Винт

Вновь опушка леса, вновь вентилируемая палатка, вновь белые халаты и респираторы. Подростки засыпали в круглодонные колбы (их было шесть штук) кусочки фольги, которую они накануне вечером резали и рвали в процессе предварительной подготовки. Райка убедилась, что Северус надел перчатки — очень уж он не любил защищать руки — и залила туда ртуть, сразу закрыв колбы обратными холодильниками. — Никаких искр, Северус, ничего, что способно воспламенять, — внушала Райка, — иначе, в лучшем случае, получим ожоги третьей степени, потому что будет большой бум. В худшем — подохнем бесславной смертью. Это немножко затруднит получение денег. Минут двадцать они лишь периодически покачивали колбы — три были в юрисдикции Райки, три у Северуса, — размешивая пузырящееся в ней содержимое, представляющее собой серую полужидкую массу, называемую амальгамой*. Потом промыли ее, чтобы избавиться от ядовитых солей. До этого Райка и Северус несколько часов промучились, получая P2P из... — Альфа-фенилацетон-ацетонитрила**, — Райке пришлось повторить это несколько раз, чтобы Северус запомнил. Его, а также метиламин и спирт, заливали в колбы. — Экзотермическая реакция, — пояснила Райка, когда они наблюдали за бурлением масс, продолжая периодически встряхивать колбы, когда пузыри становились слишком большими — тогда бурление становилось меньше. Северусу было очень жарко, дышать в респираторе было трудно и неприятно, но он наблюдал за невозмутимой Лили и не желал попасть впросак — если уж с зельями справляется, то маггловские науки должны быть ему по плечу, невзирая на неудобства. Потом щелочили. Магические грелки были поставлены на пятьдесят градусов, отчего с Северуса пот градом катился. Было удивительно наблюдать, как в амальгаме что-то светлеет и опускается на дно осадком, оставляя над собой только прозрачную жидкость. Этот осадок промыли спиртом — ужасный запах, ужасный, будто кругом алкоголики, — и вновь засыпали в раствор. Кислили соляной кислотой. Цвет стал в каждой колбе разным, и Северус запаниковал, но Лили сказала, что все нормально — цвета всегда на этом этапе неожиданны, и это не важно, потому что в любом случае надо отмывать. Чем они и занимались некоторое время, пока жидкость в каждой колбе не стала кристально прозрачной. — Теперь щелочим водную фазу, чтоб основание выделить... Наверх стала всплывать желтоватая маслянистая жидкость. — Масло и есть амин-основание, — пояснила Райка, будто Северус понимал. Иногда его злили все эти альфа-фенилы-ацетоно-амонии или как их там, ведь это было совершенно не похоже на тертый рог единорога или аконит. Он даже купил для себя маггловские учебники по химии, но в них и близко не было того, что они делали. Это амин-основание они растворили в спирте — опять этот вонючий спирт! — и снова кислили. Основание стало ярче, да еще и приобрело легкий малиновый оттенок. Выпарили. На дне каждой чаши, в которые в процессе были перелиты жидкости, осталась масса, напоминающая желе. Снова влили туда спирт — вонь-вонь-вонь — и выпарили заново. Осталось что-то похожее на мед. Он быстро затвердел, а когда остыл, совсем покрылся коркой — к этому моменту уже не нужны были халаты. Полученную массу они растолкли до состояния порошка, промыли ацетоном, чей запах был еще более резким, чем у спирта, и получили чистенький белый порошок. Северус замечал, как Лили потирает друг о друга бедра и часто облизывает губы. Он сам изнывал от ожидания. Порошок залили метанолом, как и в прошлый раз, но теперь у них был нормальный холодильник, подключенный к генератору (оба были куплены на вырученные деньги). Поэтому раствор разлили по противням, которые загрузили в холодильник. А потом вышли из лаборатории и... Северус сорвал с себя респиратор, а потом подхватил Лили на руки так, что она над ним возвышалась. Она обхватила его ногами, смеясь, и, стянув с себя респиратор, поцеловала его в губы, но резко оторвалась и, ухватившись за края футболки, стянула и ее. Северус начал целовать груди, как раз оказавшиеся в пределах его досягаемости, продолжая осторожно продвигаться к матрасу. Возбуждение охватывало его и ее. Лили обхватила его голову, направляя губы для поцелуев. Когда они добрались до места назначения, Северус на мгновение расслабил руки, так что Лили с задорным визгом немного спустилась — теперь их глаза были на одном уровне — и он осторожно уложил ее на мягкую поверхность, целуя шейку. Они довольно быстро освободились от одежды. Все, что осталось — кольца на цепочках. Северус восхищенным взглядом оглядел в очередной раз голое тело любимой. — Я обожаю тебя. Люблю, — с придыханием вновь признался он и лизнул ложбинку между грудей, дотронувшись в конце языком до ее колечка. — Да, Север, я тебя тоже, — шелестящим шепотом ответила она, и следующие несколько часов они отдавались этой любви, сплетая свои тела друг с другом в самых неестественных позах.

***

— Явилась — не запылилась, — неодобрительно сказала Петунья, когда Райка, уже разувшись в прихожей, прошла в гостиную. Петунья отложила газету, встала, выпрямив спину и расправив плечи, и скрестила руки на груди. Райка окинула ее взглядом. — Ох, Пет, подожди со своими гневными тирадами, дай хоть душ сначала принять. Одной рукой Райка задрала майку и начала чесать бок, другой вытащила из волос какого-то крупного жука и сжала его в ладони. Петунья поморщилась, услышав неприятный хруст раздавливаемого панциря. — Ну нет, милочка. Это все уже слишком далеко зашло, я не могу ждать ни минуты больше. Думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь в этих так называемых "походах"? — Да тем же, чем вы с Верноном. Не понимаю, чо ты в нем нашла, он же жирный, — Райка на мгновение задумалась, видит ли тот свою пипирку под животом... — Вернон не жирный, у него кость широкая! И не занимаемся мы ничем... таким! — Петунья зарделась. — Да брешешь! Я видела гондоны в тумбочке! А ты взрослая половозрелая женщина! Два плюс два равно четыре — раздвигаем ноги шире! — Райка насмешливо смотрела на Петунью, поддаваясь какому-то детскому желанию подразнить. Петунья прикрыла глаза, глубоко задышала и начала делать странные движения раскрытыми ладонями, будто успокаивала кого-то. Себя. Райка, не сводя с нее глаз, прошла на середину гостиной. Она направлялась к лестнице на второй этаж, к заветной ванной. — Стоять, — тон надзирательницы. Райка цыкнула, возведя глаза к потолку, и повернулась к Петунье. Их разделял диван. — О том, почему ты лазала у меня в комнате, мы потом еще поговорим, а сейчас... — Райка обыскала комнаты родителей и Пет еще в первую неделю, отыскивая все, что может ей помочь ориентироваться: документы, фотографии, дневники. — Лили, я понимаю, ты в том возрасте, когда начинают нравиться мальчики... — Ааавв, какая милая формулировочка, — будто бы они только что не говорили о презиках и сексе. — Но этот Снейп тебе совсем не пара! — Снейп? — глухо переспросила Райка. — А... — она догадалась, просто привыкла думать о Северусе как о Принце. — Он же такой... такой... мерзкий! — Сказала та, кто тискается с мужиком, у которого сиськи больше моих, потому что он не может перестать жрать. Фу таким быть, — насколько Райка понимала, такое отношение к Северу не только у Пет, но и у всей школы. Это ее задевало, ведь Север такой лапушка. Особенно после проведенных над ним работ. — ХВАТИТ НАЗЫВАТЬ ВЕРНОНА ЖИРНЫМ!!! — выпалила Петунья и сама удивилась, что может так кричать. — У ТВОЕГО ХАХАЛЯ ВООБЩЕ ВОЛОСЫ САЛЬНЫЕ, БУДТО ОН НЕ МОЕТСЯ!!! — она попыталась поддеть свою хамоватую младшую в ответ. — Проблема, которую можно решить правильной шампунькой, — не проблема, — Райка махнула в воздухе рукой и начала с силой выдувать воздух, отчего верхняя губа часто-часто затрепетала, издавая неприятный звук "прррр". Северус мылся хозяйственным мылом, вот и весь секрет. — А вот Вернону избавление от мерзостных подушек дастся с БОЛЬШИИИМ трудом. Райка ожидала, что это разозлит сестру еще больше, но та как-то обреченно ссутулилась и вздохнула, как будто заводка на гнев кончилась. — Я же о тебе забочусь, дуреха. — Вот это заявленьице от той, кто называет меня уродкой! — Райка всплеснула руками, округлив глаза. Петунья поджала губы. Тут ей крыть было нечем, но она все равно считала, что Снейп не подходит сестре, и пыталась донести эту мысль. — Ты сама говорила, что он связался с плохой компанией! Ты даже опасалась его, а сейчас!.. — Единственная плохая компания, с которой Север связался, — это я! — не без гордости сказала Райка, уперев руки в бока и выпятив грудь. — Лили, ты ведь хорошая девочка, просто Снейп на тебя плохо влияет... Ты же со мной так никогда не разговаривала. Это ведь он опять надоумил тебя в моей комнате рыться? У Райки никогда не было иллюзий по поводу своей личности. Она ужасный человек. И довольна этим. Ужасные люди гребут больше. Хорошие девочки попадают в рай, а плохие — куда захотят. В рай не особо хотелось. — Хорошая девочка? — ее глаза сузились. — А ты будешь продолжать считать меня хорошей, если я начну называть тебя Пердуньей? Петунья на мгновение опешила. Потом побледнела. Губы превратились в узенькую полосочку. — Ты не посмеешь, — прошипела она. Но Райка уже приложила большие пальцы к вискам около ушей и хаотично вертела раскрытыми ладонями. Глаза она скосила к носу, придав себе поистине долбоебический вид. — Ту-унья-Перду-унья! Ту-унья-Перду-унья! — громко повторяла она, растягивая "у". Петунья молча буравила Лили взглядом исподлобья. Ее руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Дыхание участилось, стало невыносимо горячим. И она прыгнула вперед. Диван повалился, увлекая на пол и Райку. Его спинка придавила девушке ноги, она взвизгнула от боли. Петунья уперлась коленями в спинку сверху и вцепилась в волосы сестры, начав мотать ее голову из стороны в сторону. "БОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНО", — повторяла Райка в мыслях, на деле лишь истошно крича. Боль на голове от натяжения волос она не замечала, потому что болезненная пульсация в ногах занимала все ее внимание. Петунья раскачивалась, отчего спинка дивана попеременно сильнее придавливала то одну, то другую ногу. Райка смотрела сквозь спутавшиеся рыжие волосы на обезображенное гневом лицо Петуньи. Та выкрикивала бессвязные слова и дергала Райкину голову, мешая ей сориентироваться. "СУКАСУКАСУКАСУКАПИЗДЕЦ!!!ОСТАНОВИСЬБЛЯТЬ!" Райка сосредоточилась, хоть и продолжала кричать, и отцепила свою руку от впивающейся в кожу головы ладони Петуньи, извернулась и слабо — из-за малого размаха и нежелания сильно вредить семье — вдарила разгневанной сестре в солнечное сплетение. У Петуньи тут же сперло дыхание. Она отпустила сестринскую голову, ухватившись за сердце, и упала на бок, из-за чего диван сильно сдавил левую ногу, что вызвало еще один вскрик. В прихожей что-то сильно хлопнуло. Райка ухватила Петунью за ноги и скинула ее полностью с диванной спинки. Сразу стало гораздо легче. Она осела на полу и как раз хотела спихнуть с себя треклятую мебель, когда на входе в гостиную возник Северус — весь в черном и с мокрой головой. Северус после похода быстро ополоснулся и не смог дождаться, пока волосы высохнут. Зачесал их руками назад и направился к дому Лили, по которой уже успел соскучиться. Услышал крик любимой, с шумом ворвался, и... — Лили! — он быстро оглядел поле боя и сделал свои выводы. — Ах ты! В пару мгновений Северус преодолел половину гостиной и ухватил успевшую подняться, опираясь на тумбочку, Петунью, которая все еще откашливалась. — Что ты с ней делала?! — гнев застлал ему глаза. Петунья смотрела на него испуганно, даже кашлять перестала, и мелко задрожала, ничего не говоря. Северус был такой же, как в тот раз у двери. Только дверь их больше не разделяла. Северус замахнулся. Он уже хотел было сблизить свой кулак с ненавистным лошадиным лицом, наказав Петунью так же, как когда-то сделал с помощью выброса магии и ветки дерева. Но тут у него подкосились ноги, и Северус начал медленно опускаться перед Петуньей на колени, глядя на нее теперь с тем же испугом, что и она на него. Ему казалось, что его ноги исчезли и он падал. — Сеструху мою не трогай, — Райка нанесла ему два одновременных удара костяшками пальцев под коленками, чем вызвала ощущение невесомости, которое испытывает человек, когда пропускает одну ступеньку. — Хрена лысого ты вообще в женскую разборку лезешь? Разве не видно, что все закончилось? Северус уже полностью стоял на коленях, только руки тянулись вверх, все еще сжимая воротник тонкой Петуньиной блузки. Он обернулся к Лили в недоумении. Она говорила так серьезно, как никогда раньше. Словно, если он тронет Петунью, то Лили сожрет его заживо. Словно это самый большой грех. Последний грех, который он сможет совершить. Северус с трудом разжал задеревеневшие пальцы и медленно опустил руки к себе на колени. Угрожающее выражение лица Лили тут же сменилось гримасой боли. Она начала цепляться в диванную спинку и спихивать ее с себя. Северус подполз на коленях и поднял диван достаточно, чтобы Лили, опираясь на руки, смогла отползти, вытащив ноги полностью. Он отпустил спинку и уставился на раненные ножки своей девушки. Рядом плюхнулась Петунья, тоже на колени. — Боже, Лили, прости... Я не хотела, не хотела... Ты просто разозлила меня, и я... Старшая Эванс пришла в ужас. Кожа с голеней сестренки была ободрана из-за того, что твердая спинка елозила по ним туда-сюда — во все стороны торчали клочки кожи, и в основании каждого проступала алая кровь. Но самое ужасное было ниже. Два пальца — указательный на правой ноге и безымянный на левой — торчали под неестественными углами. Петунья сразу думать забыла про свою обиду за дурацкое обзывание и начала всхлипывать. Они часто с сестренкой ссорились, но до драк, тем более с такими последствиями, не доходило. — Да похуй. Не хнычь только. Север, — Северус тут же встрепенулся, — мне надо, чтобы ты очень крепко держал мою ногу. Прям со всей силы ее к полу прижимай, чтоб она зафиксированная была. Северус осторожно опустил ладони на левую ногу Лили. Он боялся сделать больно, нажав на вспоротую кожу. — Крепче, ёб твою за ногу! Он навалился всем телом, так что теперь нога Лили, даже если та захочет, не смогла бы сдвинуться с места. Райка пропустила одну свою руку под его предплечьями, а вторую — над. Зацепилась за пятку нижней, зафиксировав ступню как могла, а другой ухватилась за безымянный пальчик и тяжело задышала, закусив обе губы, чтобы сосредоточиться. "СУКАСУКАСУКАСУКА..." Она дернула палец. Резко. Сильно. — АААААААААААА! — истошно завопила она так, что Северус отпустил ногу и осел на пятую точку поодаль. Петунья уткнула лицо в ладони и заплакала. "СУКАСУКАСУ... Уф, полегчало". Один палец встал на место. Боль, в мгновение пронзившая ее сознание, исчезла. Вся процедура была произведена и для другого вывихнутого пальца. Закончив, Райка распласталась по полу. Северус сидел рядом, глядя то на ее лицо, то на обезображенные ноги. Петунья всхлипывала. — Пет, извини, я переборщила малость. Дура я малолетняя, — она протянула руку и погладила сестру по мокрой от слез щеке. — Уууу, — Петунья нагнулась и обняла Лили, прижав к себе. Теперь всхлипывала ей в волосы. "Ну все, теперь мы не разлей вода. После хорошей драки-то". — Пет, отвези меня в травмпункт. Надо проверить, нет ли в костях трещин. Только еще спирт с ватой захвати, прямо в машине ранки обработаю... Петунья отпустила ее, аккуратно уложив на пол, и кинулась к аптечке. Райка попыталась приподняться, но Северус ее остановил. — Тебе же больно ходить будет, — и, помолчав, добавил: — Я тебя понесу. Северус подхватил ее тело под плечи и бедра и с легкостью поднял. Развернулся и понес обнимающую его за шею Лили на улицу, а там и к машине — желтенькой Fiat 131, чьим приобретением, хоть она и была подержанной, Петунья очень гордилась, ведь заработала на нее сама. Петунья подбежала, когда он остановился у машины, ведь дверцы были заперты. Она отворила заднюю дверцу, закинула на сиденье в угол аптечку, и дала Северусу с ее сестрой на руках протиснуться внутрь. Сама уселась впереди, завела тачку, и они выехали на дорогу, направившись в травмпункт. Она видела, как Лили на заднем сидении обрабатывает ранки, а Северус неловко вертится, то и дело спрашивая, может ли чем-нибудь помочь. Когда Лили закончила, она просто плюхнула голову ему на колени. Северус начал ее гладить по грязным с похода волосам. Северус не нравился Петунье как человек, а теперь он еще и щеголял в футболках, демонстрируя направо и налево свою сатанинскую татуировку, чем бесил ее еще больше. Но Лили, похоже, это только нравилось. В голове у Петуньи так и стояло расстроенное личико сестренки, когда та рассказывала о школьных делах — о том, что Северус связался с компанией плохих парней, и они дурно на него влияют. Что он стал приверженцем радикальных в магическом мире идей. Но сейчас Лили, похоже, была счастлива. Прямо сейчас касалась губами предплечья этого поганца-Снейпа, прямо там, где извивалась вытатуированная змеюка. — Что у вас там вообще произошло? — спросил Северус. Райка на секунду задумалась, а потом ответила, как она считала, правду. — Из-за волос твоих мы посрались. Так что во избежание повтора наказываю тебе мыть голову шампунью для жирных волос и пользоваться кондиционером, а не с хозяйственным мылом маяться. Девушка протянула руку и пальцами погладила Северуса по губам, носу, щеке... Благодаря маскам его кожа перестала вырабатывать чертов жир, и теперь на ощупь была так приятна. — Ладно, — удивленно согласился он. Райка приподнялась на руках и смотрела в зеркало заднего вида до тех пор, пока Петунья не поглядела туда же. Тогда она подмигнула зеленым глазом, мол, все улажено, и снова опустила голову на колени Северуса. Старшей Эванс сильно захотелось шлепнуть себя по лбу, но она была аккуратной и сдержанной водительницей, так что воздержалась. Сестренка абсолютно ничего не поняла.