Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      Иногда Мироку завидовал Сешемару — его спокойствию, невозмутимости, холодности. Ну или умению придавать себе такой вид. В данный момент Хоши прикидываться безмятежным даже не пытался и самое большее, на что его хватало, это не заорать. Молодой человек скрипнул зубами. Кое в чём его младший братик был неподражаем! В упрямстве и умении доводить всех до белого каления, например.         — Если ты останешься, то нам необязательно брать с собой детей — ты за ними присмотришь, — в сотый раз аргумент уже приелся. — Ты же понимаешь, — он понизил голос, — что в свете последних событий рисковать не стоит?         — Пхе, — неумолимо отразил Инуяша его попытки. — Какого хрена именно я должен оставаться?!         — Такого, что меньше недели назад тебя едва не убили, — сквозь зубы прошипел Хоши.         — Головой ударился? — участливо спросил Облачный пес. — Я пять дней провалялся!!! — сорвался он на крик. — Скока я по твоему должен тут пеньком сидеть?! Тебе охота, ты и сиди!!!        Лорд Такедо, вместе с дядькой Хигума стоящий чуть поодаль и делающий вид, что ни слова из длящегося уже полчаса скандала не слышит, не удержался и страдальчески поморщился. Он явно предпочитал, чтобы в поместье остался кое-кто другой, а не злющий, как овод, полукровка. Мироку тоже это знал, поэтому всё еще держал себя в руках.        — Лорд Сешемару едет на встречу с другим Великим лордом и появляться там без свиты не пристало, — на секунду Хоши поверил, что ему удалось, но не тут-то было.        — А я, значит, даже в свиту не гожусь?! — Инуяша вздернул подбородок.       Мироку с размаху шлепнул пятерню на лицо и про себя сказал несколько фраз, с достаточной экспрессией характеризующих родственника.        — Инуяша, чего ты бузишь? — мирно спросила Санго, подводя поближе к спорщикам лошадей. — Господин Хоши хочет как лучше, а ты себя ведешь, словно тебя не в грудь, а в голову ранили.        — Если бы его ранили в голову, урон был бы значительно меньше, — отверз уста молчавший до сих пор Сешемару. Шиппо громко захихикал. Инуяша окончательно вышел из себя.        — Вы, все!!! — завопил он.        — Пообещай, что не будешь подставляться.        Тихий голос Кагоме мгновенно заткнул фонтан гонора, бивший из Облачного пса. Парень дернулся, прижал уши, втянул голову в плечи и, запинаясь, прохрипел:        — Кон-нечно.       Шиппо захихикал еще громче.       Хигураши устало покачала головой.        — Лорд Сешемару, может, нам действительно поехать всем вместе? — спросила она.        — Разве возражал я? — надменно бросил ёкай, не глядя на девушку. — Ежели прекратили вы уже споры ваши, то предлагаю более не обременять хозяев присутствием своим, а поехать по делам нашим!        Мироку только бровь вздернул, лишь по напыщенности речи оценив, насколько допекли они чистокровного Облачного Пса. ***        Санго украдкой обернулась. Лорд Такедо всё еще стоял на стене поместья и махал вслед. Хайдзия про себя вздохнула. Всем хорош был молодой Кума — красив, знатен, воспитан, внимателен, а не лежало к нему девичье сердечко!        — Послушайте внимательно, — лорд, похоже, немного успокоился, в отличие от своего продолжающего гневно сопеть и кукситься единоутробного брата. — Как правильно заметил служитель божий, едем мы не просто к Великому лорду, а к Кицуне…        — А что вы против нас имеете?! — обиженно влез Шиппо, Сешемару полностью его проигнорировал и продолжил:        — Поэтому слушайте очень внимательно… ***       — Высокомерный бритиш!       — Надменный прусак!       Нараку поудобней пристроил подбородок на сложенных на столе руках и вздохнул. Двое людей, сварливо спорящих у него над головой были удивительно похожи — напыщенные, держащиеся словно кол проглотили, с кислыми рожами и мерзкими усиками. У одного рыжеватыми, буйволиными рогами подвитыми кверху, у другого подозрительно черными, острыми спицами торчащими в стороны. Про себя Онигумо так их и называл — Буйвол и Таракан, хотя вслух, увы, приходилось ломать память и язык, вспоминая, как кого зовут.       — Герр Вимпффен… — начал Нараку, но его перебили:       — Фон Вимпффен! — немец с такой силой всадил себе монокль, что полукровка в который раз удивился, как тот до сих пор не окривел.       — Фон — фон! — согласился он. — Что опять случилось?       — Этот… английский дуболом забрал моих солдат! — немец ткнул в оппонента стеком, который был немедленно парирован другим.       — Броузворт? — Нараку воззрился на пыхтящего британца.       — Сэр Броузворт! — отрезал тот не менее надменно, чем его соперник. — Этот… тевтонский осел только и умеет, что учить новобранцев шагистике!       Онигумо все же не удержался и, уткнувшись лбом в столешницу, застонал. Деньги! Демоны возьми, ему нужны деньги! Тогда бы не приходилось терпеть этих двух отставных ослов-наемников, усиленно корчащих из себя высшую аристократию! Но, к сожалению, это было единственное, что лорд Мусо сейчас мог себе позволить. Расплатой были непрекращающиеся споры британской и немецкой военных доктрин, арбитром в которых ему приходилось выступать.        Поразвлёкшись некоторое время мысленными картинами того, как он разорвет обоих скандалистов на мелкие кусочки (буквально!), Нараку натянул на губы улыбочку и сказал:       — Господа, я максимально разделил ваши функции. Герр Фон Вимпффен, вы отвечаете за подготовку пехоты, вы сэр Броузворт — за артиллерию…       Оба наемника почти одинаково встопорщили усы, собираясь обрушить на лорда Мусо наизусть ему знакомые жалобы на отсутствие амуниции, разнородность личного оружия и нехватку пушек, но Нараку пресёк эти потуги на корню:       — Господа, я плачу вам достаточно для того, чтобы желать видеть результат! Я дал вам лучших воинов, которых вы когда-либо видели и прошу… нет!.. умоляю!.. помочь мне сделать из них настоящее войско! — когда Нараку хотел, он мог говорить проникновенно, убедительно, зажигательно. — Я верю, что под руководством двух столь закаленных в боях солдат даже Они могут пропитаться духом настоящей военной дисциплины, истинными носителями которой, несомненно, вы и являетесь!        Разливаясь соловьем, Нараку аккуратно вытеснял наемников из своих покоев. «Да. Да, да, герр фон Вимпффен, ваших солдат больше никто не тронет! Конечно, конечно, сэр Броузворт, я в ближайшее же время займусь вопросом митральез!»        Избавившись от приставучих людишек, Нараку едва не закричал «ура». Наемники были ему еще нужны. Банда — это хорошо, но если он всерьез хочет противостоять Конфедерации Племен, заставить считаться с собой даже Облачных Псов, ему нужно было войско. Пусть небольшое, но сплоченное, обученное и избавленное от предрассудков Они. А еще хорошо вооруженное! С последним были проблемы куда серьезней. Оставив в стороне шантаж и вымогательство, Нараку пока тратил оставшееся от этих занятий золото, запасы которого стремительно таяли. Черт, как бы сейчас пригодился этот «клад Монтесумы»! Можно было бы заказать любое смертоубийственное устройство в любом количестве! Нанять настоящих кадровых военных, а не этих двух клоунов! Подкупить Совет! Перетянуть на свою сторону Волков в противостоянии с Облачными Псами! Запугать мелкие Племена!        Нараку позволил себе размечтаться, медленно бредя по подземному коридору и с наслаждением вдыхая воображаемый запах денег и власти. Когда в этот сладостный аромат ворвалась противная нотка, мужчина остановился, поморщился и оглянулся, уже зная, кого он там увидит. ***        Первым их заметил Инуяша.        — Справа, — негромко сказал он.       Сешемару повел ухом и спустя несколько секунд подтвердил:        — Да.       Кагоме, сколько ни таращилась в лес, никого не видела. Шиппо, сидящий вместе с Кохаку на одолженном у Кума пони, крутил головой как заведенный, но, судя по разочарованной мордочке, тоже не углядел ни одного соплеменника. Санго просто насторожилась. Мироку чуть придержал Росинанта, сдвигаясь в конец колоны.        — Спокойно, — не то одобрил, не то напомнил им ёкай. ***        … Кицуне… своеобразное Племя. Они верны только себе и считают делом чести обдурить других. Я не говорю, что все они жулики и воры, но грань между честностью и обманом у них более размыта и гибка, чем у прочих Они и людей. Лисы держат слово и держат незыблемо, но заставить его дать и предусмотреть при этом все мелочи - воистину титанический труд для любого переговорщика. Не надо так страшно смотреть на меня, мальчик, если нечего возразить тебе. Ведь нечего? Поэтому будьте осторожны, не выказывайте страха и сомнения, держите себя в руках, не устраивайте скандалов. Да, ты понял, кому именно я это говорю… можешь прямо сейчас начать прислушиваться к моим словам… ***        Кагоме едва сдержала крик, когда увидела её. Белая маска в виде лисьей морды смотрела на девушку из-за кустов, а потом исчезла так же внезапно, как и появилась. Больше лес не казался пустым. Теперь Хигураши то и дело замечала мелькающие тени, слышала тихий перезвон и мерцание призрачных огоньков. Девушке казалось, что по мере того, как сгущаются сумерки, всё погружается в странный мир, пропитанный колдовством.        Два Кицуне с лицами, закрытыми личинами, возникли на дороге словно по взмаху волшебной палочки.        — Я, Сешемару Ину-но-Тайшо, хочу увидеть Великого Лиса, — негромко сказал ёкай.        Постовые, храня полное молчание, расступились, пропуская путников. ***        Кицуне создали город прямо в лесу. Натянутые между деревьями полосы ткани, витые шнуры и бахрома служили улицами и переулками, разноцветные шатры, от крохотных до огромных, — домами, пестрые фургоны с навесами — лавками и тавернами. Многочисленные Лисы, чьи одежды по пестроте и яркости могли бы посоревноваться с оперением райских птиц, были жителями этого странного поселения. Одни из них носили все те же белые маски, другие открыто рассматривали пришельцев. Молоденькие девушки, хихикая, кокетничали, дети бесстрашно шныряли под самими ногами лошадей. Звучала музыка, сплетаясь со звоном колокольчиков и беззаботным смехом. Лагерь Великого Лиса казался дружелюбным местом, хотя и непохожим на все, что Кагоме приходилось видеть раньше.        Наконец, извилистый путь привел к самому большому, роскошному, яркому шатру, у входа в который двумя рядами стояли вооруженные воины в неизменных масках, сквозь узкий прищур которых поблескивали в свете нескольких факелов изумрудные глаза. Девушка опять удивилась. Она помнила, как презрительно отнесся в свое время ёкай к идее карнавала, но сейчас он совершенно спокойно реагировал на скрытые лица. Один из охранников, опять молча, отодвинул в сторону полог шатра и жестом пригласил их войти. Кагоме думала оказаться в большом помещении, но за входом их ждал полутемный проем, наполненный благоуханием и призрачными тенями, разыгрывающими на занавесях стен одну им понятную историю. Коридор всё длился и длился, вводя в смятение — какой же величины этот шатер?! — бесчисленные пологи взлетали вверх, открывая путь, стоило к ним приблизиться, воздух становился все жарче, а запах благовоний все крепче, так что скоро даже Кагоме стало тяжело дышать. Инуяша откровенно фыркал, Шиппо украдкой тер нос. У Сешемару по мере их продвижения становился все более скептический вид. Вдруг очередная матерчатая преграда пала, в лицо ударил ослепляющий блеск ламп. Лорд Ину-но-Тайшо шагнул в огромный зал, потрясающий своей роскошью, со скучающими выражением.        — Здравствуйте, гости мои, проходите, не стесняйтесь.        Бархатный голос манил и звал. Кагоме невольно сделал несколько шагов вперед, сквозь выступившие слезы пытаясь рассмотреть его обладателя.        В дальнем конце зала, на помосте, похожем одновременно на королевский трон и ложе, под свисающей с потолка сенью, украшенной девятью белыми хвостами, возлежал Великий Кицуне.        — Располагайтесь, — сияя белозубой улыбкой, Лис показал на подушки, щедро разложенные у подножья его престола. Лицо Сешемару заледенело, но он склонился в учтивом поклоне:        — Приветствую Великого Кицуне от имени Облачных псов, рода Ину-но-Тайшо, себя лично и от имени спутников своих.        Кагоме опустилась на первую попавшуюся подушку, украдкой смахнула влагу с ресниц и, постаравшись сделать это вежливо, посмотрела на лорда, благо тот был занят ёкаем.        — И я приветствую тебя, брат мой. ***        — Канна, какого беса ты тут шляешься? — брезгливо спросил Нараку, разглядывая беловолосую девочку, стоящую перед ним с зеркалом, прижатым к груди. — Я сколько раз говорил не попадаться мне, ты, малахольная?       Взгляд у Канны был отсутствующий, когда она сказала:        — Я гуляю, их собираю, на волю выпускаю.        — Э? — подвис Нараку и даже оглянулся. — Кого их?!        — Их, — девочка посмотрела в глаза полукровке, и того передернуло — белесый взгляд маленького выродка был словно бездна, в которой совершенно не хотелось что-нибудь разглядывать. — Они скорбят. Им плохо. Они любят солнце, а должны томиться во тьме. Я собираю их сюда, — она протянула вперед зеркало. — А потом выхожу и выпускаю их.        — Да кого, черт возьми, их??! — психанул Онигумо.        — Души, — сказала Канна спокойно. — Я собираю души. Разве ты не слышишь, как они кричат и плачут вокруг?       У Нараку мурашки по спине побежали.        — Нет, не слышу, — коротко сказал он. — Ладно, извини меня, я не хотел на тебе срываться, но эти два долбо… дяденьки меня достали. Иди, поиграй где-нибудь и постарайся не выходить наружу. Тебя могут заметить, и это будет очень плохо, — мужчина отвернулся, собираясь уйти, но внезапно девочка спросила:        — Почему ты не берешь то, что хотел?        — Что? — во второй раз за их разговор опешил Нараку. — Что ты имеешь в виду?        — Здесь есть то, что ты хотел, — Канна обвела подземный коридор широким жестом. — Почему ты не берешь себе это?       Онигумо глубоко вздохнул, пытаясь опять не начать злиться. Это было ошибкой. Запах выродка ударил в ноздри полукровки, и его половина Они взбунтовалась, гоня в кровь ярость и жажду убийства. А девочка тем временем продолжала:        — Может быть, ты хочешь совсем не этого? Или ты сам не знаешь, чего хочешь?        — Ах, ты… — проскрипел Нараку, содрогаясь от бешенства. — Ты, чертов уродец, сгинь, а то прибью ненароком! Вали к своей матери — шлюшке! — мужчина оскалился, но девочка на угрозы не отреагировала, продолжая смотреть на него слепым пристальным взглядом. — Да Кагура наверняка была бы счастлива, если бы я тебя пришиб! Ей только материнский инстинкт не дает тебя придушить! Слушай, — Нараку прищелкнул пальцами, словно его осенила идея, — а может, мне тебя в бордель на Восточном побережье продать?! Интересно, кто родится, если ты от человека понесешь?       Канна молча прижала к себе зеркало и отступила в темноту коридора.        — Подумай, чего ты хочешь, пока не поздно, — прошелестела она, прежде чем исчезнуть с глаз разъяренного Нараку. ***       Сешемару необыкновенно предусмотрительно предупредил спутников о том, что их ждет, иначе Кагоме самым неподобающим образом сидела бы сейчас с открытым ртом, созерцая Верховного Кицуне. Вольготно развалившийся среди подушек в окружении молоденьких лисичек, прикрытых количеством ткани меньше, чем пошло бы на нормальную нижнюю юбку, лорд Лис был молод, изящен, полуодет и… беловолос! ***       … Род Верховных Кицуне воображает, что они родственники нам, Облачным псам. Пх… разумеется, это полнейшая чушь! Только потому, что они беловолосы, это не ставит их с нами вровень. Но они так считают. По легенде, первые Кицуне были созданы Богиней из тех лис, что танцевали перед ней, пытаясь развеять её горе, в отличие от прочих Они, которые появились случайно, выпив выброшенное зелье разума. Что? Что говорят об этом легенды других Племен? Хм-м-м-м. Божий человек, ты лучше других должен знать, что апокрифы существовали всегда! Так вот, эти самые первые Кицуне были белошкуры, и с тех пор Верховным Кицуне может стать только блондин. Великий Белый Лис — как его еще называют. Он берет в жены и беловолосых Лисиц и рыжеволосых, но своими детьми считает только беленьких кутят. Прочие отсылаются в семьи матерей на воспитание. Если в последствии у них в свою очередь родятся беловолосые отпрыски, они усыновляются Верховным Кицуне и входят в его семью наравне с родными детьми. Среди всех этих кровных и не кровных потомков и идет борьба за Девятихвостый трон. Заняв его, они лишаются личного имени и отныне именуются только лишь по титулу. Дикарские обычаи! ***        — Будь моим гостем, лорд Ину-но-Тайшо. Ты и твои спутники! — Верховный Кицуне широким жестом обвел зал. Выпорхнувшая из-за портьер Лисичка предложила гостям хлеб и воду. Судя по тому, как закашлялся Мироку, когда к нему склонилась едва одетая девушка, обряд гостеприимства дался Хоши нелегко. Санго заботливо постучала молодого человека по спине, так, что он едва не подавился. У Инуяши слегка потемнели скулы, но он упрямо продолжал пялиться вперед, держа уши ровно. Кагоме и сама чувствовала сильное смущение. Не столько из-за минимума одежды на подавальщице, сколько от взгляда Белого Лиса, жадно обшарившего её фигурку так, что девушка почувствовала себя полуголой.        — Благодарю вас, — чуть поклонился Сешемару. — Позвольте, в знак нашей признательности, преподнести Вам скромный дар. Джакен!        Преисполненный важности лягух просеменил по коврам и, поклонившись, передал Кицуне парчовый сверток, который тот тут же распотрошил с нетерпением ребенка под Рождественской елкой.        — Дары Облачных псов всегда были великолепны, — весело сказал он, пока его спутницы охали и ахали при виде большой, покрытой золотыми лаковыми узорами шкатулки, от которой исходил пряный аромат, слышный даже Кагоме. — Старые запасы? — небрежно уточнил Лис, и ухо у Облачного лорда дернулось.        Как только ритуальная часть встречи была закончена, Кицуне хлопнул в ладоши, и новая вереница симпатичных и не обремененных одеждой Лисичек впорхнула в зал, неся низкие столики, на которых перед каждым гостем была поставлена чаша, полная белесоватого напитка.        — Давайте выпьем за столь приятную встречу! — предложил Лис, поднимая свой бокал.        Кагоме заколебалась и осторожно огляделась. Мироку быстрым движением выхватил чашу у побледневшей Санго.        — Прошу прощения, но позвольте мне выпить за мою спутницу, которая пообещала не брать в рот ни капли спиртного, пока не найдет своего кровного врага, — серьезно сказал Хоши и выпил одну за другой две порции. Лисички восторженно зашушукались. Белый лис насмешливо приподнял бровь, а Кагоме вспомнила, что среди них еще кое-кто со сложными отношениями к алкоголю. Сешемару тоже это помнил и почти вырвал чашу из рук Инуяши.        — Я тоже позволю себе дважды припасть к источнику ваших щедрот, — витиевато сказал лорд. — Потому что мой брат, как видите, еще щенок.        Несмотря на все усилия, уши Инуяши нырнули в волосы, а сам он уставился в пол. Но промолчал.        — Я наслышан о вашем… щеночке, — протянул Кицуне, разглядывая Инуяшу не менее пристально, чем девушек до этого. В зеленых глазах полыхал похотливый огонек, а розовый язык поглаживал край бокала. — Для себя бережете? — насмешливо спросил он, и у ёкая дернулись на этот раз оба уха.        — Наши отношения сугубо семейное дело, — ровно сказал он.        — О да, да! Разумеется! — скучающе отмахнулся Лис и тут же снова склонился в сторону Инуяши. — А тебе не обидно? — вкрадчиво прошептал он. — Ведь лорду Сешемару, чтобы провозгласить тебя взрослым, надо всего лишь… — Лис сделал непонятный для девушки, но выразительный жест рукой.        — Я знаю, — Инуяша поднял голову. Он говорил спокойно, глядя прямо на Великого Кицуне. — Это между ним и мной. Мы сюда не это обсуждать приехали. Много лет назад мой отец оставил у вас кое-что. Мы хотим получить это назад!        Кицуне отпрянул, делано хватаясь за сердце, словно в глубоком шоке от подобной прямоты.        — Как с вами, Облачными Псами, скучно! — Лис откинулся на руки окружающих его девушек. — Как ты их только выносишь? — вопрос был адресовал скромно держащемуся позади Шиппо, опешившему от такого внимания.        — Э-э-э-э… с трудом, — выдавил он.       Кицуне расхохотался, словно услышал самую смешную шутку в мире, но потом резко оборвал смех.        — Всё верно. У меня оставили на сохранение… кое-что. Но тогда же мы заключили сделку, по которой и я получу за свои услуги… кое-что, — Кицуне улыбнулся, демонстрируя острые клыки.        Кагоме уже успела понять, что такого рода улыбки среди Они имеют мало общего с юмором, и занервничала. Её беспокойство только возросло, когда Сешемару тоже продемонстрировал белизну своих зубов.        — Мы готовы зап…        — Нет! — твердо оборвал его Инуяша, и уши Облачного лорда на секунду скрылись в волосах, а зрачки метнули на брата убийственный алый всполох. Младший Пес на столь явное проявление эмоций даже внимания не обратил.        — Сделку ты заключил с моим отцом, и расплачиваться тоже буду я! — сказал он, поднимаясь на одно колено. Занавесь сбоку от трона подозрительно заколебалась.        — Ты же не знаешь, о чём мы договаривались, — вкрадчиво сказал Великий Лорд. — И тем не менее ты готов платить? — он лизнул кончики пальцев. Инуяша не дрогнул:        — Мой отец никогда бы не поставил под удар свою семью или свое Племя!        Лис высоко поднял брови и несколько минут молча что-то прикидывал.        — Хорошо, — внезапно сказал он. — Завтра мы продолжим наш разговор.        — Завтра? — растерялся Инуяша.        — Конечно завтра! Сегодня у нас праздник! Не каждый день нас посещает брат Сешемару! — Белый Лис стек с трона и небрежно повис между Облачными псами, опираясь на их плечи. — Мы же отпразднуем? — проворковал он и быстро чмокнул в щеку одного и другого.       Инуяша шарахнулся, скривился и брезгливо вытер место поцелуя:        — Слышь, ты… — начал он заводиться, но на этот раз Сешемару его перебил:        — Очень лестное предложение, но с вашего разрешения мы бы хотели отдохнуть, — кончики его пальцев, выглядывающие из широкого белого рукава, мелко подрагивали, словно ёкаю очень хотелось повторить жест младшего брата, но он сдерживался.        — А вы? — Лис тут же игриво переключился на людей.        — Нет. Спасибо, нет. Отказываюсь, — сказали они в один голос.        — Малыш, хоть ты с нами останься! — трагическим голосом воззвал лорд к Шиппо, но мальчик только испуганно замотал головой и спрятался за спину Кагоме. Рин давно закопалась в палантин ёкая, а Кохаку примостился у стены, беззвучно сливаясь с тенями.        — Ладно, не хотите - как хотите, — уже вполне нормально сказал Белый Лис. — Проводите наших гостей, — скомандовал он. — Я распорядился предоставить каждому отдельный шатер. А то вдруг вы передумаете, — снова игриво подмигнул он. ***        Давно Кагоме не сбегала ниоткуда с таким облегчением, как из шатра Великого Кицуне. «Интересно, Великие лорды все в какой-то мере чокнутые?» — пронеслось у неё в голове, пока она с наслаждением глотала свежий ночной воздух.        — Пройдемте за мной, — перед ними склонилась очередная безликая фигура, держащая фонарь на длинном шесте. ***       Первым откололся Сешемару. Подхватив на руки засыпающую Рин, он в сопровождении Джакена нырнул в большой шатер, рядом с которым были привязаны их лошади. Кагоме подумала, что палатки для остальных стоят тут же, но проводник поманил их дальше. ***        — Юный мастер, располагайтесь, — негромко предложил Лис, приподнимая полог.        — Это он мне? — не понял Кохаку.        — Я тоже тут останусь! — решительно сказала Санго, жестом отметая всякие попытки ей возразить.        — Эм, а можно и я с вами? — смущенно попросил Шиппо. Инуяша фыркнул:        — Что, не нравятся сородичи?        — Они… дикие какие-то, — серьезно сказал лисенок, нервно поеживаясь.        — Пожалуй, я тут побуду, — заявил Мироку, поглядывая то на Инуяшу с Кагоме, то на охотницу, которая немедленно поджала губы:        — Что это вы надумали, господин Хоши?        — Ради безопасности, милая Санго, исключительно для этого! — невозмутимо парировал молодой человек и подмигнул брату, который недоуменно дернул ушами в ответ. Мироку разыграл лицом целую пьесу.        — Чего это он? — удивился Облачный пес — Трясучка напала?       Хоши, сдаваясь, закатил глаза и скрылся внутри.        — Ну, пошли что ли? — неуверенно спросил Инуяша.        Кагоме уже жалела, что тоже не напросилась в компанию к Санго. Девушке становилось страшно при мысли, что вот-вот она останется одна, и, словно прочитав её мысли, Облачный пес буркнул:        — Не боись. Я покараулю. А то хрен разберешь этих рыжехвостых!        — Спасибо! — с искренним облегчением выдохнула Хигураши. Еще лучше ей стало, когда она почувствовала, как её ладонь обхватывают теплые когтистые пальцы. ***        Едва войдя, Санго поморщилась. Курильница в углу извергала клубы дыма так мощно, что в помещении было не продохнуть.        — Ну почему Они так помешаны на благовониях? — риторически проворчала девушка, выставляя сосуд с горячими углями на улицу и поднимая полог для проветривания. От палатки в разные стороны брызнули хихикающие тени.        — Уф, что-то мне жарко! — обмахнулась Санго. Действительно, несмотря на прохладу ночи, девушка чувствовала непонятный жар, поднимающийся по телу. Списав это на духоту, она обратилась к стоящему столбом Мироку:         — Господин Хоши, думаю, что в вашем присутствии нет острой необходимости. Если что, я справлюсь сама!        Молодой человек вышел из ступора:        — Санго! — вскричал он, норовя заключить охотницу в объятья.        — С ума сошел?! Тут же дети! Пошел вон, блудист! — зло прошептала девушка, уворачиваясь.        — А? Что? — жалобно заморгал Мироку. — Что это со мной? — он недоуменно потер лоб. — Знаешь, я действительно пойду, — смущенно кашлянул он и быстро ретировался. ***        — Заходи, — бросил Облачный пес, приподнимая занавесь, чтобы Кагоме могла войти. Девушка неуверенно шагнула в благовонную теплоту шатра, быстро оглянулась:        — Инуяша! — но было поздно. Тяжелая ткань упала, оставляя её в одиночестве среди драпировок, подушек и ковров, которые были еле видны в свете тусклой лампы и едва мерцающих угольков курильницы. Девушка опустилась на пол и нервно сплела пальцы на коленях. Спать и даже отдыхать ей не хотелось. В ней нарастало беспокойство. Убранство шатра давило с каждой секундой все сильней, наваливаясь на девушку бесчисленными складками, в тенях которых ей мерещилось что-то зловещее. Кагоме не хватало воздуха. Дрожащими руками она расстегнула и сбросила курточку, ослабила воротничок блузки, но лучше не становилось. Планки корсета впились в бока, словно её тело увеличилось в размерах. Голова кружилась, зрение плыло, а изнутри поднималась древнее, как сама жизнь, желание. Кагоме прижала руки к животу, где завязывался горячий узел. Поднимаясь вверх, он сушил губы и заставлял наливаться соски, а спускаясь вниз, томительно и сладко пульсировал между бедер.        — Инуяша! — отчаянно позвала девушка.        — Ну, чего еще? — недовольно спросил Облачный пес, заглядывая в шатер. — Ты чего? — встревоженно шагнул он к Кагоме, которая на коленях поползла к нему навстречу. — Что слу-у-у… — парень с размаху шлепнулся на задницу и ошалело закрутил головой.        — Душно тут, — прохрипел он, рывком разрывая ворот.        — Инуяша, Инуяша, Инуяша, — как заведенная повторяла Кагоме, подбираясь все ближе и шаря взглядом по Облачному псу. По широко распахнутым золотым глазам, по разгоревшемуся румянцу щек, по дергающемуся кадыку, по смуглоте крепкого тела, виднеющегося сквозь расхристанную рубашку… Томление внутри становилось невыносимым, и только Инуяша мог это прекратить.        — Инуяша, — девушка навалилась на него, лихорадочно водя руками везде, куда могла добраться, пока они не сомкнулись на пряжке ремня. — Мне нечем дышать! — взвыла она и дернула старую, вечно заедающую застежку.        — Дышать… дышать… — бормотал парень, словно напоминая себе о необходимости это делать. Он сам не понял, когда схватился за кромку корсета Хигураши и дернул его, разрывая разом все слои ткани, с мясом выдирая крючки, выпуская на волю белую, трепещущую грудь Кагоме, в которую со стоном и уткнулся… ***        Мироку брел по лагерю, уныло размышляя, что из одного шатра его выгнали, свой не показали, и оказался он бесприютным.        — Человек, тебе скучно? Пошли повеселимся! — две очаровательные Лисички подхватили молодого человека с двух сторон. Одна начала тереться об него всем телом, а вторая щекотать его лисьим хвостиком, который составлял большую часть её облачения. Хоши почувствовал себя святым, искушаемым бесами… очаровательными бесами… которым так легко было уступить… Хоши вырвался из сладкого плена и откашлялся:        — Милые дамы, поверьте, раньше я бы с удовольствием, но обстоятельства моей жизни изменились, так что увы! — но соблазнительницы не отставали. Неизвестно, сколько бы еще продержались хлипкие бастионы нравственности молодого священника, но Кицуне были вспугнуты повелительным:        — Уйдите.        — Лорд Сешемару! — обрадовалась одна из девушек и попыталась присоседиться к ёкаю, но тот обжег её настолько ледяным взглядом, что она даже поёжилась и, подхватив товарку, упорхнула в ночь.        — Спасибо! — с искренним облегчением сказал Мироку, но Сешемару было плевать на его благодарность. Ину-но-Тайшо отрывисто спросил:        — Где Инуяша?        — Не знаю. Он ушел с Кагоме. Надеюсь, у него все хорошо, — усмехнулся Мироку.        Лорд потемнел челом.        — Должен ты остановить их, пока они не… не… — он, казалось, заколебался, а потом сквозь стиснутые зубы договорил, — не консуммировали свои отношения! Иди немедленно!        — А даже если и консуммировали?! — Хоши разозлился. Ходит тут… айсберг в океане… и себе и другим жизнь портит! — Им это только на пользу пойдет! Не знаю, почему вы столь настойчиво вмешиваетесь в их отношения, но помешать им вы не в силах! — если молодой человек думал смутить Великого лорда, это ему не удалось.        — Глупец, — процедил Сешемару. — Кицуне подкинули в наши шатры курильницы с афродизиаком! У Они и людей от него туманится разум, а ты видел, на что способен мой… наш брат, когда у него… срывает крышу!        Но сбить Мироку было нелегко:        — Мой… наш брат никогда не причинит вреда мисс Хигураши! Оставь их в покое!        — В самом деле? — ёкай скупо улыбнулся. — И ты всерьез считаешь, что все хорошо? Что мы имеем — потерявшего голову от вожделения Облачного Пса и невинную девушку. Думаешь, она бы хотела такого первого раза? Ты ведь был с нами в бане…        — О-черт! — уныло сказал Мироку и бросился бежать.