Разрешение цвести

Суперчеловек ты или нет, когда твой разум пребывает в панике, ты просто не можешь двигаться достаточно быстро или видеть так четко, чтобы выполнить простейшую задачу. Майк тысячу раз бывал в подобной ситуации, но никогда с кем-то, кто был ему близок и дорог. Он доставлял бесчисленное количество раненных к ближайшим больницам и госпиталям, смотрел в глаза сотен родителей и близких, которые умоляли спасти их любимых. Но глядя в глаза Кары, отдавая в ее руки Амелию, он впервые понял, как чувствовали себя те люди. Что они чувствовали. Отчаяние – касание крыльев темного демона, пришедшего украсть у тебя кого-то, кого ты любишь. Его руки тряслись, когда он пытался вставить ключ зажигания в замок его десятилетней хонды цивик. Администрация школы связалась с ее матерью, и та должна была встретить его на месте. К счастью, она работала медсестрой в том же госпитале. Отец Амелии ушел из семьи, когда она была совсем малышкой, что объясняло, почему она была так крепко привязана к Майку, ведь в ее жизни он был единственной доступной отеческой фигурой. Дрожь так и не позволила ему вставить ключ, и Майк откинулся назад, на сидение, глубоко вдохнул и сцепил руки в крепкий замок, надеясь, что это снимет дрожь. - Ты не можешь контролировать все, - сказал он вслух. Он сделал это своей мантрой несколько лет назад. Пока он тренировался под началом Кларка, бывали времена, когда суперсилы не хватало, чтобы спасти жизни, и Кларк объяснил, что если он действительно хотел жить вот так, ему нужно было найти способ напоминать себе, что иногда он такой же человек, как и все остальные. Не существовало никакой мифической непогрешимости и невосприимчивости. - Ты не можешь контролировать все. Ты бессилен. Ты сейчас ничего не можешь сделать. Она в руках докторов. Он дотянулся до рюкзака Амелии, лежавшего рядом на пассажирском сидении, и вытащил лупоглазого кролика, одетого в костюмчик. Крепко его сжав, он прижал его к своему лбу, напрягая каждую унцию силы воли, чтобы вновь обрести контроль. - С ней все будет хорошо, - сказал он, надеясь, что во всей вселенной найдется хоть один милосердный бог, который прислушается к его молитве. – Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо. И хотя в его горле застрял тяжелый комок, Майк отказывался плакать. Слезы стали бы белым флагом, знаком, что он сдался, а он не собирался сдаваться, пока знал, что еще что-то можно изменить. И если худшее случится, то, что даже представить невозможно, ему нужно будет быть сильным ради ее матери и для остальных детей в его классе, которые не смогут сразу понять, что произошло и почему. Хотя никто не мог понять, почему такие вещи случались – даже взрослые. Одной рукой он так вцепился в руль, что продавил его, оставив следы пальцев в пластике. - Проклятье! – Рыкнул он. Шесть лет назад он покинул Нэшнал-Сити, потому что хотел сделать себя пуленепробиваемым, запереть те части себя, которые несли в себе эту боль. Но он ощутил это призвание, получил эту работу, и каждый из его учеников проник за эту так тщательно выстраиваемую внутреннюю стену. И он впустил их. Он должен был впустить их. Если нет, как еще он мог бы стать лучшим учителем для них? И никто не проник в его душу так глубоко, как его радужно-яркая Амелия. Собравшись достаточно, чтобы попробовать вновь, Майк снова вставил ключ, завел двигатель и выехал со стоянки. До госпиталя было всего несколько миль, обычно такая поездка заняла бы минут пять, но вселенная хотела помучить его; каждый светофор загорался красным, стоило ему подъехать к нему, а ремонт дорожного покрытия в миле от медицинского центра сузило дорогу до одной полосы, по которой его машина ползла так медленно, что ему хотелось выкричать свои легкие. Он мог бы долететь за доли секунды, но как бы он объяснил то, что оставил машину на стоянке для учителей? Он припарковался у входа в приемный покой и вышел, схватив рюкзак Амелии и ее кролика. Оказавшись у стола регистратуры, он не стал тратить время на вежливые расшаркивания. - Амелия Коннорс? – Спросил он. – Ее только что доставили, - выпалил он. Его отправили на третий этаж, к комнате ожидания у операционной, где он нашел обессилевшую Белинду Коннорс в розовой медицинской робе, сгорбившуюся на диванчике и держащуюся за голову. Ее опустошенное выражение лица заставило его подумать о худшем. - Белинда? – С тревогой спросил он. Ее голова дернулась вверх, по лицу текли слезы, и секунду спустя она влетела в его руки. Майк крепко прижал ее к себе, гладя одной рукой по спине. Неуверенный, что хочет знать, он собрал всю свою храбрость, чтобы спросить: - Она…? - В операционной, - выдохнула Белинда, чуть отодвигаясь, оставив руки лежать на его плечах. – Доктора сказали, что еще несколько минут, и мою малышку было бы уже не спасти. Майк довел ее обратно к дивану и помог сесть – в основном потому, что если бы он сам не сел, его колени просто подогнулись бы под весом его облегчения. Амелия все еще была жива, и сейчас этого было достаточно. *** Незамеченная, она сидела в углу комнаты ожидания, нервно листая журналы, когда в комнату ворвался Мон-Эл. Она встала было, чтобы поприветствовать его, но затем та женщина кинулась к нему в объятия, и он утешал ее так, как будто в мире больше никого не осталось. Он был так увлечен, что даже не ощутил ее присутствия в комнате. На этаже было много операционных, поэтому холл был огромным, и кроме них в комнате ожидания было еще человек семь, но и их присутствия он тоже никак не заметил. Она не стала вслушиваться в их разговор, в основном потому, что боялась. Кара наблюдала за тем, как он усадил женщину обратно на сидение и взял ее за руку, их головы склонились друг к другу. И то, что осталось от сердца Кары, увяло. Когда она взяла ту маленькую девочку на руки, отчаянная мольба в его глазах пронизала ее, словно копье. Она была для него особенной, и теперь, когда она увидела Мон-Эла с матерью девочки, Кара подозревала, что нашла причину. Очевидно… Она опоздала. Схватив сумочку, она тихо встала со стула и беззвучно выскользнула из комнаты. *** Любой, кто увидел бы мать и дочь рядом, понял бы, от кого Амелия унаследовала ее искрометную личность. Хотя, в отличие от дочери, волосы и глаза у Белинды были темными, Амелия очевидно взяла от матери и живость, и болтливость. Спустя несколько месяцев после их первой встречи на родительском собрании, Майк мог с очевидностью сказать, что Белинда никогда и ничему не позволяла поразить ее дух надолго. - Ее принесла Супергёрл, - сказала ему Белинда и драматично закатила свои каре-зеленые глаза. – Разумеется, ты об этом знаешь, ты же был там. Но… Супергёрл? Что она вообще делает в Филадельфии? - Немного вышла за пределы свой юрисдикции, - согласился он с хриплым смешком, надеясь, что вызовет у нее улыбку. - Почему она и почему не Валор? – Вслух поинтересовалась Белинда. - Может быть, он в отпуске, - «предположил» Майк, беря ее за руку. Она со всей своей силой сжала его руку в ответ. – Или она в отпуске. Супергёрл… Прилетела посмотреть наш замечательный город. Может быть, она устала от умеренного климата и яркого солнца Нэшнал-Сити и решила испробовать другую погодку, - когда Белинда подняла брови, он принялся оправдывать свою идею. – Эй, супергероям тоже нужен отпуск! Белинда фыркнула, на ее щеке на мгновение появилась ямочка. - Думаю, это и не важно. Я просто рада, что она была рядом. - Как и я, - повторил за ней Майк, впервые понимая, что это правда. Он был рад, что ответственность за жизнь Амелии была передана в другие руки, потому что эта драгоценная жизнь была такой ответственностью, которую он не был уверен, что сможет его выдержать. - Хотела бы я, чтобы она осталась еще немного, чтобы я смогла ее поблагодарить. «Интересно», - подумал Майк. В тот момент, когда он нуждался в ней, она появилась, как волшебству, и затем исчезла, словно призрак. Это не имело смысла: - Она ушла? – Спросил он, потревоженный собственным разочарованием. «Я не разочарован!» - солгал он себе. - Они сказали, что она влетела, сказала, что у моей малышки… Мозговое кровотечение, и что времени мало. Она дождалась, пока Амелию не начали осматривать, а затем ускользнула. Они сказали, мгновение – она была там, а через секунду уже… Исчезла. Говорят, она не остается, чтобы принимать благодарности. - Кто говорит? – Недоуменно переспросил он. Это не было похоже на ту Кару, что он знал – ту, что наслаждалась вниманием. - Все говорят, - ответила Белинда. – Ты что, не читаешь новости? - Только когда должен, - честно ответил он. За последние пару лет Майк намеренно избежал всех, связанных с Нэшнал-Сити и его героиней, новостей. Он давно понял, что пытать себя этим ничем не помогало привыкнуть к новой жизни. – Я учу двадцать четыре второклассника, - пошутил он, - какие новости? Мне едва хватает времени на сон. - Амелия обожает Валора, но я хотела, чтобы она узнала и о Супергёрл. Хотела, чтобы она видела, что и женщина может быть такой же сильной, как мужчина, может быть, даже сильнее, понимаешь? - Конечно. - Ее отец ушел от нас, когда она была совсем юной… Я была такой юной – мне было двадцать три. Пока училась на медсестру, работала. Я была горда тем, какой сильной и независимой я была, но Амелия этого не понимала, по крайней мере, не тогда. Но остановить падающий поезд… Это она понимает. - Ну, Супергёрл определённо очень сильная, - согласился Майк, вспомнив утренний рисунок Амелии. – И ей определённо никто не нужен. Это точно. - Когда Амелия проснется, она будет так зла, когда узнает, что Супергёрл спасла ее жизнь, а она все проспала, - Белинда заметила рюкзак Амелии на другой плече Майка. – О, ты принес ее вещи! - Я подумал, что ей понадобится мистер Обнимашка, когда она проснется, - Майк открыл замок и вытащил кролика. - Ты знаешь про мистера Обнимашку? - У меня свои методы, - Майк пожал плечами, и это на мгновение вновь заставило ямочку на ее щеке показаться, прежде чем она заплакала. - Она так старается держать его в секрете, - Белинда всхлипнула, но почти сразу же взяла себя в руки. – Она так отчаянно хочет быть сильной. - Мне кто-то однажды сказал, что настоящая сила в знании, когда можно принять помощь, - он улыбнулся, надеясь, что его слова успокоят ее. – Пусть даже эта помочь приходит от плюшевого кролика, - вздохнул он, протягивая ей игрушку. Майк снова потянулся к ее руке, на этот раз предлагая собственную силу и поддержку. – Она сильная, Белинда, и с ней все будет хорошо. Ты должна в это верить. Белинда яростно закивала, снова кинувшись обнимать его. - Знаешь, она очень тебя любит, - прошептала Белинда ему в футболку. – Каждый день… Если она не говорит о Валоре, или о Супергёрл, или о мистере Обнимашке, она говорит о тебе. Каждый поход в школу для нее как праздник, благодаря тебе. Майк ощутил, как от смущения загорелись щеки, и помотал головой. - Думаю, школа была бы для нее, как праздник, вне зависимости от того, кто ее учитель. Она просто такой ребёнок. Белинда не согласилась: - Неправильно это говорить, но… Она бы хотела, чтобы ты был ее папой. Она не помнит своего отца, а ты сейчас самый важный мужчина в ее жизни. Постоянный, - уточнила она. – Заботливый. Она на все, что угодно готова, ради твоего одобрения… Или внимания. Значит, вот что она делала на той ракете? Пыталась привлечь его внимание? Майк ощутил, как вина стала в десяток раз сильнее. - Я не смотрел, - признался он. – В смысле…. На площадке было столько детей, и я на минуту остановился, чтобы поговорить с Эрикой… миссис Доланд. А она забралась на ракету, и я этого не видел. - Я не виню тебя, Майк, - быстро сказала она. – Я едва могу уследить за своим единственным ребенком. Представить себе не могу, как можно присматривать сразу за двадцатью четырьмя маленькими монстриками. Чудо, что такое не случается чаще. …Когда доходит до того, чтобы рискнуть ее телом, она бесстрашна. Она не боится боли, никогда не боялась, - сказала Белинда. – Она бы хотела, чтобы ты об этом знал. И она хитрюга. Она бы ни за что не дала тебе остановить ее, не дав забраться на ту гимнастическую стенку, пока не была бы готова к тому, чтобы ты ее заметил. И правда в том… Я вырастила ее такой. Она видит все те плохие вещи, что случаются в мире, вещи, которые супергерои могут остановить, и вещи, которые не могут… Я просто не хотела, чтобы она жила в страхе, и все. Я всегда пыталась научить ее не бояться, - она одернула жилет на мистере Обнимашке и пожала плечами. – Думаю, эта работа еще незакончена. - Это очень правильная, незаконченная работа, - согласился он. – Которой не помешает немного уверенности, когда дело касается математики. - Уверена, с твоей помощью она с этим справится. - Послушай, Белинда… Это может занять какое-то время. Я дойду до кафетерия и возьму кофе. Ты будешь? - Было бы здорово. Я бы сама сходила, но… - Ты должна оставаться здесь. Я этим займусь. Какой ты пьешь? - С молоком и две ложки сахара, - ответила она, крепко прижимая мистера Обнимашку к груди. - Сейчас вернусь, - пообещал он. - Спасибо, Майк. Он покачал головой: - Это меньшее, что я могу. Майк двинулся к лифту на первый этаж, к кафетерию, вытащив из заднего кармана телефон, и начал писать сообщение для Эрики. «С мамой Амелии. Она в операционной. Подробности потом». Он добавил к сообщению несколько эмоджи с скрещенными пальцами, нажал «отправить» и сунул телефон обратно в карман.