Чунмён, слегка склонив голову, смотрел на экран смартфона, который прятал под партой.
— Ким Чунмён, если вы не уберёте свой телефон, то вас ожидает наказание в виде потери имущества.
— Простите, сонсеним, — мальчик убрал смартфон, но мыслями так и остался там.
Как только прозвенел звонок, омежка облегчённо выдохнул и, собрав вещи, вышел из кабинета. Этот день был самым длинным за последнее время, а всё потому, что мальчик не смог унять своё врождённое любопытство. По дороге в школу Чунмёну захотелось найти Ифаня в социальных сетях, но мальчик никак не ожидал, что его истинный альфа работает моделью в агентстве GD. А ещё больше не ожидал увидеть рядом с альфой на снимках поистине красивых омег.
Фотография, на которой Ифань обнимает такую же светловолосую, как и он сам, омегу с прямоугольной улыбкой, врезалась в память. Выкинуть неприятные мысли Чунмён не мог, хоть и пытался, и самокопанием заниматься не хотелось, но получалось с лихвой. Он ведь не глупый, всё понимает — 9 лет разницы когда-нибудь скажутся, и, кажется, этот момент настал. Ифаню будет 20 лет, а он ещё пешком под стол ходит. Вокруг его истинного альфы такие красивые омеги ходят, а сам он мелкий, слишком драчливый для омеги, слишком заумный для омеги, с повадками пацана-недоальфы. Естественно, мозговой штурм был не в пользу омежки.
На мгновение все мысли покинули голову мальчика, когда он увидел в холле школы Ифаня. Он что-то читал на стендах, прищуривая глаза. Омежка так обрадовался, что решил напугать альфу, подкравшись сзади, но весь порыв разбился о фотографию, что всплывала перед глазами Чунмёна, как противная реклама на сайтах. Мальчик застыл на месте, и он не сразу заметил, что Ифань уже сидит перед ним на корточках.
— Привет, — тепло улыбнулся Ифань, — Как уроки прошли?
— Привет, — понуро отозвался Чунмён, — Хорошо, но день так долго шёл.
Альфа рассмеялся тёплым, грудным голосом, и забрал его рюкзак. Чунмён быстро оделся в школьном гардеробе, а после, взявшись за протянутую руку Ифаня, направился за альфой.
— Я работаю моделью в агентстве, — сказал парень, и мальчик был рад, что с ним делятся, — Недавно заключил контракт. Пока на два года, а там посмотрим. На днях получил первый гонорар и вот.
Ифань указал на чёрную машину, что была припаркована у ворот школы.
— Ух ты! — восторженно отозвался Чунмён, — Audi!
— Молодец, — парень с нежной улыбкой потрепал мальчика по волосам, — Надевай шапку, холодно.
— Ага, — бросил мальчик, натягивая шапку, всё так же восторженно разглядывая машину.
Боже, Чунмён готов был в голос визжать от счастья, потому что он сел вперёд, рядом с водителем. Родители редко пускали его на такое место, а отец и вовсе обещал уши надрать, если ещё хоть раз попросится на переднее сидение. Ифань пристегнул его, сам пристегнулся, и вскоре машина плавно тронулась с места.
Наблюдая за проплывающими домами, Чунмён то и дело возвращался к фотографиям. Он понял: омега должна выглядеть и вести себя подобающе. Хватит носиться по улицам с пацанами, как угорелый, хватит остроумничать, и вообще стоит следить за собой, за своим внешним видом.
— Ну и накрутил ты себя, — тихо рассмеялся Ифань, а Чунмён мысленно залепил себе мощный подзатыльник.
— Я порой забываю, что теперь не один.
— Я тоже. Но мы привыкнем, вся жизнь впереди.
Мальчика грели эти слова. Они означали, что альфа смотрит в будущее и видит его рядом. Значит, он также дорог, как и альфа ему. Только бы вырасти побыстрее, и тогда, возможно, надоедливые мысли перестанут лезть в голову.
— Почему ты так думаешь? — тихо спросил Ифань, сворачивая в другую сторону.
— Куда мы едем? — спросил Чунмён, удивлённо наблюдая за окном незнакомую улицу.
Ему хотелось прижаться лицом к стеклу, чтобы получше рассмотреть, и восторженно комментировать всё увиденное, но мальчик сам себя одёрнул, посчитав подобное дурацкой затеей.
— В парк аттракционов, быть точнее — на колесо обозрения.
— Вау! — выпалил омежка, но тут же осёкся, что не скрылось от альфы.
Ифань догадался, почему мальчик так скован, почему пытается не показывать своих эмоций, считая проявление своих искренних чувств плохой и нежелательной чертой для омеги. И кто только придумал подобные стереотипы, которые душат альф и омег, заставляют их загонять себя в условные рамки. Ну, уж нет, следовать никаким стереотипам они не будут. То, что они встретились, уже можно называть подарком судьбы, и мелочиться на подобные глупости и мнение общества… Только жизнь зря проживать. А она даётся один раз и для того, чтобы жить.
Билеты альфа купил до того, как поехал встречать омежку, поэтому они тут же направились к колесу обозрения. Когда кабинка вместе с альфой и омежкой начала подниматься, Ифань пересадил Чунмёна себе на колени.
— Омеги, которых ты видел на фотографии вместе со мной, коллеги по работе. Один бегает от альфы, второй уже помолвлен. Если тебя что-то гложет, не бойся спросить — я отвечу. Именно так и нужно строить отношения, Чунмён.
Мальчик вскинул голову и посмотрел на альфу большими глазами. Он ведь не ослышался, Ифань только что говорил об отношениях?
— Наверное, ты ещё не понял, поэтому я проясню — мы с тобой истинные. И пусть люди вокруг говорят и думают, что хотят. Конечно, я буду ждать твоего совершеннолетия, но отношения буду строить уже сейчас. Кто нам мешает встречаться? Я не вижу причин не встречаться, не проводить время вместе, не созваниваться и не разговаривать. Ты — моя омега, Чунмён, а я твой альфа.
— Меня греют твои слова, Ифань, — тихо заговорил омежка, робко прижимаясь к альфе, на что парень тут же обнял мальчика, — Но ты только что упомянул об отношениях. А отношения строят с омегой. Взрослой омегой. Я к чему клоню… Я должен соответствовать тебе, должен вести себя, как настоящая омега.
— Чунмён, тебе всего десять лет.
Ифань сказал это не потому, что хотел успокоить омежку. Ифань был ошарашен и приятно удивлён. Его мальчик ещё совсем маленький, всего десять лет, а рассуждает не хуже его самого, если даже не лучше и не мудрее. Многое, чего альфа не знал раньше, он начал узнавать от омежки, и это ещё сильнее притягивало, заставляло думать по ночам, представлять своё светлое будущее, скажем так, лет через пять. Чунмёну будет пятнадцать, и Ифаню безумно было интересно — как будет выглядеть его омега?
— Вот именно, что всего десять, — вздохнул мальчик, опустив голову.
— Ты хочешь сказать, что это твой недостаток? — спросил парень, взяв ладошку мальчика в свою, — Чунмён, я застал тебя таким маленьким, юным, и ты даже не представляешь, как мне становится тепло от одной лишь мысли, что я буду видеть, как ты растёшь. Сейчас ты ещё ребёнок, потом плавно превратишься в подростка, а после — в парня, словно распускающийся цветок. И я всё буду видеть, я буду рядом.
— И всё же я маленький, — хмыкнул Чунмён, прижавшись к груди Ифаня и закрыв глаза, — Ты рассуждаешь по-другому, и взгляды у тебя другие.
— Признаюсь — я стал рассуждать и думать, когда встретил тебя. Нет, я не был плохим человеком, но и хорошим тоже не был. Каждый этап я проходил, как положено. Того же желаю и тебе.
— Я не понимаю.
— Чунмён, ты ещё ребёнок. И я хочу, чтобы, несмотря на нашу встречу, у тебя было нормальное детство. И брось забивать голову глупостями. Хочешь бегать по двору с пацанами, как угорелый — бегай. Захотел конфет — только скажи. Теперь понимаешь?
Кабинка плавно опускалась вниз, приближаясь к земле. Уже новые лица ждали своей очереди, группируясь у контролёра, а дети то и дело бегали друг за дружкой. Даже в кабинке слышался их заливистый смех.
— Про конфеты ты зря сказал. Я же теперь не уймусь, пока не съем одну.
— Впредь говори со мной обо всём, что хочешь. И какие тебе купить?
***
— Тут очень красиво, — тихо, словно боясь нарушить идиллию, сказал Тао.
Джихун и Тао сидели на самом краю парка, что располагался на крыше POSCO Центра, и наблюдали за садящимся солнцем, что отражалось в стёклах небоскрёбов, как в зеркалах. Тао знал о Центре, но не знал, что на крыше этого центра есть парк. Это место показалось омеге просто чудом — невысокие деревья, лавочки, столы для настольного тенниса и качели. На город спускались сумерки, поэтому людей в парке было мало.
— Я даже не знал, что здесь есть парк, — сказал Тао.
— Никто не знает, — улыбнулся Джихун, когда Тао повернулся к нему, — Только сотрудники POSCO. Это секрет.
Омеге очень хотелось потренироваться ушу или же потанцевать, но он не стал делиться этими мыслями с альфой. За тот небольшой срок, в котором он живёт бок о бок с Джихуном, у Тао начало получаться контролировать свои мысли и эмоции. Конечно, порой у него не получалось, но успехи уже были. Омеге не хотелось загружать альфу ненужными эмоциями, потому что искренние он никак не мог скрыть, так же, как и альфа. И это не нужно было.
Тао положил голову на плечо Джихуну и улыбнулся, ощутив тепло, разливающееся в груди. Его руки грел альфа в своих.
— Впервые с момента нашей встречи ты так спокоен, — сказал Джихун.
— Не я, а моя душа, — сказал Тао, — Такое впервые в жизни со мной.
— Я очень рад.
И в эту минуту в голове омеги пролетела шальная мысль. Он перестал шарахаться альфы, спокойно сидел рядом, ему даже нравилось обниматься и целоваться с альфой, чувствуя удовольствие, как моральное, так и физическое. Неосознанно он сам тянулся к Джихуну, первым ластился, когда чувствовал непреодолимое желание побыть рядом. Может, стоит попробовать пустить ближе?
— Не стоит, — ответил Джихун.
— Почему? — удивился Тао, — Думаешь, я тороплюсь?
— Нет. Я боюсь, что ты не выдержишь и сорвёшься. Ты только начал привыкать ко мне, но твёрдо на ногах не стоишь. Всё настолько хрупко, что может сломаться из-за одного неверного действия.
— Но…
Тао хотел возразить, уверить, что с ним всё хорошо. Боже, он ведь не психически больной, а всего лишь дурная омега, что видела потенциальную угрозу от своего истинного альфы. И раз уж всё с ним в порядке, почему бы не связать себя с альфой? Почему бы не отдать всего себя, что сделал альфа уже давно? Всего себя, без остатка.
— Думаешь, я считаю дни и схожу с ума? — Джихун развернулся и взял лицо Тао в свои ладони, — Только взгляни — я рядом, потому что счастлив с тобой. И мне не в тягость ждать, потому что ты самое главное в моей жизни.
Альфа едва коснулся губами губ омеги, ловя судорожный вздох, запоминая дрожащие ресницы, и лицо омеги — спокойное, умиротворённое.
— Я люблю тебя.
На этот раз Тао поцеловал первым, делясь с альфой своей любовью.
— И я люблю тебя, Джихун. Очень.
Омега чувствовал, как его окутывает теплом, заботой, как вокруг него выстраивается барьер от окружающего мира, от невзгод и ненастий, и пожелал также уберечь своего альфу, словно в бреду шепча —
Боже, береги его, пусть он всегда будет счастлив.
Поцелуй был тягучим, неторопливым, он смывал последние заслоны между альфой и омегой. Тао сжимал пальцами куртку Джихуна, прижимался теснее, судорожно вздыхал, когда его бока сжимали сильнее, чем надо. Ему казалось, что он горит, будто его облили бензином и, чиркнув спичкой, зажгли. Всё в омеге обострилось, да так, что от каждого прикосновения альфы узелки в самой глубине тела закручивались, стягивались и звенели.
— Джихун…
— Нет, Тао, ещё рано, — альфа говорил медленно, с расстановкой, приводя в норму дыхание, — Когда это чувство будет невыносимым, когда ты больше не сможешь терпеть, только тогда я сделаю тебя своим. Навсегда.
***
Минсок отправил очередную селочку с собой любимым в группу, которую создал Ки, и, похихикав, отправил её ещё и Джинки. Ответ пришёл незамедлительно — альфа восседал с голым торсом в ванной, наполненной водой, и излучал страсть и экспрессию, но всю картину портили трусы, развешанные на сушилке. Омега чуть не задохнулся от смеха.
Зитава: Гэгэ, ты такой классный, авв!)
Бомми: Небось, Джинки отправил уже эту фоточку *хихикнул_в_кулак*
Булочка: Есессна! : D
ДиО: Хватит засорять чат однотипными селками!
Булочка: Рад тебя видеть, Кенсу! *поцелуйчик_от_хёна* А почему ДиО?
ДиО: Тайна.
Бомми: Мрак.
Зитава: Печаль, боль и прочее.
Булочка: Как всё запущено у вас. А я сегодня пойду покорять Биг-Бен, ке-ке-ке.
ДиО: В четвёртый раз, что ли?
Булочка: Каждый раз, как первый)
Зитава: Надо запомнить. Классное выражение, гэгэ!
Бомми: Эй, персик, ты когда придёшь ночевать к нам? Мне нужен сеанс иглоукалывания.
Зитава: Правда? Хёну нужен релакс? Да я уже в пути!!! Что прихватить?
Булочка: Релакс… Почему я подумал о другом? *коварная_ухмылка*
Бомми: А у тебя всё к этому сводится. Я привык уже)
ДиО: Потому что это диагноз. Тао, соль купи.
Булочка: Собрался изгонять призраков из своей души?)))
ДиО: Духов из нерадивых людей.
Зитава: Разве можно солью убить человека?
Бомми: Установлена смертельная доза соли для человека. Кенсу, хён тебя любит, знай это! *посылает_лучи_любви*
ДиО: А донсен любит, но хочет прибить.
Бомми: Кенсушечка призналась мне в любви, о да! Минсок, завидуй с расстояния! И я сегодня буду спать с тобой, Кенсу!
Зитава: Наконец-то!)))
Булочка: Тао, оказывается, мы не одни с тобой такие плохиши! Нас уже превзошли! И в самых тёмных глубинах глубины души Кенсу любит меня, и эта любовь сильнее всех на свете, да, братик?)))
ДиО: Был в сети минуту назад.
Бомми: А-ха-ха-ха-ха!!!
Зитава: Гэгэ, я люблю тебя! *сердечки*
Булочка: Ути, мой персичек! И я тебя люблю!)))
Бомми: Свалю-ка я, пока не поздно.
Минсок отправил селку с воздушным поцелуем для Тао, а после вынырнул из кровати и направился в душ. Всю неделю он с Джоном посещал дома моды, общался со знаменитыми моделями, осваивал новые технологии в сфере визажа, а по вечерам записывал полученную информацию в дневник. По приезду он собирался поэкспериментировать, и невольно в голове возникали образы с ребятами.
Сегодня у них выходной, а потому Минсок решил ещё раз погулять возле знаменитых часов под руку с Джоном и посетить театр, хотя больше всего ему хотелось пройтись по магазинам, но альфа не любил шоппинг. Однако это нисколько не портило впечатления о Лондоне, потому что Минсок знал: надо уступать альфе, считаться с его мнением, только тогда альфа услышит тебя.
— Минсок, ты проснулся?
— Да, дорогой!
— Тогда не будем терять время!
