На осколках звездопада?..

Лера удивлено смотрела на мужа, зашедшегося от хохота после телефонного разговора. Она осторожно похлопала Сашу по плечу, но вместо реакции на жену, Гордеев продолжил откровенно ржать. Женское любопытство, которое, по мнению самого Гордеева, все побеждает, победило и в этот раз. Лера спокойно сходила на кухню, а вернувшись, вылила на благоверного стакан холодной воды. — Что это было? — поинтересовался Саша, приходя в себя от неожиданного поступка жены. — Любопытство, — ехидно усмехнулась Валерия. — Чего ты ржал, как конь? — Я в Приморск Варшавским по экстренному отправил МЧС-ным бортом Аленичеву с Максом, — продолжал подхрюкивать от смеха Саша. — Только Ирку я вытащил из ресторана в полном женском боевом раскрасе. А встретила ее Вика, ну и Юрка имел, что послушать. — Вику я понимаю, — серьезно выдала Валерия. — А вот тебя нет. — В смысле? — Гордееву сразу стало не до смеха, когда он увидел, что Лера нахмурилась и смотрит на него, как на подопытного кролика. — Виктория ждет второго ребенка, — вдалбливала мужу Лера. — А ты им к столу высылаешь красивую женщину в откровенном наряде. Я бы этой даме мозги вскрыла консервным ножом, — речь Валерии сочилась женским ядом. — А потом бы и твою башку проветрила. — Будем считать, что мне повезло, — Саша уже не смеялся. — Все-таки пара часов на самолете хорошее расстояние. — То-то Гордеев, — улыбнулась Лера. — Позвонишь завтра Вике и скажешь, что это была не удачная шутка. — Слушаюсь и повинуюсь! — торжественно выдал Саша и резко притянул к себе жену, нежно ее целуя. Страсти в Приморске набирали обороты. Звонок Гордеева на Аленичеву подействовал раздражающе. «Потерпи, Юрий Михайлович немного похож на меня, он гений, вы там справитесь». По дороге в операционную Ирина попыталась вдолбить зазнавшемуся провинциальному доктору-гению, кто она такая и зачем сюда прибыла. Но он ее не слушал, крича на всех и вся. Ирине на мгновение показалось, что это Гордеев летит в операционную. Мысль додумать не получилось: у дверей операционной ее перехватила мелкая фурия, которая молча поволокла Аленичеву переодеваться в ординаторскую. Закрыв за собой дверь, особа в хирургическом костюме коротко и ясно расставила точки над «и». — Может быть там, в Москве, вы — светило, но здесь у нас есть свой гений, — черные глаза прожигали насквозь, и спорить почему-то расхотелось. — Нам сейчас к столу, так что оставьте амбиции за дверью, мы Юлю сегодня дважды с того света вытягивали. И если, не дай Бог, что-то по вашей вине случится… — Не случится, — Ирина улыбнулась, она поняла, что перед ней сейчас врач, настоящий врач, настроенный сражаться за жизнь пациента, которому плевать на регалии, звания и прочие условности. — Нас уже ждут, — Вика кивнула на хирургический костюм и тапочки. — А кто этот доктор, который так громко кричал и которого знает Гордеев? — поинтересовалась Ирина. — Юрий Варшавский, — бросила Вика. — Мой муж. — Я слышала об одном докторе Варшавском, он работал в Москве, кажется нейрохирургом… — начала разговор Аленичева, но Виктория перебила ее. — Это он. И у нас нет времени на разговоры. — Это у меня времени на разговоры нет, — довольно резко, но с какой-то скрытой теплотой выдала Аленичева, — а вас, как мне кажется, очень ждет Елена Евгеньевна, и очень хочет поговорить. Вперед! — Да вы, — попыталась зарычать по-Варшавски Вика, но была остановлена снова предельно жестко, но корректно: — Вика, мне помощь сразу двух нейрохирургов в операционной не нужна, вашего супруга вполне хватит. И потом, мне кажется, что пересадка — не самое подходящее занятие для будущей мамы, правда? Идите, все будет хорошо! Вика прищурилась, оценивающе разглядывая оппонентку, и как-то неожиданно увидела то, что скрывал яркий макияж и вечерний наряд: короткий, хирургический маникюр, спокойную уверенность, с которой гостья надела хирургический костюм, и та непоколебимая уверенность в собственной правоте, которая дается только с опытом. Спорить Варшавская не стала, пациент в надежных руках. — Удачи, — коротко бросила Вика уже из-за дверей, и тут же наорала для разрядки на подвернувшуюся медсестру. — И чего тусуем без дела? Бегом проведи врача в операционную, там все ждут! Когда за Ириной закрылась дверь операционной, Виктория выдохнула, сняла шапочку и побрела на крыльцо. Емельянова, о которой все как-то забыли в поднятой Викой суете, нашлась на лавочке. Елена просто сидела под старой акацией, разглядывая ночное небо. — Звезды считаем? — Варшавская несколько неуклюже плюхнулась на лавочку рядом с Емельяновой. — О, а вот и паникерша, — улыбнулась Елена, — ты что это за тарарам учинила, а, Вик? Гормоны играют? Имей в виду, мне еще домой вернуться надо, а там Лерка грозится Гордееву башку консервным ножом вскрыть из-за тебя. Это может быть стихийно опасно для дачи. Я тебе точно говорю, Сашка вам лучшего трансплантолога нашел. А макияж и все остальное — штуки наносные, сама понимаешь. — Ага, в полночь, когда столичная мадам на шпильках прилетела оперировать к нам, — Вика бурчала, как старая бабка на лавочке у подъезда. — Ты же видела, как эти МЧС-ники на нее пялились. А я сейчас толстая и некрасивая… — Варшавская пустила слезу. — А Юрка… — Твой благоверный на Гордеева тут орал, как раненый слон, — рассмеялась Лена. — Обещал нашу Ирку тебе на опыты отдать, а ты тут сырость разводишь, — Емельянова обняла Вику. — Уверена, ждете девчонку. — Принцессу, — Вика шмыгнула носом. — Ну что, поехали к нам? — Поехали, — Емельянова огляделась в поисках спасателей, но Вика хихикнула и рявкнула в темноту: — Пап, давай нас домой! Из кустов нарисовался Андрей. Внимательно оглядев дочь, Воронцов рассмеялся и, покачав головой, пригласил дам в машину. — Давай, Гиппократ доморощенный, отвезу, — Андрей обнял дочку. — Товарищ генерал, карета подана. Когда Лена и Вика наконец-то уселись, воронцовский «Бентли» аккуратно покатил по ночному городу.