Всю ночь Кагами беспокойно мечется на простынях. Ему снится его жизнь в Штатах, старшая школа, баскетбольная площадка на заднем дворе школы и Тацуя. Химуро, мать его, Тацуя, который открыл Тайге новый мир, утянул его за собой, просто улыбнувшись. Кагами до сих пор помнит, как у него замерло сердце в груди, когда Химуро с вежливым «Привет» протянул руку и улыбнулся. И если до того момента Тайга только подозревал, что ему нравятся парни, то знакомство с Химуро расставило все точки над «и». Любовь к Тацуе вспыхнула в груди Тайги с немыслимой силой. Кагами просто не мог перестать думать о новом знакомом. Всё в нем казалось для Тайги идеальным. То, как Химуро играет, как выглядит, как держится с людьми. Его вежливость покоряла. Его улыбка обезоруживала. За ним хотелось идти куда угодно. Даже в опасность. Кагами никогда ни в чем не сомневался, когда рядом с ним был Химуро. Тайга верил ему как себе. Тайга чувствовал себя по-настоящему собой, когда был с Тацуей. Кагами полюбил Химуро. Сильно. До головокружения. И в конце концов, осознав это и приняв свою любовь, Тайга пылко признался Тацуе в своих чувствах. Признался так, словно от этого зависела его жизнь, и очень боялся, что окажется не нужен Тацуе со своей любовью, но Химуро как всегда улыбнулся, мягко притянул Кагами к себе и поцеловал его так, что Тайга совсем пропал. Головокружительный роман утянул парней в свой омут, и они не замечали никого, кроме друг друга. Кагами чувствовал, каким счастливым он становится рядом с Химуро, и умирал каждый раз, когда Тацуя улыбался ему. Он такой улыбки никогда не встречал. Улыбка Тацуи излучала обезоруживающее тепло, словно никому на свете он не был так рад, как тебе.
Страсть между Кагами и Химуро была сокрушительной, она снесла к черту все возможные предубеждения, какие-то понятия норм и приличия, вскружила им голову и оторвала от земли. Несколько месяцев они сгорали от чувств друг к другу. Для них прекратил существование весь остальной мир, всё стало неважным и незначительным. Значение имело только одно — то, что происходило между ними, от чего кружилась голова, подкашивались ноги и сердце срывалось с ритма. Так было с ними последний месяц лета и всю осень, но затем, когда наступил декабрь и дело близилось к Рождеству, на смену головокружительной страсти пришла любовь. Тихая и спокойная, подобно плавно падающим снежинкам с неба, она утихомирила бурю, принесла с собой покой и умиротворение. В их отношениях стало больше романтики, нежности и заботы. Этот период навсегда запомнится обоим тёплыми, дорогими сердцу моментами, который каждый в последующем будет бережно хранить в памяти, несмотря на расставание. Сочельник они провели вместе, уединившись на квартире сестры Тацуи, которая улетела на пару месяцев в Канаду. Рождество тоже встречали вдвоем. И эти два дня стали переломным моментом в их отношениях. В лучшем смысле. Они теперь были не просто любовниками, они стали командой, стали друг другу верными друзьями и союзниками, опорой и защитой друг друга. Стали частью друг друга. Они просто любили. Без пошлости и вычурности. Тихо и спокойно. Проявляя заботу и внимание, подмечая мелочи и детали, узнавая друг друга с иной, не страстной, стороны, они погружались всё глубже друг в друга и в скором времени просто не могли представить себе жизни порознь.
Но всё переменилось, когда они оба уже осознали, что баскетбол для них не просто хобби, а кое-что очень важное. В то время они уже тренировались у Алекс. Кагами развивался быстро, стремительно осваивая новые и сложные техники, а Химуро приходилось тратить чуть больше времени на те же самые техники. Тацуя начал отставать от Тайги и понимал, что у Кагами талант, что придет день и он станет одним из лучших. Это было ясно как день. Так же ясно Тацуя понимал, что у него таланта нет, и всё, что он может — это раз за разом отрабатывать техники, доводя их до совершенства. Вроде бы Химуро следовало бы порадоваться за Тайгу, гордиться им (и он гордился), но, черт побери, он тоже хотел делать большие успехи, рывками идти вперед, а не плестись как черепаха. Да, он завидовал Тайге. Потом начал злиться. Сначала только на себя, а затем и на Тайгу тоже. Потом его стала раздражать Алекс, и Тацуя начал всё реже и реже появляться на тренировках. Поначалу пытался оправдать своё отсутствие уважительной и более-менее правдоподобной причиной, а потом плюнул на всё и стал откровенно отмахиваться от тренировок. Несколько раз смолчал, когда Тайга и Алекс, скооперировавшись, принялись отчитывать его из-за пропусков тренировок, но однажды не сдержался и нагрубил им. После этого Тайга предпринял еще несколько попыток разговорить Тацую о настоящей причине прогулов, но получал только скупые ответы вроде «Я не хочу это обсуждать» и «Отстань». И с этого момента Тайга и Тацуя начали отдаляться друг от друга. Медленно, и даже сами не замечали этого, слишком погруженные каждый в свои дела. Тайга много тренировался. А Тацуя знакомился с новыми людьми и пытался найти себя то в музыке, то в рисовании, ходил на какие-то сборища и «тусовки» местных групп, но всё это ему было неинтересно. И ему было плохо. Не хватало чего-то, что заполнило бы его полностью. Раньше Химуро казалось, что это Тайга. Их любовь друг к другу. Но сейчас он стал сомневаться. Вдруг стало страшно от мысли, что всё, это его потолок, что больше ничего не будет в его жизни, что смогло бы встряхнуть его хорошенько, подарить новые эмоции, силы и вдохновение жить. И терзаемый вопросом «И это всё?» Химуро стал постепенно закрываться в себе, отгораживаться от Тайги холодным молчанием. Близости в их отношениях стало меньше, разговоры — банальнее, а совместные вечера — скучными. Всё, что у них было, улетело в тартарары и разбилось на множество мелких осколков, которые больше не радовали, а приносили только уныние и тупую боль в сердце. И Тацуя не мог сказать точно, в какой момент всё вдруг стало не таким. Просто в нём что-то щелкнуло, и яркая вспышка вдруг озарила его сознание, и ему показалось, что он, в общем-то, ничего не имеет, что застрял в одном моменте и перестал делать шаги вперед. А ведь он еще молод и может быть перспективным во всех смыслах этого слова. Может стать лучше и добиться большего. Но только в том случае, если у него получится не увязнуть во всей этой кутерьме, в которую превратилась его жизнь. И однажды днем, снова оставшись наедине с собой, Химуро много думал всё обо одном и том же, понял, что сейчас его ничто не устраивает, что нужны радикальные перемены, и решил. Не только за себя, но и за Тайгу тоже. Решил, что с них хватит, что пора расстаться и более не мучить друг друга и прекратить эти бесперспективные отношения, которые давно зашли в тупик и вообще были уже не те, что прежде. Это очевидно. Так что, да, попрощаться будет нетрудно. Так думал Тацуя. Эта мысль даже придала ему сил, вдохновила его, потому что вот оно — то самое решение, которое Тацуя так долго искал в потемках своей души. Химуро не сомневался в том, что решение правильное. Он также и не сомневался в том, что решение это будет удобным для каждого из них, и очень удивился, когда от лица Тайги отлила вся кровь, и он вдруг сделался таким бледным, словно мертвец, и обессиленно рухнул на стул. Таким разбитым и уничтоженным Тацуя не видел Тайгу ни разу за всё время их отношений. Он привык к шумному, порой вспыльчивому, улыбчивому, энергичному и неугомонному Тайге. Он привык к нему
живому, а вот этот вот Тайга, сгорбившийся, бледный и весь такой несчастный, который, кажется, что вот-вот, утратив последние силы, плюхнется плашмя на пол и перестанет существовать, был почти что откровением для Химуро. И вдруг из головы всё исчезло — что он слишком молод, чтобы засесть в болоте, что дальше их ничего не ждет. Внутри всё затряслось и зазвенело так, словно в посудной лавке кто-то неистово бьет все тарелки, ладони вспотели, а дыхание сбилось. На секунду Химуро показалось, что он совершает большую ошибку, что следовало бы сейчас остановиться, разойтись по разным комнатам, остыть, а утром сесть и серьезно поговорить. Вместе. Решить все вопросы, которые не дают покоя, найти лучший вариант. И именно вместе. Но упрямый страх погрязнуть в болоте и не увидеть то лучшее, что может предложить ему жизнь, отмели, казалось бы, рациональные мысли, и Тацуя, сжав кулаки, продолжал добивать Тайгу жестокими словами.
— Просто мы слишком молоды для серьезных отношений, я хочу вдохнуть жизнь полной грудью, воспользоваться каждым шансом, пока я молод. А с тобой... мне кажется, что я заперт в клетке, — закончил тихо, медленно втыкая штыки из слов в Кагами. Не специально, конечно же. Просто Химуро хотел как лучше. Для них обоих прежде всего.
— Всё же было хорошо, что произошло? — Тайга рванулся к Тацуе, словно находился в агонии. Он тяжело и часто дышал и смотрел на Химуро так, как смотрит подсудимый в ожидании приговора.
— «Хорошо»? Тайга, очнись, всё давно уже
не хорошо.
Кагами отрицательно мотнул головой.
— Нет, мы любим друг друга и у нас
всё хорошо, — упрямо твердил Тайга, крепче сжимая пальцы на запястье Тацуи и глядя на него не мигающим взглядом.
Химуро вздохнул. Он хочет покончить с этим всем, и щенячий взгляд Тайги его планы не нарушит.
— Хорошо, поступим так, — начинает Тацуя, высвобождая свою руку из крепкой хватки Кагами. — Мы сыграем партию в баскетбол. Будем играть честно, выкладываясь по-максимуму, и если я проиграю, то я уйду.
Тацуя знал, что Кагами лучше его. Что он быстрее, прыгает выше и может вытворять такое, что не каждый опытный игрок сможет повторить. И Тацуя также знал, что Кагами такого же мнения о нём самом, потому что в те времена, когда они еще вместе тренировались у Алекс, Тайга почему-то пытался догнать Тацую, хотя сам уже давно шагал впереди него.
— Ладно.
И то, что Кагами согласится, Тацуя тоже знал.
Игра состоялась на следующий же день. Каждый играл на пике своих возможностей. Химуро тоже старался изо всех сил. Он бы перестал себя уважать, если бы нарочно сплоховал, чтобы проиграть. Они шли на равных. И вот последний подбор выигрывает Тайга. Мяч у него в руках. Под корзиной чисто. Надо только закинуть мяч в кольцо. И всё. Конец. Во всех смыслах. Но Тайга промахивается. Присутствующие на площадке в недоумении, потому что такой плёвый бросок Тайга смог бы забить и с закрытыми глазами. И только Химуро не разделяет недоумения остальных, потому что он зол. Он всё понял. Тайга намеренно промахнулся. Сыграл в поддавки в последний момент, поэтому сейчас стоит и смотрит на Тацую с надеждой глазах. Идиот, какой же Тайга всё-таки идиот. Переполненный злостью Химуро разворачивается и уходит с площадки.
— Тацуя, — Кагами нагоняет его почти сразу. Химуро собирает остатки самообладания и медленно поворачивается к Тайге лицом. Он выглядит сбитым с толку и немного счастливым. Ах, да, он же проиграл, а это значит, что они не расстанутся. — Ты выиграл.
В голове Тацуи вертелось множество слов, которые в разной степени могли бы ранить Тайгу, осадить его, отнять надежду на то, что между ними всё может стать как прежде, но говорить что-либо Химуро не хотелось. Зато чесался кулак, так что Тацуя, не долго думая, прописал Тайге неслабый хук правой, от чего Кагами потерял равновесие и, запнувшись о собственную ногу, плюхнулся на тротуар, ошарашенно глядя на Тацую, который до этого даже в ссорах голос-то никогда не повышал, а тут ударил.
— Ты поддался! Мы обещали друг другу, что это будет честный матч, а ты так открыто поддался!
— Тацуя, я только хотел...
— Мне неинтересно, что ты там хотел, всё кончено. Слышишь? Всё,
на самом деле, кончено. Видеть тебя больше не хочу.
Слова были сказаны тихо, но с упреком и раздражением, и ударили сильно, пробили в груди Тайги зияющую дыру, что даже дышать стало трудно. Кагами ничего не отвечал, просто сидел также на тротуаре, обхватив голову руками, и молчал. Тацуя на всякий случай был готов отражать нападение Тайги вроде «Всё еще можно исправить, только дай шанс», но нападения не было. Кагами снова сделался бледным и безжизненным. Сердце Тацуи болезненно сжалось в груди, но мозг упрямо твердил, что он всё сделал правильно и что сейчас нужно уйти, и Химуро ушел.
Так они и расстались. Химуро ушел, а Тайга позволил ему уйти. Какое-то время Кагами казалось, будто внутри него всё умерло, сгорело до тла и от былого осталось только пыльное пепелище. И тогда казалось, что это навсегда. Что больше ничто не сможет встревожить его сердце, и оно так и останется пустым и безнадежно разбитым. И до этого любимый Тайгой Нью-Йорк вдруг опротивел ему. Город, в котором он был счастлив, стал чужим и безразличным. Упрямое равнодушие мегаполиса только обостряло чувство одиночества и ненужности, так что Тайга принял решение покинуть город. Временно, конечно. Отец ни за что не позволит ему навсегда уехать из города и обосноваться где-нибудь, ну, не знаю, в одиноком домике близ какого-нибудь малоизвестного городка и сгинуть там в спасительном одиночестве. Он — Кагами, и именно поэтому не может позволить себе уехать просто потому, что так требует его сердце, он может уехать только в том случае, если это выгодно для будущего. Так что Тайга говорит отцу, что уезжает в Японию обучаться юриспруденции в том самом университете, где отец получил ученую степень, и, заручившись поддержкой родителя, покидает ненавистный город и поступает в Токийский университет.
Целый год Кагами хоронит себя в учебниках, исправно ходит на семинары, никого к себе не подпускает и живет в сером мире. До тех пор, пока его не одергивает чересчур вежливый и доброжелательный парень с третьего года обучения. Он называет себя Киёши Теппей и с воодушевлением рассказывает Тайге о баскетбольной команде, что сейчас как раз начнется набор, и что ему кажется, что Тайга должен быть хорош в спорте, учитывая его физическую форму, и что он очень надеется, что Тайга играет в баскетбол. Киёши не просит прямо сейчас дать ответ (он, если честно, вообще не дал возможности и слово вставить), пихает в руки Тайги буклет о баскетбольной команде, говорит еще что-то о видео на сайте университета и исчезает, напоследок блеснув улыбкой.
На выходных Тайга случайно натыкается на смятый буклет от Киёши и заходит на сайт университета. И когда он начинает смотреть видео о баскетбольной команде, Тайге кажется, будто он заново почувствовал биение сердца. Как будто его, наконец, реанимировали, вывели из комы и вернули к жизни. И вот он сейчас может сделать глубокий вдох и почувствовать себя снова
живым.
Кагами присоединяется к баскетбольной команде и снова становится прежним собой. Не таким, конечно, каким был рядом с Тацуей. Нет. Химуро забрал с собой частицу Кагами, и на этом месте всегда будет шрам, этого не изменить, но теперь Тайга понимает, что с этим можно жить. Он поднимается с колен, берет себя в руки и открывает себя для жизни, для чего-то нового и перестает чувствовать себя ничтожеством. Он снова начинает верить в себя и в свои силы. Жизнь налаживается.
***
Кагами просыпается в пять утра и не верит, что видел сон. Потому что внутри как будто всё выпотрошено точно так же, как и тогда, когда Химуро ушел. И черт, ведь это не должно до сих пор так сильно влиять на него. Столько времени прошло. У него есть Тецу, в конце концов. Он играет в баскетбол. Более того, он — ас команды. Рядом с ним любимый человек. Всё хорошо. Он счастлив, черт побери. Он имеет всё, о чем мечтал. Так почему же так хреново стало всего лишь от короткой встречи с Тацуей? Почему Химуро продолжает так сильно на него действовать, хотя должен перестать что-либо значить?
Бесит.
Кагами садится, обхватив голову руками, прогоняя ненужные мысли и заталкивая назад непрошенные воспоминания, которые так некстати сейчас всплыли.
— Всё в порядке? — раздается позади сонный, но встревоженный голос Куроко, который аккуратно подбирается к Кагами и заглядывает в его глаза. И глядя в голубые озера Куроко, Кагами понимает, что вот он, Тецу, заботящийся, волнующийся о нём и любящий его, рядом с ним, и что сейчас,
действительно, всё хорошо.
— Да, — кивает он. — Всё в порядке, — тянется к Тецу и легонько касается его губ поцелуем.
Всё хорошо.
Раскрывшиеся шрамы в сердце Кагами снова затягиваются, и боль прошлого перестает сочиться из открытых ран. Демоны загнаны назад в клетки, опасность бури миновала.
Всё хорошо.
Утром, после душа, Кагами окончательно приводит себя в порядок и берет свои мысли под контроль. Они с Куроко весело завтракают, втискиваются в последний момент в битком набитый автобус и едут до университета прижатые друг к другу так, что Кагами может бесцеремонно лапать Тецу незаметно для остальных. Они расходятся по разным корпусам университета, и Тайга начинает чувствовать её. Пульсирующую боль, исходящую из самых глубин его души. Нет, даже не боль. Боль — это то, что он уже пережил, с чем справился. Сейчас просто что-то скребет внутри него.
Гребаный Химуро.
Тайга мотает головой, выбрасывая мысли о Тацуе к чертям собачьим, и заходит в аудиторию на лекцию.
***
Взять под контроль мысли легко, но взять под контроль чувства невозможно. И эти проклятые чувства скребут внутри. Неприятно, но терпимо. Вот бы ещё щека перестала саднить так, словно по ней только недавно проехались кулаком. Как же раздражает, что он не может быть безразличным ко всему, что связано с Химуро. Поэтому Кагами пытается заглушить свои мысли о прошлом настоящим. Как бы странно это не звучало. Он посвящает всё свободное время Куроко. Устраивает ему сюрпризы, нелепые и приятные, встречает с работы и даже пару раз посещает лекции вместе с Куроко, хотя у него в расписании окно, и он мог бы сходить перекусить, к примеру, но вместо этого Тайга выбирает нудную лекцию в компании Куроко. Тецуя чувствует себя так, словно заново влюбился. Он чувствует себя таким счастливым, много смеётся, искренне улыбается посетителям кафе, потому что его переполняет тёплый и ласковый свет, который дарит ему Тайга, и он охотно и безвозмездно делится этим светом с окружающими. Мама замечает его горящие глаза и говорит, что счастлива за него. А Тецуя смущенно прикрывает глаза и улыбается уголками губ, потому что он снова чувствует себя птицей. Прямо как тогда, в самом начале отношений с Кагами. И всё стало так хорошо, так замечательно, и это чувствовали не только Куроко с Кагами, но и окружающие тоже. Момои стала не единственной, кто захотел познакомиться с парнем Куроко. Мама Тецуи тоже изъявила желание узнать того молодого человека, который так благотворно влияет на её сына, делает его счастливым. Она до сих пор помнит, как сжималось её сердце в груди, когда Аомине в очередной раз гнул свою линию, чем иногда расстраивал Куроко. Расстроенным из-за Аомине Тецую она видела только дважды (хотя она уверена, что подобных моментов было немало), но этого было достаточно, чтобы глубоко в сердцах злиться на Дайки, но она мирилась с ним, потому что пообещала сыну принять его выбор. Но с Тайгой она готова была мириться добровольно и без всяких обещаний и ультиматумов, потому что Кагами казался ей совершенно положительным молодым человеком. Пришлось поуговаривать Тецу познакомить её с Тайгой, прежде чем он, наконец, согласился и, переговорив с Кагами, назначил день.
Знакомство прошло гладко и непринужденно. Кагами оказался общительным и внимательным молодым человеком. Он заметил, что Тецу чувствует себя несколько неловко и в некоторой степени скован робким смущением, и взял ход разговора в свои руки. И хоть их встреча продлилась недолго — через полтора часа Кагами откланялся и отправился на тренировку — мама Куроко осталась под положительным впечатлением от Тайги.
— Он хороший, — одобрительно произнесла она. — И если он всегда будет любить тебя
так, то я буду только счастлива.
«Я тоже», — с трепетом подумал Тецуя.
***
Куроко абсолютно счастливый спешил на смену в кафе. Сегодня был просто идеальный день. Он защитил проект, получил один зачет «автоматом», встретился с мамой и с Кагами всё было лучше некуда. Но реальность любит иногда напоминать о себе. И очень часто это случается в особенные минуты счастья. Но не обязательно реальность крушит всё на мелкие осколки, она может лишь слегка добавить горчинки в сладкий момент, напомнить о себе кислым привкусом на самом кончике языка или едва ощутимом уколоть иголкой. Почти незаметно, но всё равно неприятно. Сегодня реальность напомнила Куроко о себе через Мидориму. Они случайно столкнулись на пешеходном переходе, ожидая, когда загорится зеленый свет для пешеходов. Шинтаро, как и обычно, сдержан и немногословен, и они ведут неловкий разговор, совершенно сконфуженный вдвоем.
— Вы с парнями всё так же собираетесь? — глупый вопрос. Куроко понимает это только тогда, когда произносит его вслух. Конечно, они собираются. Они все дружат со средней школы, и что может измениться между ними, если Куроко с Аомине расстались. Конечно, ничего.
— Да, иногда.
— Как у них дела? — Мидорима одаривает Куроко выразительным взглядом, и Тецуя чувствует, как он вопрос за вопросом топит себя в луже, попутно про себя отмечая, что он мог бы написать неплохую методичку об идиотских вопросах вроде «Тупые вопросы: применение на практике».
— Да что с ними сделается, всё как всегда, — выдыхает Мидорима, поправив очки. — Правда, Кисе тебя ненавидит.
Куроко горько усмехается, сникнув, и Мидорима запоздало понимает, что последнее говорить было необязательно. Но Мидорима совсем не из тех, кто слушает внутренний голос, он предпочитает честность и откровенность, пусть иногда эта его откровенность неслабо бьет по собеседнику. Он знал, что сейчас лучше заткнуться и вежливо поинтересоваться у Куроко о его делах и так далее, как это обычно принято у людей. Будь Такао сейчас рядом, он бы непременно ткнул Шинтаро в бок и одним только выразительным взглядом сумел бы обуздать его рвущуюся наружу невысказанную честность и обязательно отпустил бы какую-нибудь свойскую шутку, чтобы свести на нет напряжение. Но Такао рядом нет, так что Мидорима произносит те слова, что крутятся у него на языке.
— Вообще, ты и мне особо никогда не нравился, — говорит он, глядя прямо перед собой, и не замечает, как напрягаются плечи Куроко. — Никогда не мог понять, что у тебя на уме.
И всё. И ни «До свидания» тебе и ничего. Загорелся зеленый, и Шинтаро шагнул вперед, затерявшись в безликой толпе прохожих, оставив ошарашенного Тецую на тротуаре. Впрочем, это вполне в духе Мидоримы.
***
Этой ночью Кагами и Куроко лежат в кровати спиной друг к другу и каждый думает о своем. Тайга пытается поглубже затолкать разбуженные воспоминания о прошлом, а Тецуя думает об Аомине. Чем он сейчас занимается? Играет ли в баскетбол или его отстранение еще не закончилось? Появился ли у него кто-то другой? А еще Куроко чувствует себя виноватым перед Дайки. Потому что обманул. Потому что предал и ушел. Нет, конечно, он не оправдывал Дайки — уж слишком много было в их отношениях, что Куроко не нравилось, но с другой стороны, он сам пошел на всё это, а Аомине ничего ему не обещал. Так что выходит, что Аомине жил по совести и ни разу ему не соврал. Он не скрывался и не утаивал ничего. А если Тецуя забывался, одним только словом заставлял его опомниться. К тому же Аомине научил его не полагаться слишком на людей, а всегда иметь своё мнение, свою голову и свои мысли. Слушать себя и иметь собственные планы на жизнь и самому стараться сделать себя счастливым, потому что никто не будет строить счастье за другого. Все люди — эгоисты. И это нормально. Просто у кого-то эгоизм выражен сильнее, чем у других. Аомине учил его никого не слушать, идти своей дорогой, несмотря ни на что. Он помог ему справиться, когда родной отец смешал его с дерьмом просто потому, что он полюбил мужчину. Аомине не дал ему разрушить отношения с матерью, которая изо всех сил старалась доказать сыну, что она всегда будет его любить. Аомине также заставил Куроко полюбить самого себя, принять до конца свою сущность и не чувствовать себя виноватым за то, кем он является. И научил не обращать внимания на косые взгляды и перешептывания за его спиной.
— Говорили, говорят и всегда будут говорить. Тебя это не должно волновать, — сказал как-то раз Дайки, и Куроко навсегда запомнил эти его слова, которые не раз помогали ему двигаться вперед, не боясь чужого мнения.
Да, Дайки много раз ранил Куроко своим поведением или резкими словами, но в то же время именно он укрепил в нем природный стержень, чтобы у Тецуи хватило сил не прогибаться под гнетом обстоятельств. Аомине многое ему показал, многому научил и очень много дал, взамен не требуя ничего, кроме честности. И чем Тецуя отплатил? Правильно, засадил ему нож в спину.
И засыпая, Тецуя подумал, что как-нибудь он попросит прощения у Дайки, потому что ему казалось, что так будет правильно, и, конечно, Тецуе было невдомёк, что Дайки вовсе не извинение от него нужно.
