Омеги в большом городе: Новое поколение

Бонус-глава 9 — Что-то Сонмина долго нет, — задумчиво произнёс Донхэ. — Тыква был не в духе, когда позвонил мне вчера под ночь, — сказал Хичоль, — Кажется, Кюхён всерьёз доконал его, раз ему нужен мастер-класс по выветриванию мозгов альфы. — Он так и сказал? — Чанмин раскрыл рот от услышанного. — Если быть точным, то он собрался потрошить мозги Кюхёну, — хихикнул Хичоль. — Интересно, что же произошло, — сказал Джеджун, — Я переживаю за нашу тыковку — в последнее время на него столько навалилось. То начальник дёргает, то Кюхён, и Чунмёнчик повзрослел. Теперь малыш стал полноценной омегой, представляю, как он переживает за сыночка. — А может, с Чунмёном что-то, — спросил Чонин, — Я неоднократно был у Сонмина, и с уверенностью говорю: Чунмён чувствует своего альфу очень сильно. Между ними за короткое время установилась такая крепкая связь, что я диву даюсь, когда вспоминаю об этом. — Думаешь, что Кюхён против общения сына с альфой? — спросил Реук. — Да ну вас, — отмахнулся Кибом, — Какой отец будет против альфы своего сыночка? — А кто знает, — кивнул Джунсу, соглашаясь с Реуком и Чонином, — Может, Кюхён так сильно любит Чунмёна, что не допускает мысли о его альфе. Отцы ведь ревнуют своих детей-омежек сильнее всех. — Зная Кюхёна, я не удивлюсь, если это окажется правдой, — сказал Чанмин, — В любом случае, дождёмся Сонмина. Нужно узнать все подробности и только тогда мы сможем дать нужный совет.       Не успели омеги договорить, как в их штаб-квартире раздался звонок. Сонмин выглядел очень бодрым и энергичным. — Так, Хичоль, ты ввёл всех в курс дела? — тут же спросил Сонмин. — Да, я всё рассказал, — кивнул Хичоль, — Но всё же нам нужна более подробная информация. — Начну с того, что мой сын Чунмён встретил истинного альфу. Альфа учится в университете, соответственно старше Чунмёна где-то на десять лет. Меня, признаюсь, напугала такая разница в возрасте, но со временем моё мнение поменялось. Я уже собрался попросить Чунмёна пригласить альфу домой, познакомиться, узнать, какие у него намерения, но мой муж всё испортил. Он начал давить на сына, увозить в школу, привозить домой, устроил тотальный контроль, ругать начал по пустякам. Я не выдержал и наорал вчера так, что мне соседка позвонила — попросила не фестивалить. Пришлось успокоиться и взять себя в руки. Так-то. — А Кюхён злится, потому что альфа старше? — спросил Джеджун. — Его вообще злит факт, что у Чунмёна есть истинный альфа. Чунмён в последние дни мучается, говорит, что с альфой что-то происходит, а наш глава семьи упёрся, как баран, и не желает слышать никого. Обещал разукрасить морду двухметровому козлу, как он выразился, — фыркнул Сонмин. — Нет, это не дело, — сказал Чанмин, — Не хочу говорить ничего плохого, но все присутствующие помнят Кюхёна десять лет назад. — Чего греха таить, — начал заводиться Сонмин, — Он сам был двухметровым козлом, морду которого мне частенько хотелось разукрасить. — Ты как-то разукрасил его на втором курсе, — вспомнил Хичоль, рассмеявшись, — Он тогда тоналкой мазался несколько дней. — А как он себя вёл? Прости Господи, трахал всё, что движется, бухал через день-два, отпускал такие словечки и шуточки, что у некоторых слишком впечатлительных лиц уши в трубочку сворачивались. А потом Минхо прикатил и всё пошло по наклонной — Минхо, извини. — Ничего страшного, тебе можно, — тут же отозвался Минхо, ободряюще похлопав омегу по плечу. — Вот это повороты судьбы, — выдохнул Кибом, — Законный муж и бывший любовник Кюхёна сидят и чинно обсуждают его. — Такова жизнь, — развёл руками Джунсу, в руках которого волшебным образом оказался блокнот с ручкой, — И что дальше? — Ты неисправим, Джунсу, — возмутился Донхэ. — Сонмин, а что Чунмён сказал о своих ощущениях? С альфой что-то произошло? — спросил Чонин. — Он говорит, что у альфы боли в груди, но он об этих болях знает и ничего не делает, — тут же отозвался Сонмин. — Интересно, — задумчиво произнёс Чонин, — Надо будет поговорить с Чунмёном. — Приезжай, когда тебе удобно, — кивнул Сонмин, — Вот вся история. И мне нужен совет: что мне сделать, чтобы Кюхён угомонился и понял, что он сам далеко не эталон альфы? Как сделать так, чтобы его воспитательные меры не сломали Чунмёна, он ведь ломает его! — Мы уже обсуждали тот факт, что отцы ревнуют своих детей-омежек, — сказал Лухан, — И здесь этот факт налицо. Сонмин, надо, чтобы Кюхён понял, что Чунмён будет не всегда рядом с ним, что и он уйдёт из дома, как все дети. А для этого нужно вывести его на серьёзный разговор. — Лу, думаешь, этот баран реально будет серьёзно разговаривать? — удивился Реук, — Да об заклад бьюсь — он спит и видит, как лупит альфу Чунмёна за то, что отбирает его золотце. — Во, прямо в яблочко попал, — крикнул Джунсу, — Кюхён не готов делить сына с другим альфой. — И что же делать? — спросил Джеджун, — Не оставлять же всё так. Может, познакомиться с альфой Чунмёна? Организуйте ужин, пригласите парня. Вы, как родители, должны знать, кого любит ваш сын. — Глядишь, и альфа понравится Кюхёну, — закивал Мими, — В таких делах споры и ругань не помощники, тут надо действовать хитро и тихо. — Насчёт знакомства согласен, — сказал Сонмин, — Сам хочу поговорить с альфой Чунмёна. — Лучше так сделать, — сказал Донхэ, — Сначала ты сам познакомься с альфой, а потом, учитывая то, что ты увидишь, организуешь встречу Кюхёна с ним. И не обязательно устраивать обед или ужин дома, можно где-нибудь в общественном месте встретиться. В торговом комплексе, например. Так вы избежите скандалов, потому что никто из вас не захочет привлекать внимание людей. — Ага, да Кюхён как раз любит к себе повышенное внимание, — фыркнул Минхо, — Сонмин, сорри, но это правда. Поэтому надо сделать так, чтобы Кюхён понял — он не единственный пуп Земли, и внимание будет вертеться не только вокруг него одного. — И как это сделать? — спросил Хичоль, — План реально хорош. — Всё очень просто — ограничьте общение Чунмёна с альфой. Они истинные и очень скоро быстро начнут скучать вдали друг от друга. И тогда Кюхён сам увидит результат своей работы, — сказал Минхо, — Звучит бесчеловечно, но это сработает. — А если он ничего не заметит? — спросил Сонмин, — Он и так не замечает, как Чунмёну плохо. — Заметит, — кивнул Чонин, — То, что ты рассказал — первая стадия. Либо альфа заболел, либо он тоже задумал какой-то план. Неделя-другая, и вы Чунмёна не узнаете. Он сляжет в постель, будет плохо кушать и спать, часто плакать и молчать. А потом он просто начнёт терять сознание, когда течка будет приближаться, и тогда берегитесь все. Омежка, которая не видит истинного рядом в такой период, страшнее всех на свете, как и альфа. — Я не буду мучать Чунмёна, — запротестовал Сонмин, — И сегодня же узнаю номер альфы. Хочу встретиться с ним и поговорить. — Тоже вариант, но не факт, что сработает, — сказал Минхо. — Но твой план не стоит отодвигать в дальний ящик, — сказал Чжиён, — Сонмин, припрячь план Минхо как запасной и при удобном раскладе примени. Когда есть наглядный пример, совесть начинает грызть вдвойне. Это точно заставит Кюхёна крепко задуматься. — Только не забывай о тех симптомах, о которых тебе рассказал Чонин, — добавил Лухан, — Нужно вооружиться подробной информацией. И запастись обезболивающими. — Если что, я могу поговорить, — сказал Чанмин, — Кюхён бесится, когда я выступаю в качестве его совести. — Тоже классный вариант, — кивнул Хичоль, — Ты, Максик, вообще на вес золота. — На вес золота? Да я все 70 килограмм чистого золота! — рассмеялся Чанмин вместе с остальными омегами. Глава 45       Ифань никак не мог сфокусироваться на домашней работе. Конспект выходил никудышный, текст на мониторе сливался в одну кашу, а голова кружилась от канители «универ-работа-съёмки в модельном агентстве». Но парень не жаловался — он знал, что делает.       Ифань всё же выжал конспект и довольно проверил всю выполненную работу, после чего сложил тетради и книги в сумку и направился на кухню. Выудив из кармана домашних брюк пластинку с капсулами, он закинул одну в рот и запил водой. — Пак Чан, соизволь поднять свой зад и притащить его сюда, — громко отчеканил парень, проверяя рамён, — О, готово. Да я мастер по приготовлению рамёна! — Какими таблетками ты кидаешься? — неожиданно прозвучал голос Чанёля. — Бро, ты напугал меня, — тихо рассмеялся Ифань, — Йа, ну и видок у тебя! Ты на свою рожу в зеркало погляди — испугаешься! — Что за таблетки? — Витамины. — Заливай, ага. — Рили витамины. В последнее время я устаю, сам же видишь. — Ты начал уставать, когда принялся пить эту дрянь, — сказал Чанёль, — Или ты достал эти фантастические таблетки NZT? — Не, NZT это слишком, — смеялся Ифань, перетащив кастрюльку с лапшой на стол, — Ты жрать сядешь или нет? — Да сяду, дай только лицо умою. — Тебе бы душ не мешало принять, — откровенно потешался Ифань, — Воняет так, как будто ты в джунглях месяц жил. Я не знал, что ты такой вонючий. — Иди в зад! — взорвался Чанёль, на что китаец в голос заржал.       Конечно, Ифань шутил, но он был бесконечно счастлив слышать хоть что-то от Чанёля, пусть и такие небольшие реплики, потому что ему было страшно, когда сосед и лучший друг в одном лице молчал, лежа в кровати с закрытыми глазами. Таким Чанёля парень никогда не видел, и больше видеть не хотел, принявшись тормошить его, шутить, а порой и злить.       Он не знал, что произошло — Чан не говорил и не собирался, но китаец и не торопил. Он знал, что друг всё расскажет, когда сам смирится с тем, что произошло, а произошло с Чаном что-то серьёзное и очень ранимое — в этом Ифань был уверен.       От мыслей парня отвлёк звонок в дверь. Удивившись неожиданному визиту, Ифань направился в коридор и тут же разулыбался, увидев на пороге квартиры Бэкхёна. — Пак Чан, к нам твой братец-красавец пожаловал! — на такое приветствие омежка рассмеялся, проходя в квартиру, — Как твои дела? Как хмырь? — Прекратите обзывать Чондэ, бесстыдники. — Хмырь, динозавр, адвокатский денди, — загибая пальцы, перечислил Ифань, уворачиваясь от ударов Бэкхёна, — Да ладно тебе, мы же с Чаном любя. — А я и не заметил, — омежка разулся и тихо спросил, — Как он? — Паршиво, — без утайки сказал парень, — С того дня он только сегодня заговорил, а так тупо лежал. Я думал, он не переживёт произошедшее. И не говорит ещё ничего, придурок. — В этом весь Чанёль, — вздохнул Бэкхён, — Кому угодно в душу залезет, чтобы помочь, но сам всё в себе держит. Мне Минсок позвонил, сказал, что у нас выходные всю неделю. Чжиён-хён дал распоряжение. — Да ладно, — обрадовался Ифань, — Как же вовремя. Пора наладить свою личную жизнь. — А как твою омегу зовут? — поинтересовался Бэк, — Ты никогда о нём не рассказывал. — А это секрет, — подмигнул китаец, — Скоро всё узнаете. — Хорошо, — улыбнулся омежка, — Я тут еды принёс, любимые Чанёлем закуски, хоть и вредные они.       Парни быстро сервировали стол, а когда Чанёль вышел из ванной, то принялись за еду. Ифань и Бэкхён болтали без умолку, пытаясь и Чанёля разговорить, но альфа лишь соглашался со сказанным, изредка улыбаясь. Когда тарелки были пусты, Бэкхён решил прибраться, а Ифань, получив сообщение на телефон, сначала долго сидел и перечитывал, но вскоре оделся и пообещал вернуться через час-другой.       Бэкхён раскладывал чистую посуду по всей сушилке, когда Чанёль сел за стол. Омежке было непривычно всё происходящее — ему было больно смотреть на своего старшего брата, который потерял интерес ко всему. Даже в модельном агентстве хёны не на шутку забеспокоились о парне, но Бэкхён уверил, что поговорит с братом и поможет ему. — Чанёль, долго ты будешь молчать? — Нет.       Альфа тут же положил на стол портмоне и открыл его. Омежка понял, что ему хотят что-то показать, поэтому сел напротив. В портмоне оказался потайной карман для небольшой фотографии, которую Чанёль и протянул брату. То, что увидел Бэкхён, шокировало его — с фотографии ему улыбался Кенсу. — Я не понимаю… — Знаешь, Бэкхён, — заговорил альфа, — Любовь придумали, чтобы люди не обращали внимания ни на что вокруг, кроме своего любимого.       Чанёль вновь замолчал, а Бэкхён не мог разрушить тишину, то и дело возвращая взгляд на фотографию. — Так и я не обращал. И продолжал жить в своём мире, наивно полагая, что у нас всё получится. — Не говори так, — омежка догадывался о причине такого состояния брата, — У вас не такая большая разница, и вы… подходите друг другу, правда.       Чанёль покачал головой, пряча фотографию. — Он меня не любит.       Бэкхён пробыл с парнями до позднего вечера, разговаривая с Ифанем и поглядывая за Чанёлем, который через силу выполнял домашнее задание. И хоть омежка поддерживал беседу с китайцем, мысли его были далеко от него. Он догадывался о причине симпатии своего брата, но не мог понять Кенсу. С одной стороны принципы, устои общества, собственные взгляды, но с другой всё перечисленное кажется абсурдом и такой мелочью.       И даже когда Бэкхён сидел в обнимку с Чондэ и смотрел любимую дораму по телевизору, его мысли всё ещё были заняты Чанёлем и Кенсу. А ведь он представил их на мгновение вместе и… Они так подходили друг другу. Разные, но похожие мечтами, стремлениями и своими видениями будущего. Но, как оказалось, без любви всё это ничего не значит. Ровным счётом ничего. — Бэкхён, что-то случилось? — спросил Чондэ, внимательно разглядывая парня. — Что? — отозвался Бэкхён, — А… Нет, со мной всё хорошо. — Я же вижу — ты волнуешься.       Омежка вздохнул, выключая телевизор. Всё равно он толком не смотрел, да и Чондэ не любит дорамы — смотрит за компанию. Они теперь чаще проводят время вместе, чтобы получше узнать друг друга. — У Чанёля сейчас не лучшие времена, и я переживаю за него. — А, — протянул Чондэ, — Ну… Можно его вывести на разговор. Скажи «Я всё знаю», приёмчик хоть и грязный, но очень эффективный.       Омежка захихикал от предложения вывести человека на разговор, чем заставил альфу широко улыбнуться. — Мы с ним уже поговорили, но на будущее запомню этот грязный приёмчик. — Ты был у него? — Чондэ не успел проконтролировать своё лицо, и Бэкхён вновь залился смехом. — О, Боже, ты ревнуешь меня к родному брату? До сих пор? — Сорри, но твой старший брат не вызывает доверия, — хмыкнул альфа, — Его, сорри ещё раз, рожа так и кричит — забудь о понятии «инцест», ведь я горяч, как и кипяток, которым… — Чондэ, ты любишь меня?       У альфы перехватило дыхание, но омежка уже знал ответ на свой вопрос. И не ошибся, когда через секунды, показавшиеся вечностью, услышал «я люблю тебя», а после его сердце забилось так, как билось только рядом с альфой. — Кажется, я тоже, — признался Бэкхён.       Можно долго искать яркие эмоции и чувства, можно долго искать свой идеал, бежать вперёд навстречу неизведанному. Но порой нужно остановиться и оглядеться вокруг, потому что в погоне за счастьем можно вовсе не заметить его. И Бэкхён был рад безмерно, что вовремя остановился.

***

— Ухён, ты чего такой печальный сегодня? — хихикнул Кибом. — Сосед по квартире надоел, — поникшим голосом отозвался Ухён, вздохнув и подперев ладошкой щеку, — Знал бы ты, в какой шараге я квартиру снимаю. Вечно пахнет мусоркой, в квартире срач, этот озабоченный парень-омега вечно ноет о том, что его никто не хочет, а сам моется раз в три дня и замачивает свои гигантские розовые трусы в кухонной раковине. Эх, Сеул просто съедает меня.       Кибом расхохотался в голосину. — Да, Ухён-и, повезло тебе с соседом! — Да не говори — сам порой думаю об этом, — продолжал вздыхать омега, — Как жизнь рядом с альфой? — Бывают мелкие ссоры и недопонимание, но жить с альфой одно удовольствие, — улыбался Ки, — Особенно когда нет никаких дежурств. И в выходные Джонхён сам за плиту встаёт, потом такие вкусняшки получаются. — Здорово, — отозвался Ухён, — Когда же я встречу своего альфу? — Спрашивают не «когда», а «где» и «что я должен сделать», приятель, — покачал головой Кибом, а после щёлкнул пальцами и неожиданно громко спросил, — А гоу к моим омежкам на квартиру! Я съехал, персик тоже, так что братья Минсок и Кенсу скучают. Мы с Зитавой заезжаем с ночёвкой, но не всегда получается. — Не, неудобно как-то, — смутился Ухён, но позвучали его слова совсем неуверенно, — И… Минсок с Кенсу меня не знают. — Познакомишься — не вижу проблемы. — А если я им не понравлюсь? — Ты будешь съезжать или так и будешь смотреть на гигантские розовые трусы, замоченные в кухонной раковине? — Мне нелегко даются перемены, так что я подумаю. — Как будто я не заметил, — хихикнул Ки, — Как надумаешь — сообщи мне.       Ухён ведь хорошая омега, хоть и слишком мягкий и добрый, а потому именно с ним у Кибома сложились хорошие отношения с самого первого рабочего дня в этой фирме, переросшие в дружбу. И Кибом почему-то был уверен, что остальные горячо любимые им омеги не будут против пополнения в омегсовете.       К теме переезда Кибом больше не возвращался, погружаясь в работу. Ближе к вечеру, когда ряды работников начали рядеть, телефон омеги разразился трелью. Увидев имя звонившего, Ки хихикнул и ответил. — Да, персик! — Гэгэ, Джихун сделал мне предложение! — Что? Серьёзно? А-а-а, здорово как! Когда бракосочетание? — В апреле, как и у тебя!       От визга Кибома у доброй половины присутствующих заложило уши, но окрылённый новостью омега не обращал ни на кого внимание, прыгая на стуле и размахивая руками. — Класс, я сейчас же сообщу Джонхёну. Так-с, нам надо сгруппироваться и найти хороший ресторан. И да, я подумывал о Каннамском районе. — Джихун вообще хочет только в этом районе, и будет не очень много людей. У вас как? — Тоже не хотели звать всех подряд — только близкие и друзья. У Джонхёна ещё сослуживцы придут, и я Ухёна приглашу. — Ухён? Это твой милый коллега? — Откуда ты его знаешь? — На фотке видел, где ты с ним обнимку на отдыхе за границей. — Глазастый, а! Кстати, он подумывает о переезде. — Пусть к нашим подселится, Минсок-гэгэ будет только за, и Кённи заодно развеется. — Ты был у наших? — Да, вчера приезжал с ночёвкой, а сегодня мы с дождиком будем шкаф собирать — Джихун смастерил его для нашей спальни. — Дождик? — рассмеялся Ки, — Дождик омыл персик своей водичкой, и теперь наш персик расцвёл? — Перестань, гэгэ! Ты такой пошлый!       Но Кибом продолжал хохотать чуть ли не на весь офис. — Всё ясно с тобой, Зитава. А я вот тоже планирую к нашим с ночёвкой — у Джонга скоро дежурство. Побуду с нашими, заодно и Кенсу потормошу. Он хоть из комнаты вылезает? — Вчера в первый раз вышел, мы с Минсоком чуть дар речи не потеряли — он выглядел как привидение. Принял душ, помог с ужином, поел немножко и в комнате заперся. Не разговаривает даже с Минсоком. Гэгэ всерьёз забеспокоился. — Блин, с нашим макнэхой что-то творится. Мне кажется, это связано с Чанёлем. — Думаешь? Хотя ему никто не звонил. — Чует моя печень, что это из-за Чанёля, только я не знаю, что именно произошло между ними. — Надеюсь, Кенсу расскажет. Эх, бедный пусечка. — Ну уж нет — приеду и заставлю его говорить. Это не выход из проблемы — сидеть в комнате и плакать, ему уже двадцать пять лет. Есть мы в конце концов, поможем чем сможем, так что будь на связи, персик. Пора браться за дело, омегсовет мы или нет? — Да, дива, мы омегсовет!