✽✽✽
— Это точно ничего, что я займу твою кровать? — Шарлотта сидит на одеяле в моей футболке. На часах половина четвертого утра, и спать осталось четыре часа. Я вытираю мокрые после душа волосы и бросаю полотенце на стул. — Я все равно не собирался ложиться. Отчасти это, правда, поскольку после разговора с сестрой Луи, во мне родилось слишком много новых эмоций, которые требовали выхода наружу. — Гарри, знаешь, — Шарлотта устраивается на моей узкой дешевой кровати, и я осторожно накрываю ее одеялом. – Я хочу помириться с Луи. И мне еще нужно извиниться перед мамой. Я была эгоисткой. Она тяжело вздыхает, а я сажусь на пол, облокачиваясь на кровать. — Ты все еще любишь его? Ее тихое «Да» больше похоже на шепот листьев, чем девичий голос. Она шевелится под одеялом, подтягивая худые ноги к груди. — Что же изменилось? — я знаю, ей нужно выговориться. И ни к Джошу, ни уж тем более к Луи она не пойдет. А так, мы заперты в середине ночи в маленькой комнате без света. Два одиночества. — Он пытался выменять дозу на меня. Боже, — она прерывисто дышит, замолкая. Сдерживает слезы. — Как же быть теперь, я не могу без него. И с ним не могу. Я смотрю в темный потолок, а в груди все жжет, будто кто-то плеснул кислотой. Я тоже не могу без Луи, и тоже не могу быть с ним. И сейчас, я как никто понимаю эту разбитую девушку. — Ты не должна сдаваться, Лотти. Время лечит, просто поверь в это. Она тихо всхлипывает. Тяжело принимать на веру слова незнакомца, особенно когда дело касается собственного разбитого сердца, и я лишь надеюсь, что эта маленькая блондинка сильнее, чем кажется. Я аккуратно пересаживаюсь за стол, когда ее дыхание становится размеренным и спокойным. Уличные огни дают достаточно света, чтобы я смог перенести на бумагу, все те чувства, что выжигают меня изнутри. Take a breath, hold it in /Сделай вдох, и задержи его; Start a fight, you won't win / Начинай битву, которую тебе не выиграть; Had enough, let's begin / С меня хватит, давай уже; Never mind, I don't care... / Не беспокойся, мне плевать… So I'll find what lies beneath / Но я доберусь до того, Your sick, twisted smile / Что под твоей болезненной, кривой улыбкой, As I lie underneath / Заглядывая внутрь Your cold, jaded eyes / Твоего холодного и измученного взгляда; Now you turn the tide on me / Ты изменяешь ситуацию не в мою пользу, 'Cause you're so unkind / Ведь в тебе так много зла; Don't! Carry me under! / Нет! Не тяни меня вниз! You're the devil in disguise / Ты – дьявол в человеческом обличье. God! Sing for the hopeless / Боже! Пою для безнадёжных, I'm the one you left behind... / Я – тот, кого ты оставил позади… *✽✽✽
— Гарри! — слышу, как Лотти зовет меня из комнаты, поэтому выключаю плиту и иду на зов. Она стоит посередине комнаты, держа в руках текст моей последней песни. Ее глаза широко открыты, а волосы в полнейшем беспорядке. — Гарри, что это? — Это твое извинение. Я хочу, чтобы ты спела на детском фестивале эту песню. Твоя мама много сил вкладывает в этот проект, уверен ей будет приятно. А Лу простит тебя в любом случае, — я улыбаюсь, видя восторг в ее глазах. И выставляю вперед руку, предупреждая ее не обнимать меня. Лотти смущенно останавливается. Но не перестает благодарить. — Ну, в любом случае, тебе предстоит куча работы. До фестиваля девятнадцать дней. Тебе нужно потренироваться исполнять эту песню, и найти талантливого человека, который напишет музыку к тексту. А сейчас блинчики? — я указываю в сторону кухни. Джош приезжает, как и обещал заранее. Ему нужно отвезти Шарлотту домой, а потом успеть на пары. Он хватает грязными пальцами последний ванильный панкейк с тарелки, благодарит меня одним взглядом, и уводит мою новую подружку. Я остаюсь один на один с недопитой чашкой чая. Голова побаливает от недосыпа, а впереди ждет трудный день. Я чувствую себя разбитым и несчастным. И даже представить себе не могу, что через восемнадцать дней этот момент покажется мне раем, по сравнению с адом, в котором я окажусь.