Исключение из правил

Шеридан не появлялся уже четвертую неделю. Сомнения, закравшиеся в душу Каи с первого момента исчезновения оборотня, разрастались с бешеной скоростью, как сорняки в запущенном огороде. Кая вновь пытался найти объяснение поступку Шеридана, но чем больше он об этом думал, тем отчетливее осознавал, что просто оправдывает очередную очевидную подлость, совершенную этим зверем. Кая никак не хотел верить в то, что Шеридан всего лишь позабавился с ним, что все его ласковые слова были ложью, что все они были произнесены лишь для того, чтобы воспользоваться доверчивостью юноши и затащить его в постель. Невинность Каи, его чистота, детская непосредственность, именно они и привлекли коварного оборотня, как шмеля на сладкий цветок. Именно они заставили его так настойчиво добиваться внимания Каи, обхаживать его изо дня в день, разжигать в его сердце огонь ответной страсти. И Кая ответил на эти ухаживания, не ожидая подвоха со стороны своего возлюбленного. Впервые в жизни доверил свое сердце другому человеку, не взирая на то, что у того в душе живет зверь. Кая так надеялся, что со временем сможет навсегда прогнать из Шеридана злое хищное существо, но видимо ошибся. Зверь всегда доминировал над человечностью оборотня, держа ее в своих цепких лапах и не давая должной свободы. Этот зверь отныне незримо выгрызал сердце Каи, медленно превращая его в кусок окровавленного мяса. Тупая боль, поселившаяся в душе, постоянно напоминала юноше о его вдребезги разбитых мечтах, которыми он был окрылен, приняв факт своей влюбленности в оборотня. Каю, как никогда, убивало его одиночество. Даже компания Мэля, прежде действующая на него, как лучшее средство от скуки, не радовала его, и Кая всеми возможными способами теперь пытался ее избежать. Он просто не мог больше врать Мэлю о том, что у него все в порядке, делать счастливое лицо и выдавливать из себя слова, поддерживая разговор. Кае хотелось спрятаться от всего мира, хотелось быть и говорить только с одним человеком. А все остальное... оно незаметно потеряло для Каи смысл, перестало радовать его, вдохновлять... Снова шум во дворе, и снова, охваченный временной надеждой, Кая спешит посмотреть, что же там происходит. Мэль... - А, это опять ты, - Кая разочарован, он еле сдерживает подступающие слезы. - Кая, ты снова не в духе? - Мэль делает вид, что не замечает влажных глаз друга. - Мы сегодня собирались идти в лес, помнишь? Сейчас самое время сбора многих лекарственных трав. Я отпросился дома на два дня, так что можешь вовсю меня эксплуатировать. Два дня. Кае придется приложить максимум усилий, чтобы хоть как-то выглядеть бодрым и избежать этих навязчивых вопросов о своем состоянии, задаваемых заботливым Мэлем. - У меня еще оставались какие-то запасы с прошлого года, - Кая совершенно не настроен ни на прогулки, ни на беседы. - Хорошо. Давай я помогу тебе их пересмотреть и, только после этого, мы будем собирать новые, - Мэль широко улыбается. Почему сейчас Каю так раздражает милый добрый Мэль? Почему от его голоса у Каи закладывает уши? Почему кровь будто бы кипит во всех сосудах, и откуда это странное, внезапно накатившее желание, вцепиться ему в горло? - Лучше уходи... - почти прорычал Кая, стиснув белоснежные зубы и глядя на друга грозным взглядом, полным отчуждения и ненависти. - Да что с тобой? - Мэль тянется к Кае. - Я же сказал: у-хо-ди! - Кая отпрянул, оттолкнув руку друга. Глаза Мэля удивленно вспыхнули. Он впервые видел Каю таким: совершенно чужой, озлобленный, вместо красивого лица - жуткая маска. Он показался Мэлю таким далеким, незнакомым, что ему просто стало страшно. С минуту парни сверлили друг друга взглядами, соблюдая полное молчание. - Кая, - Мэль решается возобновить разговор, - если хочешь побыть один, так и скажи. Злишься на меня за что-то? Скажи! Тебя что-то беспокоит? Скажи! У меня нет дара читать чужие мысли, а от непонимания и недосказанности, которые в последнее время царят между нами, я просто схожу с ума. Эти перемены, которые происходят с тобой, видны невооруженным глазом. Но их суть пока мне неизвестна. Кая, что бы ни было, я твой друг. Я пойму, приму, разделю с тобой все, только не молчи и не отталкивай меня. Хлопнувшая дверь ставит точку в их беседе. Растерянный, полностью обескураженный происходящим, Мэль еще долго стоит у крыльца, глядя на деревянную преграду разделяющую его с Каей. За дверью - ни звука. Ни единого шороха, который мог бы подсказать Мэлю о происходящем за этой баррикадой. С тоской осознав, что сегодня ничего дельного из этой встречи не выйдет, Мэль нехотя разворачивается и, до последнего камушка знакомой дорогой, уходит восвояси. Кая стоял на кухне, оперевшись двумя руками о стол, и тяжело дышал. Странная вспышка гнева, случившаяся полчаса назад, жертвой которой стал лучший и, пожалуй, единственный друг, все еще отзывалась гулким эхом в душе Каи. Он выпил воды прямо из кувшина и, несмотря на то, что на улице был белый день, не раздеваясь, прямо в обуви, пошел в спальню и, рухнув на кровать, тут же уснул.

* * *

Прошла еще одна неделя, прежде, чем Кая решился сходить в деревню повидаться с Мэлем. Ему очень хотелось поговорить с ним и извиниться за свое грубое поведение, которое стало причиной их первой серьезной ссоры. Если за эти дни Мэль ни разу не появился у Каи на пороге, значит действительно в прошлый раз Кая перегнул палку, о чем сейчас явно сожалел. Его тоска по Шеридану плавно перетекла в тревогу о нем. В сознании Каи все чаще всплывали рассказы о строгих старейшинах в стае, которые следят за порядком, и за неподчинение правилам которых, нарушитель может даже лишиться жизни. Но все это Кая знал лишь со слов Шеридана и, поэтому до конца не верил в достоверность этой информации. Да, именно сомнения отныне были самыми частыми гостями в голове Каи. Но, что если все это - чистая правда? Ведь договор, существующий между людьми и оборотнями, по которому пересечение границ владений первых и вторых было строго запрещено, никто не расторгал, и может быть, Шеридан жестоко поплатился за свою смелость и за нарушение порядка? Если так, то это ужасно. Но еще более ужасной была мысль о том, что пока он тут переживает и чуть ли уже не оплакивает оборотня, тот спокойно гуляет где-нибудь далеко от этих мест, жив-здоров и, вероятно, наметил себе уже новенькую жертву. Если бы только Кая мог знать, что на самом деле произошло с Шериданом после той необыкновенной ночи! Неужели это станет еще одной тайной, разгадку которой ему так и не удастся узнать? Кая собрал волосы в хвост, накинул на плечи рубашку, надел легкие брюки. Можно отправляться в путь. Взял лежащую на стуле сумку и, положив в нее пару бутылочек с водой (наверное, из-за невыносимой жары Кае постоянно хотелось пить), вышел из дома. Солнце нещадно пекло голову, и Кае подумалось, что освежающий дождь сейчас был бы, как никогда кстати. Собака, ласково лизнув ему руку, побежала рядом, провожая до первого поворота к деревне. Кая верил, что Мэль обязательно простит его и, поэтому шел в поселение в приподнятом настроении. "Что бы ни было - я твой друг" - эти слова окрыляли юношу, и с каждым следующим шагом его желание увидеться с Мэлем только возрастало. Он знал, что один только взгляд в эти цвета полевых васильков глаза, и они поймут друг друга, возможно, даже без слов. Собака громко залаяла и побежала обратно. Немного отдохнув и выпив целую бутылочку воды (эта жара окончательно измучает его), Кая продолжил свой путь. Его удивлению не было конца, когда до деревни оставались считанные шаги, Кая увидел, что навстречу ему идет Мэль. Пшеничные волосы друга слегка трепал ветер, а от лучезарной улыбки на душе у Каи сразу потеплело. Мэль махнул Кае рукой, но в следующее мгновение его образ расплылся у Каи перед глазами, превращаясь в цветастую с неровными краями субстанцию. - Мэль... - в глазах у Каи все потемнело, и он потерял сознание.