Я устала жить. Я устала спать. Я устала видеть. Я хочу пустоты и спокойствия. Я ненавижу людей, которые меня окружают. Я ненавижу всех тех, кто меня когда-то обманывал, Предавал, бросал, любил, обожествлял, ласкал, Трахал, кормил, носил на руках, ревновал, целовал. Биопсихоз — Глубоко
Залить. Смешать. Ждать. Райка вовсю хозяйничала в лаборатории. Ей было очень плохо каждый день. Она начала есть другую еду, если вообще ела, ее постоянно тошнило, почему-то хотелось нюхать какую-нибудь гадость, а зелья Северуса, которые помогли бы ей прийти в себя, вызывали отторжение. Самая странная смесь ломки и психосоматики, которая только у нее была. Хотелось лежать целыми днями, тем более во всех этих восхитительных гостиницах и отелях были все условия для исполнения этого желания. Но Райка не отдыхала ни минуты. Стоило ей отвлечься от своих дел, как мерзкие мысли о том, что ее тело использовали, и о крови, которая пролилась после, заполняли ее голову, вызывая панические приступы с головокружением. Вот и сейчас, когда просто нужно было немного подождать, прежде чем запустить следующий этап синтеза, стоило едва присесть в кресло, как сразу же перед глазами ярко предстали мохнатые яйца. Райка вонзила ногти в ладошку. Яркое болевое ощущение перекрыло воспоминание. Ногти вонзались все глубже и глубже, пока закрытые глаза не начали видеть красно-черное полотно. Запиликал таймер. Райка открыла глаза и тут же соскочила с кресла, возвращаясь к работе. Больше всего ей не хотелось идти в номер гостиницы, где будет какой-то отстраненный рассеянный Северус, который натаскивал в номера магических книг и все время читал, читал и читал. Потеря голоса — не такая уж и проблема, когда твой любимый с тобой не говорит, а днем ты сама торчишь в лаборатории с утра до вечера. На самом деле, ей не нужно было производить так много, за две недели работы она перевыполнила месячный план. В шутку называя себя комсомолкой, Райка думала, что бы такого придумать, чтобы занять себя вне работы, а "домой" приходить только за сном. Однажды она даже задержалась на целую ночь, обрабатывая в лабораторных условиях головки мака и синтезируя морфин из опия. Теперь Райка располагала еще и несколькими граммами другого наркотика. Только бы не думать. Только бы не вспоминать. И почему она полагала, что после перенесенного в прошлой жизни от этого случая она отмахнется, как от назойливой мухи? Четыре часа. Все холодильники уже забиты противнями до отказа. Последний час Райка потратила на то, чтобы вычистить лабораторию до блеска. Большей стерильности можно было добиться только с вакуумом. Осмотрев результат своих трудов, девушка вздохнула и накинула пальто с высоким воротом. "Пока, Стеф", — мысленно попрощалась она, кивнув охраннице — брутальной женщине, которая вызывала желание бежать одним своим видом. Придерживаясь тени, Райка вышла из поля зрения камер, которые могли бы запечатлеть ее волшебное обращение, и нацепила купленный летом кулон, тут же приобретя полюбившуюся ей еще тогда внешность шатенки с черными глазами, которую она использовала, проводя ночи в баре. Пусть она находилась в маггловском мире, конспирация никогда не была лишней. Северус наложил чары, скрывающие его и ее от магов. Тем не менее, ему совы с книгами приходили. Насколько Райка могла судить, от матери. А вот к ней никто так и не прилетел. Даже ее собственный филин. Как-то Райка попробовала отослать сову на имя Лили Эванс, та вылетела в окно, а прилетела только через несколько дней, и то к Северусу с новыми книгами, а не к ней. Топать до нынешнего отеля нужно было километров пять. Воспользоваться метро? Нет. Такси? Денег — жопой жуй, но это ведь еще быстрее. Сунув руки в карманы и приподняв плечи так, чтобы воротник закрывал шею и щеки, Райка двинулась по направлению к месту ночлега пешим ходом. Она и до этого ходила пешком, но выбор всегда падал на отели поближе. А этот... выбирала она сама. Наверное, специально тыкнула в тот, что подальше. Чтобы уходило еще больше времени. Чтобы приходить в номер и сразу забываться сном, чтобы потом, проснувшись, вновь отправляться на "работу". Иногда она замечала волшебников. Это было легко, даже если на них была вполне нормальная одежда. Магический мир, в который ребенка бросали в одиннадцать лет, оставлял свой отпечаток на всех, даже магглорожденных. Без понимания "нормы" обычного мира даже те, кто полностью копировал ее, казался лишь нелепой пародией. Райка, побывшая в магическом мире меньше года, еще не успела мимикрировать под волшебников, и потому на фоне магглов не выделялась. И, если замечала группы магов, осматривающих все вокруг, делала морду кирпичом и шла мимо как ни в чем не бывало. Точно так в прошлом она проходила мимо охранников, когда что-нибудь тырила. Февраль под конец приобрел совсем весенний характер. Снег растаял, и Райка постоянно оскальзывалась на хлюпающей слякоти, медленно продвигаясь по направлению к центру Лондона. Чтобы занять свои мысли, она цепким взглядом осматривала все вокруг, перечисляя в голове различные детали окружения. Проходя мимо очередного здания, больше напоминающего замок какого-нибудь злодея из мультиков, Райка заинтересовалась доской объявлений, висящей у входа — огромной двери в стене, огораживающей дворик "замка" от окружающего мира. "Бла-бла-бла, для абитуриентов, бла-бла-бла, светлое будущее", — Райка глазами пробегала по разноцветным объявлениям, параллельно раздражаясь из-за улыбающихся лиц, изображенных на некоторых из них. - "...Бла-бла-бла. Открытые лекции по химии..." "Хм, звучит инте..." — Райка потрясла головой и исправилась. — "Это могло бы занять больше моего времени!" — Эй! Это же мисс "Куба Либре" без рома! — послышался позади знакомый голос.***
С тех пор, как она прочла объявление об открытых лекциях, да еще и встретила старого знакомого — бармена, с которым когда-то беседовала долгие ночи в ожидании барыги, — жизнь Райки, казалось бы, пошла на лад. Парнишку нисколько не напрягала ее немота, пусть он и удивлялся неожиданной потере голоса такой говорливой девушки. Алекс — так его звали — воодушевленно рассказал, в каком виде нашли Билла в подворотне, и что после этого мужик в бар не совался. Райка лишь саркастически усмехнулась, вспоминая причину, по которой жирдяй не имел возможности вновь навестить питейное заведение. И сразу же осадила себя из-за возникшего в животе приятного ощущения, которого так боялась. В лице Алекса и его девушки Ирмы, учащейся в этом самом "замке злодея", Райка обрела отдушину. Новые лица были весьма кстати. К тому же, заражая ее неподдельным энтузиазмом, они показали Райке университет и помогли зарегистрироваться в библиотеке. С тех пор после работы Райка на всех парах неслась на открытые лекции или в священное хранилище книг, которые внезапно полюбила всей душой. Книги уносили ее далеко-далеко от всех проблем. С каждым днем картинки убийства бледнели, уступая место терминам, формулам и реакциям. Они потушили и воспоминания о насилии, и желание убивать, и недовольство отстраненным поведением Северуса, который не интересовался ничем, только гулял в парке и читал гримуары. Химия перекрыла все. Пока в одну самую обычную ночь ее не разбудил страшный крик Северуса.***
Ей самой хотелось кричать. Северус извивался на постели, сучил ногами и выгибался, все время держась за левую руку, где на бледной коже чернела Метка. Сквозь крики боли Снейп пытался донести какую-то мысль. — Метка... Лорд... призыв... нельзя переноситься... УАААА! С Северуса пот катился градом, из сомкнутых глаз лились слезы. Райка врубила свет, чтобы лучше рассмотреть, что творится с ее возлюбленным. Картина глаз определенно не радовала. Кожа вокруг Метки воспалилась и сильно покраснела, кое-где начали появляться волдыри. Если так пойдет и дальше, Северус либо не выдержит и перенесется, подставив и себя, и ее, либо отключится от болевого шока, но тело-то чувствовать не перестанет. Нужно было отрубить его. Пусть даже Метка продолжит пузыриться, он хотя бы не будет чувствовать боли, и не свихнется. Райка бросилась к мешочку, достала свой небольшой запас морфина и весь набор юного наркомана. Подготовив шприц, не без труда продезинфицировав участок кожи на предплечье, девушка выдохнула, подумала: "Ни пуха, ни пера", и попыталась воткнуть иглу под кожу. Не тут-то было. Бьющийся в агонии Северус просто физически не мог замереть, чтобы процедура прошла успешно. Райка решила действовать с Северусом, как с дикой кобылой — оседлала и пришпорила. Левой коленкой прижала к постели его запястье, правой вжала в подушку плечо. Было видно, что и Северус старался двигаться меньше, но боль была нестерпима, мышцы всего тела самопроизвольно сокращались. Было трудно, но Райка прицелилась, улучила момент и... И рука вырвалась, опрокидывая девушку набок. Мало того, животом Райка наткнулась на другую хаотически махавшую в стороны руку, после чего вовсе перевернулась и упала на пол. "Гррр, это уже ни в какие ворота!" — подумала Райка, придерживая шприц над собой, чтобы не обломать иглу. Несмотря на хаос, она сгруппировалась, чтобы не испортить инструмент и не воткнуть его, например, в глаз. Себе или Северусу. — "Ну все, держись у меня!" Озлобленная, она вскочила, готовясь обездвижить парня любыми доступными средствами, но... "И что это за хрень?" — спросила Райка, хоть ее мысли никто и не мог услышать. Северус вытянулся на постели по струнке. Глаза бешено вращались, то и дело останавливаясь на Лили. Рука продолжала пузыриться и краснеть, но парень не двигался. "Харе пялиться, поспеши!" — подогнала себя Райка и уже без проблем впрыснула анальгетик под кожу. Тело Северуса быстро расслаблялось. Закатив глазки, он наконец сомкнул веки. Дыхание пришло в норму. Рука все еще горела. Обреченно вздохнув, Райка чмокнула заснувшего Северуса в лоб и пошлепала в ванную, чтобы набрать холодной воды и мокрыми полотенцами попытаться прекратить творящееся вокруг Метки безобразие. Заодно прихватила и Северусовых зелий.***
Когда Северус очнулся, рука все еще болела. Но призыва больше не было, поэтому боль оказалась вполне терпимой. Потерев пальцами гудящую голову, он огляделся. Повсюду беспорядочно валялись влажные полотенца, фиалы с зельями, а на тумбочке лежали куски ваты, жгут и использованный шприц. Рядом полусидя дремала Лили. По состоянию руки он понял, что призыв, наверное, длился еще с полчаса. Она будто бы была обварена. Если бы не то странное средство, что Лили ввела ему, он бы наверняка аппарировал на зов, не выдержав поглощавшей его изнутри боли. А очевидные усилия девушки по спасению его руки, возможно, немного сгладили эффект... Что ж, ему повезло, что Лили оказалась рядом. Северус протянул здоровую руку к веснушчатому лицу и погладил девушку пальцем по щеке. — Как же я хочу поверить тебе, — пробормотал Снейп. Лили поморщилась, просыпаясь от прикосновений и слов, и очнулась. Она открыла рот, будто хотела что-то сказать, но, не добившись звука, помотала головой и ухватилась за блокнот. "Ты в порядке?" — Дааа, — протянул Северус. — Еще болит, но я подлечу. "Что это было?" — Темный Лорд звал меня, очень настойчиво... Что ты сделала, чтобы я уснул? "Морфин. Применяют в обычных больницах как обезболивающее. Этот призыв еще повторится?" — Вероятнее всего, да, — печально ответил Северус, проводя пальцами по изуродованной коже. "Тогда я запасусь морфином. Подобные истязания плохо влияют на организм". Снейп прокрутил ночное происшествие еще раз и понял, что успокоился еще до укола. Когда Лили свалилась с него, по телу прошлась легкая волна другой темной магии вкупе с... благоговением?.. поверх той, что распространялась от Метки, и он почувствовал легкое облегчение, боль совсем немного утихла, но не настолько, чтобы он перестал дергаться. И, тем не менее, его будто парализовало, что позволило Лили сделать укольчик. — Ты что-нибудь колдовала, чтобы обездвижить меня? Обычный Ступефай бы не подействовал... "Нет, не колдовала. Только морфин". Северус недоумевал. Может, Лили от шока не помнила, что колдовала? Нет, она же заклинания не может произносить, а к невербальной магии у нее нет способностей. Сколько бы он ни думал, феномена объяснить так и не смог.***
С той ночи Райке пришлось больше бывать дома, чтобы предупреждать "призывы". Вард с легкостью предоставил ей большой пакет наркотического анальгетика, заодно похвалив за продуктивный труд и наказав, чтобы сама не баловалась. Иногда ей казалось, что к ней старик относится так же, как к дочери Ричмана — словно к собственной внучке. За март призывы повторились девять раз, с каждым разом все сильнее. Райка не говорила Северусу, что дает ему в лечебных целях самый настоящий наркотик, чтобы его не начали посещать мысли о применении морфина во времена, этого не требующие. И все равно пару раз он пытался засунуть свои ручонки в ее мешочек, получая порезы на пальцах от защиты. Иногда притворялся, что ему больно. Его сильно злил категорический отказ Лили вкалывать обезболивающее заранее, и он уходил гулять. Райка внимательно следила, чтобы он не начал принимать где-нибудь на стороне. От периодического болевого шока и частого применения анальгетика Северус сильно исхудал: щеки ввалились, позволяя коже плотно обтянуть кости, да и ребра проступали слишком явно. Раздраженный Северус стал часто срываться на крик, но Райка понимала, что это побочка наркотика, поэтому молча выслушивала все претензии. Да и что она могла сказать? Голоса так и не появилось. Северус отстранился от Лили. Окончательно зарывшись в книги, он разговаривал с ней только во время пытки, вызванной призывом через Метку, а в обычное время часто уходил гулять без предупреждения. В ответ Райка сделала то же самое: все свободное время проводила, зачитываясь трудами с громоздкими названиями вроде "Азагетероциклы на основе ароматических непредельных кетонов". Но то, что происходило с их отношениями, Райке катастрофически не нравилось. И виновником она считала того самого Волдеморта, который мучил ее любимого, даже не появляясь поблизости. Райка воображала этого пресловутого лорда как низкорослого мужчину со смешными усами, проводя понятную всем аналогию с Гитлером. И в этих фантазиях она расправлялась с диктатором самыми неэтичными методами, отчего то и дело злобно ухмылялась во время чтения. Она решила, что если удаленные пытки Северуса не прекратятся, она лично прикончит Волдеморта, воспользовавшись помощью Варда. Мысль о повторном убийстве того, кто точно этого ЗАСЛУЖИЛ, согревала ее душу. Одним больше, одним меньше — никто и не заметит.***
В этом году весна пришла на удивление быстро. Всего лишь начало апреля, а в парках уже проросла трава, кое-где распустились цветы, а на деревьях набухли почки. В воздухе пахло свежестью и... Марша сжалась от умиления, приподняв плечи и заулыбавшись. "И любовью!" — подумала девушка. Она стала приходить в этот парк каждый день с тех пор, как увидела, что некий загадочный юноша делает то же самое. Он был воплощением ее идеала. Стройный, даже болезненно худой, в простой черной одежде, с длинными волосами и черными, как сама ночь, глубокомысленными глазами. Очаровательный незнакомец приходил в парк каждый день, прогуливался, сидел на лавочках, читал книжки и вел беседы с другими отдыхающими. Марша всего неделю наблюдала за ним, а ее сердце уже было покорено. Но она была слишком стеснительна, чтобы подойти и заговорить с ним самостоятельно. Поэтому она наведывалась в парк ежедневно после школы и молилась, чтобы юноша заговорил с ней так же, как заговаривал с другими. И это наконец случилось! Он проходил мимо, и Марша следила за его фигурой из-за книги, притворяясь, что читает. Момент, в который юноша остановился и повернул голову в ее сторону, приподняв подбородок и с любопытством оглядев ее, заставил сердце Марши пропустить удар, а затем забиться в бешеном ритме. Вовсе оторвавшись от книги, она завороженно наблюдала, как он оборачивается уже всем телом, доброжелательно улыбаясь и прожигая ее заинтересованным взглядом, после чего садится рядом и протягивает руку вдоль спинки лавочки прямо позади нее. — Здравствуйте, мисс, — произнес он голосом, сравнимым с бархатом. — Могу ли я прочесть ваши мысли? — Д-да, — не своим голосом ответила Марша, удивленная подобному вопросу. Но она слышала, что некоторые парни начинают разговоры с необычных слов, чтобы впечатлить девушку... Его губы изогнулись в еще более широкой улыбке. Марша глядела прямо в глаза юноши, утопая в их черной глубине. Девушка было потянулась, чтобы коснуться губ этого гипнотически притягательного человека, но внезапно все ее мысли окрасились ярким светом полуденного солнца, пробивающегося через розовые жалюзи. Кабинет литературы. Самостоятельное занятие, ведь учительницы нет на месте. Но лишь пара человек испуганно смотрит только в учебники, пока остальные обступили ее, Маршу, и громко смеются, потому что за минуту до этого Саймон снова начал ее изводить, и вылил на нее газировку. Она боится, хочет плакать, хочет убежать! Но кольцо из людей не дает ей этого сделать. Когда Марша пытается протиснуться наружу, кто-то обязательно толкает ее назад, отчего она раз за разом шлепается на стул. Она не выдерживает и начинает рыдать прямо перед ними... Все прекратилось. Вместо одноклассников из прошлой школы она вновь увидела парк и симпатичного юношу, саркастично приподнявшего одну бровь. — Бывает, — сказал он. Теплота из голоса испарилась. Юноша встал и, больше ни разу не взглянув на Маршу, ушел из парка, лишь пробормотав напоследок: "Получилось, наконец". Девушка еще долго сидела, обнимая себя на плечи, и прокручивая в голове сюжет, который она давно старалась забыть и, казалось, достигла в этом определенных успехов, пока глаза юноши не поглотили ее.***
Райка сидела на унитазе, скрестив руки на груди и пристально всматриваясь в трусы, натянутые меж разведенных бедер. Несколько влажных красно-коричневых пятен, очевидно, выводили ее из себя. "Что, блять, не так с моими месячными?!" — молча возмущалась она, в недоумении вытягивая губы все больше. — "Неужели опять ебучая патология??! Это что, типа мое проклятие?!" В прошлой жизни у нее было так же. Кровушка должна была вытекать, а у нее только немного мазало. Связано это было с патологией развития органов репродуктивной системы из-за произошедшего в детстве. Когда у Лили началась менструация, Райка буквально охренела. Много боли, много крови. В феврале было так же. В марте боль не появилась, крови стало меньше. И вот апрель... едва ли вышла пара капель. Райка хлопнула ладонями по лицу и, оттягивая щеки вниз, провела ими до шеи. "Пиздец! Северус же меня подлечил! Неужели магия до нормы все не довела?.. Надо будет наведаться к гинекологу". Тяжело вздохнув, она встала, натянула белье на законное место и подошла к ванне, чтобы настроить воду для душа. Неделя вышла совершенно изматывающей, наконец-то она позволила себе выходной, чтобы понежиться под душиком, а потом и в постельке, читая книжку, знакомящую желающих с фармакологической химией, да и поесть деликатесов, предоставляемых отелем, вместо бизнес-ланчей, которые она перехватывала в кафе по дороге на "работу". — Лили! — голос Северуса заставил ее затрепетать. Он давно уже вел себя как замкнутый молчун, которым, наверное, был до ее переселения в это тело, и вот в его голосе снова появились нотки радости. Забыв о ванне, Райка выпорхнула из ванной. — Лили! Пошли на кухню, я наконец-то сделал это! Я сделал! "Что он там сделал, интересно?" Райка вырулила на кухню, вытянув рыжую мордочку и ища глазами, что там такого Северус сделал. Ничего нового на кухне не появилось. — Присаживайся! — Северус был столь любезен, что отодвинул для нее стул и придвинул его, когда она села. Сам Северус сел напротив. Маниакальный взгляд, чересчур широкая улыбка и дергающееся под левым глазом нижнее веко заставили Райку усомниться в его адекватности. Она было потянулась за блокнотом, чтобы спросить, все ли с ним в порядке, но Северус перехватил ее руки, потянул на себя так, чтобы Лили глядела ему в глаза и сказал лишь одно. — Я просто хочу убедиться! И Райка больше не видела кухни. Она видела море крови. Она видела свои маленькие ладошки, утопающие в жирном волосатом брюхе. Мужик под ней крепко удерживал ее за талию, заставляя подпрыгивать и опускаться. Она боялась смотреть вверх, на его лицо, или вниз, на гениталии, поэтому смотрела только на свои ручки, на пальчики которых крапали слезы. Она видела, как копается в мусорке в поисках съестного. Она видела Виталия, бессовестно пользующегося ее телом в обмен на крупицы не всегда верной информации по синтезу. Она видела, как Мальсибер приказывает ей ползти на четвереньках. Она видела тестикулы напротив своего лица и входящий в ее рот член. Она видела револьвер, сжимаемый в ее уже большой и сильной ладони, все еще направленный на тело, которое она только что самолично сделала мертвым. Она ликовала и хотела еще. — НЕЕЕЕЕТ! Райка, видя перед глазами лишь яркую картинку ее четвертого убийства, рефлекторно вцепилась в стол и встала, переворачивая его. Стул позади упал на пол. Девушка ухватилась за голову, причитая. — Нет, убери это, убери из моей головы, нельзя хотеть... убивать... Райка сделала шаг назад. Еще один. Споткнулась о стул и повалилась на пол. От удара спиной она пришла в себя и вновь могла лицезреть происходящее. Сердце бешено стучало, ее потряхивало от стольких неприятных воспоминаний, так живописно проявившихся в ее голове бешеной каруселью. — Ты не Лили! — услышала она гневный крик. Перед глазами появилось сначала лицо Северуса, а потом и его кулак. Навалившись на нее всем своим весом, он первым же ударом заставил ее челюсть затрещать. Райка даже не успела понять, что ей больно, как посыпались новые удары. Девушка пыталась отмахнуться, но разве это возможно, когда тренированный агрессивный человек не дает тебе даже понять происходящее. — Ты не Лили! Ты не Лили! — раз за разом повторял Северус. — Где она?! — Снейп перестал ее бить и, вцепившись в воротник ее кофты, приподнял над полом совсем как тряпочку. Райка чувствовала, что ее лицо превратилось в сгусток боли. Возможно, вывих челюсти или трещина в ней. Нос набекрень. Из губ сочится кровь, и ее настолько много, что Райка чувствует, как та натекла на шею. И кто это сейчас смотрит ей в глаза? Северус ее ненавидит. Одно мгновение изменило все. А она даже ответить не в состоянии, хотя бы как-то защититься, все произошло слишком... слишком быстро. Райка закашлялась. Скривившись, Северус оттолкнул ее, отчего макушка ударилась об пол. Медленно, потирая виски, он поднялся на ноги, переступил через нее и начал ходить из стороны в сторону. — Как же так, как давно, как я не заметил, — бормотал он. Райка попыталась встать, но стоило ей слегка приподняться, как Северус развернулся, занес ногу и, описав дугу, нацелился ногой в ее брюхо. Но удара так и не произошло. Красная вспышка из ее тела откинула Северуса на несколько метров к стене, стоило ему коснуться ботинком ее живота. Его тело распласталось по полу и больше не шелохнулось. Райка, опирающаяся на локоть, с отвисшей отнюдь не от удивления челюстью, так бы и хлопала глазами, если бы внизу не зародилась теплота, которая волнами растекалась по конечностям. Когда ощущение дошло до черепа, челюсть вновь захрустела. Будто тысячи маленьких ниточек пронизывали кости и губы, сращивая разломы и ранки. Потом хрустнул и нос. Райка скосила глаза, отметив, что он сам собой встал на место. Девушка приложила ладонь к челюсти и подвигала ею. Никакой боли, никакого дискомфорта. — Это что за херня сейчас произошла? — наконец задалась она верным вопросом, стирая кровь, под которой больше не было ран. Она нахмурилась. — Я говорю... — закрыла рот рукой, затем снова открыла. — Говорю! Ха-ха, неужто клин клином вышибают? Ха-ха-ха! — новый шок перекрыл последствия предыдущего. Райка подскочила. После транса со скверными воспоминаниями, резкого изменения отношения к ней "любимого" и избиения голова немного кружилась. Соображать было трудно, но она знала лишь одно: нужно отсюда уносить ноги, пока Северус не очнулся еще более злобным и ненавидящим. Может, что-то его и откинуло, но на второй раз рассчитывать не стоит. Ополоснув ряшку от крови, девушка заметалась по номеру, натягивая на себя шмотье, сгребая вещи в мешок и портфель, и радуясь, что все время после Хогвартса они почти не разговаривали, и Северус был совсем не в курсе ее дел. Хотела было уже уходить, но вернулась к телу Снейпа. Приложила два пальца к шее, проверяя пульс. Жив. Да, неведомый удар был сильным, но не смертельным же, чего она испугалась? — Мда, "люблю, люблю", а на деле почти за год ни разу мысли не возникло, что я не она. Герой-любовник, — сострила она, с пренебрежением глядя на обездвиженное тело. Райка вновь направилась к выходу и вновь вернулась обратно. Вытащив наружу пакет с морфином, набор шприцов и физраствор, она оставила их на видном месте. И теперь уже точно вышла из номера, предварительно нацепив кулон и став загорелой блондинкой, спустилась по лестнице, чтобы не столкнуться ни с кем в лифте, и, выпорхнув на улицу, побежала вперед. Теперь у нее было время обдумать произошедшее. То, что Северус узнал о ее настоящей личности, стало настоящим сюрпризом. Кто же знал, что он научится проникать в чужой мозг. Ощущение мерзкое. Сразу кажешься себе такой беззащитной, понимая, что даже мысли может вытащить кто-то достаточно искушенный в магии. Но избиение? Это же надо, сразу набрасываться на ту, с которой провел самое счастливое время своей жизни. Мог бы что-нибудь поспрашивать для начала. Знает ли она, как перенеслась в тело, например. "Не надо было вообще в Хогвартс ехать", — подумала Райка. — "Да только сожалеть поздно. Надо задуматься о других вещах. Как жить, например. Он же будет искать. Да и без его защиты авроры могут выйти на меня..." Размышляя над своей безопасностью, Райка сама не заметила, как ноги принесли ее к уже знакомой библиотеке. Это и был ответ на ее вопрос. "Да и чего я парюсь? С кучей баблишка можно ни о чем не беспокоиться, главное, не высовываться особо. Может, получится построить нормальную жизнь без всякой магии", — хмыкнула она. Словно реагируя на ее мысли, в животе зародилось приятное ощущение нового начала.***
Северус очнулся, когда за окном уже было темно. Еще не поняв, что происходит, он кинулся к Лили, которая применила к нему необычную магию. Но Лили не было. Точнее, как ее там... — Рррэйса, — прорычал он. Проспал он долго. Конечно, за это время она успела сбежать. Северус включил свет и начал ходить вокруг стола, постоянно почесывая Метку. Девка обманывала его. Нет, не в том, что он хотел проверить — действительно ли его друзья совершили над ней насильственные действия. Она обманывала его во всем другом! Рэйса была совсем не Лили! Еще с лета. С конца пятого курса. Это. Была. Не. Лили. Северус застонал от осознания своей слепоты. Конечно, она стала так мила с ним, вот он и размяк, как олух. А теперь, как он узнал из газет, присылаемых матерью, его разыскивают по подозрению в проведении какого-то черномагического ритуала и сопутствующем убийстве трех аристократических особ. Его! Не ее! Ее ищут, только чтобы выйти на него. Она, видите ли, жертва Пожирателей смерти, неудачно влюбившаяся в одного из них и возжелавшая поставить его на путь истинный. Конечно, все это было неправдой! Он бы ни за что не прикончил своих друзей, тем более тупым маггловским способом. Почему эти идиоты из аврората не нашли гильзы? — Ну ничего, ничего, — рассуждал он вслух. — Без моей магии это ничтожество не сможет скрывать себя от поисковых заклинаний. И ей еще сильно повезет, если ее первыми найдут авроры, а не я. Как же он мог позволить так долго дурить себе голову... Вся его жизнь теперь испорчена. Без образования, без друзей, без возможности вернуться в магический мир ни в виде обычного перспективного юноши, ни в виде Пожирателя смерти. Северус не видел ни одного пути разумного выхода из своего положения. У него не было ни денег, ни власти, ни ресурсов. От неприятных мыслей предплечье зачесалось еще больше. Он нервно водил ногтями по ранкам, оставшимся от волдырей, и раздирал их в кровь. Именно в этот момент Северус наконец-то заметил так желаемый им морфин. Он было потянул руку к пакету, оставленному на столе, но замер. Зачем Рэйсе было оставлять то, что облегчает ему жизнь? Он давно понял, что это средство, хоть и применяется в медицине, является наркотическим. И ему оно требуется только за тем, чтобы заглушать боль и спать во время призыва. — Это же очевидная ловушка! Идиотка, — процедил он сквозь зубы и отвернулся от пакета. Нужно было начинать искать ее, чтобы отомстить за бездарно потраченное время, за преждевременную кончину друзей и разрушение всех его амбиций. "Всего один укольчик", — шепнул бархатистый голос в его голове, заставив обернуться и вновь сосредоточить свое внимание на пакете. — На что она рассчитывала? Я же прекрасно себя контролирую, я буду использовать это, только когда Метка вновь заболит... — он покосился на разодранное до мяса предплечье, на котором уже слабо различалась татуировка. — Как сейчас, например.