Чужая душа

Нет ни людей, ни правды, ни обмана, Исчезли звуки, краски и слова… Любовь кончается всегда нежданно, Но если есть любовь, - она права.

Праздник в честь венчания Брагинского и Байльшмидта подходил к концу. Иван напился в доску. Буквально через три часа безудержного веселья князя потянуло на подвиги и великие дела: он попытался залезть на стол, громко и невнятно орал матом, поругался с зеркалом и велел казнить пол. Все в порядке вещей. Потихоньку разомлевшие от вин и закусок гости стали расходиться: кто в отведенные им покои, а кто по многочисленным комнаткам, разбросанным по всему терему. Когда-то давно, еще при планировке здания, архитектор сказал, что гостям нужны такие "комнаты отдыха", где можно будет хорошенько развлечься после прекрасно проведенного вечера. Неизвестно почему, но князья согласились. Александр покрепче сжал в ладони ручку старой керосиновой лампы. Тусклый желто-коричневый свет не действовал на нервы и не раздражал глаза, а еще он прекрасно освещал Брагинскому лица спящих в обнимку одноночных любовников. Вот этот напыщенный блондин приобнял рукой какую-то кралю. В следующей комнате оказался тот улыбчивый киаец и кто-то из прислуги. Каждая открытая дверь и новая увиденная альфой пара вызывали у Брагинского самое настоящее отвращение. Воспитанный в хороших условиях, он не мог понять такого отношения к себе и омегам. Последних князь считал самыми чистыми, самыми светлыми существами на земле. Это добрые духи, спустившиеся на землю чтобы облегчить чужие страдания. В памяти тут же всплыли красивые чароитовые глаза. Даже небесные огни, сверкающие в небесах на далеком Севере, не могут сравниться с теми большими аметистовыми озерами. А водяным тех мест был Меттью. Маленький Меттью с большим сердцем и открытой душой. Последняя дверь оказалась заперта. Александр дергул за ручку еще раз -- никакого толка. Мужчина достал из кармана внушительную связку ключей, быстро нашел нужный, вставил в скважину и.. И ничего не произошло - с другой стороны уже был свой ключ. А за дверью кто-то рвано вздохнул и захныкал. Брагинский закрыл глаза и протянул руку к замку. Он давно занимался магией и грешил чернокнижием. Но это хобби носило определенно положительный характер: повинуясь движениям длинных изящных пальцев, ключ медленно вращался в скважине, открывая дверь. Щелкнул замок и Александр рванул в комнату. Представшая глазам альфы картина заставила сердце в груди болезненно сжаться : на софе, поджав под себя худые ноги сидел Гилберт и его мелко трясло, словно в припадке. Бледные губы омеги дрожали, а по покасневшим щекам катились крупные слезы. Брагинский обомлел. Он никогда не мог подумать, что встретит свояка в таком состоянии и в таком месте. Байльшмидт, обернувшись на звук, резко шарахнулся от вошедшего, прикрываясь подвенечной туникой. В ярком серебряном свете Луны четко проступили красно-бурые пятна. Альфа, сжав в кулаке край одеяния, резко рванул ткань к себе. Тонкий шелк легко соскользнул с ослабшего тела. У ведьмака сперло дыхание и сердце пропустило пару ударов : вся кожа омаги была покрыта засосами, царапинами, синяками и укусами. А под задом собралась небольшая кровавая лужица. Гранатовые глаза невидяще уставились на Брагинского, а потом очерненный белый принц взвыл и зашелся в рыданиях. Со двора ему вторила битая собака. Князь подхватил гермца на руки и выскочил в коридор, бегом направляясь к Захару. Домовой - единственный, кто сможет трезво соображать и не мешать лечению. По дороге мужчина пытался определить исходящий от Гилберта запах. Аромат казался знакомым и чуть ли не родным, но носитель никак не вспоминался. Омега слабо дернулся в сильных объятиях и снова задрожал. -Тише, маленький, тише.- Мужчина погладил начинающего бредить альбиноса по мягким белым волосам.- Скоро все закончится. Скоро станет легче. -Паренек сильнее прижался к широкой груди и немного затих. Джеймс никогда не ощущал себя такой скотиной. Нет, канадинец и раньше бросал однодневных любовников и даже не брезговал продажными омегами, но сегодня.... Альфа откусил от сочного зеленого яблока кусок и принялся жевать, обдумывая случившиеся. Никогда Уильямс не принуждал партнеров к сексу, никогда. Были игры и всякие изощрения вроде привязываний, но чтобы вот так.... Парень нервно выдохнул и попытался забыть события этого вечера, но злополучный мальчишка все никак не выходил из головы. Альфа помнил нежную бледную кожу, белесые трепыхающиеся ресницы, сбивчивое дыхание и тонкий голосок омеги, умоляющий остановиться... Джеймс сплюнул на сырую от росы землю и пошел к себе в комнату, надеясь утопить плохое предчувствие и совесть на дне бутылки с виски.