Тандем

Кристиан Сумасшедший, вынимающий душу, туманящий разум... Каждый наш секс такой, и всегда новый, не дающий насытиться. Голод - вот что мы испытываем оба. Ты рвано дышишь, мое сердце колотится, как бешеное, перестукиваясь с твоим, я ловлю губами твои стоны и вздохи. Черта с два тебя у меня отберут. Я не успеваю додумать эту мысль, когда твой телефон брякает сигналом сообщения. Ты издаешь страдальческое мычание и сквозь зубы посылаешь кого-то ну очень далеко. Я фыркаю от смеха, благо, успел отдышаться, перегибаюсь через тебя и дотягиваюсь до аппарата. - Если тому с четвертого этажа приспичило обострение, то Джойс прооперирует не хуже меня, - категорически заявляешь ты. Я открываю сообщение и поднимаю брови. Ты вопросительно смотришь, приподнявшись на локтях, взъерошенный, расслабленный, невероятно милый. - "Погодка шик. Жду до пяти утра, потом иду к тебе." Тут еще карта с меткой, - вглядываюсь в экран. На берегу, почти за городом. Твой взгляд становится жестким, ух, как это здорово смотрится, темные глаза совсем чернеют от ярости. - Только не вздумай улизнуть туда один, - выразительно машу в воздухе телефоном. - Я все равно знаю, куда ехать. Закари Мы одеваемся в полном молчании. Я знаю, что если скажу хоть слово - мы уже никуда не поедем. Мне нравится твой плащ. Такой красивый. Черный. Длинный. Кожаный. С блестящими кнопками. С ремнями на запястьях. Он так подходит к твоей бледной коже и светлым, почти белым волосам. Моя одежда гораздо проще - обыкновенная ветровка, бейсболка, кроссовки. Я одет в черное с головы до ног. У тебя из черного только плащ, остальное - темно-синий деним. Мы смотримся в ростовое зеркало в твоей прихожей. Ты едва достигаешь ростом линии моих губ. Я хмурюсь: чересчур высокий для тебя. Но ты мило улыбаешься. - Зак, мы такая красивая пара... Я бы заказал наш портрет, да боюсь, ты будешь ревновать меня к художнице, - подмигиваешь мне. Я шутливо рычу: - Да я б тебя и к художнику ревновал. Ты заливисто смеешься в ответ. *** Мы приходим на место. Нас ждет сильный, хотя и не накачанный, поджарый, нестарый еще мужчина пенсионного возраста. Его волосы в темноте кажутся такими же белыми, как твои. Это начальник тюрьмы, Федерико Гонсалес. - Я так понял, что информация по Кобре Ли уже в нашем распоряжении?.. - Да. И, доктор Уно... прошу вас, будьте осторожны. Это очень опасный человек. - Благодарю за беспокойство. Но я сомневаюсь, что он опаснее меня, - я позволяю себе хитрую усмешку. Интересно, как много знает обо мне Гонсалес?.. - Вам следует беспокоиться не о себе, - он кивает в твою сторону. - Я очень рад за вас. Но теперь вы вдвойне уязвимы. - Или вдвойне неуязвим, - говорю я - и невольно расплываюсь в улыбке. - Даже самый хитроумный убийца на свете не подберется к Кобре. Его единственное уязвимое место - это хастлеры. А вы, уж извините, никак не похожи на шлюху. - Я начинаю скрипеть зубами. - Вы уверены, что готовы пойти на жертву? Зная, что жертвовать придется не вам?.. Мои глаза закрывает багровая пелена. - Не может быть, чтобы не было других вариантов. Кристиан Гонсалес разводит руками, а я смотрю на тебя и думаю, что совместный портрет - определенно, отличная идея. Причем непременно с обнаженной натурой. Упускать столько возможностей полюбоваться на твои насупленные брови и гневно сжатые губы просто нельзя, а когда я предвкушаю примирения после сцен ревности, которые непременно будут иметь место, по телу проходит сладкая дрожь. Кто-то здесь говорил, что я не похож на шлюху?.. Я хлопаю тебя по спине и беру принесенную твоим информатором флэшку, где содержатся, словно опасные бактерии в контейнере, материалы на твоего мучителя. Из них мы приготовим для него смертельную инъекцию. - Спасибо, мистер Гонсалес, вы очень помогли нам. Спасибо и за то, что присматривали за этим чудовищем в тюрьме, - я демонстративно прислоняюсь к тебе, и ты ерошишь мои волосы, заставляя довольно жмуриться. Никаких каминг-аутов я не планирую, но те, кому стоит знать, пусть знают. В машине ты вновь пытаешься спорить, рассказывать об опасности, о том, что будет с нами обоими, если я не сумею провести этого мерзавца и его охрану. - Знаешь, какой у меня был любимый герой в детстве? - меня охватывает какое-то лихорадочное веселье. Ты выжидательно смотришь. - Рики-Тики-Тави. Не хмурься, любовь моя, это правда. Значит, твоего приятеля зовут Кобра? Отлично, тогда начинаем операцию "Мангуст". Разведка, след, прыжок! Главное - все рассчитать, чтобы сразу перекусить ему шею, потому что если он начнет биться, боюсь, мне его не догрызть... Закари Я невольно улыбаюсь, наблюдая твою воинственность. Ты похож на маленького зверька - вероятнее всего, действительно мангуста. Но у тебя такие маленькие зубки... Что, если Кобра окажется сильнее моего Рики?.. Я снова хмурюсь. Ли очень силен. Конечно, не сильнее меня. Но меня не подпустит охрана. - Крис... на самом деле это не смешно. Кобра Ли - жестокий садист. Если ты попадешь в его руки... Это будет очень больно. Ты хочешь возразить, но я продолжаю: - Для меня, Крис. Я не вынесу, если он причинит тебе боль. Ты знаешь, что у меня немало шрамов... - ты улыбаешься. Сколько раз ты целовал мои шрамы... сколько раз я замечал, как они возбуждают тебя... - Но самые первые у меня именно от Кобры. Он был последним... в той очереди, - я презрительно морщусь, - потому что после него от меня остался... считай, почти труп. Он кусал и терзал меня, как кусок мяса. Его возбуждала не моя задница, а моя боль... Я закрываю лицо руками. Ты нежно прикасаешься к ним. - Тихо, Зак. Все уже прошло. Обещаю, я буду осторожен. Он не получит меня, - в твоих словах столько сострадания, что я почти готов плакать от облегчения. Кристиан Слушай, твержу я себе, как всегда, когда ты пускаешься в воспоминания. Слушай и помни. Каждое слово. Каждый отзвук боли. Все отчаяние, беспомощность, одиночество, через которое тебе пришлось пройти тогда. Каждое твое воспоминание - подарок для меня, сочащийся кровью и унижением, но такой бесценный. Не шрамы твои заводят меня, а то, как ты несешь их - так гордые люди несут на плаху свою голову. Сильный, гордый, сломанный и все-таки выживший, вот такой ты у меня. - Зак, - шепчу я, когда далеко за полночь, обсудив и приняв все детали плана, мы отбрасываем на время свои замыслы. - Сейчас мы займемся любовью, а в следующий раз сделаем это, когда Кобра отдаст душу своему змеиному черту. Я кладу палец на твои губы, чтоб ты не вздумал возразить, и мягко целую, отрезая себе путь к отступлению. Теперь, когда веселье схлынуло, мне страшно. Страшно заранее, страшно так, как не было даже в момент нашего знакомства. Убить человека? Оборвать грязную, гнусную, никчемную жизнь? А тебе было так же, когда ты впервые решил, что можешь судить, приговорить и исполнить приговор? Мне страшно так, что подгибаются колени, и я прячу это, укладывая тебя на кровать и осыпая нетерпеливыми, почти грубыми ласками. Но, Закари, я знаю, что после смерти того, первого, остальные не оставят тебя в покое... и кого выберет Кристиан Лайм, поломанный мальчик из богатой семьи? Вопрос? Да никакой не вопрос. Откинув прочь самокопания, я беру тебя так властно и непререкаемо, что самому неприятно, но остановиться не в силах; я сдерживаюсь как могу, но могу плохо, и, кажется, груб, почти как насильник. Ты стонешь, уткнувшись в подушку, но ни словом, ни единым движением не останавливаешь меня, позволяя все, и я наконец вижу, что твое удовольствие было не меньшим, чем мое. Отдышавшись, мы не сговариваясь устраиваемся лицом к лицу, ты привычно обнимаешь меня, немного неловко устраиваясь на кровати. Все-таки я сделал тебе больно. - Прости, - глупо шепчу я. Ничего в голове больше нет. Прости. Закари Я обнимаю тебя, нежно целуя в макушку. - Простить? За что?.. Ты смущаешься. О, как же тебе это идет... Ничего прекраснее никогда не видел. - Ну, я же сделал тебе больно... Прости? Я ласково улыбаюсь, поднимая тебя за подбородок. - С тобой даже боль - счастье. Ты смотришь на меня неверящим взглядом... а потом киваешь и целуешь меня. Ты понимаешь. И именно это понимание делает меня счастливым. *** Мы просматриваем флэшку Гонсалеса. На ней не только Кобра Ли, но все остальные, кто сидел тогда в камере. Вот он, Кабан Эдди. Высокий и сильный... Раньше мне так казалось. Сейчас он кажется не таким уж высоким. Да и сила - что сила без разума? Чемпион по боксу, заваливший своего противника на ринге. Противник выжил, но остался инвалидом. Глаза Эдди и сейчас кажутся липкими - настолько, что мне хочется помыться. Надо же, действительно работал в фирме по продаже автомобилей. Вот только половина из них числилась в угоне. Рад, что убил его. Группировка из Денвера. Странно, почти все переехали туда. И Сладкий Ромеро, и Голубые близнецы, и даже Братья Хуаны. И все еще занимаются тем же самым бизнесом - проституцией. На них работают и женщины, и мужчины... и даже дети? Вот сволочи. Убью. Кобра Ли. Невысокий, как все вьетнамцы. Однако сильный, даже на вид. Широкая кость, крепкое мускулистое тело. Он бы смог завалить Эдди в первые несколько секунд, хоть и не бахвалился своей силой. Занимался каратэ, айкидо... ух ты, даже фехтование. Наверное, у него и катана есть. Да, точно есть. Целая коллекция. И некоторые не только для красоты... А попался на неуплате налогов. Какая ирония. Он и сидел-то не больше месяца. Его глаза похожи на узкие щелочки. Но из них смотрит смерть. Надеюсь, не твоя, любимый...