Ветка омелы
19 мая 2015 г. в 10:02
С вынужденной прогулки Том вернулся с покрасневшими глазами и букетиком первоцветов. Соврав любопытному Майлзу про аллергию, без колебаний вручил цветы одной из самых породистых девиц с шестого курса Вальбурге Блэк и пригласил ее на бал. Она согласилась. Вальбурга была отпрыском чистокровнейшего рода, и только каким-то чудом не походила при этом на помесь пугала и скаковой лошади. Надо признать, что из-за вынужденных близкородственных браков чистокровки красотой своих женщин похвастать уже не могли. Том не видел ни одной фотографии своей покойной матери, но, по отзывам тех, кто ее знал, Меропа Мракс внешностью далеко не блистала.
Тщательно умывшись и подождав, пока розовый ореол вокруг носа погаснет, он обдумал предлог и отправился к профессору Слизнорту за разрешением на доступ в Запретную секцию.
— Профессор? — вежливо постучав, Том заглянул в кабинет. Занятия только что закончились, и Гораций стоял у широко распахнутого окна, выветривая ароматы удавшихся (и не слишком) опытов третьекурсников. Надо сказать, правильно сваренное зелье подчас воняет в сто раз хуже неправильного.
— Том? — Слизнорт сделал жест рукой, разгоняя перед лицом клубы дыма, и поморщился: — Клянусь бородой Мерлина, у некоторых моих студентов руки растут немного не из того места, которое положено от природы… К счастью, к вам это не относится.
Том любезно улыбнулся.
— Вы что-то хотели? Или так заглянули, поболтать?
— Видите ли, профессор… леди Меровинг после каникул обещала устроить нам полевые занятия с настоящим боевым джинном. И я хотел бы подготовиться, как следует, изучить редкие восточные заклинания… Не хотелось бы просить пропуск у мисс Аолы, ну, вы понимаете?
— А-а-а, хотите произвести хорошее впечатление? — Слизнорт улыбнулся и помахал в воздухе указательным пальцем: — Похвально, Том, похвально. Такое рвение к учебе редкость в нынешних юношах, увы. Джинн, хм… Серьезная задачка, да?
Гораций Слизнорт вернулся к своему столу, чтобы выписать пропуск.
— Леди Меровинг, Том, происходит из очень древнего, влиятельного рода… я, кстати, пригласил ее на наши посиделки… Нашему обществу не хватает изысканности, вы не находите? Подобные связи и хорошее отношение такому молодому человеку, как вы, могут быть в будущем весьма полезны. Надеюсь, вы не забудете тогда о вашем скромном преподавателе зельеварения?
— Как можно, сэр? — почти искренне возмутился Том, а про себя подумал: «Ах ты, мухомор старый, и тебе общества леди Аолы подавай?! Ладно… Живи. Пока».
Поблагодарив добродушного эпикурейца, больше всего на свете озабоченного своим собственным комфортом, Том посмотрел на настольные часы и прикинул, сколько еще времени осталось до окончания занятий и перерыва на самоподготовку. Пропускать уроки, и вообще вести себя странно и необычно ему не следует.
В библиотеке было довольно людно — набежали первашата, пятый и седьмой курс штудировали дополнительную литературу, готовясь к экзаменам. Том прошел между высоченными стеллажами, уходившими к сводчатому потолку зала, и положил пропуск перед сморщенным, высохшим от времени мистером Архиварикусом. Его крошечный рост и крючковатый нос наводили на мысль о родстве с гоблинами. «Наверное, еще основателей помнит. Лично», — подумал Том. Волшебники жили гораздо дольше, по сравнению с маглами. На первом курсе они развлекались тем, что пытались угадать реальный возраст того или иного старожила Хогвартса. По слухам, библиотекарю давно перевалило за сто пятьдесят.
Смерив Тома неодобрительным взглядом, старик загремел монументальной связкой ключей и пошаркал в сторону решетки. Ходят тут и ходят, любопытные всякие, отпирай им двери и запирай, нашли себе швейцара — возмущение подобным неуважением к возрасту и заслугам почтенного библиотекаря читалось в каждом движении его сухонькой фигурки. Том закатил глаза. Дали б ему уже ключ — и никого тревожить не надо было бы. Впрочем, о такой степени доверия оставалось только мечтать.
— Как закончите — позвоните! — прогнусил старичок, и навалился на решетку всем телом, стараясь ее распахнуть. Том поспешил ему помочь. Выносить книги из этой секции было запрещено. Тяжелый дубовый стол и высокое старинное кресло стояли прямо в проходе между стеллажами. Писчие принадлежности и позеленевший от времени медный колокольчик — что еще нужно для работы с книгами?
— Вам помочь найти что-то? — спросил старичок, глядя на парня снизу вверх.
— Благодарю вас, сэр, я знаю, где она стоит. Я уже работал с этой книгой раньше. Я позвоню, — Реддл дождался, когда за библиотекарем захлопнется решетка, и прошелся между полками, выбирая нужный фолиант. Эхо его шагов отдавалось от свода потолков, множа звук, словно не один Том бродил сейчас по Запретной секции.
«Редкие и сложные отсроченные заклинания и проклятья», — витиеватая надпись на обложке потемнела от времени. Том вытянул книгу осторожно, по собственному опыту и рассказам Слизнорта зная, что некоторые издания здесь могли кусаться, плеваться ядами, наводить морок или просто орать дурниной.
Аккуратно положив не слишком толстый фолиант на стол, он достал палочку, отодвинулся на пару шагов, взмахнул ею и велел:
— Откройся!
Металлические уголки обложки со стуком ударились о столешницу. Уф… Ничего страшного не произошло. Книга как книга. Забравшись в довольно удобное кресло, Том подвинул поближе бумагу и перо, и перелистнул несколько страниц, ища оглавление.
О, да! Книга оказалась настоящим сокровищем! У него глаза разбежались от такого выбора. Конечно, убивать, калечить или проклинать этого рыжего поганца он не собирается. За такое и в Азкабан загреметь можно. Главное для Тома — понять сам принцип отсроченности… как произнести заклинание сейчас и получить результат через несколько дней?
Проработав около часа, Том удовлетворенно вздохнул, сложил исписанный лист в несколько раз и убрал в карман. Разобрался, кажется… попробует на какой-нибудь мелочевке сначала. А уж потом от души напакостит Лису.
Отдохнув пару минут, он закрыл книгу, поставил ее на место и потянулся было за колокольчиком… но рука замерла на полпути. Раз уж он в Запретной секции — почему бы не полистать кое-какую литературу, не вызывавшую у него раньше особого интереса? Ну, вдруг пригодится…
Чтобы добраться до нужных книг, пришлось воспользоваться лестницей. Том читал названия одно за другим, пока не наткнулся на толстенный фолиант, поднять который получилось только обеими руками. Судя по отсутствию пыли, «Ветка омелы: трактат о любви у маглов и магов» с иллюстрациями интересовал не его одного. Том шмякнул книженцию на стол. Разумеется, просветительно-воспитательная литература в виде пары энциклопедий «Юный маг: физическое развитие» отдельно для мальчиков и девочек, была в свободном доступе в основной секции библиотеки. Но написана она была таким сухим канцелярским языком, а анатомические иллюстрации были такими закомплексованными, так стыдливо закрывались ладошками и визжали, стоило тебе только перевернуть страницу, что почерпнуть какую-то стоящую информацию, касающуюся взаимоотношений между мужчиной и женщиной, оттуда было практически невозможно.
Том рос в приюте и, конечно, узнал о физической стороне любви от старших воспитанников раньше, чем следовало бы, и в таких выражениях, что это вызвало скорее недоумение пополам с отвращением, чем интерес. К тому моменту, как его собственное тело начало меняться, он уже учился в Хогвартсе, и его куда как больше занимали полеты на метле и уроки трансфигурации, чем ломка голоса или рост волос где-то там еще, кроме головы. Сверстницы не пробудили в нем сексуального интереса. И только чувственные губы, изящная шейка и соблазнительное декольте леди Меровинг расставили все по положенным местам: шестнадцатилетний мальчик влюбился и, хотя его фантазии пока едва добредали до самого скромненького поцелуя, подковаться хотя бы в теории любовной науки было не то, что не лишним, а просто необходимым.
Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Том открыл кладезь чувственных знаний… и уже через минуту пошел пунцовыми пятнами. «Кто под омелой — того поцелую» — гласил игривый эпилог. И если б только «поцелую»… Ничего общего с унылой полумедицинской энциклопедией «Ветка омелы» не имела. Трактат вещал о наслаждениях и сотне способов достичь их: одному, вдвоем, втроем и так далее. Написано все это было так откровенно, с такими подробными и игривыми иллюстрациями, что бедный школяр покрылся краской весь — от ушей до самых пяток. Обнаженные люди на картинках стонали, вздыхали, принимали немыслимые позы и делали невероятные вещи, а девицы еще и игриво подмигивали Тому. Спохватившись, он применил заклятие «Оглохни». Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал, над какими книжками корпит тут лучший ученик Хогвартса!
Техническая сторона любви магов и маглов, как оказалось, существенно ничем не отличалась. Тут уж они были устроены совершенно одинаково, как ни крути… Разница была лишь в том, что маги могли использовать дополнительные стимулирующие заклятья, напитки и зелья, повышающие чувственность, и делающие наслаждение более острым. В эти дебри Том решил пока что не соваться, и ограничился изучением голой во всех смыслах теории.
В процессе он, конечно, не удержался и представил на месте одной из девушек леди Аолу. Ну, и себя ей в пару… Наверное, это было верхом наглости с его стороны… но, черт побери, даже просто думать об этом было так приятно и волнующе…
Результат не заставил себя ждать.