На осколках звездопада?..

Гена Романов, симпатичный молодой человек, выпускник "Сеченовки", прищурившись, посмотрел на яркое солнышко южной провинции. "Эка меня занесло, - парень улыбнулся. - Ну, маман, удружила, - Гена проводил взглядом девушек, явно направлявшихся на пляж. - Да тут же просто рай! Это тебе не однушка в Бутово, это Баунти в реале!" Оглядевшись, парень подошел к стоянке такси, и уже через минуту летел с ветерком в новую жизнь. Гене Романову по-своему в жизни повезло. Его отец, бизнесмен средней руки, неплохо помогал по жизни деньгами, вот и квартирку на югах подогнал, небольшую, но свою, хотя иными способами участия в жизни сына и не принимал. Для этого у Гены была мама - замглавврача одной из московских клиник. Когда-то талантливая доктор быстро сделала карьеру, ибо была отличным диагностом. И когда ей предложили достаточно высокий пост, она согласилась. Мама всегда поддерживала сына, и когда Гена решил стать врачом, очень обрадовалась. Институт Романов окончил весьма прилично, даже без оглядки на маму. Ну, нравилась Гене медицина! Правда, на бочку меда окружающего его благоденствия была маленькая ложечка дегтя - отчим. Гениальный врач, любящий маму Гены еще с института, но явно недолюбливающий самого Романова. Гена знал, что у маман есть мужчина. Анастасия Кирилловна женщина красивая, умная, такая не должна быть одна, вот только Рыков... С Рыковым Гена познакомился на практике и впечатления остались противоречивые: талантливейший врач и вреднейший человек. По мнению Гены, рядом с его мамой должен был быть кто-то поприятней, но ведь сердцу не прикажешь! И когда мама рассказала ему о Рыкове и о том, что они все-таки поженятся, Гена рассудил философски - женщина при любимом мужчине все-таки будет счастлива, а его маман счастье заслужила несомненно. А потом сей Рыков утащил их в провинцию к морю, ибо работать там веселей и приятней, нежели зажравшихся "спонсоров" наблюдать в столице. Вот сейчас, подъезжая к своему новому жилищу, Гена с легкой дрожью и размышлял, как 1 сентября встретит доктор Рыков интерна Романова. Лариса Рыкова огляделась по сторонам, улыбнулась солнышку и быстро набрала номер на телефоне. Когда ей ответили, девушка защебетала: - Мамуля, я долетела отлично, все хорошо, стою на стоянке аэропорта и жду бабулю... С папА здороваться буду уже в больнице. Пусть ему сюрпрайз будет... Не думаю, слышала, кардиолог у них здесь зачетный... Ладно, бывай, вижу уже бабулин тарантас. Отключив мобилку, Лариса подбежала к серой "девятке" и, не дав даже шанса водителю покинуть авто, завалилась на приятную пожилую даму обниматься. - Лариса, ты меня задушишь, - женщина была очень рада видеть внучку, но манеры здороваться у Ларисы были экстремальными. - Я соскучилась, бабуля! - верещала девушка на весь аэропорт. - Я тоже, детка, но ты меня сейчас задушишь! - Неа, я любя! Если чо - откачаю! - девушка наконец-то дала бабушке возможность вздохнуть. Они ехали по южному городу, внучка рассказывала бабушке о своей жизни, о том, как узнала, что папА, когда-то покинувший их с мамулей, перебрался сюда жить и работать, и как она благодарна бабуле, что он будет теперь руководить ее интернатурой, хоть еще не знает об этом и никогда не одобрял желания дочери стать врачом. - А еще завтра прилетает сюда моя однокурсница Мирка Рябинина, - Лариса рассмеялась. - Она племянница Цукермана. Родители ее отпустили сюда только потому, что тут не столица. Можно подумать, мы учились где-то на Луне. Рязанский государственный медицинский университет имени академика И. П. Павлова это вам не хухры-мухры! - торжественно завершила галдеж Лариса. - А если учесть, что в Рязани еще и военных полно... - хмыкнула Ольга Петровна. - Но-но, бабуля, - Лариса мотнула головой. - Мы - девы непорочные, о морали и культуре поведения в курсе. Да и дорого выходит по деньгам и лекарствам невоздержанный образ жизни, как врач тебе говорю! Я не хочу стать пациенткой Миркиного дяди. Она, кстати, тоже! - И это радует, - Ольга Петровна припарковала машину у старенькой пятиэтажки. - Приехали, тараторка! Добро пожаловать, домой. Цукерман плеснул в бокалы коньяка, посмотрел на своих коллег печальным взглядом и тяжело вздохнул. - Не тяни резину, Василий, - "Я лечу" наслаждался ароматом благородного напитка. - Да, Цукерман, - Рыков подозрительно смотрел на коллегу и друга. - Что это ты вдруг решил НЗ вскрыть? У тебя ж целый чемодан приличного пойла, а ты вон подарок мой открыл. - А это, Алёшенька, от того, что у тебя скоро интерны появятся, - задумчиво изрек Василий Адамович. - И в чем горе? - Варшавский приподнял брови. - У нас тут у всех интерны будут, мне вон жену прислали доучиваться чужие головы ковырять. - Да и я в курсе об этих гамадрилах, - Рыков пригубил коньяк. - Мне Настюха сыночка притаранила своего прям через полстраны в интернатуру. - Так вот к нам приезжает еще и Мирра Рябинина, - тяжело вздыхая, сообщил Цукерман. - И что за зверь такой эта Мирра? - Алексей рассмеялся. - Терапевт-недоучка или хирург-переучка? - Не язви, Рыков, - Цукерман перекатывал свой бокал. - Она моя племянница. Дочка Яши и Розы. - У-у-у-у-у! - Варшавский обнял Васю за плечи. - Тогда мы ее в неврологию сплавим, Там доктор Золотко собирает всяких нарушающих покой граждан! - Фамилия у невролога подходящая, - рассмеялся Рыков. - Подходишь к ней, Цукерман, и задушевно так: "Доктор Золотко, а не могли бы вы..." - Смейтесь, - обиделся Василий Адамович. - А девочка, между прочим, окончила институт с красным дипломом. - Цукерман улыбнулся. - Яша ее ко мне подослал, чтобы шпионила для бабушек о моей жизни! И едет она к нам не одна, а с подругой, у той бабушка в нашем городе живет. Так что готовьтесь, 1 сентября нас ожидают сумасшедшие сюрпризы. - М-да, - Рыков задумался. - Племянница с подругой, пасынок, жена с братом и его женой, и куча других "родственников" - а не многовато ли для интернатуры? - А у меня тут главный родственник шутит, что наша больница превратится в нечто среднее между Голливудом и Мосфильмом, - рассмеялся Варшавский, - хотя брат считает, что скорее мы местный Болливуд открываем.