Вампир-ботаник

Клуб «Арена», Ричард. Раньше мне приходилось слышать девчачьи разговоры о шопинге, успокаивающем нервы. Я представлял себе, что мои однокурсницы медленно и со вкусом, словно находясь в картинной галерее, прогуливаются по магазинам. Сам же я их практически не посещал, не видел в этом большой необходимости – зашёл в первый попавшийся гипермаркет взял всё необходимое и забыл про эту толчею посетителей, их гомон и невообразимые запахи в помещении. Но после вчерашнего дня я теперь точно знаю, что такое подобрать себе целый гардероб и что означает это жуткое слово – шопинг! Оно хорошо замаскировалось, потеряв ещё одну букву «п». Из-за утреннего шума, поднятого охраной, Секкой и Итаном, пропала моя мечта исчезнуть никем незамеченным, а наказание было чудовищным. Мой новоиспечённый супруг захотел поменять мне имидж, закупив новые шмотки. Сопротивление оказалось бесполезным, более того именно тогда я понял значение обманчиво привлекательного слова «шоппинг» составленного из «магазин» и… «свистеть», вот мы и просвистели по всем магазинам Оштена. Нас везде встречали радостные оскалы продавцов, которые к концу дня казались всё более плотоядными, и каждый раз начинались изнурительные примерки: повернитесь налево, повернитесь направо, поднимите руку, поднимите ногу, поднимите другую ногу… а я между прочим на шпагат в воздухе садиться не умею!! Досталиии! Как я теперь понимаю встреченную нами молодую пару – здоровенного мужика и хрупкую почти прозрачную девицу, выходящих из бутика, и этот бугай с обречённостью смертника тихо спросил у своей спутницы: - А теперь куда? - Мы возвращаемся домой, - по-деловому ответила она. - Боже, какое замечательное слово «домой», - засветившись от счастья, словно смакуя каждое слово, радостно произнёс он. В тот момент я его не понимал, ведь мы только собирались зайти в первый попавшийся нам магазин. Где нас ожидали с вожделением продавцы. Я тоже хорош! По своей неопытности мне пришло в голову не соглашаться с большей частью предложенного на примерку, а под конец дня, я уже был готов скупить весь магазин, лишь бы избавиться от этого успокоительного для нервов похода. Вот только чьих именно, сложно сказать, так как Алекс был тоже на взводе из-за нашей прогулки. Набрали целую кучу вещей, от зубной щётки до зимнего пальто. Расплачивались чьей-то пластиковой картой, думаю, что либо она была безразмерной, либо мы кого-то пустили по миру. И всё для чего? Что бы одежда теперь соответствовала моему новому статусу – мужа известного охотника и старосты группы! Возможности избежать этой каторги не было, так как все мои вещи остались в комнате и лаборатории моего прежнего «владельца», где я жил последнее время. Но больше всего мне жаль книгу по чёрной эльфийской магии, хоть её вряд ли кто-то увидит - из-за охранного заклятья, однако для меня она уже точно потеряна. *** Сегодняшняя моя вылазка удаётся в отличие от вчерашнего утра. Алекс так и спит, не чуя, что я сбегаю из-под его опеки. Как вспоминаю прогулку по магазинам, так кожа мурашками покрывается! Первым делом выясняю, что Джордж с Хойей и Вайсеном уже куда-то исчезли, а хотелось бы посмотреть на того вампира, который меня поженил без моего согласия. Не скажу, что я против, но ведь уточнить-то совсем не мешало, зачем ему это понадобилось. Не повезло, его уже и след простыл. Впрочем, у меня и без него дел достаточно. Сначала нужно в университете показаться, и уточнить сроки сдачи экзаменов, а потом зайти в библиотеку посмотреть книги о зависимости вампиров от крови охотников. Нужно выяснить, можно ли от неё избавиться. Первым делом я решаю договориться насчёт математики, всё-таки Биссектриса на меня злая, кто знает, как она отреагирует на моё появление и сколько будет потом мурыжить со сдачей экзамена. Узнав, в какой аудитории сейчас находится преподавательница, иду туда. Издали замечаю группу расстроенных девушек. У некоторых из них глаза, покрасневшие от слёз. Подойдя ближе, понимаю, что здесь идёт переэкзаменовка, и ведёт её, конечно, Биссектриса. Мне жаль этих студенток, старавшихся понапрасну поднять свою успеваемость, и дело не только в их знаниях, но и мерзком характере преподавателя. Остаюсь ждать окончания аттестации здесь же вместе со всеми. Время всё тянется и тянется, так долго, что кажется уже прошло полдня, а не четверть часа. Дверь в аудиторию медленно открывается, выпуская ещё одну плачущую девушку, но не она привлекает моё внимание – идущая следом математичка светится от счастья, словно энергетический вампир, напробовавшийся многочисленных жертв и нажравшийся в конечном итоге. Она даже руки потирает, выражая сытое довольство. - Ну, вот, я не ошиблась в ваших знаниях. Вы все сейчас подтвердили выставленные вам оценочки. Мне становится гадко от её вкрадчивого сладкого голоса, но предмет-то сдавать всё равно придётся. Приходится сосредоточиться, чтобы не выдать своей брезгливости. - Все свободны! – величественно озвучивает она. Девочки начинают расходиться, и в этот момент я остаюсь один перед распахнутой дверью. - Вы ко мне? – звучит вопрос. Меня действительно трудно узнать, вместо моей любимой бесформенной одежды – чёрные джинсы в обтяжку и светло-бежевая рубашка. Про очки пришлось забыть, но контактные линзы, скрывающие синеву глаз и меняющие её на карий цвет, Алекс всё-таки купил. Но, несмотря на это узнать меня сложно. - Да… - отвечаю я. - По какому вопросу? - Пересдача предмета. - Я полагаю, что сегодня вы не готовы? – с издёвкой спрашивает она, и, дождавшись моего кивка, продолжает, - А с завтрашнего дня я в отпуске. Так что идите к декану, а он если сочтёт нужным меня отзовёт из отпуска. Становится не по себе, когда представляю её принимающей у меня экзамен вместо отпуска. О, Тьма! Такое и в страшном сне не приснится. Но я зря опасался. Всего лишь одна фраза, произнесённая деканом, сразу возвращает хорошее настроение: - А может ну её эту, кхм, мегеру? Давай я сам приму у тебя математику. С остальными предметами оказалось намного проще, даже Сильвер настроен дружелюбно и удаётся быстро договориться о сроках переэкзаменовки. Правда, возникшее желание проучить Биссектрису у меня никуда не делось и, вернувшись в нашу с Алексом комнату, я уже мечтал о возмездии, жалея о пропавшей книге. Появление взволнованного Дерика отвлекает меня от планов мести первым же вопросом: - Рич, где тебя носило? - Я в универе был, договаривался насчёт… - не успеваю сказать, как меня перебивает, стремительно белеющий друг. - Ты сам туда ходил? - Сам конечно, - и плохое предчувствие накрывает меня с головой, - А где Алекс?! - Будь здесь! Никуда не уходи, я сейчас всех соберу. Рич очень прошу, дождись меня тут, и никакой самодеятельности. От этого зависит его жизнь. Дерик мгновенно исчезает, а я медленно оседаю на пол. *** Оштен. Клуб «Арена». Алекс. Проснувшись, не застав Ричарда в комнате, Алекс нервничает, ведь неизвестно куда в этот раз может направиться его сокровище. "Слава богу, что хоть браслет снять невозможно. Сейчас выясним, где он находится" - мелькает мысль. Охотник быстро одевается, и достав навигатор слежения за сигналом университетского артефакта, включает его, настраивая на вампирёныша. - Так и знал! Как всегда, мелкий засранец проявил инициативу: ни с кем не посоветовавшись, тихо удрав на сдачу экзаменов или в любимую библиотеку. Хоть привязывай! Он совсем не хочет думать об опасности! - тихо рычит Алекс. Он понимает, что Сикхт, потеряв «племянника» в ярости, и может пойти на любую подлость. Не важно, что орденцы, замешанные в убийстве, не попали в суд, скорее всего подкупив высокие чины, но нервы им всё-таки потрепали, да и казну облегчили. Такое быстро не забывается. Алексу всегда попадало за малейшую провинность, а за передачу ошейника абсолютного подчинения Джорджу, что повлекло за собой все неприятности, бывший наставник заживо шкуру спустит. Учитывая же его грязные методы – Ричард сильно рискует. Теперь и браслет может не остановить озверевшего Сикхта. Дерик предупредил Алекса, что «любимый дядюшка» оформил академический отпуск для племянника на неопределённый срок, и, что его появления в университете, ждут орденцы, выставив соглядатаев. Узнав об этом Джордж, выделил комнату для временного жилья, как он выразился: «до тех пор, пока всё устаканится». «Арена» безопасное место, сюда они не посмели заявиться в поиске беглеца. Но теперь, мелкий отправился прямо в руки к обозлённым храмовникам, не догадываясь о грозящих неприятностях. Алекс впервые за полгода спешит в университет, надеясь, что с непоседливым вампирёнышем ничего не случится. До главного учебного корпуса остаётся каких-то метров двести. Словно по мановению волшебной палочки дорогу перегораживает орденский «Туман», из которого с каменным лицом выходит Патрик. - Мы тебя уже заждались, - цедит он сквозь зубы, и распахивает заднюю дверцу автомобиля: - Сам сядешь, или помочь? Алекс резко выдыхает, понимая, что сопротивляться бесполезно. Ему страшно, но не за себя, а за сбежавшего упрямца, чей маршрут сейчас высвечивает навигатор. Этим отморозкам нельзя показывать, что ему дорог Рич - они ни перед чем не остановятся. Вряд ли им нужен мелкий, раз его ещё не схватили, но если догадаются, что он здесь, то сбудутся самые плохие предчувствия. Нужно время, совсем немного, чтобы успеть стереть все данные с проклятой электроники, сейчас находящейся в кармане брюк. Алекс медленно опускает руки, словно в отчаянии. Кровь стучит в висках, в животе холодный тугой комок. Не делать резких движений, заставить не дрожать руки, не показать что нервничаешь. С огромным трудом удаётся расслабить спину, чуть шагнуть вперёд, ухмыльнуться и только теперь запустить руки в карманы. Не суетиться. Пальцы уже оглаживают корпус навигатора в поиске перезагрузки программы. - Что-то дядя обо мне не слишком беспокоился всё это время. Может, просветишь меня, зачем я ему сейчас понадобился? - Ты слишком много болтаешь! Залазь в машину. Не испытывай моё терпение, щенок. - Сейчас, сейчас, я только свежим воздухом чуть-чуть подышу. У военного глаза наливаются кровью, оживая на застывшем лице. Он в бешенстве. Эти слова обойдутся дорого, за них придётся расплачиваться, но это потом – зато теперь есть несколько секунд и с облегчением воспринимается лёгкая вибрация злополучного прибора. Алексу удаётся замести все следы. Затем он с независимым видом подходит к «Туману» и быстро проскальзывает на заднее сидение, пока Патрик не отошёл от его наглой выходки. Орденцы привыкли видеть его покорным и смиренным, что же в этот раз им придётся разочароваться. По приезду в Оштинский монастырь Алекса не ведут по обыкновению в кабинет к Сикхту, а обыскивают и отводят к Патрику. - Значит, решил самовольничать? – ледяным тоном спрашивает военный, когда бывший послушник не опускается на колени и не отводит наглого, пронизывающего взгляда, - Ты должен в пол смотреть, мразь! Удар кулаком проходит лишь по касательной, чиркнув по скуле увернувшегося отступника. - Вот значит как. Жаль, Сикхта нет, а без него я не хочу портить твою шкуру. Но не спеши радоваться, - в ответ на проскользнувшую усмешку Алекса, произносит он, и, подойдя к столу, вызывает охрану с помощью звонка. До прихода конвоя в комнате царит напряжение, оба охотника схлестнувшись в молчаливом поединке взглядами, ненавидяще смотрят глаза в глаза. Военный привык, что ему подчиняются, а Алекс стискивает зубы от напряжения. Он всегда подчинялся в течение многих лет. Каждый раз, настраивая себя на неизбежности и необходимости безропотного послушания, стараясь найти свою вину в происходящем. Но только сейчас ему кристально ясно, что все те чувства были ему внушены, и он держался за них, как за спасательный круг, оправдывая те унижения и сопутствующие им жестокие наказания. Теперь ему остаётся лишь пережить очередную боль, а вытерпеть сейчас должно только тело, а душа, его душа ордену более не принадлежит. Звук распахнувшейся двери и грохот подкованных сапог не в силах заставить Алекса отвернуться от его противника. Патрик бледнеет, он вспотел и первым отводит взгляд, яростно отдавая приказ зашедшим подчинённым: - Этого сучонка в кандалы и в каменный мешок на двое суток! Еду и воду не давать, пусть облизывает стены, - а потом, хмыкнув, добавляет, - Разрешаю предварительно продезинфицировать камеру уриной, думаю, он оценит. Громко хохотнув, охранники заламывают Алексу руки за спину, и, сковав наручниками, уводят из комнаты. *** Оштен. Клуб «Арена». Джордж. «Сегодня предстоит трудный день для нас обоих» - думает Джордж, любуясь спящим Хойей. Он уже почти полностью восстановился, остались лишь тонкие нити шрамов на теле, но они не портят красоту, служа лишь свидетельством пережитых кошмаров. Охотник нервничает, его счастье кажется таким хрупким и ненадёжным, оно может раствориться в любое мгновение, стоит только ослабить контроль за своим любимым вампиром. Ему нужно помочь оправиться от ран, нанесённых гордости и чести. Заставить поверить в себя. Научить жить с чистого листа. Это сложно. Невероятно сложно, учитывая его независимость и упрямство. Но и сейчас Джордж боится за его жизнь. Ему кажется, что за видимым безразличием и холодностью бывшего лорда скрывается желание ухода за грань. Туда, откуда уже нет возврата. Сейчас самое главное – не сорвать бракосочетание. Лишь после него Хойя уже не сможет лишить себя жизни, даже если он захочет попробовать это сделать. Его ждёт большой сюрприз во время свадьбы, главное, чтобы обряд всё же состоялся. - Вставай, соня, - мягко говорит Джордж и не удержавшись целует в висок своего избранника, - Нас уже ждут. - Кто ждёт? – бухтит спросонок вампир, с видимой неохотой открывая глаза. - Не кто, а что – приключения! – посмеивается охотник. - Они всегда ждут. И как им не надоело? Хойя встаёт взъерошенный, ещё окончательно не проснувшийся и скрывается в ванной. Слышится шум воды. Он появляется уже освежившимся и с подозрением смотрит на счастливого Джорджа. Тот весь аж светится, словно флюоресцирующий гриб в темноте, и явно что-то задумал. - Любовь моя, ты мне доверяешь? – мурлычет хозяин «Арены». - Да… нет… иногда, да, - в замешательстве отвечает вампир. - А спорим, что никогда не доверяешь и всегда сомневаешься в моей надёжности? Всего лишь один вопрос, но это явная ловушка! Согласишься – обидишь Джорджа, а откажешься – он потребует доказательств, а кто знает, насколько они безобидны? Хойя молчит, обдумывая выход из этой щекотливой ситуации, но самый лучшим вариантом, похоже, будет именно спор. Тем более что приз можно попросить любой, а учитывая отношение этого рыцаря к нему самому – существенного вреда не предвидится. Хотя возможно испытание будет не из лёгких. - На что ты предлагаешь спорить, если я с тобой не соглашусь? - Давай на желание? - Ты хочешь сказать, что выполнишь любое моё желание? А если я захочу уйти? На миг в глазах Джорджа мелькает боль, но твёрдо говорит: - Любое. Всё что ты захочешь. Но и ты выполнишь моё, если проспоришь. Вампир вдруг бледнеет и отшатывается чуть в сторону от не вовремя пришедшей мысли о рабстве и пытках. Он берёт себя в руки и заставляет успокоиться. Это не Сикхт! Только тот мог втаптывать в грязь, истязая не только тело, но и душу. Джордж не может причинить ему вред. Не может? Внезапно вспыхнувшее сомнение подавляется силой воли. - Я согласен. Я доверяю тебе, - севшим голосом отвечает вампир. Охотник достаёт плотную повязку, и подойдя молча её завязывает, лишая вампира возможности видеть. Это страшно! Жуткое чувство беспомощности накрывает его с головой, вызывая к жизни кошмарные воспоминания. - Не нервничай, я с тобой. Я всегда буду рядом с тобой! Никогда, слышишь, никогда не дам тебя в обиду, - шепчет Джордж, притягивая его к себе, и крепко обнимает до тех пор, пока Хойя полностью не расслабляется в его руках. *** Оштен. Клуб «Арена». Хойя. Темнота – это начало кошмаров. Она бывает разной. Липкой, властной, жестокой, мёртвой. От неё хочется избавиться. Иногда руки беспомощно скребут по кожаной маске, которая кажется, уже срослась с лицом, выпивает глаза, стягивает голову, причиняя всё большие мучения. Но даже дотронуться до неё самому - счастье. Это хоть какое-то изменение в жизни. Чаще любое движение наказуемо вспышкой боли. Чувствуешь себя абсолютно беспомощным. Грубые прикосновения к истерзанной коже. Очередной насильник врывается в твоё тело, используя тебя как куклу. Ему плевать, что ты уже висишь несколько часов распятый, подвешенный в воздухе на цепях, хорошо, если в кандалах, а не на крючьях. Рывок за волосы и вонючий член заходит в рот. Хочется сомкнуть зубы, аж скулы сводит от напряжения, но металлическая распорка надёжно фиксирует челюсти. Рвутся губы, задыхаешься, давишься чужой немытой плотью, зарываешься носом в мокрую от пота шерсть. Ты лишь подстилка с хорошей регенерацией. Никому нет дела до твоих чувств. Тебя просто используют так, как хотят, и это длится до бесконечности, пока не придёт Хозяин. Он вырвет из этого кошмара, будет заботлив, а потом заставит испытывать извращённые оргазмы, вновь причиняя боль, смешанную со странным удовольствием, но продолжая разрушать тебя самого. Призраки прошлого становятся реальными, словно они только и ждали этой плотной повязки. Хойя дрожит. Его кожа покрывается мурашками и холодным потом. Живот сводит от судороги. Но властные руки вырывают из этого кошмара, а уверенный голос помогает прийти в себя: - …я с тобой. Я всегда буду рядом с тобой.