило землю синеватым свечением. Неожиданно конь тихо заржал и ткнул своей горячей мордочкой в бок парню, будто хотел, чтобы тот на что-то обратил свое внимание. Джордж с непониманием посмотрел на него, пытаясь понять, что тот хотел этим ему сказать. Юноша вздохнул и оглядел окрестности. И тут его внимание привлек слабый желтоватый свет вдалеке. Он явно исходил из окна какого-то дома, что находился на окраине заброшенного поселка. Добраться туда будет непросто, но если сделать это верхом на коне, то получится гораздо быстрее. Возможно, там он найдет хоть какую-то информацию о своем друге. Хотя Джорджа терзали опасения, что в том доме могут находиться люди Доктора Ломана. Если это так, то он самовольно прискачет в их логово и добровольно сдастся им, а те, в свою очередь, осуществят его казнь, как и хотели. Молодой человек уже не знал, что происходит, не понимал, из-за чего на него открыли самую настоящую охоту, желали убить, как какую-то зараженную скотину. Но факт оставался фактом. Человек, которому он доверял, оказался его врагом. И это уже нельзя изменить или опровергнуть. Доктора Ломана уже ни что не оправдает. Даже близость к семье Джорджа. Этот старик вернулся в жизнь молодого человека не просто так, юноша это понял в первый день их встречи после долгого расставания. В последний раз он видел этого мужчину в тысяча девятьсот тринадцатом году, за месяц до того, как мать Джоржа покинула этот свет. Тогда Джорджу было всего лишь шестнадцать лет, и ему пришлось узнать, что это такое, когда рядом нет никого, кто мог бы тебе помочь. В один год он лишился семьи, а еще через два попал на фронт, осознав, что дома его уже никто не ждет. Но на фронте парень встретил людей, которым он оказался действительно важен и нужен. И это утихомирило тоску по гражданке на какое-то время. Он обрел двух прекрасных товарищей, Дмитрия и Константина. Те просто обожали Джорджа, даже осмеливались называть его родным братом и хотели, чтобы их дружба продолжалась и после окончания той чудовищной войны. Дмитрий был единственным человеком в отряде Джорджа, кто умел говорить по-русски. Большинство русских бились намного дальше от того места, где служил Джордж, но иногда к ним подкидывали русскоговорящих ребят, что всегда радовало, ибо молодой человек был зависим от говорения на русском языке, как в глотке чистой воды. С родителями он почти всегда общался только на русском, но те желали, чтобы Джордж владел английским и французским в совершенстве, общался на этих языках, как на своем родном. Мать обучила его этим знаниям, дала намного больше, чем парень получил в школе. Обучался он в заведении для англоязычных ребят и трудностей с этим, к счастью, не испытывал. Но на русском парень желал говорить намного больше, этот язык был в его понимании лучше, красивее, совершеннее. К сожалению, чем старше Джордж становился, тем сильнее отдалялся от русскоязычных корней. Когда в России случилась октябрьская революция, а к власти пришли большевики, парень разочаровался в родине, где долгую жизнь прожили его близкие. Сам он в России никогда не был, по крайней мере, не помнил об этом, но побывать там мечтал всегда. А когда свергли императора, то желанию поехать туда пропало. Хотя он не перестал любить это государство, русский язык. Но появилось что-то вроде обиды на русских, которые уничтожили все, что сами строили целые века. Теперь это была другая страна, с другими понятиями и принципами, что были ему чужды. Дмитрий же принял революцию, хотя прямо старался Джорджу об этом не говорить, так как понимал, что его эта тема довольно сильно злит и беспокоит. Поэтому они общались о былом, говорили о той России, которая была до войны. Они были знакомы всего лишь год, но стали неразлучны. Потом к ним присоединился Константин. Это был долговязый толстяк французских корней, большой любитель выпить. Джордж мало знал о нем, а спросить побольше не решался, ибо понимал, что тот не любит рассказывать о чем-то подобном. В основном, он говорил о политике, о всяких бытовых пустяках, о женщинах. У него всегда были в запасе эротические фотографии молодых особ, этим тот хвастался практически каждому, с кем ему удавалось заговорить. Один раз Джордж поймал Константина, когда тот пытался продать часть фотографий какому-то офицеру. Сделка, на удивление, состоялась. И продавец эротики получил заветную большую порцию горячего супа, хотя до этого он плотно пообедал. Его не интересовали деньги, это Джордж понял сразу же. Но за еду он убьет даже свою мать, это даже не поддавалось сомнениям. В целом, с ними ему служилось легче, стало не так одиноко и грустно. После смерти родителей парень замкнулся в себе, оборвал все связи с людьми, которых знал. Даже отказался от ухаживаний девушки, которую тот знал еще со школы. Это была Елизавета, высокая блондинка с длинными вьющимися волосами. Возможно, между ними была какая-то любовь, искра. Пару раз они даже занялись сексом вдали от города, куда любили ездить на велосипедах. Какое-то время Джордж даже хотел сделать ей предложение. Но когда скончалась мать, все чувства к Елизавете улетучились. По самой странной причине. Девушка очень сильно переживала, страдала. Пыталась вернуть молодого человека всеми силами, но не смогла. Перед тем, как уйти на фронт, Джордж заглянул к ней, чисто из вежливости. И попросил прощения. Ему не хотелось, чтобы та ненавидела парня остаток своей жизни. Она дала ему слишком много тепла и любви, чтобы вот так просто оттолкнуть ее, как что-то надоевшее и ненужное. И она простила его. Легко и без лишних слов. Даже сказала, что ждет его в любое время дня и ночи, если тот захочет увидеть ее или нуждается в помощи. Когда Джордж вернулся в Англию вместе с Эрваном, то подумывал наведаться к ней, чтобы попросить временного жилья. Но чувство собственного достоинства не позволило ему это сделать. И с тех пор он не видел Елизавету ни разу. Хотя часто думал о ней, когда становилось грустно и одиноко. Возможно, сейчас она вышла замуж, родила детей и обрела то счастье, которое не смогла получить рядом с Джорджем. Юноша верил в это. Он часто рассказывал Дмитрию о ней, а тот лишь удивленно приподнимал брови, явно осуждая выбор молодого человека. — Ты должен ненавидеть себя, — говорил русскоязычный друг. — Ты добровольно отказался от самого настоящего счастья. Виктор, ты самый странный парень, которого я когда-либо знал. Хотелось бы назвать тебя придурком, но ты мой друг, и я уважаю тебя, как человека. Каждый сам вправе выбирать, кого любить и с кем жить. Но часто люди сами не понимают, чего хотят. Отказываются от тех вещей, что могут осчастливить их до конца жизни. Дмитрий же был обручен, в России его ждала прелестная особа с красивым именем Мария. Дима мало о ней рассказывал, будто жадничал поделиться ее совершенным образом с кем-либо. Но Джордж и не интересовался этим, ему было совершенно неинтересно слушать подобные темы. Любовь на тот момент времени стала для юноши чем-то далеким и неосязаемым. Вскоре начались серьезные неудачи на фронте, они терпели поражение одно за другим, немцы продолжали наступать, потери вызывали страх и слезы. Их становилось все меньше и меньше, командование превратило отряд Джорджа в пушечное мясо и перестало бороться за жизнь своих солдат. Каждый день привозили новых людей, а трупы изредка даже не собирали, оставляли гнить на поле боя. Летом запах мертвечины просто сводил с ума, а зимой стало значительно легче, ибо тела пахли не так сильно. Дмитрия убили за неделю до того момента, как Джордж был осужден за самострел. Немецкая граната разорвала его тело на мелкие куски. Джордж видел это собственными глазами, взрыв произошел в пяти шагах от него. Молодой человек чудом остался жив, но ошметки товарища испачкали его с ног до головы. И тогда его боевой дух пошатнулся. Новое убийство немецкого солдата окончательно лишило его храбрости, уверенности в собственных силах и действиях. Он лишил жизни совершенно молодого парня, которому еще не было восемнадцати. И этот момент юноша помнит до сих пор, словно это произошло только что. После этого он не убивал никого, поклялся себе, что не сделает это даже под пыткой. И сегодня ночью он предал самого себя, не сдержал данное им слово. Снова убил… Константин увидел, что с его другом что-то не так довольно быстро. Этому человеку не нужно было рассказывать о чем-либо, тот сам догадается, в чем суть дела. В тот день он раздобыл ящик водки. Видимо, опять продал кому-то из командования свои эротические фотографии. Джордж до этого старался спиртного не пить, но в те минуты его остановить было трудно. К ним присоединилось еще несколько бойцов, и они опустошили едва ли не половину бутылок со спиртным напитком. Константин неожиданно для всех заговорил о смерти. Сказал, что шансов выжить практически нет. — Сегодня или завтра немецкая тварь нас прикончит, — его язык заплетался, а глаза были в кучу и не могли сосредоточиться на чем-то конкретном. — Мы можешь освободить себя сейчас. Лишить мучений. Раз и навсегда. Кто со мной? Джордж до сих пор думал над тем, как бы повернулась его жизнь, если бы он тогда не согласился на предложение Константина. Возможно, его бы убили в ходе очередного боя, но была вероятность, что он бы успешно прошел войну, стал бы тем, кем уже никогда не станет. Но Константин был прав. В тот день они действительно освободили себя. Но мучений не лишились. Они преследовали до сих пор. Джордж не знал, остался ли Константин в живых. Его тела он не видел. Даже если он не мертв, успешно ушел с фронта, то вряд ли сильно изменился. Этого человека поменять было невозможно, даже если очень захотеть. Джордж скучал по ним. По Дмитрию, по Константину — по своим родным братьям, как он их до сих пор называл. Они спасли его, хотя сами не подозревали этого. Подарили шанс на жизнь. Но смог ли Джордж воспользоваться этим шансом? Стала ли его жизнь после войны лучше? Джордж не был уверен.***
Он добрался до дома минут через десять и остановился в пятидесяти метрах от него, опасаясь тех, кто находился внутри покосившегося одноэтажного сооружения. Поблизости не было ни одного другого дома, до заброшенного поселка еще далеко. Хижина одиноко возвышалась над безжизненным пустырём и дрожала от малейшего дуновения ветра. Дом был огорожен невысоким забором, но через него перепрыгнуть не составило труда. Молодой человек приказал коню оставаться здесь, и тот послушно поскребся копытом о землю. Джордж перевел дыхание и осторожно направился в сторону дома. Окна были плотно задернуты шторой, поэтому увидеть, что находится внутри, пока было невозможно. Парень на всякий случай вытащил револьвер из кобуры. Джордж надеялся, что на сегодня убийства закончатся. Он уже ненавидел запах крови на своем лице, желудок так и норовил вывернуться наружу. Парень обошел дом по кругу и все же нашел окно, которое было задернуто шторами не полностью. Посмотрев по сторонам и убедившись, что поблизости нет никого постороннего, он стал изучать, что находится внутри хижины. Он увидел просторную комнату с камином, у которого стояли два кресла. В них спали два человека — мужчина и женщина. Их лиц молодой человек пока не видел, так как те сидели к нему спиной. Но через короткое время мужчина повернул голову слегка на бок, и Джордж смог разглядеть его черты лица. — Эрван, — с радостной улыбкой прошептал он. Он с трудом боролся с желанием выбить голой рукой стекло и стрелой запрыгнуть в дом. Но пока ясный рассудок все еще был при нем. И Джорджу удалось себя немного успокоить и заставить сконцентрироваться. Нужно было найти более продуманный способ проникнуть в дом. Джордж еще раз вприсядку обошел хижину и остановился около входной двери. Та была такой хлипкой и ненадежной, что любой порыв ветра смог бы сорвать ее с петель. Парень попытался толкнуть ее и, на свое удивление, обнаружил, что дверь все это время была не заперта. Он выставил пистолет перед собой и медленно перешагнул через порог, оказавшись в согретой огнем гостиной. Внутри дом выглядел куда красивее, чем снаружи. Было прибрано, даже немного уютно. Значит, здесь люди живут уже не первый день. — Эрван, — осторожно позвал он спавшего друга, понимая, что его голос предательски дрожит, а губы от волнения полностью пересохли и чуть не слиплись между собой. Тот немного поморщился во сне, затем быстро распахнул большие голубые глаза и с удивлением уставился на объявившегося гостя, явно не понимая, кто перед ним находится. — Джордж? — прошептал он, не сдвинувшись с места. Майлз не выдержал расстояния между ними и бросился к нему, заключив в объятия. Он только сейчас понял, как соскучился по теплу его тела, как проголодался по бархатному голосу и потрясающе красивым глазам. Молодой человек сжал лицо Эрвана в ладонях и стал с забавной тщательностью изучать его, будто все еще не верил, что тот находится перед ним. Тем временем Анна тоже пробудилась и с испугом посмотрела на незнакомого юношу. Она попыталась подняться с кресла, чтобы, скорее всего, найти средство для защиты, но Джордж моментально остановил пожилую даму, наставив на нее огнестрельное оружие. — Только попробуйте что-либо сделать, мадам. Я убью вас и не пожалею патрона. — Джордж, что ты, твою мать, делаешь? — с недоумением посмотрел на него Эрван и движением руки заставил Джорджа опустить револьвер. — Все хорошо. Она на нашей стороне. Анна хотела лишь помочь. — Вы работаете на него? — Джордж резким движением оттолкнул руку Эрвана и вновь наставил на женщину пистолет. — Отвечайте! — Да, я знакома с Доктором Ломаном, — на удивление, она сразу же поняла, о ком спрашивает у нее ворвавшийся в их дом гость. Джордж прикусил нижнюю губу, и Эрван заметил, что зрачки молодого человека пугающе сузились, а указательный палец молниеносно стал нажимать на курок. — Ты спятил? — Эрван резко вскочил с кресла и встал между ним и Анной. — Опусти пистолет. Что ты творишь, черт возьми? — Доктор Ломан приказал своим людям убить меня. Полчаса назад меня чуть не прикончили. Я чудом остался жив. Пришлось убить их всех, чтобы иметь возможность стоять здесь. — Доктор Ломан?.. — с долей страха и удивления в голосе переспросила Анна. — Нет, он не мог этого сделать. Чарльз хотел лишь помочь тебе и Эрвану. — Я до сих пор ощущаю присутствие этой помощи. Так и вижу, как эта помощь вместе с выстрелом дробит мой череп. — Но… — попыталась что-то сказать Анна, но резко смолкла, вновь опустившись в кресло. Она явно была шокирована словами молодого человека. — Мы должны уходить отсюда, — Джордж взял Эрвана за руку и потянул в сторону выхода, но неожиданно получил сопротивление. — Нет, Джордж. Я не могу уйти. — Эрван, послушай, здесь нельзя оставаться. Эти люди крайне опасны. — Я не понимаю. Доктор Ломан хотел помочь мне. — Он уже помог, — снова схватил его за руку тот и почти насильно потащил к выходу, но тут на их пути возникли две мужские фигуры. Джордж почти рефлексивно наставил на них свое оружие и не собирался опускать ни при каких условиях. Он снова увидел лицо этого человека, спокойное, отвратительно улыбчивое. Джордж еще вчера верил ему, считал, что может считать его близким человеком, почти родственником. Но сейчас он мечтал спустить курок, разнести голову этому старику на кусочки. Пока Джордж сдерживал себя, но осознавал, что продержится недолго. Ярость была слишком высока. — Виктор, мой мальчик. Как я рад, что нашел тебя. Я уже не знал, что делать, — слишком спокойным и добродушным тоном произнес Ломан и попытался сделать шаг навстречу юноше. — Только попробуй подойти ко мне, ублюдок. Я выстрелю. Можешь не сомневаться, — прорычал Джордж. — Все совсем не так, как ты думаешь, — Ломан все так же был спокоен, но на этот раз в нем чувствовалась странная доля сожаления, что немного удивило Джорджа и сбило с толку. — Мне было достаточно увидеть, чтобы понять. Я не знаю, чего ты хочешь, но твоим планам сбыться не удастся… Ведь ты вернулся в мою жизнь не просто так. У тебя была четкая цель. И ты ее почти получил. — Я не смогу тебе объяснить все в такой обстановке, Джордж. Но хочу, чтобы ты мне дал шанс высказаться. Рядом с ним стоял высокий мужчина в плаще с огромным капюшоном, который почти полностью скрывал его лицо, оставляя в поле зрения лишь подбородок вместе с губами, которые почему-то изобразили ухмылку. Джордж не знал, имеется ли у этого странного типа оружие, поэтому старался приглядываться за ним так же внимательно, как и за Ломаном. — Твоя мать была мне очень дорога, ты знаешь об этом. Я ее любил, по-настоящему любил… Я помог ей уехать из России, но есть то, о чем я тебе соврал. Не хотел, чтобы ты узнал правду раньше времени. Но теперь у меня не остается другого выбора. — Я не хочу это слушать, — отрезал тот. — Но я настаиваю, Виктор. Уверен, услышанное заставит тебя опустить пистолет. — Даже не надейся. Доктор Ломан печально вздохнул и опустил голову вниз, явно подбирая нужные слова. Затем он снял со своей седины шляпу и положил на подоконник, на который после сел, все так же смотря на пол, будто боялся видеть ярость в глазах Джорджа. — Двадцать два года назад мы с твоей матерью покинули Россию. Это было не из-за волнений в стране, во всем этом крылась иная причина. Мы были молоды, в полном рассвете сил. У нас было много планов на жизнь, как и у всех людей в этом возрасте. Мой отец был богатым человеком. Все его состояние перешло мне по наследству. Легкие деньги, как говорится. Но я и сам много зарабатывал. Подавал большие надежды в медицинском сообществе. — Зачем мне все это знать? — Дослушай до конца, пожалуйста… — умоляюще взглянул на него тот, вынудив молодого человека согласиться. — Мы переехали в Англию, купили старый особняк, который продавался за бесценок. Мы не знали причину, по которой цена была так снижена, но отказываться от столь щедрого предложения не собирались. К тому же твоя мать просто влюбилась в этот дворец. Стала в нем самой настоящей принцессой. И была по-настоящему счастлива, любая женщина на этой планете позавидовала бы ее любви к жизни. У нас родилось два сына-близнеца… Мы дали им очень красивые имена. Вальдемар, что значит властитель, и Виктор, что значит победитель. — Нет, — Джордж опустил оружие и с широко распахнутыми глазами взглянул на Доктора Ломана, не в силах принять его слова за реальность. — Это неправда. Ты не мой отец… Я знаю, своего отца. На глазах Джорджа появились блестящие крупицы слез, он поджал губы и набрал в легкие большое количество воздуха, после чего тяжело выдохнул. — Мой отец был всегда рядом, он не бросил нас, не оставил мою мать умирать в полном одиночестве. Он никогда бы не предал, не оставил… А ты… Ты никто. Моя мать ненавидела тебя. И у нее была весомая причина делать это. И я с ней теперь солидарен, хотя раньше не понимал ее неприязнь к тебе. Но теперь все стало на свои места. — Неужели ты не помнишь тот дом? Пианино, на котором играл часами вместе с ней. Вы очень любили этот музыкальный инструмент. Были с ним неразлучны, — голос Доктора Ломана дрогнул, и он отвернулся в сторону, будто не хотел показывать всем свои эмоции. — Мы были семьей. Самой настоящей семьей. — Я не помню этого, — прошептал Джордж, уже не стесняясь своих слез, которые ручьями стекали по его грязным щекам. — Я все забыл. — Я понимаю тебя… Твой детский мозг заблокировал те ужасные события. Мы пытались спасти тебя, но не смогли. Твоя мать пыталась сбежать, спрятаться от той угрозы, что нависла над нами. Но было слишком поздно. Ей не удалось покинуть место, где все началось. Она, в конечном итоге, вернулась туда. На этот раз навсегда… — Моя мама умерла. И вас рядом в тот момент не было. Вы ничего не знаете, и знать не должны. И сейчас мы уходим отсюда, — Джордж положил руку на плечо Эрвана и повелел другу направляться к выходу. Никто сопротивление не оказывал, но молодой человек на всякий случай держал пистолет наготове и был готов выстрелить в любой момент. — Вы не сможете убегать вечно, — напоследок сказал Ломан. — Вам рано или поздно придется вернуться. Но прежде погибнет слишком много людей.