Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      У Мироку хватило ума задержать дыхание, прежде чем откинуть полог, но даже так дымный запах шибанул, словно боксер-чемпион, выбивая кровь из головы и бросая её к чреслам. Хоши знал, что дальше будет только хуже, но отважно сглотнул и бросился в шатер, старательно отворачиваясь от полуголой парочки. Ему хватило одного взгляда на Инуяшу, слепым щенком тычущегося в обнаженные груди Кагоме — а где были руки девушки, даже приглядываться не хотелось! — чтобы возникшие мысли были удостоены чести быть похоронены на самом дне грязных секретов молодого священника.        Он подхватил злополучную курильницу, вышвырнул её вон и выскочил следом, затаптывая раскатившиеся угли и попутно забрасывая матерчатые стены на растяжки. Удачно подувший ветер выдул чад, и молодой человек рискнул вернуться. Всё еще глядя в сторону, он откашлялся и сказал:       — Мне очень жаль, но… — о чем именно он сожалел, Хоши договорить не успел. Хигураши, глотая свежий воздух, как вытащенная на берег рыба, опустила округляющиеся глаза вниз, на обрывки своего гардероба, и издала вопль. Это был самый пронзительный, с ног сносящий звук, который Мироку доводилось слышать исходящим из горла человеческого существа. Под напором этого крика его просто отбросило назад, а в лагере Кицуне смолкли смех, музыка, разговоры. Даже колокольчики перестали звенеть. В наступившей тишине девушка взвизгнула еще раз, уже тише, прикрылась и метнулась в угол, где горой были навалены подушки, в которые она и зарылась как безумная землеройка, только носки сапожек остались снаружи.        Мироку, у которого отчаянно звенело в ушах, посмотрел на застывшего в обалделом оцепенении брата:       — Не волнуйся… — но его опять не дослушали. Инуяша бросился прочь. Хоши заметался, не зная, задержаться у шатра или бежать следом, но потом предпочел первое, молясь, чтобы не произошло непоправимое. ***        Сешемару на пути ломящегося через лес Инуяши оказался, разумеется, совершенно случайно. Ловкая подножка отправила младшего Облачного пса в долгий и хрусткий полет в ближайшие кусты, откуда его, ошеломленного и дрожащего, и извлек ёкай.       — Я… я… я… — Инуяша заикался, его колотило, казалось, еще секунда - и он просто разлетится на мелкие осколки под напором распиравших чувств.       — Ты не виноват! — Сешемару встряхнул брата.       — Что? — булькнул тот, глядя остекленело.       — В палатках были курильницы с возбуждающим фимиамом.       — Что?! — полукровка, бледный до этой секунды, резко покраснел.       — Наверняка это проделки Белого Лиса.       — Что??! — Ину-но-Тайшо почувствовал каменеющие под его ладонью мышцы. Растерянность полукровки сменилась злостью.       — Я… его… убью… — четко прорычал Инуяша.— Я ему все девять хвостов в жопу засуну и через горло вытащу!!!       — Нет! — Сешемару встал на пути взбешенного брата и повысил голос: — Ты не можешь этого сделать! Лис нам всё еще нужен! Не будь идиотом!       — Так попробуй останови меня!       Ёкаю не оставалось ничего другого, как атаковать. Сцепившись, Псы покатились по земле. ***       — Ты… идиот… — Великий лорд старался говорить ровно, но одышка заставляла его делать паузы. Он украдкой вытер разбитый нос и подумал, что всё обошлось меньшей кровью, чем он опасался. Несмотря на бешенство, Инуяша владел собой достаточно, чтобы не пускать в ход оружие. — Белый Лис что-то задумал, — но порцию причитаний от Джакена выслушать придется неминуемо. В отместку ёкай еще раз врезал брату. Тот взвыл и сквозь зубы прошипел:       — Урод! Ты о чём?       Сешемару замер. Сказанные в запале слова вдруг приобрели смысл.       — Так и есть, — медленно проговорил он. — Всё это не более, чем туман. Лис что-то задумал.       Инуяша с кряхтением сел, оперся локтями о колени и запустил пальцы в белую взъерошенную гриву, полную листьев и веток.       — Думаешь, у него нет пластины? — устало бросил он.       — Что-то он мутит точно. Завтра узнаем, — ёкай с содроганием подумал, что его прическа наверняка выглядит не лучше.       Братья помолчали.       — Ты успокоился? — чуть погодя спросил лорд. Полукровка хрипло и совершенно невесело засмеялся:       — Успокоился?! Да ты издеваешься! Если я ничего не сделаю, я просто взорвусь! — кулаки его сжались, комкая пряди волос.       Сешемару заколебался, но потом неохотно выдавил, ощущая сильнейший дискомфорт:       — Если я могу помочь…       Инуяша медленно встал.       — Научи пользоваться мечом! — выпалил он.       — Что? — наступила очередь ёкая задавать этот вопрос.       — Мечом, ты, глухая каланча! — вызверился на него маленький братик.       — О, — сочувствия как ни бывало. — Хорошо. ***       Кагоме было плохо. Физически, психически, эмоционально. Болела голова, саднило горло, подташнивало. Она уже почти привыкла так себя чувствовать, но легче от этого не становилось. Хотелось лечь и не двигаться, но Хигураши стояла около апартаментов Великого Лиса вместе с Мироку, Санго и детьми и отчаянно старалась не разреветься.       — Вы уверены, что всё в порядке? — сдавленно спросила она.       — Не волнуйтесь, — ободряюще улыбнулся Хоши. Ночью он отвел рыдающую девушку к Санго и так и простоял на страже до утра. — О, вот и они!        Облачные псы в сопровождении Джакена показались на тропинке. Лорд Сешемару был безукоризнен, но чуть суровее, чем обычно, а вот Инуяша не притворялся спокойным. По его лицу, разукрашенному посветлевшими синяками, нетрудно было определить, что он зол. При виде Кагоме гнев ушел, сменившись чувством вины.        — Это… ты как? — неуверенно пробубнил он, чуть касаясь девушки.        — Плохо, — спокойно ответила Хигураши. — А с тобой что? — вблизи стало видно, что синяки у Инуяши не только на лице.        — Пхе. Ерунда, — парень поспешно спрятал кисти в широких рукавах красной шерстяной куртки. — Мне… мне жаль. Прости! — выпалил он, отворачиваясь.        — За что? — Кагоме почувствовала удивление даже сквозь опустошение. — Это ведь я начала, — прошептала она едва слышно.        Инуяша всё же рискнул и взял девушку за руку. Хигураши вздрогнула. Облачный пес дернулся.        — Это всё подстроил Лис, — сказал он глухо. — Я убью его!        — Он нам еще нужен, — монотонно проговорил Сешемару, чьи уши были повернуты в сторону беседующей парочки.        — Кстати, легок на помине, — вдвойне удачно в данной ситуации сообщил Мироку. Из шатра вышел Лис, чей шелковый халат едва держался на небрежно завязанном поясе, обвел присутствующих сонным взором и сказал:        — Мне так стыдно!       Не успели пострадавшие проникнуться сочувствием к Великому Лорду, как он добавил:        — Мне так стыдно, что я держу моих дорогих гостей на улице! Разоспался я что-то, но ночка была бурной, так что простите уж! — изнутри раздалось многоголосное хихиканье. — А вы как отдохнули? — озаботился он.        Рычание Инуяши заставило охрану схватиться за оружие, а Кицуне только укоризненно покачал головой:        — Юмор Облачным псам купируют при рождении! Проходите, проходите! — он заботливо приподнял полог и скомандовал: — А вы, брысь отсюда!        Из шатра одна за другой начали выскакивать Лисички. Лорд встретился глазами с Мироку, оценившим их количество, и зубасто усмехнулся. ***        Лис со вздохом растянулся на троне и зевнул:        — Уа-х-ахах! Устал.        — Мы за вас бесконечно рады, но не могли бы мы перейти к делу уже, — ровно предложил Сешемару.        — А? Ну, да. Дело! Готовы ли вы заключить сделку? — зеленые глаза Кицуне светились в полутьме отнюдь не усталостью.        — Да! Говори уже, ты… чего ты хочешь?! — выкрикнул Инуяша, в последнюю секунду проглатывая парочку сочных эпитетов.        — Я хочу… я хочу… — Лис тянул время, а потом быстро заговорил: — Твой отец обещал, что если и когда он найдет клад Монтесумы, он отдаст мне, Великому лорду Кицуне, Корону Огня! Готов ли ты подтвердить его слова и сдержать обещание?        — Ину… — встрепенулся Сешемару, но младший брат его игнорировал:        — И только-то?! Да получишь ты свою долбаную корону! — он небрежно дернул плечом.       Мироку привычно шлепнул ладонь на лицо.        — Инуяша!!! — простонал он.        — Чего? — удивился парень, оглядывая поочередно своих спутников, которые смотрели на него с осуждением. Потом он взглянул на Великого Лиса, улыбающегося во все клыки, и собачьи уши спрятались в волосы, что было эквивалентно произнесенному вслух «Ой».        — Э-э-э, а что? Ну, э-э-э, отец же обещал! Я не должен за него слово держать? — попробовал оправдаться Инуяша. — Эй, а что это за хрень - Корона Огня? Она что такая… Такая?!        Но Сешемару, которому был адресован последний вопрос, мертво молчал.        — Не в этом дело, — Хоши буравил взглядом бесстыдно ухмыляющегося Лиса. — Формулировка!       — Ну и? — Инуяша попытался спасти ситуацию. — А что? Ты нам кусок карты, а мы тебе эту самую корону! Такой же был уговор, да?       Лис чуть смутился.        — Видите ли, господа, — Великий Кицуне сложил ладони домиком и старательно улыбнулся, не разжимая губ. — Карты у меня нет.        Охрана, стоящая за занавесями, не успела. ***        — Лорд Сешемару, остановите его! — задушено взвизгнул Белый Лис, к чьему горлу прижимался боуи.        Ёкай осмотрелся, уделяя страже, окружившей всю компанию плотным кольцом, не больше внимания, чем случайно залетевшей мухе.        — Почему я должен это делать? — и тон у Облачного Пса был соответствующий — холодный и равнодушный.       У Лиса глаза на лоб полезли. Может, от слов Сешемару, или потому, что Инуяша нажал ему на кадык, перекрывая доступ воздуха.        — Будет война… — пискнул Великий Кицуне.        — Не будет, — апатично возразил Сешемару. — Формально щенок не Облачный Пес и даже не мой брат. Так что если он вас убьет, это будет сугубо его личное дело. Вам от этого, разумеется, легче не станет. Но та комедия, которую вы ломаете второй день, просто напрашивалась на аплодисменты. Не моя вина, что оказались они столь своеобразными!        Кагоме была напугана происходящим, но даже в этом состоянии уловила удовлетворение ёкая. Похоже, он предугадывал подобный финал.        Кицуне сглотнул и слабо подал сигнал своей охране опустить оружие. За масками не было видно их лиц, но в каждом движении проглядывало нежелание выполнять приказ.        — Ты не мог бы… — Лис попробовал отвести от своей шеи клинок, но Инуяша только усилил хватку.        — Ты! — прорычал он. — Мозги дурил, хрень подкинул, а теперь над моим отцом вздумал смеяться?! Думаешь, я не понял, куда ты клонишь?! Мол, нет у тебя карты, есть у тебя карта, а корону я всё равно тебе пообещал отдать?! Я её отдам… я так её отдам, что твои внуки у тебя из задницы её выковыривать будут!!!              — Следи за словами. Всё же перед тобой Великий Лорд! — чопорно упрекнул брата Сешемару.       Прижавшийся к боку Кагоме Шиппо не удержался и хихикнул.        — Да по хрену! — отрезал Инуяша.        — Поз… позволь мне всё объяснить! Это не то… я не собирался вас обманывать! Всё не так! Отпусти меня! — Великий Лорд Кицуне извивался, униженно моля полукровку о снисхождении.        — Ладно, — вдруг согласился Инуяша, убрал нож на место и спрыгнул с трона. — Я слушаю, — он как ни в чём не бывало уселся на подушку.       Мироку сдавленно выдохнул, но Санго продолжала оставаться напряженной до тех пор, пока Хоши не дотронулся до неё и чуть покачал головой, и только после этого охотница расслабилась.       Великий Кицуне дохлой камбалой распростерся на подушках. Он украдкой трогал шею и едва слышно бормотал:        — Что отец, что сын — два сапога пара. Каждый бедного лисенка норовит обидеть! — и драматично похныкивал, но когда понял, что жалеть его никто не спешит бросаться, со вздохом сел, запахнул халат потуже и наставил на Инуяшу палец:        — Можешь меня убить, но ты обещал! Облачный пес зыркнул на него:        — И назад не возьму. Получишь ты свою корону! Если мы клад найдем… — и оскалился на Лиса. Кицуне вернул оскал:        — Я с самого начала говорил, что вы получите пластинку, а не что я вам её отдам! У меня она была, но в свете последних событий… давних и недавних… я не мог ставить под удар Племя… — заюлил лорд, потом собрался и твердо закончил: — Я её перепрятал! Самое забавное… — и воздел коготь к своду, — что спрятал я ее в месте, которое значительно ближе к территории Облачных Псов, чем мы сейчас находимся. Если бы посетили меня раньше, то и ехать вам в такую даль бы не пришлось, — он проговорил это таким тоном, как будто во всём, что случилось, были виноваты исключительно гости.       — И где она? — угрюмо спросил Инуяша. Кицуне закрутил пальцами.       — Да, где? — вступил в разговор Мироку. Сешемару по-прежнему молчал.       — В одной деревеньке. В старом храме Опоссумов. Никто ведь не догадается там искать, да? — умиляясь собственной хитрости, провозгласил Лис.       — Спасибо, Великий Лорд Кицуне, за ваше гостеприимство, — ёкай встал. — Мы вас покидаем, потому что немедленно возвращаемся домой! Говорил я, что этот пункт последним будет в поиске нашем, и если он не приведет к цели, то бесцельные эти блуждания прекращаю я! Джакен, Рин, мы уходим! — Сешемару направился к выходу.       — Но… — Инуяша вскочил. — Эй, ты!       — Стой! — Мироку тоже поднялся.       — Он… — Облачный пес ткнул пальцем в сторону скрывшегося брата.       — Не надо, — Хоши положил руку ему плечо, от чего тот поморщился.       — Но… — повторил он расстроенно.       — Спокойно, — Мироку усилил нажим. — Все будет хорошо. Поверь мне, ладно?       — Пхе, — Инуяша сбросил его ладонь. — Кончайте меня лапать, — проворчал он. — Мы тоже пойдем, — сказал он неопределенно и, не глядя на Кагоме, помог ей встать. Девушка покраснела, но помощь приняла.       — До свидания, лорд Кицуне, и всего хорошего, — лишь Санго решила вспомнить о манерах.       Лис благодарно просиял и тут же напомнил:       — Пес, ты дал слово!       — Дал-дал, — буркнул Инуяша.       Уже на выходе он внезапно остановился:       — Слышьте, так что это за штука то — Корона Огня?       Люди дружно изобразили недоумение, а Шиппо с удовольствием выговорил:       — Инуяша, ты фе-е-рич-ный идиот! — и тут же заревел от прилетевшей затрещины. ***       Стоило проблемным гостям удалиться, как из- за портьеры выскользнула Кицуне, опустилась на колени рядом с лордом, который со вздохом облегчения устроился у неё на коленях.       — Вы в порядке, господин мой? — в тоне Лисицы была озабоченность. — Зачем вы так рисковали? Вы же слышали про этого полукровку!       Белый Лис хмыкнул:       — Думаю, слухи были сильно преувеличены! Мальчишка дикий, но в то, что он срывался, я никогда не поверю. Перекинься он, и Сешемару прикончил бы его, не моргнув.       — Думаете? Он всё же его брат! — Кицуне запустила пальцы в волосы Лиса и начала осторожно массировать ему уши. Тот заурчал от удовольствия и промурлыкал:       — Сешемару затравил родную мать за связь с человеком, а тут полукровка! Нет, Облачный Пес играет по правилам... или просто играет. Держит мальчишку, как туза в рукаве, и спускает на неугодных. Но Создательница с ним! Своё я получил, обещание выполнил, теперь осталось еще одно… Милая, принеси мне голубя. Того, из клетки с красно-черными лентами.       Лисичка отпрянула и умоляюще попросила:       — Нет, мой господин, не надо! Никто не узнает, если вы не будете этого делать!       Лис с сожалением погладил её по щеке. Сейчас он уже не казался молодым повесой. Усталость темными кругами легла под его глазами.       — Сделка есть сделка, — тихо сказал он. — Я сглупил, заключив её с демоном, но слишком поздно понял, кто такой этот Мусо! Теперь пришло время платить… ***       При виде Кагуры, ловко спрыгнувшей с седла у крыльца почты, служащий, не задавая вопросов, а только покряхтывая, вытащил из-за стойки мешок с корреспонденцией.       — Заказали бы вы доставку на дом, дамочка. Не так это и дорого нынче, — с сочувствием сказал он, наблюдая, как женщина ожесточенно распихивает письма и газеты по переметным сумкам.       — Если кто-то заказывает почту «до востребования» то уж точно не для того, чтобы к нему почтальон наведывался! — раздраженно отмахнулась Кагура.       — И то правда, — почесал в затылке пожилой Барсук. Слухи по окрестностям ходили всякие, но что и где именно обосновался таинственный лорд Мусо, наделавший такого шороху чуть раньше, не знал никто. Попытка проследить за черноволосой женщиной, регулярно приезжавшей на почту, закончилась исчезновением парочки любопытных. Когда к их числу присоединился назначенный из Столицы полицейский, городок затих в страхе. Барсук сам подумывал прикинуться больным и попросить о переводе, но гордость удерживала его на месте. Он не закрыл почту даже в годы Войны, продержится и сейчас!       — Тогда до встречи, — буркнул он вслед женщине и подумал, что семью всё же стоит отправить к родственникам подальше. ***       Кагура перебросила поклажу через круп коня. Скоро придется брать с собой вьючного мула, если Нараку не уймет страсть к эпистолярному жанру!       — Тоже мне, королева Виктория! — фыркнула под нос женщина, вскочила в седло и пришпорила коня. Животное, проделавшее этот путь не меньшее количество раз, чем она, привычно потрусило домой, а Повелительница ветра задумалась. Чем дальше, тем чаще приходила ей на ум идея Рэнкоцу о возможности скрыться с Канной в Европе. До сих пор от воплощения этой идеи Кагуру останавливал страх перед Онигумо, невозможность пересечь земли Они с выродком и нехватка денег на билет через океан. Но женщина ловила себя на мысли, что проблемы выдуманные: замаскировать запах дочери можно по испытанному методу самого полукровки — более едким ароматом, на проезд она средства добудет, а метод не имеет значения! Идеи эти приходили Кагуре потому, что она осознала, что время её сотрудничества с «лордом Мусо» заканчивается. Нараку становился с каждым днем злей, нетерпеливей, непредсказуемей. Иногда он запирался в своей комнате, и оттуда доносился грохот, а отправленные затем на уборку служанки рассказывали, что хозяин опять разнес все в щепки. Казалось, Онигумо с трудом себя контролирует, направляя сжигающий его изнутри огонь во внешнюю кипучую деятельность, которая отдавала безумием. Создавать армию? Для чего? Чтобы провозгласить себя императором пустыни? Неужели он не понимает, что стоит ему серьезно сунуться на чужие территории, и кажущееся неповоротливым правосудие Они ударит мгновенно и неотвратимо? Упиваясь кажущимся могуществом, полукровка не понимал и не хотел принимать законы своих нечеловеческих предков, используя только те, что были ему выгодны и подходили под осуществление его планов. Кагура давно заметила, что даже большинство писем и газет её «хозяин» получает с Восточного побережья, игнорируя печатные издания, выходящие у Племен, хотя их с каждым месяцем становилось всё больше.       — Надо бежать! — твердо сказала себе Повелительница ветра. Задумавшись, она не обратила внимания на одинокую мужскую фигуру, небрежно подпиравшую стену в тени проулка. ***       — Это она?! Она ведь?! Она? Она? Она? — юный Койот разве что из кожи не выпрыгивал, пытаясь заглянуть в лицо своему нанимателю.       — Она. — В руки подростку упал увесистый кошелек, звякнувший так, как может только золото. — Убирайся!        Койот не обиделся, а лишь насмешливо отсалютовал щедрому придурку, отстегнувшему такие деньги, и исчез между домами с легкостью обитателя городского дна.             Незнакомцу, только что расставшемуся с суммой, на которую можно было кутить целую неделю, дела до него не было. Он медленно вышел на улицу. В свете дня его ярко-синие глаза торжествующе блеснули.       — Вот я тебя и нашел, Кагура! — прошептал Кога. ***       — Странно, — задумчиво сказала Кагоме.       — Что именно? — уточнил едущий рядом Мироку.       — Я думала, что если поиски клада прервутся, я буду расстроена… или обрадована, — непоследовательно призналась Хигураши. — В любом случае, я думала, что буду испытывать какие-то эмоции! Ведь это было бы логично, не так ли? И, — она обвела вокруг себя рукой, — мы едем домой, а меня это совершенно не трогает. Меня больше волнует, что Инуяша опять затеял игру в «поговори-со-мной-если-сможешь-поймать»!       — Бегает? — усмехнулся Хоши. Кагоме скривилась и сменила тему:       — А как Санго? Она расстроена, что Кохаку стало хуже, но говорить об этом отказывается! Вокруг меня просто заговор молчания какой-то!       — Это вам кажется, — рассеянно отозвался Хоши, поглядывая на Хайдзию.       — Я бабочка, — сказала Хигураши.       — Конечно, — согласился Мироку, наблюдая за возлюбленной. — Что?!       — Что и требовалось доказать, — с мрачным удовлетворением заключила Кагоме и пришпорила Фиалку.       Молодой человек догонять девушку не стал, а вместо этого достал из сумки карту и начал всматриваться в неё, сверяясь с окружающим пейзажем. Наконец, он удовлетворенно хмыкнул и, развернув Росинанта, подрысил к Сешемару.       — Мы можем поговорить?       — Нет, — отозвался ёкай.       — Почему? — не отступил Мироку.       — Знаю я, что скажешь ты мне. Храм, в котором Кицуне якобы спрятал карту, находится в полудне пути отсюда. И я говорю — Нет! Я вас предупреждал! — Сешемару свирепо зарычал       Мироку напротив громкость понизил:       — Нет, значит, нет, лорд Сешемару. Мы партнеры в этом предприятии, и если кто-то решил отказаться от поисков, это не значит, что так же должны поступить и остальные! Вы вольны выбирать сами, но заставить подчиниться своей воле вы можете разве что Рин и Джакена. Я в храм загляну в любом случае. Знаете почему? Чтобы не мучиться всю оставшуюся жизнь вопросом — что было бы, если бы я туда поехал? Вы этого хотите? Думать — что мог бы сделать я, если бы смирил гордыню свою? Помог бы я лучше народу своему?       Услышав, как Мироку пародирует его речь, Сешемару поджал губы.       — Эти игры мне надоели. Ты осознаешь, человек, сколько времени я уже игнорирую свои обязанности Вождя? — уронил он. — Что, если и в храме карты не будет?       — Не знаю, — честно ответил Хоши. — Лично я буду решать на месте. Лорд Сешемару… это всего день! К тому же я знаю, что вы спрашивали у Лиса, где этот храм. Не отпирайтесь.       Отнекиваться ёкай не стал, а уточнил:       — А остальные? ***       — Я еду, — буркнул Инуяша.       — Я тоже, — эхом отозвалась Кагоме.       — И я-я-я! - заверещал Шиппо, махая руками как мельница.       — Я с вами, — присоединилась к ним Санго. Мироку удивился. Он ожидал, что охотница откажется.       — Милая госпожа Хайдзия, позвольте мне… — велеречиво начал он, но девушка рыкнула на него:       — Отстань! Просто заткнись и отстань от меня! — и ушла, оставив Мироку стоять с открытым ртом.       — Что, теперь ты огреб? — посочувствовал ему Инуяша. Кагоме фыркнула на него и бросилась за подругой. Мироку с лязгом закрыл челюсть.       — Ну, по крайней мере, мы всё еще вместе! — со слабым оптимизмом заключил он. ***       Когда Кикио очнулась, то поняла, что попала в ад. Не то чтобы она, благодаря Нараку там уже не была, но всё же с мертвыми ей встречаться еще не доводилось. Девушка поспешно зажмурилась.       — Мисс Кикио, пожалуйста, сначала выпейте это, а потом можете еще поспать!       — Нет, не надо, ты мертв, — слабо пробормотала бывшая послушница, отстраняясь от края чашки.       — В определённом смысле мертв, но всё же я жив, — согласился до мурашек на коже знакомый голос.       Кикио вновь распахнула веки.       — Где я? Я снова… снова у него? — жалобно спросила она, глядя на сидящего рядом Суйкоцу.       — Тише, тише, — Шичининтай мягко улыбнулся ей. — Уверяю вас, Нараку тут нет. Вы в безопасности. Сначала выпейте, — он вновь протянул девушке чашку.       Кикио вдруг поняла, как безумно устала. Бояться, бежать, вообще что-то делать. Она покорно выпила то, что ей предлагали, и заснула без сновидений и кошмаров. ***       — Нараку сказал, что вы умерли, — Кикио сидела на постели, наблюдая, как Суйкоцу шустро хлопочет по хозяйству в маленькой хижине. — Хотя… это же Нараку! Он опять солгал?       — Нет, — аптекарь вытер руки, — я умер. Вернее, я умер, а Я выжил! Умерла моя злобная половина. Уж не знаю, почему именно она. Логичней было бы наоборот, — он пожал плечами. — Вы мне не верите? — он увидел пристальный недоверчивый взгляд бывшей послушницы. — Смотрите, — кухонный нож чиркнул по большому пальцу мужчины. Кикио вскрикнула, но Суйкоцу, позволив нескольким каплям крови упасть на пол, зажал ранку тряпкой. Девушка подалась вперед, но Шичининтай оставался невозмутимым. Его лицо не претерпело знакомых по прошлому изменений, когда на нем выступало безумие и неутолимая жажда убийства.       — Я очнулся на краю пустыни, весь в ранах, но… один, — Суйкоцу накладывал бинт, пока рассказывал. — Я не знаю, что случилось, и сначала ждал, когда ОН вернется, но проходили дни, недели, я видел кровь, но ОН молчал, и наконец, я осознал, что впервые в жизни остался один. Я взял себе новое имя — Мичайо *, — он слегка поклонился.       Кикио всё еще не верила. Она всё еще думала, что это очередная игра Нараку.       — Где мы, и как я здесь оказалась? — резче, чем намеревалась, спросила она.       — Мы в маленькой деревушке в глубине территории Они. Официально здешние места принадлежат Медведям, но живут здесь в основном Белки, хотя и выходцев из других Племен хватает. Как я понял, под Кума спокойно, а налоги они устанавливают низкие. Люди здесь в диковинку, и когда стало известно, что на почтовой станции потеряла сознание девушка-человек, послали за мной. Признаться, я был удивлен, — но удивленным бывший Шичининтай не выглядел. — Что случилось, мисс Кикио? Вам всё же удалось сбежать?       — Нет, — девушка зябко закуталась в одеяло. Она чувствовала приближение нового приступа и отвечала кратко, пытаясь скрыть дрожь.       — Выпейте это, — Мичайо протянул ей чашку. Видя недоверие на лице бывшей послушницы, он хмыкнул: — Я знаю, что с вами сделал Нараку, — Кикио вздрогнула. — Не забывайте, кем я был… да и остался. Я помогал Онигумо в его экспериментах. Кое в чем этот полукровка гениален, жаль гений его темный. Я не могу нейтрализовать опиум, но свести на нет действие добавок к нему я способен.       — Добавок? Так это были… добавки? — эхом отозвалась Кикио. — Как было бы просто списать всё на них! — горько сказала девушка, принимая чашку. ***       Дни бежали за днями. Иногда Кикио казалось, что она лишь вчера попала в маленькую деревню на краю света, а порой забывала, что жила где-то еще. Странно это было — делить жилище с бывшим безжалостным убийцей и впервые ни перед кем не отвечать за свои поступки. Всю жизнь Кикио провела под давлением «надо». Она сама не заметила, что обязательства — реальные или воображаемые, стали её сутью и основой, и когда вдруг большая их часть исчезла, девушка не знала, что ей делать.       — Что мне теперь делать? — так она и спросила однажды у Суйкоцу.       — Жить, — ответил бывший Шичининтай. — Просто жить. Начните с чистого листа. Делайте, что хотите.       — Что хочу? — задумчиво повторила Кикио. — Не знаю. Неужели вас не гложет вина?       — Гложет, — согласился Мичайо. — Предлагаете скорбеть по этому поводу час вечером? — предложил он и засмеялся прежде, чем бывшая послушница поняла, что это шутка. — Я ничего не могу поделать с тем, что было. Не забывайте, Шичининтай действовали задолго до Нараку. Века не хватит, чтобы покаяться перед всеми, кого мы ограбили, изнасиловали, чьих родственников убили. Я предпочитаю потратить время с большей пользой.       Кикио знала, что мужчина, помимо того, что работал аптекарем, еще и взял на себя роль помощника учителя в деревенской школе. Всё, что он говорил ей, было правильно, но… прошлое не желало отпускать. Иногда девушка прямо слышала вкрадчивый шепот: «Кики-и-ио, милая Кикио! Где ты?», в ужасе оборачивалась, ожидая увидеть знакомые красные зрачки, но за спиной было пусто, а потом мысли о собственных поступках накрывало волной стыда так, что становилось трудно дышать, и с каждым ударом сердца приходила мысль, что было единственным настоящим в её жизни. ***       — Я так не могу, — сказала Кикио однажды утром. — Это… неправильно, жить вот так, зная, что он где-то там! Я всю жизнь обманывала себя, но теперь не буду!       — А не обманываете ли вы себя и сейчас? — в голосе Мичайо появилась грусть и разочарование.       — Нет, — девушка почувствовала боль, словно вырвала из своей груди нечто хрупкое, — пожалуй, из той лжи, которой я почивала себя и окружающих, правдой до конца была лишь ненависть к Нараку! — она подняла корзину с вещами и, не оглядываясь, ушла.