Патронус Тома Реддла

      Когда в тело вернулась чувствительность, а язык оттаял и стал снова ворочаться во рту, благодаря хлопотам Аолы, конечно, Том с ненавистью прошипел:       — Шпасибо, фто не «Круцио», идиот!       Хотя и после обычной «Замерзайки» ощущения были так себе. Если бы он мог видеть великанское отродье — испепелил бы взглядом! Но заклятье Аолы отлично действовало, укрыв орясину от праведного гнева.       — А зачем ты шпионил за нами?! — прогудело возмущенно откуда-то слева.       — Нифего я не спионил! — огрызнулся Том, хотя именно этим и занимался, как ни крути, когда в него прилетело заклятие перепуганного полувеликана.       — Простите его, Том! Он же не нарочно, — вступилась девушка за Хагрида. — Как вы себя чувствуете?       И заботливо пощупала его лоб. Том покачнулся. Пришлось опереться о ее руку. Позорище…       — Представляю, стоб он сделал нарочно! — противные последствия «Замерзайки» усугубляла досада от того, что Аола видит его в таком дурацком положении. Парню хотелось провалиться сквозь землю. Но перед этим свернуть шею чертову выродку!       — Немедленно извинитесь, Рубеус, — потребовала мисс Меровинг. — Вы тоже хороши, Том! Зачем подкрадывались и подслушивали?!       — Извини…       — Нифего я не подкрадывался! Оставь себе свои извинения… — это уже Хагриду.       — Он нас выдаст, мисс Аола!       — Никого я не выдам! — задохнулся от возмущения вспыльчивый по натуре внук Марволо, хватаясь за палочку.       — Так, тихо оба! — потребовала девушка, нахмурившись, и перехватила руку Тома. Он оскорбленно сопел, но не сопротивлялся — прикосновение любимой не могло быть лишним или неприятным.       — Никто никого не выдаст, мистер Реддл — человек чести, — продолжила она, и эти слова показались неискушенной шестнадцатилетней душе безумно приятными.       — Конечно. К тому же, я элем… элементарно не знаю, о чем идет речь, — с достоинством ответил Том, совладав с приступом гнева и заплетающимся языком. — Я не слышал ни слова из вашего разговора.       Аола посмотрела на него и вдруг спросила вкрадчиво:       — А если я попрошу… вы мне поможете?       Да! Тысячу раз да, что бы она там ни задумала! Лишь бы еще смотрела так… и просила помощи. Чем обернулась для него прошлая просьба, Том уже благополучно забыл.       — Все, что в моих силах, миледи… Что требуется? — с готовностью отозвался парень.       — Помогите украсть единорога.       У мистера Реддла отвисла челюсть. Наследница клана Меровингов, нежная красавица, преподаватель защиты от темных сил, в конце концов, хочет похитить из бродячего зверинца грустную клячу с отпиленным рогом?!       — Но… зачем?       Аола вздохнула:       — Ему очень плохо в клетке… Всем зверям плохо, но единорогам — особенно. Они не выносят неволи… Еще немного и животное погибнет.       Подключился незримый Хагрид, с жаром принявшийся расписывать страдания плененных единорогов. Мисс Меровинг спохватилась и применила «Муффлиато». Давно пора…       — Почему просто не купить его? — разумно предположил Том. Аола топнула ножкой. О, как он ждал этого жеста от нее! Он был таким естественным… так ей шел.       — Я пробовала! Это вредное… существо! Уперлось, ни на какую сумму не соглашается!       Надо же… В этом мире есть люди, на которых не действуют чары миледи? Оказалось, хозяин зверинца и директор цирка по совместительству — женщина. Вероятно, на лиц одного с ней пола обаяние златоглазки не распространяется?       — Зарабатывает на его роге… Он ведь очень дорого стоит… — печально вздохнула Аола. — Не понимает или не хочет понимать, что единорог так долго не протянет. Он уже на пределе…       Положа руку на сердце, страдания клячи не сильно волновали Тома. Кормят, чистят, а ей еще и не нравится. Хотя… и ему не нравилось в приюте, разве нет? Но страдания любимой девушки — это совсем другое дело. Он украдет хоть сто единорогов и боннакона в придачу, только бы в ее прекрасных глазах не блестели слезы. Мысль о том, что за такую выходку, в случае провала, его точно выпрут из школы, парня даже не посетила. А вот перспектива заработать поцелуй показалась заманчивой и вполне досягаемой.       Выслушав их план, Том внес свои коррективы: действовать прямо сейчас чревато, директриса тут же заподозрит леди Меровинг. Выждать бы надо пару часиков.       — Она и так заподозрит… но пусть докажет, — задумчиво протянула Аола. Пока она думала, покусывая пухлые губки, Том жадно любовался ее точеными чертами лица, длинными ресницами, от которых даже тени на щечках лежали. Соскучился… ужасно соскучился. Если бы не торчавший где-то рядом незримый Хагрид, Том сказал бы ей что-нибудь приятное. Что она очень красива… например.       Внезапно Аола просияла: — Есть! — и быстро вернула полувеликану нормальный облик. — Есть одно заклинание… Трудное, правда.       Оглядевшись, она взялась за свою изящную волшебную палочку.       — Встаньте вот так, Рубеус… Не шевелитесь.       Взмахнула палочкой и произнесла что-то на красивом незнакомом языке. В первые секунды не произошло ничего. А потом Хагрид стал… как-то меняться. Поплыл, словно рябь по озерной глади, пошел какими-то пузырями, как гейзер перед извержением. А потом что-то щелкнуло, и из дылды выскочил… еще один, такой же точно! Похожий как две капли воды!       — Ух ты! — по-ребячески восхитился Том. — А меня научите?       — Непременно… — пообещала Аола. — Вы хорошо себя чувствуете? Может, мы все-таки сами?       — Нет-нет, уже все прошло! — уверил Том и торопливо подставил грудь под заклинание. Сначала стало щекотно, в том месте, куда попал заряд. Потом тепло потекло по коже, запахло розами… Щелк! И Том увидел, как с кончиков его пальцев стекло что-то, похожее на радужную пленку, и в следующую секунду превратилось в него самого.       — Визуальная копия? — спросил Том, коснувшись руки своего двойника. Та оказалась вполне осязаемой. Том номер два стоял смирно, не двигался и не говорил.       — Нет, вполне реальная. С полчаса стабильно продержится… Они не умеют разговаривать, могут только двигаться.       — А вы? — спросил Рубеус.       — Себя я не смогу превратить…       — Тогда вы с двойниками идите, и постарайтесь сделать так, чтобы вас увидело как можно больше людей. Мы все сделаем, — ответил Том.       — Справитесь? — с тревогой спросила Аола.       — Сомневаетесь? — с вызовом парировал он. В предвкушении приключения парень чувствовал не просто азарт, ему казалось — он горы сейчас свернуть может.       — Если что — вы ни при чем, я вас заколдовала и заставила. Ясно? — твердо предупредила девушка перед тем, как сделать подростков невидимыми. Оба тут же возмутились.       — Или обещаете, или все отменяется, — пригрозила Аола. Том восхитился ее умению добиваться желаемого, и пообещал, хотя сама мысль о том, чтобы свалить вину на любимую, казалась отвратительной. Он сам согласился… и с радостью. И так и скажет, если попадется. Раз леди Меровинг говорит, что держать единорогов в неволе преступление — так оно и есть.       Дезиллюминационное заклятье тоже оказалось забавной штукой, раньше на себе Том его не испытывал. Руки и тело стали какими-то… как будто прозрачными и зеркальными одновременно, подстраиваясь под окружающее пространство. Видел он и Хагрида. Таким же полупрозрачным, как марево над дорогой в жаркий день. А вот другие их видеть не могли.       Аола повторила наставления, взяла их двойников под руки и пошла вдоль шатров, чтобы в подходящем месте смешаться с гуляющей толпой. Не без удовольствия Том отметил, что смотрится рядом с красавицей очень даже ничего… представительно. Не то, что это чучело… Он ему «Замерзайку» еще припомнит! Лишь бы не оплошал, мамонт доисторический… В собственной ловкости Том не сомневался ни секунды.       Невидимки быстро отправились к входу в зверинец. Поток посетителей спал, и проскользнуть внутрь мимо скучающего билетера не составило труда. Отправив Хагрида прямиком к единорогу, Том прокрался к вольеру корнуэльских пикси. Выпускать крупных хищников опасно — пока спохватятся служители, могут и покалечить кого-нибудь. А вот пикси… самое то. Такой переполох наведут!       Чтобы привлечь внимание озорных существ, Том легонько постучал по решетке ногтем. Шкодливые зубастые морденки тут же прижались к прутьям, пикси жадно нюхали воздух. Парень отпер замок… маленькие синие ракеты фейерверком брызнули из клетки. Что тут началось… Злорадно хохоча тоненькими голосами, пикси принялись носиться над посетителями, дергать их за волосы, выхватывать из рук еду. Парочка хулиганов попыталась отпереть клетку мантикоры, но там замок был заговорен для надежности. Женщины и дети завизжали. Отцы семейств хватались за палочки, но попасть в юрких эльфов подходящим заклинанием было непросто.       В поднявшемся переполохе Том метнулся к клетке гарпий и, поколебавшись, открыл и ее. С дикими торжествующими воплями полуптицы вырвались на волю. Теперь бегом к единорогу… в создавшейся толчее не налететь на кого-нибудь было трудно, но Том и с этой задачей справился.       Дверь в загон была нараспашку, а Хагрид что-то ласково нашептывал коняге на ухо. Она мотнула головой и склонилась в поклоне, подставляя спину. Подросток взобрался верхом, и та рванула на свободу. От грустной клячи не осталось следа — единорог летел как Пегас. Копыта, казалось, едва касались земли, высокую ограду он перемахнул в одно касание и галопом пошел по берегу озера на север, к Запретному лесу. К свободе.       Том с неожиданным восхищением посмотрел вслед животному. А потом хмыкнул. Более нелепой и некрасивой «девственницы» чем Хагрид, на своей спине не носил еще ни один из его сородичей. И тут Том заметил служителя, нацелившего палочку вслед убегающему единорогу. Применить магию?! Выдать себя… Решение подвернулось мгновенно — Реддл перехватил тормозящим заклятием носившуюся над толпой хохочущую гарпию и швырнул ее в мужчину. Палочка вылетела у того из рук. Оба покатились по земле, сцепившись. Скоро он справился с буйной полуптицей, и расцарапанный, но страшно довольный собой, поволок ее в клетку. Решил видно, что коняга проголодается и сама вернется, нагулявшись. Какой от нее вред, от безрогой?       Довольный Том оглядел учиненный бардак, достигший апогея: верещали пикси и те, кого они дергали за уши, швырялись навозом гарпии, вспыхивали разряды заклятий и крепкой брани, и решил, что пора самому выбираться.