Четвёртое письмо

Спок с головой погрузился в теоретическую астрофизику. Настолько увлекательного чтения ему давно не попадалось: совместный труд двух учёных, Анезии Кин и Соэла, в котором доказывалась возможность трансварпового перемещения. Стройные формулы, логичные выкладки, модели нового типа варп-реактора и как результат – блестящее доказательство теории. Оставалось только найти инженера, который бы согласился воплотить её в жизнь и построить корабль с трансварповым двигателем. -Поразительно, - пробормотал подросток и невольно вздрогнул, услышав сигнал входящего сообщения. Он колебался меньше секунды. Свернул файл и скомандовал: - Компьютер, развернуть сообщение. - Привет, Спок! – Джим просто светился от радостного возбуждения. Даже сквозь экран Спок почувствовал эту бьющую через край энергию. – Это, наверное, последнее моё письмо из дома. Завтра мы улетаем. Я уже почти собрал вещи. Остались кое-какие мелочи. Ты можешь мной гордиться, - он рассмеялся, но тут же посерьёзнел. – Знаешь, я думаю, что за эти полтора месяца доктора выкачали из меня не один литр крови, а взамен влили столько разных вакцин и сывороток, что теперь во мне вместо крови течёт какой-то коктейль. Всё-таки нет ничего хуже клиник и докторов. Но зато… Зато я в де’Мойне видел знаешь кого? Никогда не догадаешься! Спок невольно вскинул бровь – не стоило Джиму заявлять столь самоуверенно, что он не догадается. Простейшая логическая цепочка – и ответ Спок уже знал. Он лишь удовлетворённо кивнул, услышав слова Джима: - Это был Боунс! Леонард Маккой. Помнишь его? Он проходил практику в клинике Лаурэл Блэир Сэлтон, когда я там зависал. – Джим вдруг прыснул: - Знаешь, Спок, я так и представил, что ты сейчас на эти мои слова скажешь что-то вроде: «Джим, с какой целью ты принимал висячее положение в медицинском учреждении?». Спок вновь дёрнул бровью. Всё-таки очень неудобно, что Джиму нельзя ответить тут же. Тем и плоха переписка, что от сеанса до сеанса проходило слишком много времени – это всё-таки суррогат живого общения. Спок невольно подавил укол досады от того, что Джим сейчас так далеко от него. И нахмурился: он вулканец, он контролирует свои эмоции. А эта досада… свидетельство того, что его контроль под угрозой. Он слишком мало последнее время практикуется в арие’мну. Поэтому, как только он дослушает письмо, немедленно займётся медитацией. Но сначала Джим. А Джиму было невдомёк, что Спока внезапно посетили такие сомнения. Он о них даже не догадывался. Смотрел на Спока с экрана блестящими глазами и рассказывал: - Боунс совсем не изменился с тех пор, как мы расстались. Он, кстати, сказал, что тоже соскучился. И по тебе тоже. Он передавал тебе привет. Так и сказал: «Передай Споку, что в его возрасте не стоит быть таким серьёзным педантом, иначе он рискует превратиться в ходячий остроухий компьютер». Только ты не обижайся на него, ладно, - поспешно добавил Джим. – Ты же знаешь, Боунс любит всех подкалывать. «У меня давно сложилось впечатление, что Леонарду Маккою доставляет особенное удовольствие подкалывать именно меня», - невольно подумал Спок. - Если бы не Боунс, в клинике мне было бы совсем тоскливо, - продолжал Джим. – Знаешь, он опять влюбился. Он, конечно, рассказал мне по секрету, но ты же ни с кем не станешь об этом болтать, верно? Её зовут Джослин, и она тоже студентка. Только учится на архитектора. По-моему, Боунс совсем потерял голову. Честно говоря, если бы он поменьше говорил о Джослин, было бы гораздо лучше. Но влюблённые, они все такие – малость чокнутые. Сэм тоже недавно влюбился по-настоящему и тоже слегка подвинулся рассудком. Интересно, с нами тоже так будет? Но если и будет, то не сейчас. Сейчас меня занимают совершенно другие вещи. Кстати, в де’Мойне есть отличный парк. Мы с Боунсом ходили туда несколько раз. Помнишь парк развлечений на Бенеции? Здесь, конечно не такие крутые аттракционы, но тоже есть на что посмотреть. И я наконец обновил свои права пилота. Мы с Боунсом слетали в Гранд-Каньон. Жалко, что тебя с нами не было. Это потрясающее место. Глубина – почти два километра, ширина – от нескольких сотен метров, до тридцати километров. Ты только представь: по ущелью со скоростью двадцать километров в час мчатся красно-коричневые воды Колорадо. Кстати, само название реки в переводе с испанского и означает «красная». По дну катятся огромные валуны и галька, а в воде несётся столько песка и глины, что река становится абсолютно непрозрачной. В стенах каньона видны очертания гигантских пагод, пирамид, башен и крепостных стен. А ещё на дне ущелья очень жарко. Я специально замерял трикодером. Плюс сорок по Цельсию. Красные стены, красная вода, красный песок. Тебе бы точно понравилось в Гранд-Каньоне. Наверное, он очень похож на Вулкан. Я специально для тебя снял небольшой фильм. Прикрепляю к этому письму. Да, чуть не забыл, я читал, что лет двести назад канатоходец… кажется, его звали Николас Валленда, прошел над каньоном по канату без страховочных тросов. Это даже круче, чем подняться на скалу без страховки! Я сам немного полазал по скалам, только невысоко и недолго. Боунсу не нравится альпинизм, и он всё время норовил меня одёрнуть. Кстати, у меня идея! Когда я вернусь с Тарсуса, может быть, у тебя всё-таки получится прилететь на Землю, и мы могли бы вместе сходить в горы. На Земле гор очень много – на любой вкус. Думаю, что у вас, на Вулкане, скалолазание не так популярно, как на Земле, а тебе, несомненно, понравятся восхождения. Как тебе моё предложение, а? соглашайся, Спок, - Джим состроил умильную физиономию, которая всегда безотказно действовала на его собеседников. Будь Спок человеком, а не вулканцем, он улыбнулся бы в ответ. Сейчас же он только пробормотал: - Очаровательно… Джим внезапно отвернулся от экрана, как будто, что-то услышал. Хотя, впрочем, почему как будто? Его, в самом деле, кто-то окликнул. - Сейчас иду! – крикнул он и, обернувшись, с сожалением посмотрел на Спока. – Меня зовут. Придётся заканчивать. Теперь напишу тебе уже с Тарсуса. До связи, Спок. Вулканец слегка вздохнул. Целых четыре с половиной секунды неподвижно сидел и смотрел в потемневший экран. Потом тряхнул головой и произнёс: - Компьютер, развернуть файл статьи «Теория трансварпового перемещения».