Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      На лице Инуяши было написано крайнее отвращение.       — Можно было и догадаться! — проворчал он, разглядывая одинокую гору, гнилым зубом торчащую на горизонте. — Куда еще этот хренов гад мог деваться, как не в самую хреновую из всех хреновых дыр!       — Ты знаешь, что это за место? — Мироку загнал Росинанта Второго на холм, служивший местом наблюдения за логовом Онигумо, и потеснил Сешемару, который покосился неодобрительно, но промолчал и место уступил.       — Ясен пень! — Инуяша в отношения старших братьев не лез, продолжая сверлить взглядом каменную твердыню. — Это Проклятая гора! Кто про неё не слышал?!       Ёкай неопределенно хмыкнул, а Мироку закопался в атласе. Тем временем к ним присоединились спешившиеся Кагоме и Санго.       — И чем она такая проклятая? — спросила охотница и деловито уточнила: — Ты сам на ней был? Там есть постоянные жители? Пещеры? Источники? Подходы?       Под градом вопросов Облачный пес нахмурился и начал с конца:       — Понизу там глубокая долина тянется. Вода есть. Если бы не это, хрен бы туда кто вообще нос казал. Уж больно там… — он покосился на Кагоме и сдержанно закончил: — неприятно, вот.       — Так ты там действительно был? Зачем? — удивилась Хигураши и протянула парню руку. Тот замешкался, но затем понял, чего от него хотят, и усадил девушку перед собой в седло, фыркнул, покраснел и пробубнил:       — Ну, это… один раз… переночевал… внизу еще ничего, но там наверху развалины… я думал, может, там чего есть, ну и полез… — он замолчал и покосился на Сешемару, предлагая тому высказаться по поводу «грабежа и мародерства», но лорд опять остался безмолвным, с непроницаемым лицом разглядывая Кагоме, которая ответила ему столь же невозмутимым взглядом. Смирившись с тем, что он оказался в этой игре в гляделки третьим лишним, Инуяша продолжил:       — Там трещина в глубину ведет, ну я и сунулся… Там… Это… Это… — он поморщился, напрягся и наконец сформулировал: — Хреново! Помните прошлую ухоронку Нараку? Так вот там были цветочки! О! — Облачный пес вскинулся: — Может, этот хмырь туда и залез, потому что дерьмо к дерьму тянет?!       — Инуяша! — больше для проформы возмутилась Кагоме. К своеобразному языковому запасу Инуяши она уже почти привыкла, да и его горячее дыхание на шее воспитательному процессу не способствовало. Облачный пес это тоже понял:       — А чего?! Как ты его по-другому назовешь?!       — Нашел! — Мироку отлип от карты. — Гора Хаккурей!       Сешемару заметно вздрогнул. Это было столь непривычно, что всё внимание мгновенно сосредоточилось на Великом лорде.       — Вы слышали про эту гору? — осторожно спросила Санго.       — Да, — кивнул ёкай. Расправил поводья, потрепал меланхоличного А-Уна по шее и, видя, что все ждут, нехотя продолжил:       — Я должен был понять, что Проклятая гора - это и есть Хаккурей.       — Да что в ней такого?! — не выдержала Кагоме, увидев, что Сешемару опять замолчал.       — Не ведаю я, — процедил, неохотно признаваясь в невежестве, лорд. — Это просто объект страшных побасенок. Гиблое место, так это зовется у людей? Ничего определенного, но репутация у него такая, что все веками держатся подальше. У кого голова на плечах есть.       — И что до сих пор никто туда не залез, чтобы выяснить, что к чему? — не понял Мироку. — Серьезно? Стоит пройти слушку, что в каком-то там доме привидение видели, так от туристов проходу не будет, а тут веками?       — Вот этим Они от людей и отличаются, — тоном, подразумевающим, что все человечество — сборище идиотов, заключил Сешемару.       — Ну, так или иначе, а полезть нам туда придется, — сказала Санго и тихо добавила: — Простите.       — Снова здорово! — Инуяша закатил глаза. ***       — Опять?! Вы опять?! — у Шиппо от негодования тряслись губы и ушки. — Вы опять хотите от меня избавиться?! Вы… вы… вы… — лисенок просто задохнулся от негодования.       Прямо в атаку на гору никто не бросился. Спустившись с холма, все деловито занялись приготовлениями, и одним из них было уломать Кицуне.       — Почему я?! — негодующе выл последний.       — Я тебе как щас! — вскипел раздраженно Инуяша, явно не собираясь пускаться в разъяснения. Сешемару вместе с Джакеном что-то обсуждал около фургона, и роль переговорщика пришлось взять на себя Мироку.       — Мне казалось, ты достаточно взрослый, чтобы все понимать, Шиппо, — терпеливо сказал он. — Если бы не Кохаку, что бы мы сделали, найдя Нараку?       — А? — Шиппо растерялся и закрутил головой. Инуяша насмешливо-издевательски фыркнул. Лисенок набычился, показал Облачному псу язык и предположил:       — Ну, наверное, не стали бы сами лезть туда, а позвали бы подмогу… — он запнулся, потому что именно это его и просили сделать. — Но ведь пока я доеду, уже поздно будет! Вы ведь не дождетесь, пока я Облачных псов приведу! — в отчаянии выпалил он.       — К сожалению, да, мы не можем, — Мироку не юлил с мальчиком. — Нараку отнюдь не дурак, и если мы не появимся, боюсь, он может сделать с Кохаку что-то плохое, — на этих словах молодой человек виновато покосился на Санго, занимавшуюся своими делами поодаль. — Да, мы идем прямо в ловушку, но именно поэтому просим тебя быть нашей подстраховкой. Если ты возьмешь Кирару и Казе, то доберешься мигом, передашь письмо от лорда Сешемару и вернешься с Псами.       Шиппо подозрительно шмыгнул носом.       — Да? А тогда зачем мне Рин с собой брать? Без неё я быстрей обернусь! — придрался он.       Мироку не дрогнул:       — Девочка будет в подземелье лишь помехой, а кто за ней может присмотреть, как не ты?       — Идиота кусок, — проворчал сквозь зубы Инуяша. — Я ему Казе доверяю, а он еще кочевряжится! — парень погладил белую кобылу по носу, и лицо у него стало на мгновение совсем тоскливым, чтобы тут же смениться привычным оскалом. — Если, не дай прародительница, с ней что случится, я тебе ухи на жопу натяну! И не гони её сходу, дай разогреться! И выхаживай! И… — смолк и резким движением протянул поводья Шиппо.       — Я понял, — лисенок стал серьезным, принимая их у Облачного пса. Подошла Санго, ведя Кирару, в седле которой сидела Рин. Девочка все время оборачивалась на лорда Сешемару, всхлипывала и выглядела испуганной.       — Ну, с богом! — Мироку одним махом забросил Шиппо на Казе. Маленький Кицуне часто заморгал, собираясь расплакаться, но потом глубоко вдохнул и сдержался.       — Позаботься о Рин, — лорд Сешемару упорно отворачивался, но Шиппо всё равно кивнул.       — Я всё сделаю! — пообещал он и пришпорил Казу-но-Кизу. ***       Когда дети скрылись из виду, Инуяша подошел к Кагоме, которая снимала уздечку с Фиалки.       — Думаешь, если я её оставлю, с ней будет всё хорошо? — спросила девушка.       — Пхе, да мы ведь быстро. Не успеет с ней ничего приключиться, — Инуяша старался говорить бодро, но Кагоме не дала себя обмануть.       — Шиппо ведь не успеет? — почти шепотом спросила она.       Инуяше страшно хотелось соврать, но он также тихо выдавил:       — Нет, — сгребая девушку в объятья, он уткнулся лицом ей в волосы и попросил:       — Кагоме, езжай с ними! Твоя малявка справится, ты не отстанешь! Мне так будет спокойней. Пожалуйста!       Хигураши выкрутилась в его руках и удивленно уставилась в лицо Облачного пса:       — Что? Ты предлагаешь мне сбежать? — в голосе её появился гнев. — Я тоже помеха? Бесполезная слабая училка? Без меня тебе будет лучше? От тебя я такого не ожидала! — она резко оттолкнула Инуяшу, понуждая отпустить её.       — Да нет! Я не это! — растерялся парень, видя гневное лицо Хигураши. — Наоборот! Ты храбрая! И когда ты рядом, у меня прям сил добавляется!       — Да? В самом деле? — все так же жестко переспросила Кагоме. — Тогда прекрати говорить глупости! — отрезала она.       — Хорошо, — покорно согласился Инуяша, вытащил Тенсейгу и протянул девушке: — Вот, возьми!       В первое мгновение Хигураши хотела отказаться, но потом вспомнила, что безоружна, прикусила губу и приняла револьвер. После дерринжера он казался особенно тяжелым, но Хигураши не подала виду, деловито проверив патроны в барабане, а потом лихо заткнув оружие за пояс.       — Вам идет! — улыбнулся ей подошедший Мироку.       — Эм, спасибо, — револьвер, который должен был, по идее, придать Кагоме уверенности, напротив, выпустил наружу панику, которую она ощущала все сильней, но Хигураши лишь крепче сжала кулачки и выпрямилась. — Поговорю с Санго, — бодро сказал она и на подкашивающихся ногах пошла к подруге.       — Ну всё, писец Нараку с таким противником, — буркнул Инуяша.       — Все мы нервничаем, даже ты, — заметил Хоши и пояснил: — Ты сейчас ругаешься больше обычного.       — Кхе. Потому что хрень хреновая всё хреновистей!       Мироку был вынужден с этим согласиться. ***       — Кагоме, ты ведь боишься? — спросила Санго. — Тогда, может, тебе и в самом деле подождать?       — Боюсь, — согласилась Хигураши. — А ты что, не боишься? Боишься, — сама ответила она на свой же вопрос. — Не Нараку, а за Кохаку. Вот и я так же. А если останусь, буду бояться еще больше — того, что вы пострадаете, что не увижу больше Инуяшу, что… — девушка запнулась. Санго вопросительно приподняла бровь. Кагоме кисло усмехнулась:       — Ты, наверное, обидишься или будешь смеяться, если я скажу, чего боюсь больше всего!       — Не буду, — пообещала охотница. Она потрогала легко ли выходит из петли Хирайкоцу, проверила свои многочисленные ножи, с легкой завистью покосилась на Тенсейгу за поясом у Хигураши, а та всё молчала. Наконец, сказала:       — Всё и в самом деле движется по кругу… Всё повторяется. И я страшно боюсь, что когда мы пойдем в подземелье, там будет… Кикио.       Санго даже поперхнулась, но взглянув в лицо подруге, поняла, что та совершенно серьезна.       — Да, — кивнула Кагоме, — для меня страшней всех Онигумо вместе взятых одна Кикио. Она словно банши, несущая беду! Кружит над нами тенью! И самое ужасное, появись она, и Инуяша ринется её защищать!       — Ты преувеличиваешь, — не поверила Санго.       — Нет, всё так. Я знаю, как Инуяша относится ко мне. И я верю ему! Но… он будет защищать Кикио просто потому что он - это он, — бледная улыбка тронула губы Кагоме.       — Но ведь таким ты его и любишь! — хмыкнула Санго.       — Да, таким, — просто заключила девушка. ***       — Итак, мы готовы, — Сешемару посмотрел на небо, словно желая услышать оттуда подтверждение и одобрение. Легкие облачка не разразились божественными знаками, и ёкай опустил взгляд. Мироку что-то шептал кивающей Санго. Кагоме изо всех сил старалась выглядеть храброй. Инуяша, шевеля губами, то и дело пробегал пальцами по патронам в патронташе. Лишь Джакен благоговейно внимал своему господину. Лорд нахмурился.       — Мы готовы? — с нажимом переспросил он и, наконец, заслужил толику внимания.       — Настолько, насколько это возможно при штурме вшестером укрепленного вражеского логова! — подтвердил Мироку и тут же спросил: — Мастер Джакен, вы с таким вьюком и пойдете?       Лягух, которого почти не было видно под огромным свертком, который он взгромоздил на плечи, раздул горловой мешок:       — Разумеется, глупый человек! Тут только самое необходимое лорду Сешемару! Оружие, еда, экипировка, одежда…       — Это зачем?! — удивился Инуяша, на что Джакен со всей серьезностью ответил:       — А вдруг лорд Сешемару опять испачкается!       Ёкай напрягся, но затем вымученно улыбнулся вместе со всеми. ***       Чем ближе они подбирались к горе, тем отчетливей становилось понятно, что их ждут. Опустевший лагерь в подгорье, заботливо сдвинутые с дороги загородки и горящий у входа в пещеру факел выглядели натуральной издевкой, но Кагоме, измученная тревогой, была готова воспользоваться приглашением, лишь бы ожидание закончилось, и начались бы непосредственно сами события.       — Пошли, что ли? — сказал Инуяша. Сешемару отрицательно качнул головой:       — Нет. Не здесь. Есть еще один вход.       — Слушай, — прищурился младший Облачный пес, — откуда ты всё знаешь? Ты даже не знал, что это за гора! Колись, откуда узнал, что там Нараку и про вход, и вообще!       — Прямо сейчас? — спросил Сешемару. — Боюсь, это будет слишком длинный рассказ, чтобы затевать его здесь. Объясню позже.       — Типа, надеешься, что нас там поубивают нахрен, и твои тайны при тебе останутся? — ляпнул Инуяша.       Кагоме подавилась и закашлялась, надеясь, что выступившие на глазах слезы спишут именно на это, а не на ужас, пронзивший девушку.       — Оптимист ты, милый… друг, — усмехнулся чуть позеленевший Мироку. — Но, раз уж пошла такая пьянка… — он вдруг опустился на колено перед Хайдзией. — Санго, когда всё закончится, мы освободим Кахаку и покончим с Нараку, ты выйдешь за меня?       Глаза охотницы широко распахнулись. Девушка покраснела, побледнела, отпрянула, но потом нашла в себе силы криво усмехнуться:       — Если найдем и если покончим, тогда…       — Нет, — твердо перебил её Мироку. — Не если, а когда! Ты скажешь «Да»?       — Вы… вы… меня смущаете, господин Хоши! — в отчаянии пролепетала неустрашимый агент Пинкертона.       — Да ладно, давай, говори уже «Да», а то ведь не отстанет! — хохотнул Инуяша.       — Сам говори! — огрызнулась Санго.       — А я что, я могу и ска-а-а-а… — как обычно до Инуяши поздно дошло, что выдает его язык. Облачный пес побагровел, втянул голову в плечи, прижал уши и изо всех сил старался не смотреть на столь же красную, как и он, Кагоме.       — Сватовство закончено? — спокойно осведомился Сещемару. — Тогда пошли, — он двинулся в сторону горы Хаккурей в сопровождении Джакена.       Инуяша и Кагоме облегченно бросились за ним. Санго и Мироку последовали их примеру на несколько секунд позже, при этом Хайдзия успела шепнуть что-то на ухо молодому человеку, от чего тот расцвел. ***       Если они надеялись застать врага врасплох, подкравшись к нему с черного хода, то почти сразу должны были понять, что ничего не вышло. Новое логово Онигумо, в отличие от старого, было ярко освещено, по нему гулял сквозняк, принося с собой свежий воздух, и не было видно никаких ловушек. Гостей разве что красная ковровая дорожка не встречала! Именно это гостеприимство заставило группу вторжения замешкаться.       — Не нравится мне это! — с сомнением протянул Мироку.       — А раньше, типа, нравилось, — проворчал Инуяша, но на лице у принюхивающегося парня постепенно проступало смятение. — Вы чуете? — спросил он.       — Что? — Сешемару вынул из держателя один из факелов и, высоко подняв его, осматривался. — Я ничего не чувствую.       — Да в этом-то и хрень! — уши Инуяши бешено дергались. — Помните, я вам говорил, что тут погано было?! А теперь — нет! Ну не капельки! Чисто, как… как… в кладовке у бабки Каэде!       — Но это же хорошо! — попыталась возразить Кагоме, двумя ладонями сжимающая рукоять Тенсейги.       — Хорошо?! Да ты чего?! — возмутился парень. — И куда, по-твоему, вся эта хрень, что тут раньше на башку давила, делась?! В небо улетела и на солнышке испарилась?!       — Её Нараку съел, — сказал Сешемару, и всем потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что ёкай шутит.       — Э-э-э-э, надеюсь, что всё не так страшно, — обретя дар речи, смог сказать Мироку. — Ну, как бы то ни было… разделяемся?             — Да, — кивнула Санго, поймала отчаянный взгляд подруги, которая была категорически против повторения сценария прошлого раза, и пожала плечами: — Так или иначе — это сработало.       Но не успели они претворить задуманное в жизнь, как откуда-то из-под потолка раздался вкрадчивый голос:       — Добро пожаловать в мою скромную обитель! ***       — Упырь красноглазый, гад тухлый, вылазь! — заорал Инуяша, не успело стихнуть приветствие.       — А обзываться зачем? — обиженно осведомился невидимый Онигумо. — Я думал, вы оцените встречу. Правда, я вас всё же ждал с парадного входа, но и так сойдет.       — Где Кохаку? Верни мне брата! — не выдержали нервы у Санго.       — Всенепременно, — согласился Нараку. — Но… после того, как мы обсудим все условия!       — Чего ты хочешь? — ровно осведомился Сешемару, пока все остальные лихорадочно осматривали пещеру, пытаясь понять, откуда доносится голос. Казалось, бестелесный Онигумо заполнил каждую складку и трещину горной породы.       — Ну как же! — протянул он. — Мне казалось, это очевидно. Вы мне последний фрагмент карты, я вам мальчика. Честный обмен, не находите?       — Хорошо, — кивнул ёкай, как-будто собеседник мог его увидеть. - Но для начала мы хотим убедиться, что с Кохаку всё хорошо. Покажи его нам!       — Нет, нет, нет! — это сопровождались звонкими звуками, словно Нараку щелкал обо что-то когтем. — Сначала карта. Оставьте её и уходите. Потом я отпущу мальчика.       — Совсем дурак?! — возмутился Инуяша. Парень не оставлял попыток найти источник звука, шастая по пещере и поводя ушами. — Мы что, должны тебе поверить, мразь?       — Еще раз обзовешь меня, и я отрежу Кохаку… допустим, палец! — холодно пообещал Онигумо. Санго вскрикнула. Инуяша заскрежетал зубами.       — Оставим препирательства, — Сешемару продолжал неподвижно стоять в центре помещения. — Выдвигаю встречное условие — ты отпускаешь мальчика, мы его забираем и уходим, взамен оставляя пластину.       — Ты так действительно сделаешь? Поклянешься? — в тоне Нараку появилось сомнение.       — Клянусь, — не колеблясь, подтвердил Сешемару.       Нараку молчал. У Кагоме перехватило дыхание. Она знала, что это блеф, но что делать, если Онигумо согласится? Пауза затягивалась. Все замерли там, где стояли, ожидая ответа. Инуяша скалился. Санго кусала губы. Мироку, утешая, гладил её по плечу. Сешемару болезненно морщился, переживая необходимость давать ложные обещания, пусть и злейшему врагу. Хигураши поймала себя на том, что задерживает дыхание.       — Нет, — внезапно вновь донеслось до них. Нараку говорил сухо, без прежней игривости и веселости. — Я чую подвох. Будет, как я сказал, или вообще не будет. Выбирайте.       — Не будет, — так же сдержанно сказал Сешемару.       — Ну что же, сыграем! — зловеще хохотнул Нараку и замолчал на этот раз окончательно.       Никто не знал, подслушивает их враг или нет, поэтому, разбившись на пары, они смогли только глазами и кивками пожелать друг другу удачи перед тем, как разойтись и углубиться в подземелье.