My little dead bitch

      Лиля проснулась от гадкого запаха.       Открыла глаза и поняла, что ничего не видит.       Она осторожно пошарила руками, чтобы прощупать, что же закрывает свет.       Девушка ясно помнила, что ехала в автобусе, когда случилось какое-то столкновение и её чем-то придавило. Затем пустота. Кажется, её вырубило.       Интересно, сколько же она была без сознания?..       Её накрывало... что-то явно очень вонючее, тяжёлое и невыносимо липкое.       — Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста!       Но никто не откликался.       Такого ужаса девушка ещё не испытывала: остаться после аварии на дороге в одиночестве, в брошенном автобусе, без надежды, что ей помогут. И, кажется... (Руки, ноги, голова, волосы, одежда?) Это труп лежит на ней. А она — под ним...       Кожа вмиг покрылась мурашками, тело перестало слушаться, зубы застучали от страха и отвращения. Запах, конечно, стоял просто жуткий. Но даже это не так пугало бедную Лилю.       Сделав над собой усилие, она осторожно, кривя и морща своё худое маленькое личико, упёрлась ногами и руками в тело, которое накрывало её, и резко толкнула вверх.       К счастью, тело поддалось, и Лиля смогла выбраться из плена отвратительной вони. Но всё равно было так темно, что разглядеть что-либо не представлялось возможным, пока глаза не...       ГДЕ ЕЁ ОЧКИ?! ГОСПОДИ, ГДЕ ОЧКИ?!       Пошарив руками рядом с собой и ничего не найдя, Лиля разревелась от беспомощности. Как ей теперь вообще что-то увидеть без очков? При зрении минус девять? Катастрофа!       И пока она плакала, нос перестал дышать, и мириться со зловонием, исходящим отовсюду, стало легче.       Девушка встала, почти выпрямившись, покачиваясь, и ударилась о что-то макушкой. Похоже на стекло по звуку. Она села обратно, задрала голову, жмурясь, и протянула вверх руки, чтобы ощупать то, что мешало принять позу в полный рост. Точно, стекло. Наверное, автобус перевернулся. Нужно найти способ выбраться отсюда во что бы то ни стало, решила Лиля. Жизнь ей была дорога, и умирать вот так просто, ожидая, пока её спасут, она не собиралась.       Но даже с такой силой воли при плохом зрении и отсутствии каких-либо лазеек выбраться из автобуса было невозможно. Когда Лиля в очередной раз прощупывала наугад дорогу, натыкаясь на другие трупы (некоторые из них — даже большинство — вообще не пахло, кстати) и стараясь не кричать, она поняла, что автобус упал на двери, и выход был только через окна, которые теперь оказались сверху. Руками выбить стёкла у неё не вышло, а чего-нибудь тяжёлого под боком не оказалось даже после нескольких десятков минут поисков.       Лиля снова разревелась.       Страшно.       Как хочется домой...       И есть хочется...       И в туалет по-маленькому.       А если так продолжится и дальше — то и по-большому захочется. Построит себе кирпичный завод и будет в нем жить.       Девушка пробралась ползком в другой конец автобуса, где никаких трупов не было, и позволила себе опорожнить мочевой пузырь. Ей было стыдно и неловко делать это в общественном транспорте (пусть и в попавшем в аварию), но писать всё-таки хотелось больше. Так же, ползком, она вернулась обратно, нащупала рядом чью-то валяющуюся весеннюю куртку, которую потом подложила под голову, прилегла и попыталась задремать.       Её мама всегда говорит: «Если чего-то не понимаешь и всё идёт наперекосяк — ложись спать». Может быть, и на этот раз сработает.       А когда Лиля выспится, она продолжит поиски чего-нибудь, что бы помогло разбить окно и выбраться из этого автобусного кладбища.