Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      Инуяша целовался с Кикио.       Кагоме отвернулась и побежала, не замечая, как растрепавшиеся волосы липнут к мокрому от слез лицу, а ветки придорожных кустов цепляются за одежду. Ни единой мысли, кроме «Прочь! Прочь отсюда!», у девушки не было. Она чувствовала себя зверьком, попавшим в капкан собственных чувств, который, захлопнувшись, больно ранил её предательством. Она никак не ожидала, что Инуяша способен на такую подлость и его коварство потрясло едва не больше, чем сам поцелуй.       Кагоме бежала до тех пор, пока, споткнувшись, не рухнула на землю. Падение застало её в самом опасном месте пути — на краю глубокого оврага, почти пропасти. Хигураши лежала на животе и смотрела вниз с обрыва, чувствуя, что сама похожа на этот провал, где под тонким слоем почвы громоздились скальные породы, выщербленные и потрескавшиеся, а по дну катил мутный, вздувшийся от талых вод ручей, в бессильной ярости кидаясь на сдерживающие его бег камни. Так и её душу ранили острые грани обиды, а ярость и гнев шипели и плескались между ними. Девушке хотелось закричать, выпуская свои эмоции наружу, но вместо этого она села, обхватила колени и уставилась на лес, не видя всей той красоты, которой восхищалась еще совсем недавно. ***       Когда учительница Хигураши умчалась, Шиппо за ней не последовал. Он таращился на милующуюся парочку, гипнотизируя спину полукровки, и только потом начал действовать. Гневно вскрикнув, он подскочил к Облачному псу, с размаху пнул его под колено и дернул за хвост волос. Шиппо не обольщался насчет своих возможностей и, хоть и вложил всю оскорбленную душу в нападение, никак не ожидал, что противник рухнет как пришибленный. Позабыв всё, что он собирался высказать этому гаду, Шиппо ошеломленно застыл, наблюдая, как корчится на земле Облачный пес. Мальчику стало страшно. Он не понимал, что происходит, и, надеясь разобраться, посмотрел на мисс Кикио.        Бывшая послушница наблюдала со странной смесью триумфа и сожаления. Её неестественно маленькие зрачки блестели, губы кривились. Но заговорила она ровно.       — Теперь ты знаешь, что это за ад, в который бросил меня Нараку, — сказала она и запнулась, с недоумением глядя на парня у своих ног. — Ин-нуяша? — неуверенно позвала она. — Что с тобой?       Облачный пес захрипел. Его лица не было видно за вылезшими из-под заколки прядями, но понятно было, что ему плохо.       Кикио медленно опустила руки, до этого прижатые к груди. В правой ладони блеснуло стекло. Шиппо увидел небольшой коричневый пузырек. Не веря, лисенок прочитал белую этикетку.       — Уч…мисс… что… что… Что вы натворили!!! — заорал он и хлопнул по склянке так, что та, кувыркаясь, полетела в траву       — Что ты себе позволяешь! — гневно выпрямилась несостоявшаяся монашка и потянулась за упавшим предметом, но лисенок не дал его подобрать, отбросив ногой подальше, а сам вцепился в платье девушки. .       — Вы с ума сошли?! — от возмущения мальчика колотило. — Вы что, не знаете, что для Они опиум - это яд?! Вас сестра Каэда не предупреждала?!       Шиппо метнулся к парню, с трудом перевернул дергающееся тело, и стало видно, что Облачный пес белый как снег, его губы и веки посинели, он безуспешно пробовал вдохнуть, царапая выпущенными когтями горло и грудь.       Шиппо его потряс:       — Ты, идиот, дыши! Ты же полукровка, ты можешь! Помнишь, тебе же уже эта гадость однажды досталась? — Шиппо сказал и прикусил губу, останавливая дрожь, которая охватила его при одном воспоминании о том случае. Медсестра врача из Города искренне хотела облегчить мучения мальчика-полукровки, чьи руки напоминали кровавое месиво. Просто её никто не предупреждал… Кицуне встряхнулся и снова склонился к Облачному псу:       — Ты тогда не помер и сейчас не смей! Помнишь, что сестра Каэде говорила? Не старайся вдохнуть, расслабься!       Инуяша замычал, мол, тебе легко командовать!       Кикио стояла неподвижно с лицом, с которого мигом слетела вся гордость и надменность. Оно стало просто лицом очень юной растерянной девушки.       — Шиппо, я… я… не хотела! — пролепетала она. — Я не знала! Я действительно не знала этого! Так вот почему… — вдруг тихо-тихо прошептала она и странно хихикнула.       Маленький Кицуне порывисто развернулся к ней:       — Не знали?! Чушь не порите! — разозлился он. — Вы и про мисс Кагоме не знали? Я же видел, что вы её заметили, но вы продолжали с этим кретином конченым лизаться!       При упоминании Кагоме Инуяша широко распахнул глаза, и в них плеснулся такой животный ужас, что Шиппо отпрянул. Облачный пес попробовал вскочить, но тут же рухнул. Он силился что-то сказать и сумел прохрипеть:       — Где… Ка… го… ме…       — Убежала, — сумрачно сообщил ему мальчик. — Как увидела вас, когда вы… ну, ты понял… так и убежала!       Инуяша сжал пальцы на горле так сильно, словно не борясь с удушьем, а наоборот, душа себя. Из-под вонзившихся когтей потекла кровь.       — Надо… надо… ей… — он поднимался, у него не получалось, но парень не сдавался, отчего становилось только хуже.       — Тебе не бегать надо, а успокоиться, а то, и правда, сдохнешь! — заплакал Шиппо, потом решительно шмыгнул: — Я найду учительницу!       — Не надо, я сама, — вдруг вмешалась Кикио. — Я сама найду госпожу Хигураши и все ей объясню, — девушка потупилась, её голос был тусклым и безжизненным.       Лисенок растерялся, чувствуя себя единственным взрослым в этой компании, который и должен принять окончательное решение. То, что предлагала бывшая послушница, казалось хорошим выходом, но тот же инстинкт, который погнал маленького Кицуне в лес, бубнил глубоко в мозгу, что никакое оно не лучшее.       — Вы так сделаете? — осторожно спросил мальчик.       — Да, — кивнула девушка и наклонилась за бутылочкой.       Шиппо успел первым.       — Шиппо! Отдай! — буквально взвизгнула девушка. — Мне надо… отдай пожалуйста, — тут же сменила она тон, заискивающе улыбаясь мальчику, но тот попятился, дергая ушками.       — Нет! Вот поговорите с мисс Кагоме, тогда видно будет! — твердо сказал он.       Улыбка превратилась в гримасу, и Кикио, больше не сказав ни слова, направилась по тропинке в ту сторону, где скрылась девушка.       Когда она ушла, Инуяша прохрипел:       — Дай! — каждый вдох давался ему с боем.       Шиппо послушно отдал пузырек и только крякнул, когда тот хрустнул, раздавленный.       — Ты реально идиот! — жалобно сказал мальчик. — А если осколки кожу поранят, и эта дрянь в кровь попадет? Тогда ничего уже не поможет, — он осторожно стряхнул остатки стекла и жидкости с пальцев Инуяши, борясь с желаем безудержно разреветься. ***       Рев воды перекликался с шумом в мозгу, и девушка ощутила присутствие постороннего не сразу. Она поспешно вскочила. Кикио стояла в нескольких шагах. Кагоме растерянно замерла. Она украдкой взглянула на соперницу и испытала неприятное чувство, что видит свое отражение. Наверное, так казалось из-за одолженного платья. Но двойник был безжалостен к оригиналу. Белоснежная кожа, безупречные черты лица, точеная фигурка, изысканные движения… такой Кагоме рисовала себя мысленно, но знала, что на самом деле она всего лишь невзрачная простушка. Кикио же обладала всем этими чертами и качествами. Хигураши представила рядом с ней Инуяшу и едва не всхлипнула. Они идеально подходили друг другу. Их красота взаимно оттенялась и подчеркивалась. Не замечая, что в её воображении Инуяша скорей походит на своего старшего брата, Кагоме сказала:         — Я уеду…        Бывшая послушница благожелательно улыбнулась:        — Давно пора. Неужели до этого момента ты еще не поняла, что Инуяша принадлежит мне? Чтобы до тебя дошло, потребовалось неопровержимое подтверждение?        Слова обжигали, но внутри Хигураши всколыхнулся протест.         — Инуяша не вещь, чтобы кому-то принадлежать, — буркнула она под нос, но Кикио услышала, вскинула бровь и звонко засмеялась, прикрывая рот ладошкой:         — Милочка, вот из-за такого отношения ты его и потеряла! Пес нуждается в поводке и должен слушать команды! — её черты исказились в хищном оскале. — Да ты просто дура, если это не усвоила! — пренебрежительно бросила она.        Хигураши, онемев от изумления, смотрела на Кикио, замечая теперь, что белоснежная кожа бывшей послушницы болезненно прозрачна, вокруг глаз разбегаются стайки преждевременных морщинок, а около рта намечаются глубокие горькие складки.         — А ты думала, я его люблю?! — глумливо воскликнула Кикио на невысказанный вопрос. — А-ха-ха-ха! — новый приступ смеха разнесся над ущельем. — Я превращу его жизнь в ад! — надрывалась бывшая послушница. — Я его ненавижу! — завопила она, и эхо подхватило «Вижу… вижу…», засвидетельствуя творящееся безумие       — Я… тебе… не позволю… — Хигураши сжала кулаки.       — Интересно, как? — стремительно успокаиваясь, полюбопытствовала Кикио.       — Расскажу… — растерянно начала Кагоме, но её оборвали:       — Да что бы ты ни сказала или ни сделала, Инуяша все равно будет на моей стороне! Он все равно будет защищать меня! Слышишь, ты! Меня! А-ха-ха-ха! — бывшая послушница подошла ближе, сотрясаясь от манерного смеха.       Хигураши это надоело.       — Инуяша не такой дурак! — убежденно выпалила она. Кикио склонила голову на плечо.       — Ты права, мой песик изменился, — сказала она, хитро улыбнулась. — Поэтому сделаем так… — и толкнула Кагоме в пропасть. ***       Небо рванулось вверх. Ощущение свободного падения противно сжало желудок. Не успела Кагоме испугаться, как схватилась за что-то. Девушка не почувствовала ни боли от сдираемой о торчащий корень сосны кожи, ни того, что всем телом ударилась о стену ущелья. Она чувствовала только холодные, твердые, прекрасные камни, за которые и цеплялась со страстным желанием жить. Ногти впустую скребли по валунам, ноги без толку искали опору. Она дрожала от напряжения, но не сдавалась. Текли жуткие секунды, и наконец девушка смогла обрести хрупкое равновесие. Отдышавшись, она рискнула взглянуть вверх, откуда её изучала Кикио с выражением искреннего огорчения.       — Надо же, не сорвалась, — констатировала она. — Ну, это ненадолго, — «подбодрила» она свою жертву.       Хигураши и сама чувствовала, что её единственное упование на спасение, тонкий корешок, неминуемо выскальзывает из окровавленных пальцев. Девушка со стоном перехватила его повыше.       — Падай уже, — посоветовал ей Кикио. Бывшая послушница выглядела лисой, играющей с мышью. — Не волнуйся, я сумею утешить Инуяшу. «Ах, бедная, бедная Кагоме! Она покончила с собой, не выдержав душевных мук!» — с театральным надрывом выкрикнула Кикио.       — Нет… — прохрипела Хигураши.       — Не волнуйся. Я буду наслаждаться его агонией, не позволяя ему забыть, что он сделал с тобой. Ты будешь отомщена… и я буду отомщена! — с этими словами Кикио ушла, оставив Кагоме висеть над пропастью. ***       Надежды не было, как и сил. Было отчаяние. И усталость. В какой-то момент Кагоме была готова сдаться.       — Что ты там делаешь, глупая человечиха?       Не веря своим ушам, Хигураши вскинула голову. Сквозь слезы и летящий песок она сумела рассмотреть свесившегося через край Джакена.       — Помогите! — взмолилась девушка, снова безрезультатно упираясь в уступ носками сапожек.       Джакен нахмурился.       — Ты не нравишься господину Сешемару, — сообщил он беспомощно барахтающейся девушке.       — И что?! — в сердцах вскинулась Кагоме. — Это повод меня тут бросить?! — злость вытесняла безразличие, заставляя её бороться изо всех сил.       Лягух буркнул что-то неразборчивое, вполне могущее быть: «Воля лорда Сешемару превыше всего!», но потом Кагоме увидела, как к ней спускается веревка. ***       Кагоме стояла на четвереньках, вперив взгляд в замечательную, надежную землю.       — Глупая человечиха, — бухтел Джакен, сматывая веревку. — Из-за тебя я не успею приготовить лорду Сешемару обед! А я собрал для него первые росточки папоротника. Он их так любит! — лягух указал на корзинку, полную зелени.       — Лорд Сешемару уехал, — Кагоме попробовала принять более достойное положение, но у неё вышло только шлепнуться на попу и наблюдать, как заметался по тропинке Джакен:       — Как уехал?! Куда уехал?! Почему?! Без меня?! Ло-о-орд Сешемара-а-ару-у-у! — заблажил слуга, а потом снова накинулся на Кагоме: — Отвечай, людиха, куда уехал мой лорд?       На «людиху» реагировать сил не было, поэтому Хигураши ответила, как есть:       — Шиппо сказал, что Сешемару встретил какого-то лорда Медведя, и они поехали к нему в поместье.       Джакена как будто поразила молния.       — Мой лорд… к Медведям… — еле вымолвил он таким тоном, словно ему сообщили, что его родного головастика бросили в пруд с пираньями, подхватил корзинку и кинулся бежать с криком:       — Мой лорд, верный Джакен идет к Вам! ***       По мнению Шиппо, тащились они с черепашьей скоростью. Судя по скрипу зубов Инуяши, он это мнение разделял. Но стоило Облачному псу ускориться, как новый спазм лишал его воздуха, и парень был вынужден пережидать, прислонившись к дереву или к подпирающему его лисенку. Легче стало лишь на самых подступах к гостевому домику. Инуяша задышал свободней и задвигался шустрей. А вот Шиппо наоборот притормозил, предчувствуя, что это еще не конец. Ожидание мрачного финала вышибало у него незваную слезу. Маленький Кицуне отставал все больше. ***       Когда Инуяша ввалился в дом, там была Кикио, роющаяся в вещах Хигураши. При появлении Облачного пса она отпрянула от разворошенной сумки и что-то быстро сунула в складки юбки.       — Где… Кагоме? — с натугой выдавил Инуяша, держась за дверной косяк.       У бывшей послушницы чуть заметно сузились глаза, перед тем как распахнуться во всю ширь, наполнившись трагизмом.       — О, Инуяша! — вскричала она.       — Ч-ч-ч-то? — и без того бледный, Инуяша стал пепельным. Он пошатнулся: — Ч-что счилсь? — язык его не слушался.       — Мне так жаль! Это ужасно! — Кикио подалась ему навстречу, намереваясь заключить в объятья, но драматическую сцену прервали:       — Да, расскажи нам — что случилось! — на пороге стояла грязная, запыхавшаяся, злая Хигураши Кагоме.       — Кагоме! — Инуяша подался от одной девушки к другой, чуть не упал и замер, прижимая уши: — Кагоме… я…       Хигураши наставила на него палец:       — Даже не начинай! Я всё видела! — отчеканила она.       — Всё? — слабо повторил Инуяша, пряча уши окончательно. — Кагоме, я…       — Да хочешь ты её любить, люби! Мешать не стану! — рявкнула девушка. — Меня только зачем… — тут голос её сорвался: — Зачем ты со мной так? — тихо и обиженно спросила она.       — Нет! — ожесточенно запротестовал парень.       — Проигрывать надо достойно, — подала реплику Кикио из-за его спины.       — А ты вообще молчи… — задрожала Кагоме, не выдержала и добавила: — Дрянь! А ты знаешь, Инуяша, что твоя драгоценная любовь убить меня пыталась?       — Что? — Облачный пес крутанулся на этот раз к бывшей послушнице. Та еще более патетически вскричала:       — Ах! Это ложь!       Облачный пес застыл между двумя девушками. Он тяжело дышал, низко наклонившись, так, что белые пряди упали пологом. Внезапно он схватил обеих и поволок за собой, прочь из домика. Около крыльца они чуть не столкнулись с Шиппо, который только взвизгнул при виде промчавшейся мимо него троицы. Лисенок устремился было за ними, но вынырнувший Джакен за шиворот утащил его за угол, приговаривая:       — Нечего детям во взрослые разборки влезать! Пришибут ненароком и не заметят! ***       Инуяша остановился под огромным развесистым вязом, чья крона покрывала тенью почти весь двор гостевого дома. Парень по-прежнему глядел под ноги. Его хриплому дыханию вторило пыхтение одной девушки и чуть более сдержанные, но тоже взволнованные вздохи другой.       — Кагоме… — обратился Облачный пес к одной из них. — Что ты такое говоришь? Как Кикио могла тебе навредить?       — Она не пыталась мне навредить! — запальчиво топнула Хигураши. — Она пыталась меня убить! Столкнула с обрыва! А еще наговорила такого… — она запнулась, потерла лоб и устало закончила: — Не буду я повторять, это мерзко. Инуяша, пусть ты её любишь… но она не… нехороший человек.        Бывшая послушница сдавленно ахнула:       — Врунья! Ты ей веришь?!       Инуяша не отвечал. Он сгреб волосы в пук и заколол их в узел на шее, выпрямился, повернулся к Кикио и, открыто глядя на неё, сказал:       — Верю.       У Кикио на лице появилось ошеломление. Потом она быстро уткнулась в ладони:       — Прости меня, Инуяша! Я не хотела! Но я испугалась, что ты бросишь меня и забудешь! Я не знаю, что на меня нашло!       Облачный пес шагнул к ней, схватил за плечи и встряхнул:       — Идиотка, забыть тебя?! Да не было и дня, чтобы я не думал о тебе! Я же сказал, что все для тебя сделаю!       — Правда? — Кикио подалась к нему. — Ты же понимаешь? Понимаешь, почему…?       — Понимаю, — кивнул парень. — Но… — он отступил. — Что бы ни происходило, я не позволю вредить Кагоме!       На этот раз пораженно вытаращилась Хигураши. Инуяша заступился за неё?! Пошел против Кикио??!       — Ты-ы-ы! — выдохнула бывшая послушница. — Вечно ты! — она выхватила дерринжер и направила его на соперницу, которая заморгала:       — Мой пистолет… Откуда он у тебя?       Кикио громко захохотала, но тут же осеклась, когда Инуяша вступил на линию огня и перехватил её руку с оружием.       — Хватит! — сказал он. — Почему ты так себя ведешь?       — Не трогай меня! — истерично завизжала девушка, тщась освободиться из захвата. — Ненавижу тебя!       — Да ненавидь сколько влезет, но Кагоме тут не причем! — Инуяша тряхнул Кикио, которая перестала биться, посмотрела на Облачного пса и нехорошо улыбнулась.       — Нет, Инуяша, ты не понимаешь, — спокойно сказала она. — Я тебя действительно ненавижу.        Под напором этого чувства, пропитавшего её слова, Облачный пес шарахнулся прочь.       — Ненавидишь? — недоуменно переспросил он. — За что?       Кикио засмеялась тем деланным смехом, который Хигураши слышала от неё над обрывом.       — Ты еще спрашиваешь?! Ты… ты… ты… это ты во всем виноват! Во всем, что со мной случилось! Что меня похитили, мучили, измывались надо мной! Ты!       — Что ты несешь! — выпалила Кагоме. — Причем здесь Инуяша?! Это Нараку тебя схватил! Он твой враг!       — Нараку? — Кикио улыбнулась едва не с нежностью, но тут же перекосилась в нервном спазме. — Нараку я ненавижу еще больше, но он был честен со мной, он открыл мне глаза на вас всех! Ты! — она ткнула стволом в полукровку. — Ничего не сделал, чтобы освободить меня. Ты даже не искал меня! Ты меня просто бросил! Ты миловался с этой девкой, — она повела дерринжером в сторону Кагоме, — когда другая недочеловеческая тварь трахала и травила меня! Ты виноват во всем с самого начала! Если бы я тебя не встретила, я бы жила нормально! Ничего бы этого не случилось! Господи, как же я ненавижу вас!        Инуяша потрясенно молчал, но Кагоме не стала сдерживаться:       — Это ты идиотка! Мы даже не знали, что тебя похитили! Инуяша помчался за тобой, как только узнал, что ты приезжала в миссию! Раненый! Ты не представляешь, что тогда произошло!       — Кагоме, не надо, — задушено попросил Облачный пес. — Она права…       — А ты молчи! — напустилась на него Хигураши. — Не смей мне мученика разыгрывать! — от полноты чувств она треснула Облачного пса по спине. — Эта твоя «самая добрая в мире» просто больная!       Инуяша вздрогнул и с надеждой поднял голову:       — Да! Кагоме, ты просто не знаешь…       — Да что я опять не знаю?! — почти срываясь в истерику, завопила Хигураши.       — Понимаешь, Кикио бо… — начал он, но бывшая послушница закричала так, что прячущиеся за углом Джакен и Шиппо сжались:       — Не смей!!! — от былой красоты не осталось и следа. Растрепанная, перекошенная, еле удерживающая в трясущейся руке оружие, она напоминала фурию. — Ты поклялся!!!       — Это слишком далеко зашло, — покачал головой Инуяша. — Пусть я поклялся, но это неправильно! Мы поможем тебе! Но сначала я все объясню Кагоме!       — Нет… Нет! — Кикио быстрым движением уперла дерринжер себе под подбородок. — Я убью себя, если ты скажешь хоть слово!       Инуяша зарычал. Одним движением он отбил оружие в сторону и сгреб Кикио в объятья.       — Это ты не смей даже думать о подобном! — он поглаживал её по спине. — Все будет хорошо.       Они стояли обнявшись. Кагоме комкала юбку. Смотреть на этих двоих было невыносимо, но отвернуться или уйти Хигураши не могла.       — Да, — шепот Кикио царапал нервы. — Я не могу умереть, пока ты жив. Больше я тебя не отпущу. Давай умрем вместе.       — Не надо так, — сказал Облачный пес глухо. — Никто не умрет.       — Слишком поздно, — Кикио погладила Инуяшу по щеке. — Тебе не страшно? Ведь сейчас я могу убить тебя вот этими руками.       — Нет, Кикио, не страшно. Ты этого не сделаешь, — Инуяша не разжал объятий.       — Он тоже часто обнимал меня. Говорил, что я самое большое сокровище, что у него есть.  Потом начинал мучить. А я ждала этих объятий,— Кикио стала отрешенной. — Все против меня, а теперь и ты предал меня.        Кагоме даже не поняла, что за короткий сухой звук прозвучал под широкими ветвями дерева, чьи весенние почки пахли так пронзительно и свежо. Только когда Инуяша сделал несколько шагов назад, прислонился спиной к необъятному стволу и сполз вниз, Кагоме увидела расплывающееся по его рубашке против сердца пятно крови. -