Винт

Они распрощались у дома Лили. Северус помог занести палатку, с трудом выдержал разговор с мистером Эвансом, который вопрошал, не делал ли парень с его дочерью что-то неприличное. Северус отнекивался, всеми силами пытаясь сдержать рвущийся на поверхность щек румянец, зато после того, как парадная дверь дома Эвансов была закрыта, он раскраснелся и поплелся домой в мечтательном бреду. Он хотел, чтобы это длилось как можно дольше, ведь дома его ждала беспросветная атмосфера скандалов. Все, чего он ждал перед тем, как заснуть, — это следующего утра. Чтобы вновь увидеть Лили, ставшую теперь такой близкой. Но утром Лили не появилась на их обычном месте встречи для совместной пробежки — на мосту ее не было. Северус подождал четверть часа, потом решил, что Лили могла проспать, поэтому побежал трусцой к ее дому. Ему открыла Петунья. — Ну и чего тебе? — недовольно спросила старшая Эванс, получше укутываясь в халат, чтобы не чувствовать утренней прохлады. — Лили еще спит? — он тоже не поприветствовал Петунью. Как она к нему, так и он к ней. Петунья прищурилась. Такой прищур — единственное, что было схоже у обеих сестер. Под этим прищуром хотелось сжаться и превратиться в невидимку. — А она, значит, ничего тебе не сказа-а-ала? — по лицу Петуньи было понятно, что ей нравится неосведомленность Северуса делами Лили. Северус нахмурился и глянул на нее исподлобья. — Где Лили? Отвечай, маггла! — Такому грубияну ничего рассказывать даже не хочу, — ответила Петунья и попыталась закрыть дверь. Северус помешал ей, поставив ногу в кроссовке между дверью и косяком, оставив тем самым щель. — Дементор тебя подери, Тунья, не шути со мной! — прорычал Северус. Старшая Эванс от страха сглотнула. Рука Снейпа лежала на двери, кроссовок не давал ее захлопнуть, и по виду он был значительно сильнее Петуньи. Да еще смотрел сквозь свисающие на лицо пряди волос на нее, как убийца. Она приоткрыла дверь побольше и закричала: — Гостит в Лондоне у своей хогвартской подружки Гретхен! Вчера уехала, почти сразу после возвращения! Вали отсюда! — с этими словами она толкнула Северуса обеими руками в грудь, вложив в этот толчок все свои силы. Тот покачнулся. Скорее от неожиданности. Лили уехала, даже не предупредив его. Он отступил на шаг, что позволило Петунье сразу захлопнуть дверь. Северус увидел, как она изнутри отодвинула тюль, занавешивающую стеклянные квадраты на двери, и теперь наблюдала за ним со смесью подозрения и страха. Северус развернулся и зашагал прочь, но, выйдя на тротуар замер и вновь оглянулся на дверь. Петунья все еще смотрела. Его на мгновение обездвижил тот факт, что Гретхен живет не в Лондоне, а на какой-то далекой ферме. Значит, уехавшая куда-то Лили соврала семье, ничего вовсе не сказав ему.

***

Райка, вернувшись домой, поела горячего супа, поболтала с родителями и сеструхой, приняла душ, хорошенько вымыв волосы, запихала в портфель несколько смен белья, волшебную палочку и многомерный мешочек, после чего сказала родным, что ее школьная подруга по имени Гретхен (такая действительно дружила с Лили), которая проживает в Лондоне (на этот счет Райка уверена не была), пригласила ее погостить у себя в городе, походить по театрам и в киношки, пожить нормальной городской жизнью. Петунья отпустила нелестные комментарии в адрес еще одной волшебницы, родители порасспрашивали немного и пытались всунуть ей в руки деньги на карманные расходы, но Райка отказалась, сказав, что у нее в копилке было достаточно, и она хочет быть самостоятельной. Правда, она забыла рассказать об этом Северусу, но дело не терпело отлагательств. Снова проехавшись на электричке, она оказалась в Лондоне, когда на город опускались сумерки. Быстро найдя гостиницу, которой с натяжкой можно было дать две звезды, Райка заплатила за три ночи вперед и сказала, что, возможно, задержится подольше, и в таком случае заплатит еще. Проверив, плотно ли закрыта дверь изнутри и не сможет ли кто-нибудь ворваться, Райка бросила портфель на пол и оглядела комнату. Только кровать. Благо, санузел располагался в отдельной комнатушке, обветшалая дверь в которую плотно не закрывалась. Вместо ванны там было квадратное чугунное "корыто", от его слива тянулся ржавый хвост. Сверху висел чуть менее ржавый душ. — Чудненько, — хмыкнула Райка, оглядев ванную. За окном уже потемнело, час был поздним, и ей стоило хорошенько отоспаться, потому что в следующие дни она, возможно, не сможет уделять сну достаточно времени. Райка разделась и забралась в постель. Постельное белье, хоть и было древним, все же было выстирано и приятно пахло лимонным порошком. Райка закинула руки за голову. По потолку бежал жирный блестящий таракан. Райка проследила за насекомым взглядом, пока то не скрылось за плинтусом. Такие тараканы водились и в приюте, и в колонии. Она улыбнулась и в ностальгическом порыве вздохнула. — Прямо как в старые добрые времена, да, гражданка Раиса Полотникова? От озвученного собственного имени все ее тело приятно напряглось, она поджала пальчики ног и даже замычала от удовольствия. Она уже почти привыкла к тому, что ее называют Лили, но старое имя ей было по-прежнему близко. Отчество у нее тоже было — Аркадьевна, — но она старалась не думать, что где-то в мире существует человек по имени Аркадий, который мог считаться ее отцом, поэтому всегда называла себя только по имени и фамилии, несмотря на то, что это сильно осложняло работу гос.органов. Это было даже увлекательно — смотреть на злобных дядек и теток, не могущих вытянуть из нее помимо ФИ еще и О. Она проснулась рано, ополоснулась пахнущей ржавчиной водой, оделась, накинула сверху вязаный кардиган и вышла на улицу. Райка порадовалась, что вчера отбыла достаточно поздно, когда стало прохладно, что заставило ее захватить с собой теплую верхнюю одежду. Если бы она уехала на пару часов раньше, когда еще было тепло, то совсем бы забыла о необходимости утепляться даже летом. Утром в Лондоне было прохладно и влажно — весь город укрывал плотный туман. Райка не знала, в какой час начинает работать Косой переулок, потому решила прогуляться до "Дырявого котла" пешком, вдыхая вместе с воздухом туман. Карту она успела запомнить, потому сложностей с дорогой не возникло. Через полтора часа неспешной прогулки она стояла перед дверями открытого для посетителей бара. Войдя в мрачное помещение, она сдержанно кивнула бармену, который в ответ сделал то же самое и вновь вернулся к протиранию бокалов. Она стремительно пересекла бар, огибая странного вида женщин и мужчин, которые в это раннее утро уже были пьяны, и вышла в маленький закуток. Вытащила палочку, стукнула по тем же кирпичикам, по которым стукал Северус, и кирпичная кладка перед ней раздвинулась. Косой переулок, хоть и сонно, но уже работал. Райка была уверена, что сможет найти необходимую ей штучку в каком-либо виде. Может, зелье, может, магическую вещичку. Она начала обследовать ларек за ларьком с сосредоточенностью археолога. Наконец, поиски дали результат. — Такие подвески популярны у девушек вашего возраста, мисс! — нахваливал посеребренное украшение продавец. — Покупают, чтобы быть в чьем-нибудь вкусе, понравившегося мальчика, например! — мужчина подмигнул и добродушно улыбнулся, растягивая цепочку с подвеской между своих пальцев. — Ну коне-е-ечно! — елейным голосом протянула Райка. — Все, чтобы только понравиться мальчикам! И никак иначе! Продавец не разобрал сарказма. — Так что именно оно меняет? — Цвет волос, цвет глаз. Может скрывать веснушки, думаю, вам это будет интересно, мисс. Даже оттенок губ ему подвластен! Райка сложила руки на груди. Вещичка была что надо, но вот цепочка... — А вы можете цепочку превратить в подобие... собачьего ошейника? Магия же в кулоне, насколько я понимаю, а цепочка просто для того, чтобы магия все время висела на теле и никуда не делась, а цепочка самая обычная... Продавец немного подумал. — Ну, так-то оно так, могу трансфигурировать, но зачем собачий ошейник-то? — А чо б и нет? Я доплачу, если надо. Мужчина вздохнул, вытащил из глубин своей форменной мантии палочку, взмахнул ею, произнеся заклинание, и цепочка почернела и растянулась в ленту так, что кулон на металлической петельке остался аккурат посередине. — Для ошейника материала мало, так что вот, лента на шею... — Элегантное решение, — хмыкнула Райка, отсыпая продавцу кучу галеонов. После покупки у нее осталось всего-ничего, галеонов сорок. Но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Скоро у Райки не будет перебоев с финансами. Она некоторое время гладила приятную эластичную ленту. Похоже, продавец был творческой натурой, потому как даже застежка была элегантной — в виде веточки с листиками, которые скреплялись между собой. После этого Райка покинула Косой переулок и прошвырнулась по обычным дешевым бутикам, приобретая самую яркую и безвкусную одежду, которую вообще мог предложить семьдесят шестой год. Правда, даже самая вульгарная одежда по мнению лондонцев того времени казалась Райке излишне скромной, потом пришлось укорачивать, подрезать и подшивать. Прямо в номере. Закончив с одеждой, она протерла сгиб локтя левой руки спиртом и иголку, которой только что подшивала юбку, тоже. Вогнала острие под кожу почти параллельно поверхности. При этом ее нос поморщился, и она цыкнула. Еще несколько проколов. Райка прижала ватку к кровоточащим точкам и некоторое время так посидела, тупо глядя в стену, по которой снова пробежал тот же жирный таракан. Райка отняла ватку от руки и оценила результат. Несколько аккуратных красненьких и розовеньких точек, пара из которых окружена синяками. Выглядело так, будто она ширяется. — Прекрасно. Близился вечер. Райка переоделась. Выглядела она экстравагантно: кожаная юбка обтягивала бедра, прикрывая их лишь наполовину. Девушка предпочла бы, чтобы юбка вообще выглядела как пояс, но в этом времени и такая длина воспринималась как неприличная. На ноги она натянула чулочки, у которых сзади шел черный шов. На плечах свободно висела мужская рубашка с отрезанными рукавами и воротом — так открывался красивый вид на ложбинку между грудями. Пока что рубашка полностью прикрывала туловище, но Райка собиралась завязать ее спереди в узел, оголив животик, когда доберется до нужного бара. Руки были облачены в атласные перчатки, скрывающие сгибы локтей, в том числе и проколы. Вид в высшей степени аляповатый, но дураки именно на такое и велись. Райка нацепила ленту на шею и подошла к зеркалу над раковиной. Закрыла глаза, представив себе желаемый образ. Открыла. Волосы изменили цвет на шоколадный. Глаза стали карими, даже черными — почти такими же черными, как у Северуса. Губы у Лили были слабого розового оттенка, а сейчас налились цветом и казались пухлее обычного. Веснушки исчезли. Райка сделала крутой начес на голове, который идеально дополнил ее вульгарный образ. Довольная результатом Райка уже через час сидела в баре, который был недостаточно элитным, чтобы не пускать внутрь вульгарщину вроде нее, но и достаточно приличным, чтобы сюда захаживали деловые дядьки, среди которых наверняка были дилера или кто-нибудь еще из представителей имеющей влияние наркошушеры. — Мне "Куба Либре" без рома, пожалуйста, — проворковала она, заглядывая в глаза бармену и накручивая на пальчик прядь своих волос. Все-таки рыжими они ей нравились намного больше. — Но без рома это же будет просто кола, — удивился молодой бармен. — Ты такой у-умный! — преувеличенно восхитилась она, чем заставила парня засмущаться. — Но, пожалуйста, сделай это для меня, масик. Через минуту она получила стакан колы со льдом, украшенный ломтиком лайма, укрепленном на стеклянном краю. А еще предупредила бармена, чтобы тот, если кто-нибудь решит угостить ее напитком, всегда делал "Куба Либре" без рома. Почти всю следующую ночь она потягивала колу, прислушиваясь к разговорам, приглядываясь и принюхиваясь к людям, отшивая пытающихся за ней приударить мужчин и часто бегая в туалет, потому что кола, не имея ничего полезного для организма, быстро заполняла мочевой пузырь. В общем, первая ночь была неудачной. Как и вторая. Зато в третью она наконец-то нашла того, кто ей нужен. К стойке подошел мужчина в темно-сером костюме. Скорее всего ему было лет тридцать пять, но выглядел он на все пятьдесят. Толстый, даже жирный, с маленькими близко посаженными глазками, с отвисающим вторым подбородком. Все его лицо было покрыто испариной, хотя в баре было не жарко. Когда Райка его заметила, она сразу же одарила его самой обворожительной своей улыбкой и даже подняла бокал с уже ставшей ненавистной колой, как бы делая тост в его честь. Мужчина гаденько улыбнулся ей в ответ, пробежавшись по ней липким взглядом, и дернул головой, приглашая следовать за собой. Она не пошла сразу, надо было придать себе хотя бы чутка загадочности. Позади раздалось обиженное сопение. Райка обернулась и заметила, что молодой бармен натирает бокал с чрезмерным усердием. — Я-то думал, ты сюда из-за меня ходишь. Все время только со мной болтала, других отшивала. А, оказывается, вот какие мужики в твоем вкусе! Он же... он же натуральный свин! — парнишка оторвался от натирания бокала и положил ладони на стойку. Райка беззвучно засмеялась. Да уж, во внешность Лили можно было влюбиться за три дня. Она похлопала парня по руке, сочувственно заглядывая в глаза. — Извини, масик, просто у него есть то, чего нет у тебя. — Деньги? — оскорбленно тряхнул он волосами. — Запах, — загадочно ответила она и спрыгнула с барного стула. Идя пьяной шатающейся походкой (поддельной пьяной походкой!) в сторону жирного мужика, который уже уселся, широко раздвинув свою рогатку, будто у него яйца были размером с баскетбольные мячи, Райка все еще чувствовала удивленный взгляд бармена у себя на спине. Удивляться было чему, ведь свин вонял потом и тошнотворным одеколоном; такой запах вряд ли кому мог бы понравиться. Но Райка чувствовала сквозь эту вонь слабый дурманящий аромат, который всегда держался на Аполлинарии, в лаборатории и на ней самой. А, значит, этот человек был тем, кто ей нужен. К тому же, судьба, видимо, вознаградила ее за терпение и долгое выжидание, потому как пиджак у мужика слабо топорщился с правой стороны. — Приве-ет! — проворковала она, примостив свою пятую точку на его толстой ляжке. — Кажется, ты тот, кто мне ну-ужен. Его пальцы-сардельки тут же заскользили по ее бедрам, норовя залезть под юбку. К счастью, юбка была настолько обтягивающей, что места еще и для ладони под ней не оказалось, поэтому все, что оставалось свину — это облапать и ее задницу тоже. Миленькое знакомство. Райка поставила свой стакан на столик и снова прильнула к жирному телу, игриво перебирая пальчиками у него под воротом. — И что же маленькой шлюшке от меня надо? — прошептал он, шлепая губами прямо у нее под ухом. Райка улыбнулась еще шире, всячески пытаясь скрыть рвотные позывы. К счастью, клубничная жвачка хоть как-то скрашивала ее вдохи. Она слегка отклонилась и отодвинула край перчатки так, чтобы свину стали видны проколы поверх ее вен на руке. Его взгляд сразу просветлел. — Это ты по адресу. — Но во-от какая незада-ача, — она вытянула губки уточкой и жалобно посмотрела в маленькие поросячьи глазки. — У меня совсем нет денег. — Тогда у меня для тебя нет порошка, — его рука легла на ее грудь. Намек был понят. Все шло по плану. Она продолжила играть. — Пожалуйста! Всего лишь восьмушку! Я все сделаю! Даже... — она закрыла рот, не смыкая при этом зубы, и изнутри надавила языком на щеку несколько раз. — Ну, раз ты так просишь, тогда сделаю тебе этот щедрый подарок. Он встал и потащил Райку за собой. У входа она отклонилась и помахала бармену на прощание из-за спины этого борова, широко улыбаясь. Бармен печально глянул в ее сторону и отвернулся прежде, чем она скрылась за дверью. Они обошли здание и зашли в темный переулок, где стоял огромный мусорный бак и не было освещения. Всю дорогу боров мацал ее за задницу. Райка лишь обнимала его в ответ за талию, поглаживая по жирному боку и щебеча что-то о том, что хорошего человека должно быть много. Когда они достаточно отошли вглубь переулка, боров прислонился к стене. — Можешь начать отса... — он оборвал фразу на полуслове, потому что в его второй подбородок уткнулся нагретый от долгого соприкосновения с телом металл. Раздался щелчок — маленький револьвер был снят с предохранителя. Райка разбиралась только в глоках, которые даже еще не начали выпускаться, но все же быстро сообразила, что для снятия с предохранителя достаточно нажать на клавишу на задней стенке рукоятки. Она почувствовала, как на мгновение револьвер чуть сильнее надавил на подбородок — боров сглотнул слюну. У Райки теперь было совсем не раболепное выражение лица. Она смотрела, как кошка на птичку, зажатую в ее когтях. Райка вытянула языком пленку из жевательной резинки и принялась надувать ее, пока пузырь не лопнул. При слабом хлопке свин вздрогнул, вжав голову в кирпичную кладку насколько это возможно. Клубничный запах обдал его нос, но сейчас он казался ядовитым, токсичным и опасным, потому что ему угрожали его же оружием. — Типичный мужик, — с отвращением произнесла Райка, кривя рот, — ни за одним из своих стволов уследить не в состоянии. Она сжала пальцы на его яйцах. Те прощупывались сквозь брюки и трусы — отвисшие кожаные мешочки. Он хотел было дернуть руками, чтобы выбить револьвер у нее из рук, но этим заставил ее лишь вжать ствол посильнее в его плоть, напоминающую тесто, и сдавить его причиндалы еще сильнее. Он завыл от боли. Райка ослабила хватку. — А теперь, мой ненасытный дружок-пирожок, расскажи, на кого ты работаешь. Он был связан с наркотиками, но скорее всего был простым руководителем, распоряжающимся парой-тройкой бегунков. Такие люди встречаются в любой иерархии: тупые, неповоротливые и неприспособленные, которые непонятным образом оказались в руководителях. Но Райку интересовал именно тот, кто был выше. — Ты коп? — Неа. Поэтому я без зазрения совести могу тебя пристрелить прям щас, если ты не скажешь, где найти твоего главного. Говори, свинья. — Но зачем?.. Райка сжала кулак до предела, почувствовав, как объем его яиц пытается перераспределиться в ее руке, будто шарик, наполненный воздухом и выпирающий из всех щелей, растягивая в тех местах резину. Боров завизжал. Как свинья. Не удивительно. — Мужчина-а-а, — произнесла она с той интонацией, какую можно услышать от заколебавшейся работницы в регистратуре или на почте. — Вопросы тут задаю я. И, чтоб ты знал, мошонка у вас, мужиков, все равно что сопля: если я сильно дерну, то спокойно оторву твои яички. А потом пристрелю. Так что в твоих интересах отвечать на МОИ вопросы. Повторяю еще раз. Последний раз. Назови. Главу. Наркокартеля. На. Которого. Ты. Работаешь. Она не ослабляла хватку, и стволом револьвера теперь надавливала на его кадык. Выражение боли на его лице забавляло. — На мистера Ричмана! — выпалил он сквозь агонию. — Где. Его. Найти? — Ааааа, бляяядь, на Минтерн-стрит! Около парка! Коричневое здание! Номер четырнадцать! Хватка ослабла. Боров с облегчением выдохнул. В глазах сверкали звезды. Но он даже опомниться не успел, как рукоятка револьвера ударила его вблизи виска. Его глаза закатились. Жирдяй потерял сознание. Райка опустила руку с револьвером, вновь поставив его на предохранитель. Она присела и прощупала пульс — чувак был жив. Убийцей ей становиться не хотелось. Она вновь поднялась и еще чуть-чуть подумала, решив все-таки сделать то, что хотелось сделать на протяжении всего общения с этим вонючим куском дерьма. Райка сняла перчатку и вложила два пальца в глотку. Поток рвоты тут же вырвался наружу, покрывая голову и ворот борова. Закончив, девушка вытерла губы. Кажется, по ДНК преступников определять еще не умели, так что беспокоиться было не о чем. — А этого малютку я заберу себе. Спасибо, это действительно щедро с вашей стороны, мистер Свин. Она запихала револьвер за пояс юбки и распустила узел на рубашке. Мятая ткань опустилась. Благодаря свободному крою револьвер не было видно. Райка еще раз осмотрела валяющееся на холодной земле тело, пнула его по жирному боку и пошлепала обратно в свою гостиницу с чувством выполненного долга.