***
Именно Лидия в конце концов приводит его в чувство. Он врывается в её дом, надеясь на некий по-настоящему дельный совет, потому что Кира и Скотт слишком мягки и эмоциональны, а Малия на стороне Скотта с тех пор, как признала его своим Альфой. Она сидит за своим столом, нанося красный (гранатовый, Стайлз) лак на ногти и выслушивая его тираду, хотя, вероятно, уже знает всю историю, потому что девчонки любят сплетничать, верно? Лидия, скорее всего, услышала все это от Малии раньше Скотта. Но она позволяет ему выговориться, и это довольно приятно. — Я понимаю, что это не самый лучший вариант для всех, но это ведь лучше, чем ничего, верно? Я имею в виду, не похоже, что Дерек собирается завести аккаунт в ОкейКупидон и познакомиться там с кем-нибудь, ведь так? Поэтому он может быть или всё время один, или иногда быть со мной, а если он этого не хочет, он мог бы просто, блять, так и сказать, окей? А он не сказал. И это кажется самым очевидным в мире оправданием тому, почему это нормально, несмотря на то, сколько смущающих аналогий с ним же пятнадцатилетним Скотт может привести Стайлзу. Лидия дует на ногти, задумчиво глядя, как они сохнут, а затем бросает на него спокойный, но внимательный взгляд. — Ты ведешь себя, как полный мудак, ты это понимаешь? Последняя надежда на союзника лопнула. Он устало вздыхает. — Слышал что-то такое. — Слышал, что спишь с жертвой насилия? Это что-то новенькое. Он перестает расхаживать. — Он… Дерек… — Жертва. Жертва повторяющегося сексуального насилия, — она поднимает один блестящий гранатовый ноготь. — Кейт совратила его, когда он был чуть младше нас, чтобы убить всю его семью. Если это не насилие, то я не знаю, что это. — Вверх поднимается второй идеально накрашенный ноготь, под стать её безупречно изогнутой брови. — Мисс Блейк спала с ним под совершенно лживым предлогом, чтобы быть под защитой от стаи Альф. И теперь вот с ним спишь ты, прекрасно при этом зная, что он полностью помешан на тебе, влюблен по уши, зная, что ты никогда не будешь чувствовать того же, потому что… что? Это способ повысить самооценку? Разгибается третий палец, и Стайлз отступает назад, чувствуя себя полностью опустошенным. Потому что он не такой, он не… Взгляд Лидии немного смягчается, а рука опускается. — Я не говорю, что ты такой же, как они. Никто так не думает. И не пойми меня неправильно, нет ничего плохого в том, чтобы время от времени потешить свое самолюбие. Но прими совет от того, кто знает. Постарайся не делать это за счет того, кого ты не собираешься уничтожить. Он кивает, с трудом глотая, потому что… он должен был об этом подумать. Он подумал бы об этом, если бы это касалось кого-то другого, а не Дерека. Но Дерек — это нечувствительная зона в мозгу, и с каждым днем становится только хуже. И отголоски его прежних чувств, его воспоминания о том, каково это — любить Дерека, медленно выцветают со временем и неиспользованием. — Мне хотелось бы любить его, ты же знаешь. Она вздыхает, качая головой. — Я знаю, милый. Но ты не любишь. Так что ты собираешься быть парнем, который дразнит его пустыми надеждами, пока не найдет кого-то получше и окончательно его не бросит, или собираешься быть парнем, который поступает правильно?***
— Ничего, ничего… черт возьми, ничего. Через два часа после разговора с Лидией Стайлз стоит на коленях в дальней части клиники Дитона, перерывая фолианты с древними преданиями, и вряд ли завтра утром ветеринар (и по совместительству эксперт по сверхъестественному) оценит такое обращение с ними. Он отшвыривает очередную книгу, но та почему-то не падает на пол с привычным звонким шлепком. На этом месте внезапно оказывается Дерек, который держит книгу в руках, хмуро разглядывая обложку. Она выглядит новой, с причудливым шрифтом в старинном стиле: Wytchcraft & Wylle: Заклинания защиты против колдовства. — Появился новый враг, о котором мы должны знать? Здесь Дерек. Потому что, конечно же, здесь Дерек. Скорее всего, он может почувствовать разочарование Стайлза за многие мили или около того. Дерек садится на корточки, и выражение его лица немного смягчается. Он откладывает книгу и проводит большим пальцем по щеке Стайлза. И Стайлз смотрит на него, глотая рваные вдохи и гадая, когда же будет расстроен достаточно, чтобы заплакать. Он переводит ищущий взгляд между глазами Дерека, словно может найти в них то, что потерял. Дерек кажется растерянным, но спокойно ждёт, позволяя ему смотреть. Потому что Дерек ни в чем и никогда не отказал бы ему… и никогда не стал бы требовать у Стайлза ничего взамен. — Я ненавижу это, — огрызается он, и Дерек вздрагивает. Его рука падает, и Стайлз наблюдает за этим падением. — Стайлз, прости. Я знаю, что не должен… Проклятье, он думает, что Стайлз говорит о нем. — Не извиняйся, Дерек. — И Дерек снова вздрагивает, выглядя пристыженным и всё ещё сбитым с толку. Стайлз сделал это с ним. У него до сих пор не укладывается в голове, что он делает всё это с ним одним лишь выражением, словом. — Дерек, я тебя абсолютно ни в чем не виню. Я тебя не ненавижу. Губы Дерека искривляются, а челюсть сжимается крепче. — Я знаю. Ты ничего ко мне не чувствуешь. И в этих словах определенно горечь, теперь, когда он слышит её. Остальные были правы, ни хрена это не нормально. С каждой секундой Дерек выглядит всё более несчастным. Наконец, он отрывает от него взгляд, опустив его вместо этого на разбросанные вокруг книги. И выражение его лица возвращается от раненого к встревоженному, как только он начинает читать названия. Стайлз прослеживает за его взглядом. Привороты. Заклинания, чтобы вернуть то, что было потеряно. Любовные и отражающие заклинания, и… — Стайлз, что… Стайлз покачивается, сидя на пятках. — Я ненавижу эту дурацкую пустоту в груди, Дерек. Мысль, что это… что это могло бы быть всем. Ты мог бы быть самым лучшим, что со мной случалось. Но сейчас это просто… — Пуф. Он стискивает зубы, вороша рукой волосы. — Я не хочу быть эгоистом. Я не эгоист, Дерек, понимаешь? Я просто не такой. Это то, что я знаю о себе. И я знаю, что я-восемь-месяцев-назад жестко избил бы меня сегодняшнего за то, что я тебя использую. Дерек лишь качает головой, глядя на него так, будто это последнее, что он ожидал. Будто он даже не догадывался, что его используют. — Ты не… Стайлз, я это начал. Стайлз раздраженно фыркает, закинув руки над головой. — Ага, попробуй сказать это кому-нибудь другому. В любом случае это не имеет значения, — добавляет он быстро, потому что на секунду Дерек обнажает клыки, а на его лице мелькает свирепое выражение. — Смысл даже не в этом. Дерек оглядывается на книги, нахмурив брови, как будто пытается разобраться в том, что видит. Стараясь лишний раз себя не обнадеживать. — Так в чем же смысл? Ты пытаешься… разрушить магию ведьмы? Вернуть обратно свои чувства? — его голос с каждым словом становится всё тише, приобретая ту робкую, неуверенно-хриплую нотку, которая появляется, когда что-то кажется ему слишком хорошим, чтобы быть правдой. Обычно так и бывает. — …Я хотел почувствовать то же, что чувствуешь ты, Дерек. В смысле… боже, если то, что мы делаем — хорошо, и это при том, что я ничего не чувствую к тебе, я даже представить не могу, на что это было бы похоже, если бы я чувствовал. Что-то мелькает в глазах Дерека, будто он помнит, насколько это хорошо. Быть с человеком, которого любишь, хоть и мимолетно. И Стайлз наконец чувствует вспышку чего-то к Дереку — ревность. — Я имею в виду, что отменял свидания, чтобы быть с тобой, Дерек. Я даже забивал на тусовки со Скоттом, чтобы быть с тобой. И каждый раз я думаю, ну разве это не любовь? Желание быть с тобой всё время? Может быть, заклинание ведьмы ослабло или… или я каким-то образом снова научился тебя любить. Но я не люблю, потому что ты вообще меня сейчас слышишь? Я хочу чувствовать, я хочу, чтобы стало лучше. Мне плевать, если тебе плохо или если ты меня ненавидишь, или даже если ты хорошо проводишь время до тех пор, пока позволяешь мне быть рядом с тобой, глядя на меня так, будто хочешь меня, продолжая делать все эти вещи со мной. Дерек снова смотрит на него с нежностью и отчаянием, а это точно неправильная реакция. Стайлз ловит себя на том, что облизывает губы. — И… ты действительно не должен, Дерек. — Ладно, — это выходит грубовато от волнения (волнения, блин) и возбуждения. И он его совсем не слушает. Он бы позволил Стайлзу опрокинуть себя на спину и оттрахать прямо тут, в библиотеке Дитона, если бы он этого захотел. Стайлз мог причинить ему боль, унизить его, сделать ему что-нибудь, и он бы просто это принял. Это настолько невероятно и нездорово — иметь такую власть над кем-то, кто не имеет её над тобой вообще. Он снова смотрит на книги, пытаясь заглушить шум в ушах. Он не Кейт Арджент и не Дженнифер Блейк. Он всё ещё Стайлз, а Стайлз не воспользовался бы так никем. — В любом случае ничего не выйдет. Заклинание, расплата, всё равно. Здесь, кажется, вообще нет лазеек. Половина из этих страниц уже были в пометках, когда я сюда пришел; видимо, остальные в первую очередь исследовали дерьмо в любовной магии, когда это всё произошло. Ты мог бы превратить меня в какого-нибудь безмозглого раба любви или усилить моё вожделение, но мы оба знаем, что желание — как раз не проблема. Есть заклинание, вытаскивающее похороненные чувства на поверхность, но ведьма буквально высосала их и съела, или что она там сделала, нечего воскрешать. Мы могли бы попробовать заклинание, отзеркаливающее чувства, но это заставило бы меня чувствовать всё, что чувствуешь ты, практически превратив меня в менее накачанную версию тебя, но без своих собственных чувств, так что, думаю, это никуда не годится. Тут есть… ха, зацени — поцелуй истинной любви. Но даже если бы я верил во что-то подобное, я, очевидно, больше тебя не люблю, а мы целовались достаточно, чтобы это сработало, если оно, конечно, вообще работает. Дерек несколько секунд смотрит на него в потрясенном молчании, а потом откашливается. — Итак, мы там, где были час назад. Стайлз угрюмо облизывает губы. — Мы там, где были. Взгляд Дерека скользит вниз по его лицу, останавливаясь на губах, и немного смягчается. Секундой позже он моргает и отводит взгляд в сторону, поднимаясь на ноги. — Это огорчает тебя. Нет, это огорчает тебя, идиот. Но внезапное воспоминание подсказывает ему, что таким образом Дерека ни в чем не убедить. Он крепко сжимает губы, что Дерек расценивает как «да». — Хорошо. Ладно, оставить всё это не будет для меня легко. В смысле, не было бы, я просто… Я… я могу уехать, если ты хочешь. — Уехать? — Стайлз оглядывает заваленную книгами комнату. Было бы неплохо, если бы он немного помог ему прибраться для начала, но… — Уехать из Бикон Хиллз, — уточняет Дерек, потирая рукой шею. — Может, так будет лучше. Я, наверное, должен был сначала… — Дерек, — у Стайлза даже мысли такой не возникало. — Пожалуйста, не пудри мне мозги этим «если любишь — отпусти» дерьмом, ладно? Мы оба — часть стаи Скотта. Типа, суперважные части. Ты знаешь, что без нас город развалится, взорвется, или ещё что-нибудь. — И Дерек тоже нуждается в стае, ха. Он просто сохранит интересы Дерека в глубине души, так что выкуси, ведьма магически-сосущая-чувства. — Ты не сбежишь, забив на свою семью из-за этого. И… это в любом случае не то, чего я хочу. Плечи Дерека быстро напрягаются и расслабляются при слове «семья». Теперь он смотрит на Стайлза знакомым, полным боли взглядом. — Что ты хочешь, Стайлз? Я хочу прекратить этот неловкий разговор и трахнуть тебя. Но он не говорит этого. Это прогресс, правда? Может быть недостаточный, но хоть что-то. — Мы не можем продолжать так жить. Хотя бы потому, что я думаю, в какой-то момент Кира может зарезать меня, если я продолжу возвращаться к тебе. Дерек смущено отводит взгляд, словно ему тяжело признать, что кто-то заботится о нем достаточно, чтобы зарезать кого-то, защищая его честь. И Стайлз этому поспособствовал. Конечно, большая часть этого уже присутствовала, когда они встретились. Людей, виноватых в той куче комплексов, из которых состоит Дерек, много, но Стайлз — один из них. — …Я думаю, возможно, нам следует выследить ведьму.