Мама Луны

Три дня изысканий и один визит в запретную секцию убедили Гермиону, что "Гарри" и "мама", с точки зрения магии – два совершенно разных человека. Как собственно с самого начала и утверждала Луна, а потом, в письме, подтвердил её отец. Последний гвоздь в крышку гроба её сомнениям вбили чары "поиска по крови и магии". Так что, сделанное по всем правилам исследование, которым она втайне, даже от самой себя, гордилась, позволило ей официально согласиться, что превращение – реальный способ, для Лили, как теперь предпочитал называться Гарри, находясь в облике девушки, избежать наказания за неучастие в турнире. И вот, очередным семейным вечером, Гермиона подтвердила, что план Луны по обману Кубка и всего волшебного мира выполним, не смотря на всю свою сказочность. После чего решила напомнить Гарри один не маловажный момент: – Но если так сделать, то тебе Гарри... Лили, – поправилась Гермиона, обращаясь к другу, который на данный момент был подругой, – придётся всю оставшуюся жизнь быть девушкой так как, превратившись один раз в парня после того, как Кубок решит, что ты нарушил правила, ты рискуешь лишиться магии... – А я и не хочу быть Гарри Поттером. – В процессе исследований и подбора имени решение полностью изменить свою жизнь, всё более отчётливо захватывало его(её) воображение. Больше не будет безумных фанатов, непонятно с чего заинтересованных в его внимании, не будет общешкольного почитания по малейшему поводу сменяющегося столь же всеобщим презрением, не будет тёмных волшебников, считающих его врагом номер один, никто не будет ждать от него... Нет, от неё, что она чего-то там совершит и хвалить за то, что она не делала... Как тут вообще можно сомневаться!? – Мне ещё с первого посещения Косой аллеи хотелось быть просто Гарри, а не мальчиком_который_выжил, но быть Лили ничем не хуже. Даже лучше. У меня есть Луна и ты... Ничего, что я больше не буду парнем? – С беспокойством произнесла она, заглядывая в глаза подруги, в поисках поддержки. Сама же Гермиона именно в этот момент окончательно смирилась со своей бисексуальностью. Раньше она себя ещё как-то успокаивала, что Гарри на самом деле парень и старалась не заглядываться на грудь Лили и не задумываться, что секс у них с Гарри происходит исключительно в его (её) женской форме. Но, похоже, безумие Луны, так легко заразившее Поттера, теперь перекинулось и на неё, так как она больше не могла найти в себе ни одного протеста против столь нестандартных отношений. А потому она просто поцеловала... Свою девушку. Наблюдающая эту сцену со стороны Луна решила по-тихому оставить наедине своих мам, тем более что им давно не нужна была её помощь – Гермиона с лёгкостью выучила чары пениса, так что Луне осталось только наложить отгоняющие нарглов чары на дверь класса, прежде чем отправиться в башню своего факультета. *** Приводить в исполнение План, решили, не дожидаясь первого тура. Во-первых, потому, что Лили очень хотелось как можно быстрее отбросить так надоевшее ей прошлое, а во-вторых, Гермиона считала, что если всё-таки найдётся способ превратить Лили в Гарри, то должно быть хотя бы немного времени, на всякий случай. *** Для Минервы Макгонагалл, декана Гриффиндора, а по совместительству заместителя директора школы колдовства и чародейства Хогвартс, это утро было отвратительным. Утру понедельника в принципе свойственно не быть приятным, но это конкретное переплюнуло все рекорды. Началось всё ещё позавчера, когда выяснилось, что Поттер не ночевал в своей спальне, а потом он так и не явился ни на один из приёмов пищи в главный зал. Поднявшаяся шумиха, впрочем, не вышедшая за пределы учительского состава Хогвартса, не утихла до сих пор. А допрос Гермионы Грейнджер, подруги пропавшего, принёс обескураживающие плоды – она оказалась под действием непреложного обета и на все вопросы отвечала только: “Я не могу вам этого сказать”. Но мало ей было проблем с “избранным”, сейчас к ней должен заявиться Ксенофилиус Лавгуд с дочкой, своих дальних родственников которую, из-за их скоропостижной гибели, пришлось перевести с домашнего обучения в Хогвартс сразу на четвёртый курс. А это столько головной боли… В этот момент, в кабинете вспыхнул камин, из которого выпрыгнул выше упомянутый владелец "Придиры", а секунду спустя выпала девочка в школьной мантии без знаков факультета. Ответив на приветствие Ксенофилиуса, Минерва буквально вцепилась взглядом в лицо прибывшей, так что пропустила весь тот поток слов, который обрушил на неё слегка волнующийся журналист, и лишь слегка запоздало поблагодарила: – Спасибо мистер Лавгуд, что доставили мистера Поттера прямо ко мне… – Поттера?! – Ксенофилиус начал растерянно озираться по сторонам, но проследив за взглядом собеседницы, упёршимся в его подопечную, возразил: – Нет, это просто Лили. Лили Генриэтта Лавгуд. Я писал о ней вам в письме… – Да, да, конечно, мистер Лавгуд – резко перестав в серьёз воспринимать слова одного из самых эксцентричных людей волшебной Англии, заместитель директора школы поспешила отправить посетителя домой, чтобы поскорее заняться своими делами: – Не буду вас более задерживать мистер Лавгуд, полагаю далее мы разберёмся сами… – О! Да, да. Конечно. – Закивал мужчина и, повернувшись к девочке, поспешил попрощаться: – Мы ненадолго прощаемся, милая Лили, На рождество ты с Луной вернёшься домой. Передай это же и Луне, её я тоже очень люблю. Дождавшись, когда мужчина покинет кабинет, Минерва упёрла самый тяжёлый из доступных ей взглядов в стоящего перед ней ученика. Завершив, таким образом, повторный осмотр, женщина лишь ещё больше утвердилась в своём мнении. Стоящий перед ней подросток, не смотря на женскую фигуру, гораздо более миловидное личико и длинную причёску – её основная на данный момент проблема. Гарри Поттер. – Не знаю, зачем вам всё это понадобилось мистер Поттер… – Наконец произнесла женщина, прежде чем встать со своего места. – Мэм?! – Слегка растерянно попыталась что-то ответить девушка, но тут же была прервана: – Идёмте мистер Поттер, думаю, я должна, прежде всего, доставить вас в больничное крыло. – Несколько демонстративно произнесла декан, но Лили решила не поправлять женщину. В том числе и потому, что опасалась, что голос дрогнет из-за нервов по поводу посещения больничного крыла. Всё-таки это был очень опасный момент, с которым было связано очень много переживаний, несмотря на все уверения Луны и мистера Лавгуда… Дяди Лавгуда, поправила она себя мысленно. Макгонагалл же, сетуя про себя на потерянное время, тем временем повела студента к Помфри. Она, конечно, могла сама попытаться отменить превращение, но вот если это действие зелья или по-настоящему серьёзных чар, то тут лучше не мешать профессионалу. Зам. директора была совершенно уверена, что всё сказанное Лавгудом – либо чья-то глупая шутка, либо ещё более глупый план по избавлению младшего Поттера от участия в турнире. Но буквально спустя четверть часа эта уверенность изрядно пошатнулась, когда просканировавшая Поттера медиведьма немного недоумённо спросила: – И что я должна исправить? – Что ты имеешь в виду?! – Передо мной – Поппи кивнула на девушку – сидит здоровая примерно пятнадцатилетняя ведьма... – Но это мистер Поттер и он ещё недавно был мальчиком! Медиведьма, на возмущённую фразу декана Гриффиндора, скептически хмыкнула, но применила ещё несколько заклинаний, после чего заставила выпить какое-то зелье и, понаблюдав за эффектами, в числе которых были разноцветные искорки и клубы дыма фонтанчиками бьющие из различных частей тела пациента, снова покачала головой: – Нет. Эта девушка совершенно точно не находится под действием каких-либо чар, зелий, трансформаций или преображения, равно как нет никаких признаков иллюзий. – Упоминать, что обсуждаемую вполне можно называть и женщиной, к тому же у неё наблюдается лактация, Помфри не стала. Она считала, что подобное дело только самой пациентки. – Но... Но... Мистер Поттер – В попытке получить хоть какую-то поддержку Макгонагалл обратилась последнему присутствующему человеку, но и у неё не нашла поддержки: – Я Лили, мэм. Лили Генриетта Лавгуд. – Почти извиняющимся тоном произнесла брюнетка.