Чёрный жемчуг

Аналог дневника Тома Риддла был закончен лишь к Эостре. Принявшие поздравления, благодарности и расчет Мастера Чар отбыли из Малфой-мэнора, пообещав осуществить заказ на дополнительные амулеты-переводчики в кратчайшие сроки. У Люциуса мелькнуло мимолётное искушение написать что-нибудь в пока ещё незанятом осколком души Лорда дневнике, пообщаться только с искусственным слепком юной личности Лорда, сравнить и почувствовать разницу – любопытство мелькнуло и исчезло. Во-первых, это стало бы беспардонным вторжением в частную жизнь сюзерена, а у Малфоев, кто бы что о них не думал, были свои принципы чести. Во-вторых же… Люциус просто боялся разочароваться, ведь искал он своего потерянного возлюбленного, а не бездушную его копию малолетнего возраста. У аристократа слегка дрожали руки, когда он клал чёрную тетрадь на родовой алтарь в ритуальном зале. Обряд длился три с лишним часа, и к концу его Люциус потерял уже столько крови, что у него кружилась голова, а перед глазами плясали снежинки. Бывший дневниковый крестраж никак не хотел переселяться в подготовленную для него новую оболочку, когда же, наконец, удалось его направить по нужному руслу, остальные крестражи рванули следом, и маг едва удержал их в браслете. С трудом переставляя ноги, аристократ добрался до алтаря, находящегося в центре гексаграммы, и, забрав чёрную тетрадь, прижал её к груди. Ощущение покоя и умиротворённости – почти счастья – прорастало в нём даже сквозь огромную усталость. Хотелось сейчас же взяться за перо, но Малфой был так измотан, что, даже если бы удержал перо в пальцах, написать что-то читабельное вряд ли бы смог. Пришлось идти к себе, пить кроветворное и ложиться спать. Уснул Люциус в обнимку с дневником, прижимая его правой рукой к своему телу, на левой же уже много месяцев неснимаемо находился жемчужный браслет. Посреди ночи мужчина один раз проснулся, задев рукой что-то холодное, чего не должно было быть в постели, но, приоткрыв глаза, обнаружил, что это всего лишь Нагайна заползла на кровать и устраивается рядом, и дальше провалился в сон. С утра глава рода Малфой старательно сдерживал нетерпение: заставил себя позавтракать, разобрал письма и счета в кабинете, и только после этого, запечатав магией дверь и окна комнаты, открыл дневник. «Здравствуй, Том,» - вывел он первую строчку. Чернила впитались. Один удар сердца… Два… И побежала ответная запись: «Люциус?» Маг облегчённо выдохнул, на мгновение прикрыв глаза. Только сейчас он понял, что до сих пор боялся провала. «Да. Ты узнал меня только по почерку?» «Я внимательный. А у тебя, как и у Абри, в буквах сплошные завитушки. Только у Абри они были кудрявые, а у тебя… чуть угловатые, резкие.» «Ты не представляешь, как я рад снова говорить с тобой, Том! Одно время мне казалось, что этого никогда не произойдёт снова. Ты что-нибудь помнишь о том, что произошло после нашей последней беседы?» «Да… Ты подкинул меня первоклашке, как мы и договаривались. Истеричная влюблённая дурочка. Ты бы знал, как меня доставали её сопли о безответной любви к Гарри Поттеру! Но овладеть ей удалось быстро. Я пробудил фамильяра Салазара… Чёрт! – зачёркнуто. – То есть: Мордред! Девчонка один раз вырвалась из-под контроля, выбросила дневник и… Посмейся, Люц! Он попал к Золотому Мальчику Дамлблдора. Я немного поводил его за нос, потом что-то произошло, и я снова оказался у девчонки. Странно, но некоторые воспоминания, как будто, смазаны… Я помню Тайную Комнату… девчонку в ней… я почти воплотился! Потом откуда-то взялся Поттер… Бездна и Тьма, паршивец убил василиска! А потом… какие-то цветные пятна...» Строчка оборвалась, а Малфоя захлестнула волна безграничного ужаса и памяти о слепящей боли – отзвук эмоций крестража. «Я… был уничтожен? Что произошло, Люциус?» - обычно идеально красивый, каллиграфический почерк Тома сейчас хромал. Аристократ окунул перо в чернильницу и ответил: «Дневник действительно был уничтожен, Том. Поттер пронзил его клыком василиска.» «Но как же тогда мы сейчас общаемся?.. Люциус, объясняй всё, не тяни!» Висок уколола искорка боли. Юный Лорд выражал нетерпение. «Тебя, в смысле – дневник, мне вернули. Пустое вместилище, оплавленное ядом. Огромная дыра сквозь обложку и все листы. Том, я тридцать раз проклял себя за то, что согласился на твое предложение! Ведь я же знал, с самого начала знал, что это опасно! И я тебе говорил это, предупреждал, но ты меня не захотел слушать…» «Дальше.» «Прошло несколько месяцев. Потом кое-что случилось… Что именно, расскажу позднее – сейчас это будет слишком долго. Так вот после этого события мне пришло в голову, что дневник можно восстановить.» «И тебе это удалось, как я вижу.» Отзвук эмоций принес недоумение с тенью ревнивой обиды. «Не мне. Я не настолько гениален. Этот новый дневник – результат совместной работы трех Мастеров Чар. Кстати, они возмущены, что кто-то с такими талантами, как у тебя, не удосужился получить Мастерство ни в одном искусстве.» «Лестно. Но сейчас абсолютно неважно. Ты не договариваешь. Как им… тебе…» Продолжения строки не последовало. Бумага вслед за последним словом оставалась девственно чистой в течение минуты, двух. Осколок Волдеморта не решался задать вопрос о своей истиной сути. А Люциус кусал губы, решая, как бы помягче преподнести свой ответ, чтобы не спровоцировать ещё больших обиды и гнева. Он мог бы, вообще, попытаться замять эту тему, но вряд ли Том бы ему это позволил – в конце концов, для дневника вопрос был жизненно важным. Да и в любом случае, Люциусу требовалась сотрудничество крестража в дальнейшем. «Я всегда знал, что представляет из себя дневник, Том.» Молчание. Потом: «Знал?» «Да.» «Только не говори, что я сказал тебе! Я не мог сделать такую глупость.» «Нет, ты мне не говорил. Я понял это сам. В моем роду есть древнее наследие, которое дает определенные способности. Именно благодаря им я понял, что такое дневник, едва взял его в руки. Только, пожалуйста, не выспрашивай у меня подробностей, Том! Я не могу их тебе рассказать. Печать крови.» «…Моё старшее «я» знало?» «О печати – да. О сути способностей – нет.» Подозрительно: «Он... я так просто отступился, не выяснив подробностей?» «Он позволил мне жить. Ты – позволил. Вскрытие печати убило бы меня.» «Ладно… Пока я поверю. Что дальше?» «Благодаря наследию мне удалось призвать твой дух оттуда, где он находился после уничтожения первого дневника. Вчера Мастера Чар закончили свою работу, и мне удалось… уговорить твой дух перебраться в новое вместилище.» «Вчера мне показалось, что я проснулся от долгого сна, - крестраж явно не собирался признаваться, что чего-то не понимает, - почувствовал, что магия снова окутывает меня, что я нахожусь рядом с теплящейся жизнью.» «Нагайна всю ночь была рядом,» - Люциус решил не сообщать, что не она одна. «Наги?!.. Она нашла тебя?» «Скорее, это я её нашел. Она и сейчас рядом, лежит в нескольких шагах от меня, возле камина.» «Хотел бы я ещё раз погладить её нежную шкурку,» - в эмоциях осколка проскользнула грусть. «Погладишь, Том. Помоги мне, и скоро погладишь.» Мгновенно в ответ – недоверие, настороженность. «Что ты задумал?» «Я собрал все твои крестражи, Том,» - вот и произнесено, наконец, слово, которого оба собеседника так долго избегали. Белый лист. Долго. Минуты три, если не больше. Потом: «Все?» «Семь штук, верно? Включая тебя.» Холод в эмоциях – почти могильный. «Да, я планировал семь. Откуда ты знаешь?» «Моё наследие.» «Сегодня у тебя на всё один ответ?!» Разозлился. «Пожалуйста, не сердись. Я не могу объяснить. Но я не воспользуюсь этим знанием тебе во вред, Том… Уже не воспользовался. В конце концов, я ведь твой вассал, ты не забыл об этом?» «Да, вассал… и сын Абри. И тот, кто приютил Нагайну. Кому я позволял спать со мной в одной постели, если вспомнить твои давние оговорки… Ладно, я успокоился. Продолжай.» «Я хочу возродить тебя, Том. И того тебя, который мается сейчас где-то в виде бесплотного духа, тоже. Я хочу возродить тебя полностью целым.» «Не смей даже думать!» - страх пополам с бешенством. «Почему? Это излишнее количество крестражей сделало оставшуюся часть тебя совершенно безумной. Ведь ты же сам удивлялся нерациональности, неадекватности своих поступков, когда я рассказывал тебе о последних годах войны…» «А что если ты лгал?» Это неожиданно сильно уязвило. «Зачем бы это?» - написал маг с более сильным нажимом на перо, чем обычно. «О, причин найдется множество. Особенно у слизеринца. Особенно у Малфоя.» У Люциуса чуть задергался уголок глаза. Всё-таки юный Лорд в некоторых отношениях был просто несносен, и таким поведением даже слегка напоминал Поттера. «Как лестно, что мой сюзерен так меня ценит!» «Не огрызайся.» «Почему бы и нет? Для того чтобы наказать меня, Вам, мой Лорд, придётся сначала обрести тело.» «Люциус! Не зли меня.» «Я бы с удовольствием, мой Лорд, но вот ведь незадача: тысячи галеонов и месяцы труда, вложенные в восстановление этой тетрадки, принуждают меня надоедать Вам хотя бы из соображений рачительности.» Минута молчания, и: «Ладно, хватит. Был не прав. Прекращай ёрничать.» …А вот этим Том Риддл отличался в лучшую сторону от своей более взрослой версии – он умел признавать свои ошибки. По крайней мере, на словах… Малфой выдержал паузу, думая, что написать дальше. «Я понимаю, Том, что ты не хочешь лишаться крестражей, - вывел он, наконец, - но это придётся сделать. Если бы ты видел, что осталось от тебя к концу войны, ты бы сам ужаснулся…» «Я сказал: нет, Люц. Я запрещаю. И не надейся, что сможешь уговорить меня позже. Когда моё старшее «я» возродится, оно само решит, нужно ли ему впитывать часть крестражей, чтобы стабилизировать сознание, или можно оставить их в неприкосновенности.» «А если он, возродившись, не сможет объективно оценить себя?» «Я смогу.» «О, да, самомнение Лорда во всей красе! - подумал Люциус. – Неужели он уже в таком юном возрасте был настолько уверен в себе, что считал себя неспособным на ошибки?.. Если так, это плохо.» И аристократ написал: «Ты – возможно. Но он – не ты.» «Он – это я! Не говори глупостей.» «Вы давно уже не одно и тоже. Он – это он, а ты – это ты. Он прожил целую жизнь и менялся под влиянием обстоятельств и собственных экспериментов. А ты навечно застыл в шестнадцатилетнем возрасте, как муха в янтаре [7].» «Это бесполезный разговор. Как ты собираешься возрождать его… меня?» «Ну вот, даже сам путаешься…» «Хватит!» В виске кольнуло довольно чувствительно. «Ладно. Как возрождать?.. Я хотел спросить совета у тебя. Ведь наверняка, ещё готовясь сделать первый крестраж, ты присмотрел подходящие ритуалы…» В ответ побежали аккуратные строчки – Том расписался на три страницы, в мельчайших подробностях пересказывая ритуал и процесс подготовки к нему. То, что Малфой читал сейчас на страницах чёрной тетради, ему, как магу крови, отчётливо не нравилось. Опять некромантия, причём довольно низкого пошиба, да ещё и в сцепке с зельеварением, в котором Люциус был не особо силён. «Значит, нужны гомункулус, кость отца, плоть слуги и кровь врага. Долго и трудоёмко, - написал Люциус, в котором была крепка уверенность, что у них нет в запасе времени, необходимого на выращивание гомункула. – Нет ли чего-нибудь попроще?» «И по эстетичнее? Кривишь брезгливо губы, Люц?» «Есть немного. Но, на самом деле, меня больше заботит время, которого у нас в обрез.» «Почему?» «Не могу сказать.» «Опять наследие?.. Знаешь ли, мне это уже начинает надоедать!» «Знаю и прошу простить меня. Так нет ничего другого?» «Есть ещё один ритуал… но говорить о нём бессмысленно. Он бесполезен.» «Почему?» «Для него нужна моя кровь, которую взять неоткуда.» Люциус мгновение поколебался и написал: «У меня есть твоя кровь.» «Что?!.. Откуда? И не смей врать, что я мог дать её добровольно!» «Насчёт флакона, оставшегося от отца, не знаю, а мой… Даже тебе нужно иногда спать. Только не злись снова, Том, пожалуйста! Я же ничего плохого с ней не сделал… Просто взял и хранил. На всякий случай.» На этот раз дневник молчал так долго, что Малфой решил даже отложить перо. «Ну, Абри, - появилось, наконец, на пустой странице, - достать бы тебя с того света! И ты тоже хорош! И ещё удивляешься после этого, отчего это я вам, таким верным вассалам, не доверяю? Стоило на секунду расслабиться, и на тебе!» «Всё ведь к лучшему, правда? Пожалуйста, не сердись. Сочти это просто предчувствием с нашей стороны… Если бы мы с отцом не сохранили твою кровь, вариантов в выборе ритуала у нас сейчас бы не было.» «Не надо успокаивать меня рациональными рассуждениями, я не ребёнок!» «По-моему, как раз-таки,» - подумал Люциус и написал: «Так что там со вторым ритуалом?» Ответ пришёл после паузы: «Ритуал крови – как раз по тебе. Нужен маг или сквиб – одна штука. Лучше маг, потому что у сквиба в ходе трансмутации придётся дополнительно распечатывать закрытые каналы магии, а на это двух флаконов может не хватить. Не рискуй, найди мага. Либо умалишенного, у которого связь между духом и телом слаба, либо поцелованного дементорами. Также потребуются жертвы, на собственной крови ты этот ритуал не вытянешь, он почти трехдневный по длительности.» «Магглы подойдут?» «Да, вполне.» «Что получится в результате?» «Тело, полностью идентичное моему собственному, в том возрасте, когда была взята кровь.» «Как ты понимаешь, флаконы были наполнены в разное время…» «Да уж понимаю!.. Значит, получится, нечто среднее.» «То есть возраст между семнадцатью, предположительно, и сорока пятью… Не будет накладок из-за того, что кровь от разных возрастов?» «Не должно быть.» «Хорошо. Дашь подробные инструкции?» «Фиксируй,» - и снова побежали ровные строчки, подробно описывающие ритуал в мельчайших деталях. Люциус не обладал фотографической памятью Волдеморта [8], но когда-то тренировал эту психическую мышцу по его настоянию, поэтому сейчас ему нескольких прочтений очередного абзаца хватало, чтобы запомнить весь текст дословно. Подобные ритуалы нельзя было хранить в записанном виде в доме, куда до сих пор порой наведывались с внеочередными инспекциями авроры. «Переписал?» - появилось в конце обширного текста. «Запомнил.» «Молодец. Ну… жду от тебя новостей.» «Конечно.» «И положи меня к Нагайне.» «Как скажешь.» Люциус отложил перо и закрыл дневник. Пару минут посидел в кресле, обдумывая свои ближайшие действия, потом встал и, захватив чёрную тетрадь со стола, подошёл к Нагайне, которая сразу же приоткрыла один глаз, показывая, что слушает. - Том хочет к тебе, - сообщил маг змее, и она слегка распустила кольца. Мгновение спустя крестраж Тёмного Лорда был надёжно скрыт под витками змеиного тела.