Омеги в большом городе: Новое поколение

— А с тобой интересно, — отзеркалил ухмылку омеги Джонхён, вставая со стула, — Ты первый пойдёшь в душ? — Нет, ты иди, иди, — Ки, подорвавшись со стула и ласково приобнимая за плечи альфу, повёл его в сторону ванной комнаты, — Проходи, уверен, что ты помнишь расположение всех комнат.       Как только альфа скрылся, а из ванной послышался размеренный шум воды, Ки галопом понёсся в комнату. Кенсу будто его мысли прочитал — на его кровати не было ничего лишнего, всё прибрано и ухожено, даже проветрено. Как и оказалось, презервативы лежали в его тумбочке. Не сдержав хихиканья, Кибом начал воодушевлённо скидывать с себя одежду, выискивая в шкафу что-нибудь лёгкое и едва прикрывающее достоинства омеги. Но решив, что одежда будет не к месту, прихватил с собой только полотенце.       Щёлкнул замок двери, и омега тут же спрятался в комнате Минсока и Тао. — Кибом, ты где?       О, как же красиво звучало имя омеги, произнесённое Джонхёном. Да ещё и полностью, без сокращений. Улыбнувшись, омега отозвался: — Ты проходи в мою комнату, я скоро.       Приняв душ за рекордные десять минут, омега не торопился выключать воду, просушивая волосы полотенцем и отрабатывая свой самый томный взгляд из имеющегося арсенала. Подмигнув себе, Ки выключил воду и вышел из душа, обмотанный лишь в одно полотенце.       Джонхён сидел на его кровати в джинсах, а полотенце висело на его плечах, открывая роскошный вид на подтянутое тело с идеальным прессом. Альфа что-то читал в своём телефоне, но его брови в следующую секунду сошлись на переносице. И Кибом знал причину — после душа его запах становился ярче и чище. — Что с твоим лицом? — хихикнул Ки. — Руки вверх, — отчеканил Джонхён, скидывая с плеч полотенце, и резко встал с кровати, — Подло с твоей стороны использовать против альфы в лице меня усилитель запаха.       Кибом, по просьбе альфы, поднял руки вверх, отчего его полотенце упало на пол, обнажив стройное тело. Джонхён тут же отвернулся под смех омеги. — Не знал, что у меня есть секретное оружие? — смеялся Ки. — Просто подними полотенце и прикройся им, — в голосе альфы чувствовалось волнение вперемешку с появившимися нотками возбуждения. — Есть, сэр! — отчеканил омега, отдав честь абсолютно голым.       Через секунды Ки сидел на кровати и с неким ожиданием смотрел на Джонхёна, который, к слову, потерял дар речи, но виду не подавал и держался молодцом. — Да, непредсказуемость — твоё второе имя, — сказал альфа, садясь рядом с омегой. — Слишком много слов и слишком мало действий для офицера полиции, — под стать военным отозвался Кибом.       Но стоило омеге только произнести слова, как он почувствовал тёплые пальцы на своей шее, что нежно спускались по плечу и руке. Джонхён наклонился ближе, втягивая запах, чтобы неторопливо найти своими губами другие. Кибому казалось, что его затягивает с головой — альфа целовал неторопливо, изучающе, но в то же время тепло и ласково. И некстати омегу посетила мысль: наверняка офицер также тщательно и досконально расследует преступления. От сравнения голова закружилась сильнее.       Кибом уже был распалён поцелуем, когда коснулся спиной простыни. В одно мгновение полотенце исчезло, и омега судорожно выдохнул, ощущая тяжесть тела альфы. Он с наслаждением гладил крепкую спину, чувствуя, как с силой сжимает Джонхён его талию и целует ключицы. Альфа вжался в омегу, отчего оба простонали.       Но, как назло, зазвенел телефон, разрушая всю идиллию. И грандиозные планы омеги. — Чёрт, — выругался альфа, поцеловав омегу в шею, после чего нашёл свой телефон и ответил на звонок.       Кибом, вновь замотавшись в полотенце, понял, что продолжения не будет. А ведь начало было просто неописуемым. — Вызывают? — спросил Ки, смотря на телефон в руках альфы. — На окраине города нашли труп, нужно быть там, — сказал Джонхён, вздохнув, — Всё так неловко получилось. — Ничего страшного, — Ки подошёл чуть ближе, — Конечно, я расстроен, но… Мы же ещё встретимся?       Возможно, он выглядел сейчас как озабоченная омега, но ему хотелось почувствовать близость именно с этим альфой. Возможно, такому альфе, как Джонхён, нужна более мягкая, послушная и милая омега, но так хочется узнать его поближе, даже если знакомство будет длиться всего ничего. Лучше сделать, чем не сделать и жалеть.       Джонхён усмехнулся, разглядывая тёмные глаза омеги. — Я ведь пытался задеть тебя, завёл разговор о других омегах. Но ты упёртый. — Что поделать, — тихо рассмеялся Ки. — Я точно пропаду на два часа, плюс дорога. Будет очень поздно, но я всё равно приеду, — и Джонхён улыбнулся, отчего у Кибома дыхание перехватило, — И будет здорово, если ты меня покормишь. — Только попробуй не оценить мою стряпню, — омега по-хозяйски смахнул со лба альфы пряди. — От тебя зависит, как я оценю твои старания.

***

— Интересно, чем там хён занят, — вслух подумал Тао, попивая фруктовый чай из большой кружки, — Джихун, где ты нашёл этот чай? — Неделю назад на центральном рынке проводили ярмарку торговцы из Китая. Там я и закупился чаем, специями и травами, — сказал альфа. — Ты хорошо разбираешься в подобных вещах, — улыбнулся омега, — Ты не думал остаться в Китае? — Думал, что останусь, но в последний год я стал замечать необъяснимую тягу домой, и конкретно в Сеул. Когда тоска стала сильной и невыносимой, я позвонил Юнхо и сказал, что возвращаюсь. По приезду всё стало получаться на раз-два: нашёл работу, квартиру, купил машину на свои сбережения. А после встретил тебя. Мне кажется, ещё в Китае какая-то часть меня знала о тебе, поэтому и просила вернуться. — А я ничего не чувствовал, — с горечью отозвался Тао, поставив чашку на стол, — Странный я омега, вот что. — У странной омеги не менее странный альфа, — улыбнулся Джихун, — Альфы же не должны так сильно чувствовать свою омегу. Так что у нас идеальный тандем.       Тао широко улыбнулся альфе. Порой ему казалось, что всё происходящее снится, что он читает историю, в которой главный герой нашёл своё счастье и делится им со всеми. Но это была реальность, а в реальности были недосказанность и страх. Нет, не со стороны альфы, а его собственные. Омега любил своего истинного, он и не смотрел ни на кого с того дня, как уловил запах любимого человека. Но омегой завладел необъяснимый страх. Страх перед совместной жизнью — он так и не переехал к Джихуну, а Джихун не стал настаивать и сказал, что будет ждать столько, сколько потребуется. Страх перед свадьбой — они и это обсудили и решили повременить. Опять же, альфа готов ждать.       И Тао не мог понять себя, злился и пытался перешагнуть через свои страхи, но на деле сделал только хуже. Они не проводили вместе его течку, потому что в это время Тао шарахался от альфы, пережидал её с омегами, а если рядом оказывался Джихун, то его одолевала истерика, он плакал и пытался спрятаться. Альфа сильно переживал в последний раз — Тао чувствовал это, но даже визиты в больницу не помогли омеге. Вердикт врачей был один — абсолютно здоров.       От мыслей Тао отвлёк альфа, который неторопливо мыл посуду. — Давай я, — сказал омега, вставая рядом и мягко отбирая намыленную губку.       Их руки соприкоснулись, и Тао вздрогнул. Пресловутое «ощущение, будто твоя кожа пылает» произошло и с ним. Впервые. Джихун часто берёт его за руку, но сейчас омеге кажется, что кожа на руке пылает. И это ощущение было странным и захватывающим.       И для Джихуна это было тоже впервые, потому что он неотрывно смотрел на омегу. — Вода бежит, — тихо рассмеялся Тао, стараясь скрыть волнение. — Точно, — альфа прочистил горло, вытирая руки полотенцем, — Я пока постель расстелю. — Хорошо, — отозвался омега, намыливая тарелки и чашки.       У Джихуна, прожившего несколько лет в Китае, появилась привычка — пить травяной или фруктовый чай перед сном. Эта маленькая традиция так понравилась Тао, что и он начал пить чай перед сном, в то время как Минсок с Кибомом сплетничали, а Кенсу переписывался с Чанёлем и хихикал. Как только на кухне царил порядок, Тао прошёл в ванную, а как закончил все водные процедуры, то направился в комнату к альфе. Джихун уже лежал в кровати и читал новую книгу по резьбе на деревянных дощечках. Омега выключил свет, оставив гореть лишь ночник, и юркнул под одеяло. Джихун тут же отложил книгу и выключил ночник. — Не переживай ни о чём, это пройдёт со временем. — Время идёт, а мой страх не проходит, — вздохнул Тао.       Джихун повернулся лицом к омеге. — Он не пройдёт, пока будет здесь, — рука альфы бережно погладила голову омеги, — Как только он уйдёт оттуда, он навсегда тебя покинет. — Когда мы познакомились, всё было по-другому. Я даже не помню, когда начал бояться. — Тао, — альфа лёг ближе, — Омега боится быть рядом с истинным альфой, потому что сильно любит. Это происходит сейчас и с тобой. Ты так сильно любишь меня, боишься потерять, боишься, что со мной случится что-то, это и стало причиной твоего страха. — Неужели? — омега был поражён, — Но я ведь… — Я чувствую все твои мысли, — Джихун говорил тихо, — Ты часто переживаешь за меня, волнуешься, хотя сам не замечаешь подобного. Раньше я с ума сходил от того, что в моей голове мысли двоих, но сейчас я настолько привык, что не могу уснуть, не услышав тебя. Я люблю тебя, Тао. Я в тебе нашёл всё, и я всегда буду рядом — знай это. — Джихун, — позвал альфу омега, — Я не хочу больше бояться.       Тао нашёл руку Джихуна под одеялом и легонько сжал её, не чувствуя ни страха, ни волнения. — Я переезжаю к тебе. — Что? — Завтра я переезжаю к тебе. Только раз-два в неделю я буду гостить с ночёвкой у друзей — ты понимаешь, они мне как братья. — Понимаю, — Джихун легонько поцеловал омегу в лоб, — Я вовсе не против. И я безумно рад.

***

— Поверить не могу, что ты сделал мне визу без меня. Всемогущий Джон, можно я тебя буду так называть? — Тебе всё можно, радость моя. — Тогда, Всемогущий Джон, я признаюсь — у меня есть список мест, которые я хочу посетить по приезду в Англию. — Мы с тобой ещё на двухэтажных автобусах будем кататься. — И пить чай шесть или семь раз в день — это же традиция такая? — Не забудь про Биг-Бен. — Точно! Ты сфотографируешь меня на фоне часов, а потом я распечатаю вселенских размеров фотографию и наклею на потолок над своей кроватью. Романтика!       Джон рассмеялся вместе с Минсоком. — Я уже соскучился по тебе. — И я скучаю, Джон, но если я сейчас к тебе приеду, мы займёмся кое-чем интересным, а тебе ещё проект отправлять коллегам. — Я иногда мечтаю уволиться. — И тогда ты потеряешь один из смыслов жизни. — Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Скоро я сделаю тебя своим навсегда. — Йа, Джон, я сейчас плакать начну. Я же в последнее время очень сентиментальный. — Люблю тебя. И завтра жду тебя. Будем заниматься интересными делами. — С нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.       Минсок, отключаясь, продолжал улыбаться. Они улетают на следующей неделе, и омега был в предвкушении поездки. Он никогда не был в Англии, а потому с удовольствием читал статьи для туристов, проверял собранные чемоданы и ждал благоприятный курс фунта стерлинга, чтобы конвертировать свои накопления. — И я скучаю, Джон, но если я сейчас к тебе приеду, мы займёмся кое-чем интересным, а тебе ещё проект отправлять коллегам. — Только это предложение тебе и запомнилось. Давно спросить хотел — где ты научился так хорошо говорить на английском? — После школы я на каждое лето уезжал в Европу, работал и осваивал язык, — отозвался Джинки, плюхнувшись рядом с омегой и устроив свои ноги на кофейном столике, — Да, я молодец, можешь не говорить.       Минсок в голос расхохотался. — Ты поразительный! — О да, детка, я такой, — голосом плохого парня отозвался альфа, — Ну что, идём пить алкогольные напитки в клубе или сидим дома перед теликом и, жуя вредную пищу, обсуждаем личную жизнь друг друга? Я за второй вариант. — А может я за первый вариант? — Я альфа, последнее слово за мной. — Сначала ноги свои со столика спусти, альфа, — смеялся Минсок, — Гости ставят же чашки с кофе сюда, ты ставишь свои вещи, еду… — Я этот столик не для еды покупал. И он не подставка для чашек с кофе. — А для чего тогда? — Для секса.       Минсок подзавис на пару секунд, прежде чем взорваться неконтролируемым смехом. Джинки коварно улыбался, высунув язык. — Запал на меня, да? — Иди в зад! — хохотал омега, — У меня альфа есть! — Не стена — подвинется, — сказал альфа, — И зачем ты вообще с этим стариком связался? Сам молодой — спи с молодым. — Он мне нравится, — Минсок покачал головой, но продолжал улыбаться, — Любовь ведь не знает ни возраста, ни пола, ни принадлежности к определённому классу общества. — Всё это брехня и сказки для детей, — Джинки, наконец, снял ноги со столика и закинул их теперь на ноги Минсока, — Просто ты никогда не чувствовал над собой по-настоящему молодое, сильное, горячее тело, потому и не знаешь ничего. — Кто точно не знает, так это Кенсу, — невольно прыснул со смеху омега. — Хо, у Кенсу вообще другая ситуация — у него альфа младше на несколько лет. Выводы сам сделай, — довольно пропел альфа. — Они даже не встречаются… — А ты почаще в универ заходи. Будешь приятно удивлён — они часто пересекаются, и ты понимаешь, конечно, как смотрит Чан на Кенсу, и как Кенсу смотрит на Чана, пока другой не видит. Ещё месяц-два, и наш Кенсу сдастся. Чанёль подготовился — банки и прессак накачал, внешний вид и волосюхи в порядок привёл, кровать новую купил, постельное тоже… — Я даже слушать до конца не хочу, — визгнул Минсок, скинув ноги альфы на пол, — Всё расскажу Кенсу! — Сам спишь, а брату не даёшь. Что ж ты за брат такой? — Знаю я, какие альфы бывают. Бывали у меня не самые радужные времена, так что лучше предупредить и уберечь лишний раз, чем потом сидеть и смотреть на страдания. — Его жизнь, и он не поймёт её никогда, пока сам ошибок не наделает, — Джинки похлопал Минсока по плечу, — И не волнуйся — Чан красава, в обиду не даст Кенсу. А про подготовку я чистую правду — он реально готовится, Крисус каждый день ржёт над ним, как породистая лошадь. — Ты сам-то на породистую лошадь смахиваешь, — пихнул в бок альфу Минсок, — Всё трясёшь своей гривой. — Моя грива погуще твоей гривы будет, — тут же отозвался Джинки, запустив пятерню в волосы, — Видишь, какие шелковистые. — Будут ещё шелковистее, если сбреешь всё и лысым походишь — как эксперт в этой области говорю. — Ты прост завидуешь моим волосюхам. — Сдались мне твои волосюхи — свои есть, и тоже шелковистые, — рассмеялся в очередной раз омега, — Джон не жалуется. — Он не в том возрасте, чтобы жаловаться. Это тебе можно жаловаться, а ему — нет, — альфа встал с дивана, — Гоу на кухню, оценим моё кулинарное творение. — Тебе омега нужна, — по-отечески сказал Минсок, следуя за альфой и похлопывая его по спине, — Что-то ты напряжён слишком, и зубоскалить стал часто. — Тебя же заводит моё зубоскальство, — удивился Джинки, развернувшись лицом к омеге. — Показалось, а теперь накорми меня, а то мои кишки уже армреслингом занялись, — Минсок плюхнулся на стул, разглядывая одинокий горшок с кактусом на подоконнике и большой двор за окном, — Хороший район, тихо и места много. — Переезжай. — Ага, — омега напугал альфу громким воплем, — И на какие деньги я буду снимать квартиру? — Снимать? У меня живи. Мне, например, скучно, — горестно вздохнул Джинки, накладывая ужин в тарелки, — Хотел к Чану и Крисусу подселиться, но они сказали, что таким, как я, не место в их «священном храме». — Ты, вроде, не бабник. — Вот именно! — содрогался альфа, — Козлы, им просто завидно! — Просто ты слишком болтливый и шумный, — рассмеялся Минсок.       А на самом деле Минсок сам был таким.