На осколках звездопада?..

Наталья Викторовна устроилась в кресле у окна, Сабина и Эльвира Леонардовна расположились на диване, с улыбками наблюдая, как две очаровательные девчушки сосредоточено толкаются на ковре с крепышом в джинсовых шортах. Сколько времени, нервов и проблем нужно было пережить этой семье, чтобы вот так просто наслаждаться спокойными минутками счастья. - Еще пару лет назад я не верила, что такое возможно, - Эльвира Леонардовна смахнула слезу, глядя на внуков. - А всего-то надо было - услышать друг друга, понять, простить и идти дальше рука об руку, - философски заметила Наталья. - И без тебя это было бы не возможно, - улыбнулась Сабина. - Без меня это было бы просто позже, - Воронцова хмыкнула. - Жизнь, она все равно берет свое. На ковре нарастала активность "боевых действий": девочки наконец-то сумели сдвинуть братика с насиженного места и теперь Артемка пытался вернуть утраченные позиции. Наблюдающие за детьми женщины старались не упустить ни секунды этой задорной детской возни - слишком дорого дается нам семейное счастье, чтобы тратить его мгновения даром. - Ми тибя сисяс... - Ангелинка, пыхтя, толкала брата справа. - Сисяс! - Анжелина старалась сильнее толкнуть Артемку в спину. - Я къепкий, как папа, - мальчик аж покраснел от усилий не уступать сестренкам. - Я Мису позову! Девочки тут же оставили в покое Артема, уселись рядом с ним и стали поправлять бантики. Наталья, наблюдавшая за дочками, рассмеялась. - Варшавский - это аргумент! - она встала, подошла к дочкам и поправила растрепавшиеся косички. - Будете себя плохо вести, скажу Мишке, чтоб не давал вам конфет. - А он все явно даст! - уверенно заявил Артем. - И я дам, еси тайкася не будут. - Настоящий мужчина растет, - и гордостью сказала Эльвира Леонардовна. - Сабина, неси чай. Стивен Красс прищурился, глядя на черноморское солнышко. В голове Степы Краскина со скоростью света рождались идеи, как из пухлощекого поросенка, разбалованного матерью и бабушкой сделать настоящего мужчину. Пока что перспективы были очень туманными. От мыслей о сыне Красса оторвал знакомый голос: - Ну что, Степыч, с прилетом на нашу гостеприимную черноморскую землю! - Ледя обнял друга и партнера. - Привет! Я так давно не видел тебя, что даже удивляюсь, - Красс ухмыльнулся, - поправился, слегка поседел. - Бывает, бывает, - Маршал внимательно посмотрел на Степу. - Как говорит один мой знакомый доктор, жизнь бьет ключом по нервам окружающих, поэтому уворачиваюсь и даю сдачи монтировкой. - Как всегда, южане шутят! - Стивен рассмеялся. - У меня тут дело нарисовалось деликатное. К Вам в тихий городок наведалось пожить громкое семейство Юргенс. - Знаю, слышал, - Ледя нахмурился. - У моих очень хороших знакомых и друзей из-за главы этой семейки старые скелеты в шкафу танцевать начали. - Из-за Эммы Юргенс не только скелеты могут станцевать, - хмуро буркнул Стивен. - Эта старая с...а мне когда-то очень сильно нагадила. Лично нагадила в личку. - Ну, так не только тебе. "Поклонников" у дамы здесь тоже хватает, - съязвил Маршал. - Не дрейфь, разберемся! Мы тут пару лет назад саму докторшу Челси "на курорт" тюремный определили. - Слышал, в курсе, - усмехнулся Стивен. - Ледя, давай-ка куда-нибудь определимся, в моей истории без два по пол-литра не разберешься. - А давай ко мне! - Маршал махнул рукой и к приятелям подрулил белый джип. - Прошу! - мужчины сели в машину, и "Мерседес" плавно поехал. Марк расхаживал по дому с видом на море и бурно выражал свое разочарование и недовольство новым жильем. - Как можно жить в такой деревне! Как можно иметь всего два санузла на два этажа! Да это же не дом, а сарай! - возмущался молодой человек. - А я выросла в доме, где санузел был один на три дома во дворе, - жестко пресекла возмущения внука Эмма Карловна. - И всего, к чему ты привык, я добилась сама. - Значит ли это, что я должен теперь жить, как бомж, дабы познать, как тебе было тяжело? - съязвил Марк. - Очень остроумно. Я сожалею только об одном, - Юргенс подошла вплотную к своему внуку. - Жалею, что ты не смог поучиться у доктора Варшавского, он бы дурь из тебя вмиг выбил. - И что это за такой чудо - доктор? - напрягся Марк. - Просто гений, но с очень скверным характером, - резюмировала бабушка. - И он всего-то нейрохирург, тебе, внучек не светит поработать с ним. - Сколько патетики! - Марк скривился. - И что такого особенного в этой вашей нейрохирургии? Ну, кроме того, что каждое движение врача смертельно опасно для пациента? - О! Всего-навсего надо иметь крепкие руки, железную спину и резиновые нервы! - Юргенс повысила голос. - Ты даже хирургом стать не смог. - И зачем? - лениво протянул Марк. - Ответственность, кровь, и прочие "прелести" операционной. Вот терапия - это мое! - Я помню, чему вас учили на общей терапии, - Эмма Карловна зло блеснула глазами. - Не знаете, какой диагноз поставить - пишите ВСД! (ВСД - вегето-сосудистая дистония - прим. автора) - И правильно, пусть потом и невропатологи поработают, - усмехнулся Марк. - И все-таки я добьюсь того, чтоб ты стал хорошим врачом, - заканчивая разговор с любимым внуком, заявила Эмма Карловна. - Говорят, сюда Рыков перебрался, та еще язва, и терапевт отменный. Зильберг нервно расхаживал по кабинету главврача. Еще час назад приезд старой знакомой Юргенс казался просто неприятностью, а сейчас… - Рудольф Карлович, успокойся, - Воронцов последние десять минут повторял старому товарищу одну и ту же фразу, как мантру. - Владислав Андреевич, ну как такое могло случиться? И почему со мной? – Зильберг устало опустился в кресло. – Когда отец попал ко мне в отделение, казалось, что худшего уже не случится, и тут этот детектив! - Просто твой отец – человек ответственный, - Воронцов протянул Зильбергу бокал с коньяком. – Выпей, сердешный, - главврач усмехнулся. – Я думаю, твой отец решил разобраться с прошлым, расставить все точки над «i»… В палату к Карлу Самуиловичу Зильбергу вошел молодой человек в сером костюме, поприветствовал старика и протянул папку с документами. - Вот ваш заказ. Мы собрали все данные, они в этих документах. - Спасибо, - Карл Самуилович улыбнулся, прижимая к себе протянутую молодым человеком папку. – Вы получили перевод? - Да, спасибо, вы очень пунктуальны. Оставляю вас изучать информацию. Когда молодой человек покинул палату, Карл Самуилович открыл заветную папку и стал внимательно изучать информацию. За этим занятием его застал сын, пришедший на обход. Карл Самуилович тут же «обрадовал» сына новостью. - Сынок, присядь, помнишь, я тебе рассказывал о своей ошибке… - старик запнулся. - Не продолжай, отец, я все понял, - Рудольф Карлович обнял отца. – Тебе нельзя нервничать, так что давай-ка спокойненько рассказывай. - В общем, я тоже врач и понимаю, что сердце мое работает на пределе, поэтому решил навести справки о том периоде, по возможности хочу исправить все ошибки. - И что же ты узнал? – Зильберг заглянул в документы. - Да вот интересная история приключилась в прошлом. Слушай, как все закручено вышло... Молодой доктор Зильберг Карл Самуилович по направлению приехал в маленький городишко, где должен был проработать три года. Время обязательной работы по направлению пролетело быстро, и вот уже врач с опытом, перспективный кардиолог собирался возвращаться домой, когда в городок вернулась учившаяся в педучилище первая красавица городка Марина Юргенс. Интрижка была короткой, но пламенной. Претензий молодые друг другу не предъявляли, планов совместных не строили. После отъезда Зильберга Марина Юргенс не искала встреч со случайной страстью. Они забыли друг друга, через год Карл Самуилович встретил девушку, которую полюбил и на которой женился. Еще через год у него родился сын. За это время у Марины Юргенс тоже произошло много интересных событий. Проработав учебный год в местной школе, девушка уехала в отпуск. Вернувшись из отпуска, Марина внезапно уволилась из школы и заявила всем, что уезжает в столицу, дабы там выходить замуж. Через несколько лет Марина вернулась домой с маленькой дочкой, которая стала смыслом ее жизни. Марина никогда и никому не рассказывала, кто отец ее дочери, но девочка, мало похожая на свою мать, явно напоминала Марине об отце малышки… Рудольф Карлович тяжело вздохнул, присел на кровать рядом с отцом и обнял его. Они молча сидели, размышляя каждый о своем, переваривая полученную информацию… - Так получается, что Юргенс не может быть даже приблизительно твоей сестрой, - резюмировал Воронцов. - Но она по гнусности своей может претендовать на эту роль и попытаться стать «сестренкой», - Зильберг передернул плечами.