На осколках звездопада?..

Владислав Андреевич нервно расхаживал по кабинету. Новость о проверке региональным министерством вроде бы ничего плохого не предвещала, но напрягала Воронцова потому, что возглавляла эту комиссию никто иная, как Перова Изабелла Эдуардовна. Когда-то интерн хирургии Перова произвела неизгладимое впечатление на врачей областной. Особенно на «Я лечу». Варшавский сделал все, чтобы карьера хирурга Перовой закончилась, так и не начавшись. Больных от этого недодоктора спасти удалось, а вот врачей… Московский дядя с волосатой лапкой сумел пристроить профнепригодную племяшку в местном министерстве. И вот теперь она прибывает в областную во главе комиссии с проверкой. В кабинет заглянула Майя Петровна. Воронцов молча махнул рукой приглашая Лаврову зайти и присесть. Не успела зав.хирургией расположиться за столом, как в кабинет главврача влетел Юра. — Что еще за катаклизмы в нашем Голливуде? — Варшавский плюхнулся на стул. — Комиссия местного министерства, — с похоронным видом выдал Воронцов. — Ну и что? — Юра вопросительно выгнул брови. — А при чем здесь я и Майя Петровна? — А при том, — Воронцов привычным жестом закинул под язык валидол. — Возглавляет эту комиссию некто Перова Изабелла Эдуардовна. — Кто? — Варшавский рассмеялся. — Эта курица? Да я ее через минуту выкину из больницы! Чего вы так переживаете? — А того, — Воронцов нахмурился. — Мне сорока на хвосте принесла, что эта, как ты выразился, курица, намерена доказать неэффективность работы нашей больницы! — Владислав Андреевич, — нежно и ласково, словно психиатр пациенту, проговорил «Я лечу», — неэффективность работы больницы — это когда пациенты мрут, как мухи, когда нет лекарств, нет оборудования, когда бюджетное финансирование уходит непонятно куда. — Да знаю, — отмахнулся главврач. — У нас за последние два года, — Юра хмыкнул, — было всего три смерти: по «Скорой» привезли спасателя в октябре со смертью мозга, и в онкологии было два случая с неизлечимым диагнозом. Скажу цинично и некрасиво, но это не показатели, это статистическая погрешность. — Вот она нам эту погрешность… — Воронцов тяжело вздохнул. — Нет, это не она нам, — Варшавский стукнул по столу, — это я ей устрою такое, что московский дядя ее на Северный полюс сошлет. Вот позвоню сейчас компетентным товарищам, и предложу побороться с коррупцией в медицине. При чем на таком уровне, что эта Перова вслед за моей бывшей женой ускачет! Зону топтать! Майя Петровна внимательно выслушала препирательства главврача и «Я лечу», и когда они наконец-то наговорились, поинтересовалась: — Когда прилетает Красновский открывать официально ожоговое? — Майя Петровна! — обрадовался Воронцов. — Ну как я мог забыть! Он как раз прилетает сегодня вечером! Моя вы дорогая! Юрий Михайлович, не надо никого убивать и выбрасывать! Я позвоню Евгению Кирилловичу! — Вот и отлично, — Юра встал. — Но если что, я всегда готов эту милую особу выкинуть из нашей больницы хоть на Луну. Коля устало потер глаза и протянул Петру папку с документами. Бестужев бегло просмотрел бумаги и улыбнулся. — Ну и? — Крапивин зевнул. — Майор, да это еще одна звездочка! — Петр похлопал друга по плечу. — Если все пройдет так, как мы планируем… — А мы все проведем так, как мы планируем, — усмехнулся Игрок. — Я лично буду сопровождать Белицкого. — Коль, — Бестужев довольно потянулся, — ты будешь плотно и нежно вести Пилар. Она просто обязана попасть на переправу. Причем в Серегиной машине. — Ты уже что-то предпринял, чтобы она захотела не заболеть чем-то гриппозным. — Коля усмехнулся. — Как же ты хочешь вернуться, Петька. А говорил, что кина не будет. — Ты себе даже не представляешь, как я хочу вернуться, — Бестужев тут же стал собранным. — Серега и Кристин будут сопровождать груз. Перед тем, как машины примут ребята Кречета, наш гениальный бизнесмен должен почувствовать себя не очень хорошо. За рулем на переправе должна быть Кристин. Пилар не бросит свой груз — ей за него башку оторвут не напрягаясь. Она везет на полуостров очень интересные добавки в чай и кофе. И они интересней всего остального. — Я понял, тебе нужна фигурка для торговли с Саймоном, — Игрок улыбнулся. — Не совсем. Мне нужна фигурка для Асти, — оскалился улыбкой Петр. — Красивая фигурка со смазливой мордашкой. Саймон почти не при чем. Для него это будет просто приятным бонусом: любимый агент вытащил его очередную шалаву. Правда о грузе не знал, не успел спасти… но ведь и Саймон любимого агента не ставил в известность о планируемой операции. — Пилар не жалко? — Крапивин поежился. — Нет, она мне дорогу перешла в неположенном месте несколько лет назад, — Бестужев помрачнел. — Лешку помнишь? — Еще бы, — Коля нахмурился. — Тогда все и началось. — Карского тогда на стрелка вывела Кристин, — Петр сжал кулаки. — Я долго вычислял, кто же вытащил Алексея из отеля, и перед отпуском, — на последнем слове Петр хмыкнул, — все-таки докопался: Пилар Алешку под выстрел подвела. Я с женщинами воевать не люблю, а вот междусобойчик между Крис и Асти меня вполне так устроит. Очень хотелось бы хотя бы послушать финал разборок. — Ну, радиоспектакль организовать я попытаюсь, — Николай задумался. — «Оскара» за него не дадут, но… — Спасибо, — Бестужев сжал руку друга. Эффектная брюнетка в роскошной шубе в сопровождении трех чиновников вошла в кабинет Воронцова без предупреждения. Ее очень удивило, что в кабинете главврача сиятельную персону явно не ждали: Владислав Андреевич вел совещание. — Господа, — объявил один из чиновников, — вам придется прерваться. Из-за стола встал невысокий мужчина в костюме, подошел к вошедшим и внимательно стал их рассматривать. Несколько минут в кабинете Воронцова висела оглушительная тишина. Наконец один из сидевших за столом поинтересовался: — А вы кто, собственно говоря? — Перова Изабелла Эдуардовна, — пафосно начала представление бывшая интерн областной. — Я возглавляю комиссию… — Я тоже возглавляю комиссию, — сказал, мужчина разглядывавший Изабеллу со товарищи. — Красновский Евгений Кириллович, зам начальника департамента специализированной медицинской помощи и стандартизации в здравоохранении. А вы? — А мы, — Изабелла замялась, полномочия чиновника из Москвы были явно выше ее, — из областного министерства здравоохранения, отдел организации медпомощи взрослому населению. — И с какой целью вы здесь? — Красновский протянул руку в требовательном жесте. — Ваши документы. — Мы с проверкой, — быстро нашелся один из сопровождающих Изабеллы. — Вот наши бумаги, — он протянул Евгению Кирилловичу папку с документами. Красновский неторопливо вернулся за стол и стал просматривать бумаги. Комиссия местного министерства как-то стушевалась, пафос испарился, чиновники стояли у дверей, словно проштрафившиеся школьники. Наконец, Красновский оторвавшись от бумаг, обратился к Перовой: — Скажите, Изабелла Эдуардовна, — он поправил очки, — каков средний процент смертности онкологических больных? — В смысле? — удивилась вопросу Перова. — Согласно статистике онкологии в этом году по России доля погибших от новообразований среди всех причин смерти составила 15,3%, в структуре смертности данная патология занимает 2 место, — ответил за Изабеллу Красновский. — По стране только в этом году умерло от рака двести восемьдесят шесть тысяч человек. В областной Приморска за последние два года умерло два пациента: у одного был рак поджелудочной, у второго — рак мозга. У обоих четвертая стадия. А что у вас в документах значится? — Это непозволительно высокий процент смертности! — Изабелла гордо задрала голову. — Что? — Красновский удивленно посмотрел на «чиновницу». — Какой процент? Вы в курсе процента смертности среди пациентов в других больницах Приморска? Да и по стране в целом? — Какая разница? — Перова хмыкнула. — У них здесь умерло три человека за последние два года! Какая еще статистика вам нужна? — Милая девушка, — Евгений Кириллович встал и подошел к Изабелле, — вы хоть сами понимаете, что вы только что сказали? Вы сами по медицинской специальности кто? — Я — хирург! — гордо выдала Перова, и после этой фразы за столом раздался хохот Варшавского. — Что я смешного сказала? — возмутилась Изабелла. — Ничего, кроме того, что вы — хирург, — заливался смехом Юра. — Обезболить острый живот не позволяли себе даже студенты, скакать по хирургии на шпильках и отрывать пациентам причинные места — очень по-хирургически! Мне продолжить перечислять ваши подвиги, интерн Перова? — «Я лечу» от смеха аж прослезился. — Помнится, я запретил вам до конца интернатуры подходить к больным без сопровождения квалифицированного врача. А теперь вы — хирург? Насмешили! Красновский еще раз внимательно посмотрел на комиссию, обошел их несколько раз и задал вопрос ко всем остальным: — Только честно, господа, среди вас есть хоть один врач, который в состоянии отличить насморк от кашля? — Ага, и полые органы от половых, — подстрекнул из-за стола Юра. — Вы считаете нас совсем беспомощными? — удивился вопросам один из членов комиссии. — Я просто хочу понимать, насколько вы компетентны в том, что пришли проверять, — Красновский закатил глаза. — Пока что, я понимаю следующее: дамочка пришла сюда сводить личные счеты с врачами, не оценившими по достоинству ее стремление стать хирургом. — В документах указана наша квалификация, — попытался вставить пару слов самый смелый из членов комиссии. — На бумаге, — Евгений Кириллович усмехнулся, — я могу написать, например, что главврач Воронцов компетентен в вопросах полетов на Луну. От этого Владислав Андреевич космонавтом не станет. Он останется главврачом, компетентным в вопросах медицины, но никак не космонавтики. Пример понятен? — Я не понимаю, — возмутилась Перова, — почему вы препятствуете нашей работе? Мы ведь делаем одну работу! Мы выявляем факты ненадлежащего исполнения своих обязанностей врачами! — Серьезно? — Красновский рассмеялся. — Я вообще-то здесь выполняю совсем другую работу: помогаю врачам эффективно лечить больных. Сегодня, например, без участия бюджета и областного министерства в областной больнице Приморска открывается ожоговое отделение. Там квалифицированные врачи будут спасать пострадавших от термических, химических, электрических и лучевых ожогов. — Но кто-то должен ответить за смерти пациентов! — снова возмутилась Изабелла. — А вот вы и ответите, — улыбнулся Красновский. — Как вы думаете, что должны делать сотрудники отдела организации медпомощи взрослому населению? — В смысле? — задала свой коронный вопрос Изабелла. — Я так думаю, — Красновский мысленно выругался, — что в названии вашего отдела расшифрованы ваши обязанности: вы должны помогать организовывать медпомощь взрослому населению. А вы что делаете? Вы мешаете организации медпомощи взрослому населению. Вывод у меня один: вас надо уволить. Евгений Кириллович подошел к столу, еще раз просмотрел бумаги так называемой комиссии, и что-то подчеркнув, передал документы одному из своих помощников. Тот посмотрел в документы, улыбнулся и достал телефон. Члены комиссии из местного министерства почему-то побледнели и помрачнели, все, кроме Перовой. Когда помощник Красновского стал быстро набирать номер на телефоне, один из членов комиссии прошептал Перовой: — Боюсь, ваш дядя уже не поможет. — В смысле? — Перова так и не поняла, что происходит вокруг. Переговоры помощника Красновского по телефону прошли быстро и тихо. Когда он отключил телефон и протянул Евгению Кирилловичу сделанные в процессе разговора записи, тот улыбнулся и огласил: — В связи с ненадлежащим исполнением своих обязанностей по организации медпомощи взрослому населению Перова Изабелла Эдуардовна освобождается от занимаемой должности. Приказ о вашем увольнении получите в вашем отделе кадров, — Красновский посмотрел на Перову. — Надеюсь, я понятно изложил мысль? — В смысле? — после очередного коронного вопроса Изабеллы засмеялись даже ее сопровождающие. Когда эпопея с Перовой закончилась, Воронцов и Красновский отправились в новое отделение. Во дворе областной уже собрался свободный персонал больницы, руководство горздрава, облздрава, журналисты местных газет и телевидения. Один из помощников Красновского произнес торжественную речь, Владислав Андреевич поблагодарил спонсоров и новых сотрудников, Евгений Кириллович с Даниилом перерезали ленточку, и новое отделение было открыто. Красновский — младший и журналисты местного новостного канала прошлись по новому отделению с камерой, затем в кабинете главврача состоялся небольшой банкет по поводу открытия нового отделения, и наконец-то к вечеру уставший от суеты Даниил уселся в свое кресло заведующего ожоговым отделением. — И как, сынок? — Евгений Кириллович вошел в кабинет Дана без стука. — Отлично, — Даниил расплылся в улыбке. — Так приятно сидеть в этом кресле, понимая, что я вот этими руками, — он вытянул перед собой руки, — сам отмывал эти стены, таскал кровати и тумбочки, вкручивал лампочки, помогая электрику. Я сам собрал коллектив, а ты мне очень помог со всем остальным. — Ты ведь хочешь расти и совершенствоваться? — Красновский — старший присел на диван. — Конечно! Для чего я учусь каждый день? Учусь у других специалистов, учусь в операционной, учусь на семинарах и конференциях? — Даниил посмотрел на отца. — Когда-то я пошел в медин, чтобы сделать тебе приятное, а потом, — он нахмурился, — после твоей операции, когда все говорили, что это невозможно, а ты встал и пошел, я дал слово себе, что стану настоящим врачом, — Дан прикрыл на секунду глаза. — Пап, я, может и не такой отчаянный, как Юрий Михайлович, но поверь, если у моего пациента будет хоть один шанс на миллион, я стану к столу и буду бороться. — Даниил, — Евгений Кириллович поморгал, — ты уже стал настоящим врачом. Я очень горжусь тобой, сынок!