Четвёртое письмо

- Джим, ты уверен, что это хорошая идея? – едва слышным шёпотом выдавил Том Лейтон. - Уверен, - кивнул Джим. – Присмотри за малышами, - одними губами добавил он и выскользнул в узкий лаз. Пятые сутки четверо оставшихся в живых детей прятались от преследователей, которые словно стая шакалов, неотступно следовали за ними. Джим Кирк и сам до конца не понял, каким чудом ему удалось вырваться с продуктового склада, куда согнали половину населения окрестных ферм и близлежащих лагерей. Мэтью Кул привёл его под конвоем, слегка подталкивая в спину стволом винтовки. Они оказались в огромном гулком помещении, меньше месяца назад доверху заполненного продовольствием. Сейчас склад тоже был полон: перепуганными, ничего не понимающими людьми. Мужчины, женщины, дети, старики – всего несколько сотен человек. Всех согнали сюда крепкие молодчики с лазерными винтовками в руках. Некоторых из конвоиров Джим знал: совсем недавно они были обычными колонистами, кое-с кем они были даже приятелями, а Мэт… Джим зажмурился и переглотнул. Мэт был его другом. Ещё утром. А сейчас он… хуже, чем враг. Всем вооружённым парням, окружившим людей, было не больше двадцати. Кое-кто – едва старше самого Джима, как Мэтью Кул. Сейчас их лица выглядели чужими, отстранёнными. Пустые, ничего не выражающие глаза. Джим оглянулся. Мэт смотрел на него с тем же выражением холодного равнодушия. - Иди туда, - он слегка качнул винтовкой, указывая на сбившихся в центре зала людей. Джим повиновался и на деревянных ногах сделал несколько шагов. Вдруг ожил динамик, и низкий глухой голос с расстановкой выговорил: - Революция состоялась. Но выживание требует суровых мер. Ваше существование представляет угрозу для блага общества. Ваша жизнь означает медленную смерть для более ценных членов колонии. Поэтому я вынужден приговорить вас к смерти. Приказываю вас казнить. Кодос. Губернатор Тарсуса 4. Джим оторопел. Что. Это. За бред? Взгляд метнулся по сторонам. На лицах людей написано такое же непонимание и изумление. Кажется, никто не верит, что это происходит на сам деле. С ними. Сейчас. Несколько секунд стояла тишина. Оглушающая, до звона в ушах. А потом весь зал взорвался криком. Люди бросились в разные стороны. И в ту же секунду ударили длинные лазерные очереди. Джим, остолбенев, стоял посреди всего этого хаоса и расширенными глазами смотрел, как красные светящиеся стрелы насквозь пробивают тела мечущихся в панике людей. Как они корчатся на полу, поперхнувшись криком. Кровь фонтаном брызгала в разные стороны… Руки, ноги, перекошенные от ужаса лица… Джим очнулся, когда в него врезался какой-то человек и сбил с ног. Он упал ничком и пополз. Мёртвые тела. Крики и стоны раненых. Тошнотворный запах горелой плоти. Кровь на руках. На лице. Везде кровь. В голове мутилось. К горлу подкатывала тошнота. Руки и ноги сводило судорогой. Но Джим отчаянно рвался вперёд. Быстрее. Быстрее. Вырваться из этого кошмара. Он перелетел через распростёртого на земле человека. Споткнулся. Ткнулся лицом в мокрую куртку убитого и едва сдержал крик. Вскочил на ноги и кинулся прочь, петляя словно заяц. В открытые ворота склада вырывался красный свет, а в нескольких метрах упала непроницаемая тьма. Джим бросился в эту тьму, как в спасительные объятия матери. Он бежал вперёд, не разбирая дороги, натыкаясь на стволы деревьев, путаясь в кустарнике, и остановился только когда, запнувшись за возникший под ногами корень, грохнулся оземь. Он сжался в комок и прикрыл голову руками. А потом через долгое-долгое время сообразил, что топот, который он всё время слышал за спиной – это перепуганный стук его собственного сердца. Джим отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Сердце бухало о рёбра. Кровь молотом стучала в висках. Перед глазами плавали разноцветные пятна. В горле пересохло. Ужас ледяными тисками стискивал грудь. Время шло, но ничего не происходило. Его никто не преследовал. Наконец, Джим осторожно выдохнул и приподнялся на локтях. Оглянулся и прислушался. Тишина. Ни единого звука. Только сердце отчаянно колотится. Мальчик прерывисто выдохнул и попробовал подняться. Не получилось. Ноги подогнулись, и он вновь растянулся на земле. Закусил губу и, стиснув кулаки, заставил себя всё-таки встать на ноги. Пошатнулся. Ухватился за дерево, но устоял. Нужно было что-то делать. Решить, как выбраться из этой переделки. Безвыходных ситуаций не бывает. Так ведь? Джим криво усмехнулся, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять тошноту и посмотрел на свои дрожащие руки. Снова сжал кулаки и зло рассмеялся. «Нет, Мэтью, ты так просто со мной не справишься!». Не может быть, чтобы никто не спасся. Если он будет один, его поймают и убьют. Кто-нибудь обязательно выжил! Должен кто-то остаться в живых! И он, Джим, обязан этих людей найти. Он блуждал в одиночку полторы суток, шарахаясь от каждого шороха – отчаянно желая встретить человека, и не менее отчаянно боялся этого. С Томом Лейтоном они встретились на ферме Новаков – пустой и полуразрушенной. Том – его ровесник страстно увлекался биологией. Ничего другого в жизни не замечал, и до трагедии Джим с ним практически не общался. А сейчас обрадовался, как родному брату. И Том тоже едва не тронулся умом от радостного облегчения: от того, что Джим – не один из убийц. Но сумасшедшая радость так же быстро увяла, когда ребята поняли, что на всех оставшихся в живых колонистов объявлена охота. Они теперь как волчата, которых охотники загоняют за красные флажки. Донни Роя, Тая Хеберта и Мари Эймс они нашли в соседнем лагере. Вернее в том, что осталось от лагеря. Каким образом удалось уцелеть малышам, было совершенно непонятно. Донни едва исполнилось четыре и семилетняя Мари, выгибаясь, тащила его на руках. Тай держался за её пояс. Увидев, как дети вылезают из-под развалин, Том всхлипнул и поспешно размазал по грязным щекам влагу. Джим закусил губу. Малыши меняли всё дело. Теперь они с Томом… Джим бросил косой взгляд на подростка, нет, теперь он, Джим Кирк, отвечает за четырёх человек.