Без тебя не было бы нас. Любим тебя и всегда будем любить. Твой омегсовет.
***
— Вы куда? Чондэ же ещё не вернулся с корпоратива, — удивился Бэкхён, наблюдая за собирающимися Исином, Ифанем и Чанёлем. — Нам пора, — Чанёль улыбнулся во все зубы, как всегда, вот только от глаз Бэкхёна не ускользнуло поведение брата. Либо это Исин, который делал видимость, что собирается и явно настроен сидеть в гостях до прихода Чондэ, либо причина кроется в Ифане, который на редкость тихий и вежливый. Китаец пытался шутить, и у него это прекрасно получалось, но что-то беспокоило альфу. И Чанёль периодически о чём-то перебрасывался с ним шёпотом и хлопал по плечу, будто поддерживал и без слов давал понять, что на него можно рассчитывать. — Папа звонил и угрожал расправой, если мы с Ифанем не придём на ужин, — сказал Чан, когда он вместе с Ифанем обувался в коридоре. — Извини, Бэкхён, что уходим. С наступающим тебя ещё раз, — улыбнулся Ифань, обняв омежку и потрепав его по волосам, — Чан, я на улице подожду. — И тебя с праздником, — отозвался Бэкхён. — Не обижаешься, что мы так рано уходим? — спросил Чанёль, обнимая брата за талию и качаясь с ним из стороны в сторону. — Нет, — рассмеялся омежка от щекотки, — Перестань! — Бекон недожаренный! — Пизанская башня! Братья рассмеялись. — Я позвоню Чондэ чуть позже и поздравлю его, — вдруг сказал Чанёль. — Что? — только и вырвалось из груди Бэкхёна, — То есть… Странно слышать это от тебя. — Мне самому странно слышать свои слова, — пробасил Чан, на что Бэк не выдержал и прыснул со смеху, — Смешно тебе… А мне нет! — С чего бы это? — хихикал омежка. — Просто думал о тебе и Чондэ в последнее время, — заговорил старший после молчания, — Как ни спрошу папу, так он светится от счастья и визжит, что у вас всё серьёзно. — Пока мы вместе живём, а что будет дальше — я не знаю. — Мне кажется, что я отдалился от тебя, — признался альфа, — Ещё совсем недавно мы жили с родителями, ты постоянно шарился в моих вещах и злобно хихикал, когда мне перепадало от папы, а сейчас ты помолвлен и живёшь с альфой. Чанёль вздохнул, а Бэкхён счастливо улыбался, беря старшего брата за руку. — Давай сходим куда-нибудь на днях. Ты угощаешь, — предложил омежка. — Не вопрос, — широко улыбнулся альфа, — Чондэ ревновать не будет? — Нет, он не такой, — покачал головой Бэк, отчего-то подумав, что Чондэ скоро вернётся, а у него стол до сих пор не накрыт на двоих, и он ещё хотел успеть душ принять и одеть свою новую рубашку, что была постирана и отглажена на несколько раз… Так, стоп! Что это было?! — Что с твоим лицом? — в голос захохотал Чан, — Никак вспомнил о том случае на море? — Не напоминай, а! — возмутился Бэк, стукнув брата по груди. До сих пор свежи воспоминания их семейного отдыха на острове, когда Бэк гулял с братьями по пляжу и наступил на краба. Он орал так, что его услышали принимающий в номере отеля душ папа и рыбачащий на другом конце острова отец. — Не волнуйся, твой секрет умрёт со мной! — задыхался от смеха Чан, потирая ушибленное место. — Иди отсюда, пока я не поколотил тебя скалкой! — С наступающим! И да! Это тебе! — Чанёль вручил Бэку пластиковую карточку. — Что это? — Абонемент на курсы по айкидо, — Чан, кажется, был неимоверно горд своим подарком, — Тебе обязательно пригодится. Будешь знать, как бить хмыря. Он тебя не обижает? — Ты только что толкал трогательные речи и обещал позвонить, как ты выразился о Чондэ, хмырю и поздравить с Новым годом! — орал Бэк, лупя всё той же пластиковой карточкой братца. — Эй, осторожнее! Сейчас сломаешь абонемент! Знаешь, сколько я работал в кафе, чтобы купить его тебе? — настала очередь Чанёля орать. — Ой, заткнись, заботливый ты мой! — хмыкнул омежка, смахнув невидимую пыль с карточки и аккуратно положив её на тумбочку, — Передавай привет братьям нашим меньшим, я позвоню домой ближе к ночи. — Окей! Стоило Бэкхёну только закрыть входную дверь и развернуться, как он чуть не заорал, увидев перед собой неожиданно появившегося Исина, что буравил его своим странным взглядом. — Я всё слышал, — поведал он потусторонним голосом. — Ну… Я, как бы, не стесняюсь, что ты много знаешь обо мне, и… — А теперь выкинь из головы всё, что наговорила тебе эта ходячая башня про Чондэ и вникай-вникай-вникай в мои слова: с тобой живёт просто потрясающий альфа, который что-то чувствует к тебе, но это что-то не раскрывается благодаря твоему непреодолимому желанию верить всем вокруг и придуриваться! — С чего ты решил, что я ему нравлюсь? Мы с ним только на общие темы разговариваем, на большее я не способен рядом с ним. — Будь способным! — колотил Исин друга, не обращая внимания на его вопли и хныканье, — Когда он приезжал за тобой в студию, я видел, какими глазами он на тебя смотрел! Красноречивее тысячи слов! Шевелись на кухню, я уже посуду помыл и скатерть погладил! — Клянусь — я найду тебе альфу! — в сердцах кричал Бэкхён, отваривая рис для бимбимбапа. — С нетерпением жду! — кричал в ответ Исин, сервируя стол в гостиной. В последнее время они стали частенько перепираться из-за Чондэ и проходить стадии от «кикиморы болотной» до «ты мой самый лучший друг» по три раза в неделю туда и обратно. Хотя умом-то омеги понимали, что просто дурачатся, ведь никакой обиды дуг на друга они вовсе не чувствуют, а о содержании своих споров забывают в следующую секунду после самого спора. Удивительно, но две пары рук способны и горы свернуть, а потому традиционное блюдо было готово, стол накрыт лёгкими салатами и закусками, а после Исин, крепко обнимая друга и целуя его в ушко, желал исполнения всех желаний и просил открыть своё сердце для человека, что жил с ним под одной крышей. Проводив друга и пожелав ему всего самого лучшего и хорошего в Новом году, Бэкхён отправился в душ. Но когда он вылез из ванной красненький и закутанный по горло в махровый халат, его ждал сюрприз — темноту в коридоре разрушало мягкое свечение из гостиной. Наспех высушив волосы полотенцем, омега бесшумно прокрадывался по коридору. Прислонившись к стене, он заглянул в гостиную и ахнул — гирлянда на ёлочке переливалась яркими цветами, на столе стоял небольшой букет роз нежно-розового цвета и горели свечи, которыми также был уставлен выступ стенки. Обстановка была до безумия романтичной, казалось, будто это кадр из фильма. — Что ты делаешь? — неожиданно прозвучавший голос спустил на землю Бэкхёна. Вздрогнув и едва подавив далеко не мужественный визг, омежка повернулся и увидел Чондэ с двумя бокалами в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Альфа был одет в чёрные брюки от костюма, идеально отглаженные по стрелке, и рубашку голубого цвета с одной расстёгнутой пуговицей у шеи. Волосы были аккуратно расчёсаны, открывая лоб, а его лицо из-за огня свечей казалось ещё идеальнее. Бэкхён так загляделся на Чондэ, что не сразу заметил, как альфа рассмеялся в голос. — Прошу прощения, — еле выговорил Чондэ, поворачиваясь спиной к омеге и вновь заходясь смехом. Ничего не поняв, Бэк начал рыскать ладошками по халату, но он был туго завязан. Ничего не понимая, омежка по привычке потрепал себя по волосам и только потом понял причину смеха альфы — его влажные волосы торчали во все стороны, будто его током ударили. — Что ты смеёшься, придурок? — побагровел Бэкхён, укладывая волосы в относительный порядок. — Обиделся? — Чондэ развернулся и попытался стать серьёзным, но выходило из рук вон плохо — его до сих пор потряхивало, — Ну, прости. Если хочешь — можешь полупить меня. — В другой раз я тебя скалкой побью, — возмущался омежка, обходя альфу и направляясь в свою комнату, — А ты чего так рано — корпоратив только в десять вечера должен закончиться? — Я свалил, — беззаботно отозвался альфа из гостиной, звеня бокалами. — Пф, неужели омег мало было? — фыркнул Бэк, раскладывая светло-розовую рубашку и бежевые брюки на кровати. — Их была тьма тьмущая, — голосил Чен, — Но они не пахнут земляникой. Бэкхён лишь глаза закатил. Чондэ говорил подобное через день, и омега привык. Он и сам признавал, что Чондэ умён, остроумен, с чувством юмора. И страшным его не назовёшь. Приходилось на «Ты хороший, Бэкхён» говорить «Ты тоже». Они пересекались только рано утром и вечером. По утрам они вместе завтракали, а вечером каждый занимался своими делами — альфа работой, омега учёбой. Было странно, но Бэкхён перестал чувствовать страх и неловкость, будто они давно знакомы, хоть и ведут себя как соседи, живущие в одной квартире, но в разных комнатах. Иногда на него находило что-то, и он мог сидеть подолгу и обсуждать с Чондэ учёбу в лицее или работу альфы адвокатом. Но потом всё вставало на круги своя — не потому что омега сдерживал себя в общении, нет. Бэкхёна пугали собственные мысли, которые часто касались Чондэ: его здоровья, настроения, успехов на работе. Задавать их он не решался — не хотел казаться слишком заботливым и надоедливым, а вот альфа задавал. Аналогичные вопросы, словно он прочитал их в голове омеги. Высушив волосы, Бэкхён провёл ладонями по рубашке, оттряхнул брюки и вышел из комнаты. Чондэ был в коридоре и разглядывал абонемент. — Айкидо, — кивнул своим словам альфа, — Чанёль умеет делать подарки. — Согласен, — кивнул омежка, который со временем начал привыкать к сообразительности Чондэ — адвокат как-никак, — Решил, что мне не помешает знание приёмов, чтобы отбиваться. — От меня? — с искренним удивлением спросил Чондэ, — Тут он пролетел немного. Ему нужно было подарить таблетки для выдержки моих чар. Бэкхён был повержен наповал уверенностью альфы и смог только рассмеяться, всё ещё пребывая в шоке. — Да ты мачо! — смеялся Бэк, проходя в гостиную, но стоило только подойти к столу, как альфа отодвинул для него стул, — Эти свечи, цветы — твои чары? — Это всего лишь одна сотая моих чар, цветочки, так сказать, — Чен расплылся с обольстительной улыбке, — Ягоды будут чуть позже! — Обойдусь цветами! — окружающая обстановка веселила омежку, — Может, бимбимбап наложить? Он уже готов. — Я только за! Накладывая блюдо в тарелки, Бэкхён продолжал хихикать, вспоминая недавно сказанные альфой слова. Всё же не зря он согласился на помолвку — по крайней мере, он вдоволь посмеётся и натренирует свой язык, и к своей настоящей любви он уже будет готов. А что? Готовить научился, штопать — тоже, постираться — пожалуйста. Не омега, а чудо-муж! — Чего это у тебя лицо такое счастливое? Осознал, с кем живёшь? — подмигнул ему Чондэ, когда Бэкхён поставил перед ним тарелки. — Представь себе, да! — Бэк удобно уселся, — Знаешь, я думал, с тобой будет тяжело, но я ошибся. Честно признаться, давно я не чувствовал себя настолько спокойно. И всё благодаря тебе. Чондэ сидел неподвижно, словно статуя, а потом, неловко взяв палочки в руки и чуть не выронив их, смущённо улыбнулся. Бэкхён обалдел от увиденной картины. Чондэ засмущался?! — Ты покраснел? — Бэк едва сдерживал приступы истеричного смеха. — Нет! Бэкхён уронил палочки на стол и согнулся пополам от смеха. Впервые за всё время совместного проживания он увидел, как смутился Чондэ. — Та-а-ак! — угрожающе растягивая гласные, Чондэ встал со стула и тут же оказался возле музыкального центра, — Настал звёздный час моих чар! Иди сюда, земляничка! — Не-е-ет! — на манер альфы протянул Бэкхён. — Да-а-а! Чондэ не составило труда поставить на ноги омежку. Стоило Бэкхёну оказаться близко к альфе, как запах горького шоколада ударил в двукратном размере. Смех сошёл на нет, и он отодвинулся от альфы. — Я плохо танцую медляки, — честно признался Бэкхён, аккуратно ложа свои маленькие ладошки на плечи альфы. И ему пришлось признаться — потанцевать с таким альфой хотелось до безумия. — Ничего сложного, — улыбнулся Чондэ, — Нужно только поближе встать друг к другу. С этими словами Чондэ притянул Бэкхёна к себе, обхватывая руками его тоненькую талию. Чувствуя отчётливые удары чужого сердца своей грудью, Бэкхён боялся сделать хоть какое-то движение, беспомощно цепляясь за плечи альфы и стараясь не дышать, как загнанный зверь. Слишком сильный запах у Чондэ, сильный и в то же время приятный. — А кто-то говорил, что не умеет танцевать медляки. Омежка нарочно наступил альфе на ногу. — Ну, так нечестно, — рассмеялся альфа, — Ты это специально сделал. Смех Чондэ и его улыбка чудным образом успокаивали, и вот Бэкхён сам смеётся, стараясь не наступать на ноги парню. Пару раз он наступил, и Чондэ с самым серьёзным видом поведал, что у его омеги обе ноги — левые. — Да ты хохотушка! — Чондэ слабо тыкнул пальцем в солнечное сплетение Бэкхёна, на что омежка только сильнее рассмеялся, от переполнявших чувств утыкаясь лбом в плечо альфы. Краем уха Бэкхён заметил, что одна медленная песня сменилась другой, но вскоре он перестал обращать внимание на всё вокруг. Всё стало таким неважным, когда Чондэ едва коснулся губами его виска и уткнулся носом в его волосы. И Бэкхён не оттолкнул — только сильнее прижался к альфе.