Тандем

<b>Кристиан</b> Наше возвращение растягивается на без малого сутки. Лететь врачи тебе запрещают в один голос, ты рычишь и бесишься, но Райли грозится сделать в твоих документах соответствующую отметку, чтобы ты не мог купить билет на самолет. "Ничего, любовь моя, - утешаю тебя я. - будет просто еще одно приключение. Возьмем машину".   В результате мы берем напрокат ярко-розовый пикап, проводим в пути день и вечер, останавливаемся на ночь в жутковатом на вид мотеле где-то посреди Айдахо, и я снова тебя, хм, утешаю. Название у мотеля соответствует ожиданиям - "Голова индейца", а в номере на удивление исправно течет из душа горячая вода.  - Спорим, пока мы тут отсыпаемся, в соседнем номере кого-нибудь прирежут? - я со стоном валюсь на кровать, ты садишься рядом и принимаешься массировать спину. Это болезненно и невыносимо приятно: шейный миозит - профессиональная болезнь писателей и компьютерщиков, а сегодня я провел полдня за рулем. Ты удовлетворенно хмыкаешь, вырвав у меня стон удовольствия, взгромождаешься верхом и принимаешься за мою несчастную спину всерьез.   - Ишь ты... Подскочил... кадавр... - в промежутках между выдохами в одеяло выдавливаю я. Твои пальцы хозяйничают у меня на плечах, а в спину очень даже недвусмысленно упирается твердая теплая тяжесть. Массаж явно перерастет в нечто большее, и этот переход совершенно точно надо будет повторить еще не раз. Нежную силу твоих пальцев мне уже доводилось испытать не раз, но массаж в твоем исполнении - это нечто особенное. Я чувствую себя пластом воска, который готовится принять задуманную мастером форму.  - Если кого и прикончат, - ты, оказывается, тоже слегка запыхался, - то у нас будет неопровержимое алиби, которое подтвердят все соседи.  Я вопросительно мычу, и ты объясняешь:  - Твои стоны и вопли, прелесть моя.  - Вовсе я не буду... - возмущенно дергаюсь я, но тут твои ладони проскальзывают мне под грудь, ты приникаешь всем телом, и я понимаю: буду, и очень даже буду.  - Зааааак, - выдыхаю я. - А ты в курсе, что в следующее воскресенье мы идем на прием в честь помолвки Мартины Варрен?   - Ничего не хочу знать, - урчишь ты, нацеловывая мне спину и плечи.  - Просто… ох… чтоб ты не вздумал уехать или… мммм, еще так сделай! или попасть под руку какому-нибудь очередному уголовнику.  - Я не вздумаю, - чересчур клятвенно обещаешь ты и роняешь меня на спину... Закари Ты лежишь подо мной, такой чувственный и красивый. Такой доступный... Любящий... Мой. От осознания этого у меня просто срывает крышу. Я так хочу тебя, что кажется - сейчас взорвусь. Забываю и о подготовке, и о смазке, и обо всем остальном мире - и растворяюсь в тебе... Вхожу быстро и резко, сразу целиком - ты вскрикиваешь от внезапной смены ощущений - о, как хорошо, просто замечательно, так туго, так мягко, упруго, волшебно...  Я двигаюсь, чтобы еще и еще раз ощутить этот момент - момент полного единения. Абсолютной самоотдачи с обеих сторон - и абсолютного возвращения... Возвращения домой - но уже другим, каким-то новым человеком, с другими мыслями, чувствами, судьбой. Твои глаза горят счастьем и радостью - ты закусываешь губы от боли - кровь течет по твоему подбородку - ты стонешь необычно громко и сильно, явно наслаждаясь и этой болью, и нашим единством. Голова кружится, мысли исчезают, только ощущение бесконечного дежавю - как будто я делал это всегда и буду делать вечно, и никогда не надоест, потому что ты со мной... Я целую тебя в губы, слизывая кровь. На секунду останавливаюсь... ты двигаешь бедрами сам, не желая прекращать нашей безумной скачки. От твоих движений я уже полностью теряю себя... Прихожу в себя, только когда ты прекращаешь - и понимаю, что все, я больше не могу, уже кончил... Но ты - нет. Я выхожу из тебя, полностью удовлетворенный и расслабленный. Но твои глаза все еще сияют голубым огнем, и твой член кажется мраморной колонной с малиновым капителием... - Зак... Ложись на живот, - шепчешь ты, и что-то в твоем голосе заставляет меня поверить: так надо. Я ложусь, полностью вытягиваясь на кровати. Ты гладишь и массируешь мои плечи... а ведь сильные пальцы, а так и не скажешь... потом начинаешь массировать мои ягодицы. Такие твердые прикосновения... Я чувствую ласковое прикосновение твоего языка. Ты облизываешь мою дырочку, как будто это леденец... засовываешь язык внутрь... никогда не мог подумать, что это настолько приятно... о-ох, как здорово... Я снова возбуждаюсь, но не так сильно, как в прошлый раз. Теперь твоя очередь, любимый... Ты входишь в меня... ты двигаешься во мне... ох, это блаженство...  Я кончаю второй раз, ты - первый...  Но кому нужны эти подсчеты. Кристиан Тебе идет смокинг с бабочкой, хотя чтобы заставить тебя соблюсти дресс-код мероприятия, мне пришлось приложить немало усилий. Я критически склоняю голову набок. Сам я тоже выгляжу в парадной одежде довольно неплохо, хотя чувствую себя завернутым в пластиковый мешок.  - Скучаю по своим джинсам, - сообщаю тебе жалобным шепотом. Ты склоняешься к моему уху и бархатно шепчешь: - А я - по тебе без джинсов.  Я фыркаю в кулак, и тут зеркальные двери лифта разъезжаются. Перед нами выстланный коврами холл, из зала доносятся звуки музыки. Отец невесты пригласил живой оркестр - надо же, как стильно. Судя по всему, струнный квартет и что-то еще. Миновало то время, когда на гангстерских свадьбах играли молдавские бэнды с русскими барабанщиками. Теперь все на высшем уровне.  - И все-таки ты мог бы сыграть того полукровку, - сообщаю я, успевая ослеплять улыбкой гостей. Вчера вечером мы нон-стопом смотрели фантастику. Ты картинно задираешь бровь.  - А ты - капитана?  - Капитана? Я же не рыжий! И потом, тогда мне пришлось бы спать не с тобой, а с тем роскошным британцем.  - С какой стати? - в твоем голосе мелькает нешуточная ревность. - Он спит не с этим реликтом, а с самым близким… человеком.  - Это спорный вопрос... А бесспорно то, что тебе следует надеть улыбку, - я прихватываю пару бокалов с легким белым вином и подаю один тебе. - Пойдем, будешь знакомиться с тестем… эм, то есть, со свекром. С папашей в законе, короче.   Возле одного из высоких окон мы видим высокого, темноволосого, только начавшего грузнеть мужчину, демонстративно смотрящего в сторону. Мэтью Лайм... Что бы ни происходило в его делах, в моих делах, что бы ни случилось между нами в прошлом, я всегда гордился тем, что могу называть его отцом. Этому были причины. Однако сейчас быть почтительным сыном трудно как никогда.  - Полагаю, мне следует пойти поздравить Мартину и ее счастливого обладателя? - я прислоняюсь к створке окна рядом с отцом. Он подчеркнуто оценивающим движением поворачивает голову.  - Полагаю, тебе следовало сделать это в более приличной компании. Я ожидал, что ты проигнорируешь приглашение или хотя бы найдешь пристойный повод явиться в одиночестве...  - ...Но приглашение было на два лица, мне так жаль, - я опять с трудом сдерживаю смех. - И я не преминул этим воспользоваться. Прости, лгать ради выгоды или карьеры - сколько угодно, но для соблюдения приличий - нет, этого не жди.   - Хорошо, что твоя мать... - Лайм осекается, когда мои глаза стекленеют.  - Сменим тему, - цежу я сквозь зубы. - Мне стоило немалых трудов сделать себя без твоего имени и твоей помощи, я имею достаточно, чтоб не бояться лишения наследства, я никогда не винил тебя в том, что три года провел, выкупая твой бизнес у партнерши, которая оказалась конкурентом. Это доктор Уно, - сообщаю я с самым непринужденным жестом. Ты жмешь протянутую руку, и только мне во всем зале ясно, что ты бы с большим удовольствием сломал ее. Дружески улыбаешься: - Просто Закари, мистер Лайм, пожалуйста. Я и не знал, что Кристиан из такой прекрасной семьи, - отец с подозрением смотрит на тебя, на меня, но мы оба - сама невинность, сарказм не различишь и с детектором лжи. - Кажется, ваша компания дала нашей клинике грант на подготовку специалистов? Мы очень ценим это, благодарю.  В следующие несколько минут я с растущим удивлением наблюдаю за твоим умением вести непринужденную беседу, а потом начинаю откровенно скучать. Я бы совершенно точно позволил тебя утащить меня домой, пить чай и дописывать сказку, сразу после торжественной части… если бы не девушка, настраивающая гитару позади квартета. Светловолосая и не слишком красивая, но вот уж кого не ждешь тут увидеть! Я ухватываю за рукав идущую мимо знакомую:  - Джиллиан, это случайно не Лора Эм? Там, с гитарой?  Девушка мельком оглядывается.  - Ну да, Мартина ее пригласила. Вроде бы, они познакомились в сетях, сдружились, ну вот и позвала спеть пару песен в честь помолвки. Лора клевая, познакомься потом! Хотя, - Джилл бросает на тебя любопытный взгляд, - говорят, соблазнять тебя уже вроде как поздно? Поздравляю, бледнолицый брат, - она чмокает меня в щеку и удаляется.  Я машинально потираю щеку, продолжая поглядывать на музыкантов. Да, вот был бы номер, если б мы и правда не пришли! Интересно, самый чудесный бард Соединенного Королевства потом будет приглашена на банкет или смотает провода и уедет в аэропорт? И еще интересно... Что тут делают Голубые близнецы?! Закари Я разговариваю с мистером Лаймом, стараясь держать себя в руках. Он хороший бизнесмен, говорю я себе, он занимается благотворительностью, от его денег зависит благополучие больницы, где я работаю... Я снова и снова прокручиваю все это в своей голове. Но черт возьми, больше всего на свете мне хочется взять его за голову и размозжить ее о ближайшую стену.   Именно этот человек продал тебя, как скотину. Продал своего единственного сына. Как он мог так поступить с тобой?.. Я выхожу на балкон вместе с ним, не прерывая беседы. И здесь, когда мы только вдвоем, я наконец решаюсь. - Мистер Лайм... Вы можете ответить на один вопрос? Он напрягается, чувствуя подвох. Не бойтесь... Я ничего Вам не сделаю.  - Что чувствует предатель? Он смотрит так, словно не понимает, о чем я говорю... - Ваш сын, Кристиан. Вы его предали. Вы отдали его Госпоже... "на воспитание". Неужели Вы не понимали, что Вы - его единственный близкий человек? Что после смерти матери у него никого, кроме Вас, не осталось? Он сжимает руки в кулаки.  - Да что Вы знаете, доктор Уно... Я любил его мать, да, правда, любил. Я осыпал ее подарками, цветами, комплиментами. Но она меня - нет, никогда. Она только презрительно смеялась. И Кристиан - о, он ее сын, а не мой!.. Я сделал экспертизу. В нем нет ни капли моей крови. Я воспитывал его, как своего, я заботился о нем, я дал ему свое имя. Но я не мог забыть, что на самом деле он не мой... А чей - она так и не сказала мне. Сказала только, что тот парень слишком молод, чтобы быть отцом. И когда Госпожа захотела получить Кристиана - я отдал его ей. Потому что не мог больше смотреть на него и не думать, кто же был его отцом на самом деле. Вы понимаете? Понимаете меня?.. Я оглядываюсь назад - и вижу тебя, словно в первый раз. В тебе действительно нет ничего от мистера Лайма... Вот сейчас ты улыбнулся - и что-то знакомое промелькнуло в твоих чертах. Я почти готов назвать имя... но нет, чувство узнавания тут же пропадает. - Прошу простить меня, мистер Лайм. Я должен идти к Крису. Приятного вечера, - говорю я. - И Вам... Закари? - я оборачиваюсь напоследок. - Берегите его. Хоть он и не мой... - Он Ваш, мистер Лайм. Вы его вырастили. Вы его воспитали. Он целиком и полностью Ваш. Даже если в нем не Ваша кровь. Он бледнеет. Я насмешливо киваю ему - и ухожу. К тебе. Ты слушаешь, как играет эта девушка. Белые волосы... почти как у тебя, любимый. Грустное, доброе, немного наивное лицо... Высокий голос. Ты слегка дрожишь - музыка глубоко задевает тебя. Я слушаю ее впервые, и голос девушки открывает для меня новые миры. Шепот дьявола... Безумие...  Я вновь и вновь повторяю слова одной из песен: И я прыгнул в свою могилу и умер, И по твоему слову я бросил свою жизнь для тебя, И я был возрожден - сильнее и менее живым... В этих словах что-то есть. Что-то, что заставляет меня почувствовать, как недолговечна моя жизнь... И как важно ценить ее лучшие моменты. Я прикасаюсь губами к твоим волосам.  Ты оборачиваешься - и видишь, как слеза катится по моей щеке. - Зак... Зак, что случилось? - Она так прекрасна... И так подходит тебе. Вы с ней были бы прекрасной парой... - Боже, что за чуть я несу. Но ты и она - вы похожи на брата и сестру. Такие красивые, словно настоящие эльфы... - Зак, Зак, нет, ну что ты... Я тебя люблю, только тебя... - ты шепчешь это мне на ухо, наклоняя к себе мою голову, гладя меня по щеке - по шраму, по губам, по подбородку... Я наклоняюсь еще немного ниже - и целую тебя, забывая обо всем на свете. Меня останавливают только звуки вспышек фотоаппаратов. Ну надо же, так глупо: только вышли в свет - и сразу же попали на крючок папарацци. Мы отрываемся друг от друга, улыбаясь. И тут же оборачиваемся на вопрос журналиста: - Ну, и кто из вас сверху?.. Я смотрю - не веря глазам. Два самых нахальных журналиста в этой толпе - Николас и Ричард Батлеры.  Голубые близнецы. Кристиан Ну что еще мне сделать, чтобы ты поверил?! Я притягиваю тебя поближе и целую, без лишней страстности, почти целомудренно, ты ведь знаешь, как мало я люблю прилюдные проявления страсти? Поцелуй, тем не менее, отзывается в тебе неразличимым рыком. То-то же. Никакие эльфийские барды мне тебя не заменят. Звонкий голос журналиста выводит нас из зыбкого уединения. Пока мы миловались, вокруг нас, оказывается, собралась небольшая толпа, и впереди на лихом коне - две до боли знакомые физиономии. Лору тем временем вновь сменяет квартет, и над залом лихо разносится пятый кончерто гроссо Скарлатти. Я даже оглядываюсь на небольшую сцену: как они собираются играть без клавесина? - Позвольте спросить, - с трудом сдерживая смех (да что ж такое со мной сегодня, димедрола в аперитив подмешали, что ли?). - Какой из порножурналов вы представляете? - Double Pleasure, - не задумываясь, бросает один, доставая блокнот. - Но мы фрилансеры, - уточняет другой, включая диктофон. - По нашим данным, жанр криминального романа теряет популярность? - Хотите это прокомментировать?  - Что вы думаете об институте корпоративного брака? - Мистер Лайм предполагает заключение подобного контракта?  - Вы собираетесь в будущем принять управление его корпорацией? - Корпорация планирует продолжать поддержку медицинских работников? Вопросы сыплются горохом, коллеги Батлеров не успевают вставить слово, а ты, чувствую, тихо звереешь. - У меня другое предложение, - я ухитряюсь вклиниться в паузу между двумя тактами. - По моим данным, жанр семейной хроники набирает популярность, хотите интервью? - Хотим! - ликующе отзывается - успеваю вглядеться в бэйдж - Николас. - Но нам нужны подробности. - Горячие подробности! - Сами понимаете... - Специфика издательства, - довершают они чуть не хором и выжидающе смотрят в четыре глаза. На Ричарде, кстати, массивные роговые очки.  - Тогда вот вам моя визитка, свяжитесь со мной завтра в первой половине дня. А теперь давайте не будем портить друг другу праздник? - это я говорю уже на полтона громче, обращаясь ко всей братии сразу. - Никаких заявлений не будет, фотографировать тоже не рекомендую.  Братия неожиданно проявляет понимание и мгновенно рассасывается. Обернувшись, я сразу понимаю причину такой ненавязчивости. За нашими спинами уже образовалась редковатая, но все же стена из крепких ребят в строгих костюмах. Фух, какая все-таки прелесть - полукриминальные корпоративы! Безопасность на высоте хотя бы благодаря всеобщему трепету перед форматом мероприятия...