***
– … обе? – тихо спросил Какёин, глядя в пустоту перед собой. – Мы ничего не могли сделать, - качнул головой хирург, сотрудничавший с Фондом. – Ранения слишком серьёзные. И с правым глазом мы тоже, увы, бессильны. Нориаки стиснул зубы и сжал руки в кулаки. Джотаро, стоявший рядом, посмотрел в его сторону и, вернув взгляд на врача, вступил в разговор сам. – Протезирование возможно? – Мы можем сделать протезы для обеих ног, но, боюсь, как-либо функционировать они не смогут. Сопряжение придется делать выше колен, и.. состояние нервных окончаний там, к сожалению, достаточно неутешительное. – Но попробовать-то можно? – снова встрял Какёин. Врач спрятал взгляд за поправившей очки рукой. – Вероятность меньше 5%, простите. Скорее всего, ему понадобится тихая и спокойная жизнь, которую он давно заслужил, согласитесь. – Но не в инвалидном кресле же, - Нориаки с силой прикусил губу и отвел глаза в сторону, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. Спустил свою боль прямо на стоявшем перед ним враче бы Полнарефф – но не он. Он не должен был, каким бы невыносимым ни было накрывшее его отчаяние. – Можно его увидеть? – спросил Джотаро. – Он, кажется, знал, что вы двое приедете. И еще до того, как мы начали операцию, попросил вас не впускать, пока он не придет в себя, - качнул головой хирург. – Я надеюсь, что вы уважаете его просьбу. Какёин, закрыв глаза, нервно хмыкнул. – Чертов позер и эгоист. Думать об имидже в такой момент… - он почувствовал, как дрогнул его голос, и замолк, снова поджав губы. Куджо в это время достал лист бумаги, написал на нём несколько строк и протянул врачу. – Это телефон регистрации отеля, где мы остановились. Наберите нас, как только что-то будет известно. – Как только он очнется, я обязательно дам вам знать, - заверил врач, взяв в руки листок и опустив его в карман белого халата. – Отдохните пока. Вам тоже нелегко приходится от всего этого.***
– Я забронировал один двухместный, - проговорил Джотаро, идя рядом с Нориаки вдоль по коридору отеля. Молчание между ними, повисшее сразу после того, как они вышли из медицинского отделения штаба Фонда Спидвагона и направились к гостинице, скорее всего уже даже ему казалось неудобным. Но Какёин был едва ли в состоянии поддерживать разговор. Он по-прежнему не разжимал сжатые дрожащие пальцы из кулаков и безрезультатно пытался прогнать из головы засевший в ней только что услышанный приговор хирурга. Гадкий камень в груди, не дававший ему нормально вздохнуть все эти дни, никуда не делся даже после того, как закончилась тревожная неизвестность. Нориаки даже предпочел бы оставаться в ней и дальше - известность нагнетала на него еще больший ужас. – Хэй. Какёин. – М? – не поднимая головы, с лишь слабой интонацией вопроса пробормотал он, делая очередные два шага на почти ватных ногах. Постепенно поняв, что голос прозвучал из-за спины, он обернулся. – Номер здесь, - Джотаро, который уже повернул ключ и открыл дверь, смотрел на него с тем, что только Нориаки мог легко интерпретировать как обеспокоенность. Раздраженный этим взглядом, он скривил губы и, вернувшись назад по коридору, прошел в комнату. – Ты ел что-нибудь? – закрыв дверь и не отходя от нее, спросил Куджо. Какёин в этот момент резко стянул с себя белый шарф и принялся расстегивать на себе пальто, бывшее чуть более светлого коричневого оттенка, чем его брюки. – Когда? – В последние сутки, по крайней мере. – Не помню. Джотаро развернулся обратно к выходу. – Пойду закажу ужин в номер. – Я ничего не хочу есть, - закрыв глаза, отчеканил Нориаки, расправившийся уже со всеми защелками на пальто. – Я хочу просто лечь в кровать и постараться заснуть. И прекрати эту чертову заботу. По-прежнему стоя лицом к двери, Куджо замер, молча заставляя сделать то же и Какёина. – И правда, - Джотаро едва слышно хмыкнул. – Какой от неё толк. От моей заботы. Нориаки виновато потупил взгляд. Полнарефф был другом для них обоих, и Джотаро имел точно такое же право злиться и чувствовать бесполезную душащую горечь, как и он. – Прости, - проговорил Какёин, снова прикрывая глаза. – Я не это имел в виду. – Все, кто когда-то со мной связался, всё равно так или иначе погрязают в гребанной боли, - уже сквозь зубы процедил Куджо, со стуком упираясь кулаком в дверь. – И я ни черта с этим сделать не могу. Нориаки выдохнул и сделал шаг в сторону двери. – ДжоДжо, повернись сюда. Он терпеливо дождался, пока Куджо опустил кулак вниз и медленно повернулся к нему лицом. – Здесь нет никакой твоей вины. Совсем. И я бы не выдержал это всё тут в одиночку, без тебя. Так что спасибо, - с какой-то аккуратной твердостью проговорил он, глядя вверх, в чужие зеленые глаза. Над которыми тут же непонимающе сдвинулись брови. – Я ничего не-.. – Спасибо, - повторил Какёин, чувствуя, как неприятная липкая дрожь накрывает не только его тело, но и голос. Стресс, в котором он был последние несколько дней, начинал постепенно проявляться в полную силу, сламывая все выстроенные им барьеры, которые до сих пор помогали психике держаться. – Эй. Ты как? – Джотаро опустил ладонь на ткань так и не снятого пальто на предплечье Нориаки. Тот мотнул головой и отшатнулся в сторону. – В порядке. Почувствовав, как у него резко поплыло перед глазами, он вынужденным резким движением уперся рукой в стену сбоку от себя и опустил взгляд в пол. – Я всё-таки закажу ужин, - Куджо снова было повернулся к двери, но успел только коснуться пальцами её ручки до того, как Нориаки потянул его за белый рукав. Развернув застигнутого врасплох Джотаро к себе лицом, он сжал ладонями полы лиловой жилетки под его плащом и, приподнявшись на носках, впился в его губы. Куджо замер от неожиданности всего на несколько секунд, после чего сам стал пылко отвечать на становившийся с каждой секундой все более глубоким и отчаянным поцелуй. Не разрывая его и не ослабляя хватки пальцев на ткани жилета, Нориаки первым сделал шаг назад и в сторону и прислонил Джотаро к стене. Он не предпринимал и не думал предпринимать ничего большего и пришел бы в себя уже через несколько минут. Но вероятно из-за нежелания и опасения именно этого, Куджо перенял инициативу на себя и стал рывками стаскивать с плеч Какёина давно расстегнутое коричневое пальто. Когда то глухо упало на пол, и крепкие пальцы стали сжимать его предплечья уже только через тонкую ткань белой рубашки, Нориаки утопил в поцелуе короткий стон и, закрыв глаза, чуть запрокинул голову назад. Он в этот же момент почувствовал, как Джотаро отстранился от его губ, но продолжил скользить руками по его телу, опускаясь с предплечий на грудь, с груди на живот. Плутая в какой-то одурманенной дымке от этих прикосновений, Какёин не понимал, что происходит до того самого момента, пока не ощутил чужое горячее дыхание на своей коже чуть повыше пояса брюк, на которых с чужой помощью уверенно ослаблялся ремень. Резко открыв глаза и опустив их вниз, он увидел Куджо уже стоящим на коленях и сжимающим его бедра руками – и забыл сделать выдох. А все же выдохнув, тихо простонал и замотал головой. – Нет, Джотаро, стой, мы-.. – Мы что? Смотреть в глаза Джотаро сверху вниз было одной из миллиона необыкновенных вещей в этот момент. Привычными оставались только те серьезность и уверенность, которые Куджо вкладывал и в свой взгляд, и в голос. Пусть тот и звучал теперь еще более низким, чем всегда. Нориаки, скованный такой чужой настроенностью, не мог подобрать слов еще несколько секунд. – …-мы себя будем завтра ненавидеть за это, - пробормотал он. – Я себя и так несколько лет ненавижу. И буду продолжать ненавидеть за достаточное количество вещей, - ровно проговорил Джотаро и, приспустив темно-коричневые брюки, левой рукой обхватил основание плоти, вынуждая Какёина, у которого тут же подвело колени, упереться рукой в стену перед собой. – Но не за это. Почувствовав окутывающую его внизу приятную влагу, Нориаки вмиг поднёс ко рту вторую руку, не упиравшуюся в стену напротив, и прикусил костяшки пальцев, чтобы хоть как-то приглушить свой же голос. Но это едва ли помогло. Дрожа всем телом, он выдохнул со стоном такого удовольствия, какое не накрывало его никогда, и какое казалось еще более безумным по своей силе на фоне всей той сковывавшей его в душе боли. «Господи, к черту, всё. Я хочу этого. Хочу его, черт возьми, сколько лет уже, и-..» Осторожные движения чужого языка оборвали даже ход мыслей, оставив в голове только непередаваемые словами эмоции от сводящих с ума ощущений. Какёин снова впился зубами в кожу на пальцах, проглатывая собственное исступленное мычание, и непроизвольно подался вперед. Он тут же пожалел об этом, но Куджо, не прерываясь, только аккуратно но твердо обхватил уже обеими руками его бёдра. С каждым новым сокращением горла, Нориаки чувствовал, как пальцы на его брюках и коже сжимаются все сильнее, и не знал, делает ли это Джотаро, чтобы сдерживать его уже практически неконтролируемые рывки навстречу, или просто из прихоти, в попытках получить свою долю удовольствия. Туманно уставившись на искусанную правую руку, Какёин каким-то остатком трезвого сознания решил, что смысла в том, чтобы и дальше так же безуспешно пытаться себя заглушать, не было абсолютно. И опустил руку вниз. – Джотаро.. рас-..стегни.. ремни, - Нориаки вложил все имевшиеся силы, чтобы его слова были различимы, а не сливались в стоне. Но сошел на него в тот же миг, как опять встретился глазами с потемневшим взглядом Куджо, направленным на него снизу вверх. Тот, не совсем понимая, но видя, что Какёину и так далась с трудом эта единственная фраза, послушно перенёс одну из сжимавших бедро ладоней себе на ремни и ловко расстегнул их оба. Под них, от опущенной правой ладони Нориаки, сразу скользнули две зеленые ленты стэнда и обвились вокруг давно возбужденной и уже наверняка отзывавшейся ноющей болью плоти, сжимая её. Джотаро моментально отстранился и, с закрытыми глазами запрокинув голову кверху, простонал, расстегивая пуговицу с молнией уже без какой-либо команды. – Крепче… Кисть в воздухе послушно сжалась, вырывая из Куджо новый протяжный и глубокий хрип. Спустя несколько намеренно медленных движений под чужими брюками, Какёин предположил, что Джотаро не был уверен, сможет ли в таком состоянии продолжить: его ладони на ткани брюк то сжимались, то снова разжимались. Но, открыв глаза и встретившись ими со взглядом, который снизу пристально отслеживал плавные движения его пальцев, вторившие томно неторопливым скольжениям под тканью белья, Нориаки, вместо какого-то сомнения, увидел в нём только с трудом сдерживаемую, почти агрессивную похоть. Чужие ладони в ту же секунду снова уверенно сдавили бедра, а губы начали жадно вбирать его в себя – и Какёин под собственный резкий вдох закрыл глаза обратно. Он чувствовал, как с каждым миллиметром, каждым рывком и каждой пронизывающей его искрой приятной боли - когда его на секунду задевали чужие зубы - безумие гормонов всё больше брало над ним верх. Оправданные апатия, боль и отчаяние постепенно растворялись в разгоряченной крови, уступая шквалу наслаждения. И этому шквалу Какёин даже и не хотел сопротивляться, охотно выгибаясь навстречу, захлебываясь в стонах, жарким шепотом вторя чужое имя и неосознанно вслушиваясь в долгие но сдавленные хрипы Джотаро, который так же как и он опьянялся чистой эйфорией от всё более быстрых и резких движений под его даже не приспущенными белыми брюками.***
По молчаливой договоренности Джотаро занял душ первым. После него они также молча распределили постели и молча не стали ложиться спать. Вместо этого оба опустились лицом к одной стене на подножье каждый своей кровати: Какёин – отставив руки на покрывало за спину и немного откинув назад голову, а Куджо – наклонившись вперед и упершись локтями в колени. Не произнося ни слова, они блуждали каждый в своих мыслях почти 20 минут. – У тебя есть кто-то? Нориаки чуть не рассмеялся вслух от такой первой, разрезавшей тишину реплики. – Серьезно, ДжоДжо? – вяло усмехнувшись, он с по-прежнему чуть откинутой назад головой покосился на так и не обернувшегося в его сторону Куджо. – Какая в этом сейчас-.. Он заметил, как напряглись чужие плечи, и перевел глаза обратно к потолку, делая шумный выдох. – Нет, нету. Давно не было. Никогда, в смысле. И у меня свои причины на то, чтобы так долго держаться, если ты об этом, - Какёин выдержал паузу и усмехнулся. – И спасибо, наверное. За то, что вынудило тебя спросить что-то подобное напрямую. Джотаро не стал ничего отрицать: он был достаточно благодарен Нориаки за то, что тот не высмеял его не имеющее смысла эгоистичное собственничество вслух. На какое-то время снова повисла тишина. – Я не спал с ней с самого рождения Джолин. – Я не задавал тебе этого вопро-.. - уверенно и резко было начал Какёин, но Куджо еще более уверенно его перебил. – Мы и спали всего два раза. Прикусив губу, чтобы не отчеканить, что это его абсолютно не касается, и не закрыть тему, Нориаки сделал вдох и напомнил себе, с каким отстранённым приятельским участием он должен воспринимать такие обсуждения. Ребенком он уже не был, но и им бы понял, что полчаса назад ничего кардинально не изменили. Если изменили что-то вообще. – Она наверняка злится на твои долгие командировки и на то, что тебя вечно не бывает дома, - терпеливо и аккуратно проговорил Какёин. – Ты не помогаешь ей с Джолин, это естественно, что она злится и-.. – Речь обо мне. Мы спали только дважды, потому что я не чувствую в этом потребности. – Я бы не делал таких выводов после недавнего, - со смешком, в слепом непонимании качнул головой Нориаки. – Возможно просто-.. – Не с ней. Наконец уловив суть и поняв, зачем вообще велся этот разговор, Какёин прекратил дышать. – Я всегда плохо разбирался в том, что чувствую. Я не люблю задумываться на этот счет, но-.. – ДжоДжо, не надо, - спешно попытался оборвать его Нориаки, заставляя себя звучать твёрдо. – В этом нет смысла. Развернувшись, Куджо только с ему присущей смелостью направил взгляд прямо в его глаза. – Я должен был подумать раньше и понять. Давно должен был. Если бы я упрямо не уходил от ответов самому себе, мы не были бы сейчас в такой ситуации. Она полностью по моей вине. Какёин, не выдержав чужого взгляда, закрыл глаза и поддался оглушающей боли – за себя и за них обоих. Но не мог не отрицать того, что был благодарен Джотаро за его слова. И что был рад их услышать – несмотря на то, что в них действительно не было смысла. Они молчали еще с минуту, впитывая в себя безысходность во второй раз за несколько часов. Заставив себя усмехнуться, Нориаки снова открыл глаза, глядя в потолок над собой. – Ничего бы сильно не изменилось. Ты и сам прекрасно осознаешь, как это всё-.. – Мне было бы всё равно, - спокойно отрезал Куджо. Какёин непроизвольно сглотнул, ошеломленный такой решимостью – пусть даже он никогда бы не смог убедиться в ней наверняка. Снова закачав головой, он прерывисто выдохнул. – И о чем мы вообще, когда Полнарефф-.., - Нориаки усталым жестом уперся несколькими пальцами себе в висок. – Когда и где вообще всё пошло не так? Почему вся жизнь не может быть такой, какой она была в те 40 с лишним дней, до Каира. Он, даже не глядя на Джотаро, знал, что тот солидарно кивнул, и покосился взглядом на стоявший на тумбочке между их кроватями пугающе тихий телефон.