Толераст поневоле

      POV Влада       "Спокойной ночи" в исполнении Флориста меня поразило, опять заявился под градусом, распустил язык, в приятном смысле, и слинял. Он что? Местная достопримечательность? Найти представителя нетрадиционной ориентации, обхаять, понизить самооценку до уровня — «и это пьяное нечто за любовь всей жизни сойдет», наслаждаться страданиями бедненького влюбленного кретина? Увольте от такого счастья. Может, я перегибаю? Судя по выражению его лица, в конце нашего поцелуя он сам такого не ожидал.       Непроизвольно хмыкаю и провожу рукой по своим губам, мало мне теперь для счастья надо, пора завязывать с вынужденным целибатом, надо обзавестись постоянным партнером. Это и раньше сложно было, я предпочитаю скромных, домашних, женоподобных парнишек, эти о любви большой и светлой мечтают, совместном быте, штампе в паспорте, хоть и заграничном. Мой максимум — гостевой брак. Не могу выставлять напоказ свою ориентацию, воспитание, наверное, сказывается. Отец так усиленно из меня настоящего мужика делал, что ни разу мысль не проскользнула послать его подальше. Каратэ, кикбоксинг, подвальные качалки, плаванье, армия и ещё много чего, готовил себе достойного приемника. Да только я после получения «вышки» живенько свинтил в свободное плаванье, а Милка начала постигать основы отцовского бизнеса. Далеко меня унесло что-то.       Антохе: запретить открывать двери, мало ли что у залетного гостя Огурцова на уме, может, конечно, после сегодняшнего больше не появится, а там, чёрт его знает… Ха, идиот, сам мечтаю о заиньке-котике, а мысли все о накачанном детине с «банками» как у меня.       Следующей встречи с бухариком долго ждать не пришлось, на следующий день состоялась. Заходим под треп Тошки в подъезд, там это чудо лифт ждет, в телефоне ковыряется. Футболка, кроссовки, спортивные штаны, вчерашний шарф. Первая мысль была прибить этого гребаного сталкера.        — Здрасте, дядь Жень! — Антон его знает, точно убью!        — Привет…       Меня заметил.       Я только хотел открыть рот, как Антон опять спрашивает:        — А когда Тимка приедет? Я с ним поговорить хочу.       Мелкого понесло. Обалдевший флорист отвечал без агрессии и мата, удивил. Получается, он отец Тохиного дружка, еще и живет здесь. Нужно с ним расставить все точки над «Ё» и забыть, еще не хватало детей в наши распри втравливать.        — О, а вы футбольный фанат? — нагло перебиваю малого, прости, но мне нужнее, — может, зайдете к нам вечером, сегодня будет интересный матч.        — Не фанат, но футбол люблю, — почесал шею под шарфом, — напомните, во сколько начинается?       Это он у меня время для разбора полетов уточняет? Не ожидал от него такой смекалистости!        — В 21.45.        — Я приду…       Кивнул и был таков.       Домой не вошёл, а ворвался. Сразу потащил тумбу с зомбоящиком из гостиной к себе в спальню. Антон только удивленно таращился, да, я считаю, что любой технике нет места в спальне, зона отдыха и точка.        — Не смотри так. После матча отнесу на место, ты ведь в девять ложишься, мы громко болеть будем, вдруг помешаем тебе спать, — ага, почти убедил. Про звукоизоляцию я вдруг забыл. И малого раньше десяти в кровать не загонишь…        — Л-ладно, — кивнул Антон и поплелся к себе в комнату.       Коробки я давно отвез в офис, так что в этот угол тумба вписалась как «тут и было», хорошо, а то со стыда сгорю, если флорист спросит, зачем я сюда телик приволок и почему в спальне разговоры разговариваем.       Пиво, чипсы? Скорее антипохмелин и рассол для Огурцова.       В 21.30 я топтался под входной дверью, из спальни доносились выкрики футбольного комментатора, освещающего игру в каком-то супер важном африканском кубке, футбол? Футбол! Значит сойдет.       Ровно в 21.45 послышался топот под дверью.       В 21.50 наконец раздался дверной звонок, в 21.52 я потянулся к замку, а нечего флористу знать, что я под дверью уже полчаса сижу.        — Привет.       Ого, трезвый!        — Пошли в спальню. Тошу я уложил, но не факт, что спит. Выпьешь что-нибудь?       Отрицательное мотание головой.        — Присаживайся.        — Постою.       Глазами по комнате бегает, ну, да, сесть можно только на кровать или пол.        — Я это… извиниться хотел.        — Так извиняйся, — я уселся на кровать, горько вздохнув, пожалел, что попкорн не захватил, если он так мямлить будет, мы и до утра ни к чему не придем. Помогать не буду. Кто здесь обиженка - я. Кому в душу накакали - мне. Давай, герой-любовник, оправдывайся! Хм, убийственный взгляд репетируешь? Почти получается…        — Слушай, я был не прав, мне действительно нет дела до твоей жизни! Живи как хочешь, ебись с кем хочешь! Хоть дога заведи!       Не понял?! Это меня только что благословили на «личную» жизнь? А я-то, наивный, думал это в конституции прописано.        — Ты меня бросаешь?! — чувство юмора проснулось, язык быстрее мозгов сработал. — Я понимаю, ты бывший натурал, тебе сложно мириться с пассивной ролью в постели, да и целуешься ты откровенно хреново! — интересно, глазные яблоки могут выпасть за пределы костной орбиты от удивления?        — Нормально я целуюсь!       Едва успел фыркнуть, как этот остолоп сгреб меня за грудки и впился в мои губы. Он точно натурал? Сразу начинает трахать мой рот своим языком. Вкус апельсина, мм, приятно удивлён. Хватает за шею сзади, думаешь буду вырываться? Нет…       Пока он увлеченно терзает мой рот, просовываю руки под его футболку, оглаживаю бока, спину, сжимаю ягодицы через штаны. Резко отпускает мои губы. Не уйдешь. Тяну за попу на себя, черт, он тоже возбужден! Мелкими поцелуями спускаясь по шее, лижу, кусаю кадык, мешает футболка — сдираю, удивленно хлопает глазами, снова начинаю терзать его горячий и влажный рот. Трусь своим стояком о его, хочу стонать — нельзя. Расслабился в моих руках. Хочу победно улыбнутся — нельзя. Толкаю на кровать, опять целую, глажу, сам не понимаю, что делаю. Стонет, ловлю его затуманенный взгляд из-под ресниц… Все, я пропал, руки на моих плечах, шее, глажу через штаны член, мало… Тяну вниз одной рукой его спортивные штаны с трусами, член путается в ткани, помогаю второй рукой, свободен. Провожу пальцем по всей длине, обхватываю ладонью, надрачиваю, спускаюсь вниз, обхватываю головку губами. Вкусный, солоноватый, всасываю глубже, рукой глажу его яйца. Флорист начинает толкаться сам, позволяю задать темп, дрожит, выгибается, перебирает пальцами мои волосы, резко оттягивает за волосы мою голову назад и кончает себе на живот…       Вот сука… вырубился! Да здравствует ванная и моя правая рука!