Патронус Тома Реддла

      Путь до Хогсмида показался Тому самой чудесной прогулкой на свете. Стена деревьев, только покрывшихся молодыми листочками — с одной стороны дороги, блестящее на солнце озеро — с другой, очаровательная спутница рядом… Так хорошо на душе у него не было, даже когда он впервые ехал в школу. А ведь это стало, пожалуй, самым сильным впечатлением за всю его жизнь.       Аола так непосредственно радовалась новому, так мило реагировала на какой-нибудь цветок, встреченный на обочине, или вспорхнувшую из-под ног птичку, что Том решил: узнавать ближе того, кого любишь — самое увлекательное в мире занятие. А уж когда между деревьев замелькали золотые звездочки нарциссов, постепенно слившиеся в сплошные нежно благоухающие «ковры», восторгу Аолы не было предела. Том кинулся «косить» сочные стебли, и неизвестно, какой ущерб местной экологии нанес бы, не останови она его.       — Одного было бы вполне достаточно, — мягко укорила девушка, взяв цветы. — Благодарю.       С наслаждением понюхала букет, что-то прошептала над ним, провела ладонью. Том давно заметил, что для нехитрых заклинаний она не использовала палочку. Может, восточная школа помогает научиться без подручных средств концентрировать заложенную природой магию? Он собрался было спросить об этом, но она как раз заправила цветок в волосы над ушком и повернулась к нему:       — Мне идет, как считаете?       Медово-желтый нарцисс оттенил цвет ее глаз, заставив их сиять еще ярче.       — Очень… Скорее, это вы украсили цветок, миледи, чем он вас, — сказал и снова смутился, опустив взгляд и оттирая с пальцев прозрачный липкий сок.       — Какой изысканный комплимент, спасибо… Только бросьте вы это «миледи», мы же не на уроке, — она протянула ему кружевной платочек. — Это не тот, что я давала бедняжке Синтии, не бойтесь…       Том прыснул. Она следом. Отсмеявшись, добавила:       — Я серьезно, Том. Когда я слышу это «леди Меровинг», мне кажется, что за моей спиной стоит моя бабуля. Давайте так — вне школы и ушей директора Диппета я для вас просто Аола. Хорошо?       Он кивнул, понимая, что такие вольности вряд ли сможет себе позволить, ведь даже про себя к ее имени он через раз добавлял вежливое «мисс». Пока парень не представлял, что такого должно между ними произойти, что подвинуло бы эти воздвигнутые воспитанием барьеры? Ну, то есть представлял, конечно… но если бы Аола прямо сейчас, по примеру Вальбурги, подставила свои чудесные пухлые губки для поцелуя, он умер бы на месте от разрыва сердца. Похоже, робеть, бледнеть, краснеть и вести себя как оловянный солдатик в ее обществе он будет до скончания веков. Вздохнув, Том отправил платок в карман. Не возвращать же его, грязный?       Ближе к станции дорога пошла в горку, запетляв по холмам, и Том предложил спутнице руку. Она не отказалась. Надо ли говорить, что в Хогсмид мистер Реддл вступал как Александр Македонский в покоренную Фригию?       Окинув ряды аккуратных остроконечных домиков взглядом, девушка протянула:       — Та-а-к… И где здесь ближайший источник веселья и чувственных наслаждений? Что-то подсказывает мне, что свежей театральной постановкой или хотя бы изысканным танго нас тут не побалуют…       Деревушка и впрямь выглядела так, словно время в ней застыло веков пять тому назад, и с тех пор разве что каменные заборы гуще поросли мхом, а так мало что изменилось. В преддверии праздника, впрочем, на улочках было довольно людно, а если б еще школьники не разъехались по домам, в местных лавочках вообще было бы не протолкнуться.       Том пожал плечами. Поход в «Сладкое королевство» — это развлечение для мелкоты, конечно. Но вот лавка магических штучек и артефактов… или редких книг и трактатов — совсем другое дело. Он мог бы там жить остаться, между полками с египетскими папирусами и толстенными трудами средневековых алхимиков.       — Вы мой гид, Том… ведите, полагаюсь на ваш вкус.       Они и десятка шагов не прошли, когда Аола заметила кондитерский магазин.       — О, вот и «Сладкое королевство»! Финики!       И леди Меровинг едва не вприпрыжку поспешила к стеклянным дверям в это святилище леденцов, шоколадок и пряников. Тому осталось только удивленно констатировать, что вкусы у девушек и детворы порой чрезвычайно схожи.       Колокольчик над дверью нежно брякнул, и в нос тут же ударил приторный букет из корицы, ванили, лимонной цедры и, Мерлин знает, каких еще кондитерских ингредиентов. Внезапно Аола остановилась и заступила Тому дорогу, заглянув в глаза:       — Давайте только сразу договоримся, Том: я вас пригласила — я за все плачу. Идет?       — Мисс Аола! — все мужское моментально взбунтовалось в парне, от возмущения ему даже дар речи слегка изменил. Она и за себя-то не должна платить, не то, что за него!       — Том, пожалуйста… Денег у меня более, чем достаточно. А вы студент, они вам на что-нибудь полезное пригодятся.       Оценив гневно раздутые ноздри, девушка взяла его за руку:       — Хорошо. С вашего первого заработка поведете меня в театр. Или в кино. Или в музей. Договорились?       Том безмолвствовал.       — Я вас старше, и… я ваш преподаватель, в конце концов! — если бы она топнула ножкой, он бы не удивился.       — Или соглашаетесь, или я разворачиваюсь и ухожу назад в Хогвартс! — тихо и гневно добавила леди Меровинг, потому что продавщица, миссис Цукат, уже обратила на посетителей и свое внимание, и сверхлюбезно улыбающееся круглое лицо.       Такого грубого шантажа юный мистер Реддл не выдержал и сдался.       — Хорошо… — буркнул он и отвернулся к витрине с прыгающими желейными червячками. Если б Аола сейчас ушла — он бы никогда себе этого не простил. А она бы ушла. Характер тот еще… Червяки, заметив Тома, оживились и дружно запрыгали, шлепаясь о стекло упругими разноцветными тельцами.       — Добрый день, — пропела миссис Цукат навстречу Аоле, и в голосе ее сахару было не меньше, чем на прилавках.       — Здравствуйте. Нас интересуют финики и лукум. У вас прекрасный магазин, я смотрю. И большой выбор!       — О, да, мисс. Есть финики вяленные, в шоколаде, с миндалем и грецким орехом, есть конфеты из овсяных хлопьев с начинкой из фиников…       И круглая как пончик продавщица начала выкладывать на прилавок все финиковые запасы, какие только имелись. Пока Аола погружалась в ей одной понятный мир рахат-лукума, придирчиво отбирая самый лучший сорт, Том мрачно мечтал, как окончит школу, разбогатеет и осыплет ее бриллиантами с головы до ног.       Запасясь вожделенным лакомством, мисс Меровинг призвала фантазера в помощники, и купила вдогонку коварных драже «Берти Боттс», горчичных мармеладок, от которых, как уверяла реклама — «Дым из ушей», и еще пару сомнительных сладостей, смахивающих больше на издевательство.       — Что, правда с любым вкусом? — усомнилась Аола, стоя посреди улицы и вертя в руках пакетик.       — Абсолютно. Говорят, бывают даже со вкусом рвоты или ушной серы.       — Фу-у-у… — она наморщила носик и недоверчиво посмотрела на Тома. — Вы меня разыгрываете?       — Попробуйте сами, — улыбнулся Том. — Мне попадались томатная, печеночная. А Майлз уверял, что съел конфету со вкусом грязных носков.       — Интересно, откуда ему вообще знаком такой вкус? — задумчиво произнесла она, не решившись взять коварное драже.       — Это же Майлз, миледи, я бы не удивлялся, — усмехнулся Том.       — Оставим-ка мы эту лотерею на потом… Съешьте лучше финик. Он хоть и вяленый, но, думаю, на вкус как финик, а не как черт-те что. Нет, стоп! Время уже к обеду, а вы еще завтрак пропустили. Пойдемте, поедим как следует, а потом сядем на берегу, будем бросать камешки в воду и лопать сладкое. Идет?       Том сам не заметил, как эти «лопать» и «черт-те что» немножечко, на полдюйма сдвинули те самые барьеры.       Из всех предложенных Хогсмидом трактирчиков больше всего Аоле приглянулся «Сонный лосось», потому что в нем прямо посреди зала стояла здоровенная лохань с живой рыбой, а в меню было много блюд из нее. Льняные занавески, тяжелые деревянные столы, и на каждом в вазочке нарциссы. Посетителей было немного, но все как один повернули головы и с любопытством стали разглядывать их пару. Том по привычке вздернул подбородок. Эта девушка с ним, и нагло пялиться на нее или отпускать в ее адрес комментарии он никому не позволит.       Аола немножко потеснила цветы в вазе, чтобы пристроить свой букет, и пошла к посудине, любоваться на лениво плававших там рыбин. Право сделать заказ она оставила мужчине. Подумав, Том выбрал местный вариант «Каллен скинк»* и рыбный пирог. И верескового пива в придачу.       — М-м-м, вкуснятина! — удивилась девушка, отправив первую ложку густого сливочного супа в рот. — А на вас можно положиться, мистер Реддл.       — Вы еще не раз в этом убедитесь, миледи, — с достоинством ответил Том, а сам рассиялся от удовольствия, как начищенный медный котел. Пиво, хоть и некрепкое, а все равно потихоньку делало свое дело — тело стало легким, а разговор более непринужденным.       — Я рыбу впервые попробовала только в Индии. В Персии и Средней Азии ее почти не едят. Но в Индии во все кладут карри, просто в неимоверных количествах. Собственно, сам вкус блюда распробовать сложно…       Договорить Аола не успела, потому что в трактир влетел «глашатай» в виде пергаментного свитка, который с громом и фанфарами раскрутился до самого полу, и резкий голос прокричал: «Пасхальная ярмарка! Только в это воскресенье! Чудеса и новинки со всех концов Света! Передвижной зверинец и цирк-шапито! Только в пасхальное воскресенье — единственное представление! Не пропустите! Приходите сами и приводите ваших маленьких волшебников!»       Голос достиг кульминации, свиток скрутился и бахнул, рассыпавшись разноцветным конфетти и довольно вонючим дымом.       — А мне начинает здесь нравиться, — сказала Аола и лукаво подмигнула своему спутнику. *шотландский рыбный суп.