Сестренка "Исчадие Ада"

Стерильно чистая, белая комната, напоминающая операционную. Вокруг много лоточков с различными хирургическими инструментами. Я стою в стороне. Что я здесь забыла?! - Быстрее! Скорее принимайте роды! - прокричал относительно молодой, лет так тридцати пяти хирург, суетясь над роженицей.       Каштанововолосая родительница корчилась от боли, из ее уст вырывался адский крик, раздающийся на все родильное отделение. В изумрудных глазах,словно бриллианты, застыли соленые слезы Асами. Вскоре крик женщины стих - на смену ему пришли два нескладных плача в унисон. - Ну - ну, все хорошо, мамаша, - успокаивала акушерка Асами, показывая двоих, еще ослабших детей, - посмотри, каких красавцев родила - мальчика и девочку. А, на тебя то как похожи, одно лицо...Дай - ка, я вас сфотографирую.       Лицо родительницы озарила улыбка. Ее хрупкие ручки потянулись к двум маленьким, таким любимым и желанным чадам. - Дея - "божественная", - прошептала Харада и чмокнула девочку в лобик, - Мамору - "маленький защитник.       Внезапно маленький компьютер рвано запищал - сигналы становились все слабее... - Мои маленькие... Я люблю вас, - прошептала каштанововолосая и медленно закрыла глаза...       Неужели это моя мама и мы с Мамору? Ее сердце остановилось, как и рассказывал Акихиро. Обеспокоенные врачи подбегают к ней, что - то кричат, но я не могу разобрать конкретные слова, опять ничего не слышу.       Медленно закрываю глаза... Снова открываю... Некогда белое помещение сейчас полностью залито алой жидкостью - кровью. Совершенно все - стены, пол, кушетка, даже на врачах кровь.       Что за черт?! Почему я здесь?       Резко подскакиваю на кровати, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. В комнате полумрак, на часах всего лишь четыре часа утра. Рядом послышалось недовольное кряхтение. - Сестренка, ты чего не спишь? - проснулся Цубаки, - тебе плохо? Позвать Масаоми? - Не надо, - я легла обратно. Сейчас меня абсолютно не интересует, как он тут оказался.       Я улеглась на кровать и уставилась в потолок. - Дея, тебе плохо? - спросил брат, но ответа не получил, - Дея, тебе плохо? - Да, мне плохо, - отозвалась я. Вскоре под долгие завывания Цубаки "Дея, тебе плохо" я уснула.

***

      Проснулась окончательно я уже 10:47 с мыслью, что я очень хочу есть.       Асахина уже в комнате не было. Поди, свалил далеко и надолго.       Медленно соскочив с кровати, я подошла к зеркалу, взглянула в него и, испугавшись монстра, что там сидел, быстро отскочила. Потом до меня медленно дошло, что этой страхолюдиной являюсь я - растрепанная, как лохматое лесное чудище, мешки под глазами, про смятую одежду я вообще молчу.       Быстро приведя себе в порядок, я спустилась в обитель еды, то бишь в кухню. - Дея, тебе уже лучше? - спросил Уке с кастрюлей в руках. - Да, только жрать хочу, - сказала я. Адвокат поморщился от моего лексикона. - Надо говорить "кушать", - поправил он. - Кушать я хотела десять часов назад, а сейчас я хочу жрать.       Асахина второй отчаянно вздохнул и вернулся к готовке, видно поняв, что перевоспитывать меня поздно.       Я же задумалась о вчерашнем разговоре. Как мне сказать Мамору, что мы близнецы? Он же мне ведь не поверит. Я сама то не до конца уверена в правдивости этой сказочки. Похоже на какую - то дешевую драму, если честно. Может сходить к нему в гости? - Дея, очнись, уже все готово, - Уке чуть встряхнул меня за плечи. - Ага, - я уже обрадованная, что наконец - то поем, тут же разочаровалась. Передо мной стояла глубокая тарелка с чем - то очень одновременно и густым и жидким. Похожим нас кормили в лагере "Сунагава", - это что такое? - Это каша, - виновато вздохнул адвокат. - Это не каша. Это дешевые помои, которые даже свинья есть не будет! - воспротивилась я, - хочу мяса! И торта! - Прости, Дея, но тебе нужно набираться сил, а каша питательна и полезна.       Я посмотрела на него взглядом "Что за лабуду ты мне тут втираешь?" - А потом я дам тебе торта, - обнадежил адвокат.       Я нехотя взяла ложку и начала есть это палево. На вкус "кашка - малашка" оказалась лучше, чем на вид, но все равно бяка. - Мне нужно собираться, сегодня важное заседание в суде, - проговорил Уке, - ты пока доешь, а потом нальешь чаю, хорошо?       Я кивнула. Асахина ушел к себе.       Ну, а я, взяла и вылила эту атрибутику еды из окна. - Эй, вы там обалдели? - послышался чей - то очень возмущенный голос. Кажется, Футо приперся.       Блин! А не фиг под окнами стоять. Сам виноват. - Что за помои ты на меня вылила? - в кухню, как торнадо, залетел рассерженный идол с тарелкой на голове.       Каша была везде - на волосах, лице, плечах и так далее.       Делаем оскорбленную невинность. - Ты плохого обо мне мнения, - театрально насупилась я, - почему ты решил, что это я? - Потому что, кроме тебя мелких дьяволят в этом доме нет! - Ой, а сам - то давно в паиньки заделался? - перешла в наступление я, - пищишь, как девчонка. Жалкая поп - певичка.       И тут разгорелась настоящая словесная война. На наш крик сбежались все присутствующие. - Ребята, успокойтесь, - пропел Хикару. - НЕ ЛЕЗЬ! - хором крикнули я и Футо.       Вскоре я потеряла интерес к этому зазнавшемуся субъекту и потопала к себе в комнату. Надо бы Мамору проведать.       Быстро напялив на себя джинсы, безразмерно расхлябанную футболку и кеды, я побежала вниз.       Надеюсь, никого не встречу. Ага, как же. На лестнице я столкнулась с Субару. - Ты куда так бежишь? - удивленно спросил он. - В Страну Чудес за белым кроликом в жилетке и с карманными часами, - съязвила я и понеслась дальше.       У самих дверей я натолкнулась на испорченного монаха. - Сестричка, - он потрепал меня по волосам. Ну, черт, только ведь все расчесала, - куда торопишься? - К другу, - честно призналась я. А то еще не пустят.       Канамэ недоверчиво на меня покосился. А я что? Я ничего - сама невинность. - К какому другу? - прищурился он. - К очень близкому, - ага, к брату - близнецу. Куда уж ближе то? - Хорошо, только пусть с тобой кто - то пойдет.       Этого мне еще не хватало... Со мной идти вызвался Луи, который как на зло, сегодня был выходной.       Вся дорога прошла в молчании. Мне просто не хотелось говорить, а парикмахер шел с блаженным видом и заглядывался в облака. - Так - с... Это вроде здесь, - неопределенно протянула я, проверяя та ли это квартира или нет.       Убедившись, что это именно та дверь, которая мне нужна, я уверенно позвонила в дверной звонок. Ноль реакции. Позвонила еще раз - опять игнор. Тут моя "дьявольская" сущность не выдержала и я начала молотить по ней кулаками так, что бабушки - соседки от страха из квартир повыбегали. - Дея - чан, может ты не будешь так сильно стучать? - опасливо поинтересовался Луи, - вдруг его дома нету? - Его проблемы. Если меня не впускают, я в лепешку расшибусь, но все - таки войду.       Я замолотила по двери с новой силой. - Мамору, открывай, подлый гад! - кричала я. - Сейчас, Дея, подожди, - по ту сторону многострадальной двери послышался тонкий, слегка болезненный голос моего знакомого.       Дверь открылась. На пороге стоял Окадзаки примерно в таком же виде, как я с утра - помятая одежда, волосы, торчащие в разные стороны, синяки под глазами от недосыпа. - Ну, у тебя и рожа, - пробормотала я, - а, как ты, кстати, узнал, что это я? В глазок ты посмотреть не мог, слишком низок. - Тебя невозможно не узнать, - он слегка измученно улыбнулся. Его взгляд переметнулся на парикмахера, - добрый день. Я Мамору Окадзаки. Приятно познакомиться! - Здравствуй, Мамору. Я Луи Асахина, один из старших братьев Деи, - блондин чуть улыбнулся. - Ага - ага, Окадзаки, ты не хочешь нас впустить? - недовольно спросила я, на что Мамору лишь кивнул и отошел от прохода, позволяя зайти.       Похоже ему и вправду не здоровится.       Мы прошли на кухню. - Эй, Мамору, а ты что такой помятый? - спросила я. - Ночью поднялась температура, сейчас спала, - пояснил он. Надо же, какое сходство. - Дее - чан тоже не здоровилось, - проговорил Луи.       Черт! Как же он похож на меня, и вправду ведь близнец, только волосы короткие, а так... И, как же мне ему сказать? Слушай, Мамору, а я твоя сестра - близнец, а твои родители тебе вовсе не родители. Наш папаша слинял куда - то, когда узнал, что мы появимся на свет. А мамаша умерла при родах.... Боюсь, после такого его хоронить от обширного инфаркта придется. А, может вообще ничего не говорить? Может оставить все как есть? - Эй, Канэко, ты что так на меня смотришь? - спросил Мамору, поперхнувшись чаем. А, я и не заметила, как беспалевно начала на него пялиться. - А, может ты мне понравился? - усмехнулась я, наблюдая за вытянувшемся лицом приятеля.       Щеки мальчика тут же побагровели. - Расслабься, ты не в моем вкусе, - усмехнулась я. Окадзаки тут же облегченно выдохнул. - Дурочка ты, Дея, - он с упреком покосился на меня.       Мы еще немного поболтали о всякой спонтанной ерунде. Луи все - таки уговорил Мамору дать его расчесать нормально. - Эм, Дея, может останешься с ночевкой? - спросил Окадзаки, - родителей все равно дома нет, а одному скучно.       Я посмотрела на парикмахера, который только улыбнулся и слегка кивнул. - Отлично! - обрадовался парень, - тогда я сбегаю за продуктами и прикуплю каких - нибудь интересных фильмов. - А, я схожу за вещами, - кивнула я и мы с Луи пошли домой.       Все опять как при походе туда - я молчу, Луи, как имбецил, пялится в облака. - А, Мамору - сан хороший мальчик, - неожиданно начал он, - и на тебя похож сильно. Канэко - сан нам все рассказал. Мы рады, что у нас появился еще один брат, правда. - Но он то об этом не знает, - с сожалением сказала я.       Вообще я не забыла свои слова про то, что мне не нужна семья. Я до сих пор так считаю, но с Окадзаки другой случай. Он близнец, как продолжение меня. Когда мне ночью было плохо, он страдал тем же самым. Наверное, это чувствуют Цубаки и Азуса. Два тела, но одна душа. - Расскажи ему, - предложил парикмахер, - он умный мальчик, он поймет. - Как?! Как ему это рассказать? - вскрикнула я, - он не поверит. Не поймет! - Дея - чан, как ты поняла, что связана коим образом с Мамору - саном? - спросил он. - По фотографии, где мама держала на руках меня и брата. - Так покажи ему это фото. Мне кажется, он уже обо все догадался...       Может быть и так. НО! Всегда есть это дурацкое НО! Что будет дальше? Пусть я и расскажу ему всю правду, и что же дальше? Его приемные родители ведь наверняка не откажутся от него и меня под опеку не возьмут. Если просто общаться, то смысл тогда раскрывать эту тайну. Хотя... Я не знаю! Расскажу ему все, как есть, а дальше пусть будет, как будет!